Кузькин отец Часть II Глава VI

Одинокий, в смысле, неженатонезамужний человек – существо довольно–таки своеобразное. Своеобразность эта присуща ему не потому, что он от одиночества умом тронулся, а потому что может себе позволить то, чего, проживая с кем–то совместно, позволить себе не сможет никогда, ну или почти никогда.

Конечно же любой человек особенный и неповторимый. У любого из нас есть то и именно то, что присуще только ему одному, и никому другому больше. Иначе как можно объяснить всех этих кошаков, собачек и рыбок с попугаями? А есть ещё любимые тарелки, кружки, вилки–ложки. Да что там говорить, наверное единственной причиной того, что семейные люди стали покупать по два, а то и по три телевизора, это то что ей нравится футбол с хоккеем и боксом, а он по сериалам «про жизнь» с ума сходит.

Но дело в том, что живя с кем–то человек далеко не всегда может себе позволить то, что живя в одиночестве позволить вполне способен. Конечно же, можно сказать, что для детей пример может дурным оказаться. Вообще–то, не в этом дело. Дело в том, что такое своеобразие себя может элементарно раздражать ближнего, а с этим надо считаться.

Не надо далеко ходить, о себе расскажу. Дело в том, что я очень люблю газировку, не ихнюю а нашу, с детства люблю. Так вот, пью я её исключительно из горлышка, наливать в стакан или в кружку мне даже в голову не приходит. Это дома. В гостях где–нибудь, из кружки разумеется. А вот моей бывшей жене это очень не нравилось. И ничего не поделаешь, приходилось считаться, из кружки газировку пить. Вот так-то!

Опять же, холостяк, да и холостячка тоже, применяют, так сказать, облегчённый алгоритм семейного быта. Зачем, например, покупать мясо да ещё нескольких сортов, потом всё это вместе с луком, чесноком, да там много чего можно присобачить, прокручивать через мясорубку а потом котлеты жарить? Если семья, то конечно, и вовсе необязательно, что муж насчёт пожрать капризный и за магазинные котлеты скандал устроит. Здесь несколько другое. Такой, ладно, пусть будет алгоритм, мало того что кем–то и когда–то разработан именно для семейной жизни, он для семейной жизни самый лучший и оптимальный, а потому на другой и незаменимый.

А вот если человек живёт один, тогда ему другой алгоритм полагается. Тогда котлеты из магазина – вполне нормальная еда, а уж сколько времени при этом экономится, семейным людям остаётся только завидовать. Опять же, пылесосить можно не каждый день, а раз в неделю, а то и вообще когда захочется. Окна мыть, так это вообще баловство в чистом виде. Может для женщин и не баловство, но для мужиков – точно.

А бывает так, что на все случаи приёма пищи одна тарелка и та немытая. Немытая не потому, что воды в кране нет и не предвидится, а потому что это тоже баловство и пустое времяпровождение. Зачем её мыть если через несколько часов опять чего–нибудь поесть захочется и завтра тоже захочется, а в кастрюле приготовлено столько, что на неделю хватит. Для того, чтобы тарелка «не испортилась» холодильник существует, поставил её туда и всё, неделю можно не мыть. Удобно? А то!

От автора: Не подумайте, что с себя пишу. Это я у одного новатора холостяцкой жизни увидел. Вообще–то удобно, вернее, рационально, но не для меня. Я хоть до мозга  костей и холостяк, но, что касаемо грязной посуды – любой женатик позавидует, а может быть обматерит, чтобы я мужиков не позорил. Терпеть не могу грязную посуду, ну не нравится, поэтому «живёт» она у меня в немытом состоянии пару минут, не больше. Я не хвалюсь, просто мало ли что подумаете?! Мне конечно же всё равно, но всё равно – неприятно.

***

Поэтому в том, что Сара не умела готовить и не готовила ничего удивительного нет – незачем, вернее, не для кого. Любая женщина, я убеждён в этом, ЛЮБАЯ, умеет готовить и умеет хорошо. Это заложено в неё Природой–матушкой, а она, Природа, матушка прагматичная, просто так ничего не делает. Поваренной книгой и поваром–виртуозом одновременно у женщины душа является.

Если душа видит объект воздействия и объект этот желанный, в данном случае Мэлл, то расцветает во всем своём кулинарном цвете и тогда неважно, что в руки попалось, индейка или ещё что, приготовлено это будет на недосягаемом уровне.

Кстати, из этой же якобы сказки. Почему одна жена готовит так, что лучше не придумаешь и не приготовишь, а другая из рук вон плохо? Ведь и та, и та готовить умеют, они Природой к этому предрасположены. Почему так, а?

***

Кофе был выпит, тосты съедены и Сара отправилась на кухню, готовить индейку. Чем в ближайшие три–четыре часа будет заниматься Сара – известно, а вот чем будет заниматься Мэлл – неизвестно. Придумывать для него занятие мне что–то не очень хочется, поэтому пусть хотя бы телевизор пока посмотрит, тоже занятие.

Это я к тому, что хочу про индейку рассказать и про то, почему она в КОШЭ чуть ли не ритуальной едой считается.

Во всем некультурном и нецивилизованном мире известно, что в КОШЭ есть замечательный праздник – День Благодарения. А вот почему он называется День Благодарения и почему такой значимый для эдемийцев – мало кто знает. Правда бытует одна версия, но она лже, и, антинаучна. Версия эта до такой степени лжива и  надумана, что не выдерживает даже хоть какой–то мало–мальской критики, поэтому вредна и подлежит забвению.

На самом деле все происходило совсем по другому. После того как Адам и Ева были созданы, а созданы они были в Эдемском саду, сейчас сад этот Центральным парком называется и городе Нью–Йорке находится, им было предложено отведать плоды с Древа Познания.

Пусть говорят что хотят, что, мол, запрещено это было и что именно за это Адам и Ева из Эдемского сада и были изгнаны. Вранье! И вранье до такой степени, на которую только некультурные и нецивилизованные дикари способны, потому что завидуют.

Судите сами, как можно хоть что–то узнать об окружающем Адама и Еву мире в котором всё в новинку, если ничего о нем не знать, ну совершенно ничего!? Говорю же, от зависти, злости и некультурности все эти сплетни.

Отведав плодов с Древа Познания Адам и Ева узнали что есть растения – трава, кусты, деревья. Есть птицы, звери, рыбы и гады. Что есть земля и есть небо, что есть день и есть ночь. Они узнали, что есть тепло и есть холод и что для защиты от холода существует одежда. Ещё они узнали, что человеку для того чтобы жить и плодить себе подобных потребна пища. Пищей человеку служат растения и животные, которые для того и существуют на земле, чтобы кормить человека и обеспечивать его жизнь.

Вот скажите, если бы Адам и Ева не отведали тех самых плодов, разве бы они обо всём об этом узнали? Думаю, вряд ли. Скорее всего погибли, пусть не от холода, в Эдемии всегда лето, так от голода, потому как не знали бы чем можно этот голод утолить.

Да хрен с ней, со жратвой этой, иногда поголодать даже полезно! А вот скажите пожалуйста, господа отрицатели Познания как такового и в частности на Древе произраставшего. Скажите, а вот как тогда Адам и Ева узнали бы, что им надлежит размножаться и плодить себе подобных? Откуда бы они узнали как это делается? И ещё, может быть самое главное. Адам и Ева что, сами догадались что процесс, размножению способствующий, далеко не всегда к нему приводит? И что сам  процесс этот – занятие весьма и весьма приятное и что заниматься этим можно в любой день и в любое время суток. Они что, экспериментальным путём это всё определили, а? Это ж сколько времени понадобиться-то! Вы что там, обалдели, что ли!?

Да за такое, прямо так и хочется пожелать, чтобы процесс этот был вам доступен только тогда, когда ребёночка завести надо и никакой приятностью не сопровождался! Нее, жестоко, аж самого передёрнуло. Я хоть и дикарь, и горжусь этим, но добрый дикарь, наверное даже найдётся тот, кто подтвердит это. Так что желать такого зверства…
 
А что, так оно и получается. У животных всё «это самое» направлено исключительно на размножение и о каких–либо приятных ощущениях зверушки даже не догадываются, потому и зверство. Поэтому ладно, живите как хотите, только не врите больше.

Адам, вооружённый знаниями и палкой о которой он тоже узнал, что она может быть орудием и оружием, подбил птицу которую впоследствии назвали индейкой. Ева птицу ощипала, тоже ведь откуда–то узнала, как это делается. Адам развёл костёр, про огонь всё понятно? Они зажарили на огне индейку и съели её, пообедали значит. А пообедав, поблагодарили Того, Кто всё это им дал.

Вот отсюда День Благодарения и ведёт отсчёт благодарных дней и отмечается каждый год. А отмечается индейкой, потому что первой пищей добытой Адамом и приготовленной Евой была как раз индейка.

***

По телевизору показывали какую–то дребедень, правда Мэллу было безразлично, что там показывали. Он сидел и соображал, что ему дальше–то делать? Идти домой не хотелось, и чем дольше он сидел перед телевизором, тем больше ему не хотелось идти домой. Но куда идти, Мэлл не знал, а идти куда–то надо было. Он и подумал: ладно, пообедаю и пойду, а там, на улице, соображу куда.

Время позволяло, а телевизор способствовали тому, чтобы разобраться, в первую очередь в себе, и в том что произошло. А Мэлл не знал что произошло! Дурь какая–то несусветная произошла, иначе не назовёшь.

«Интересно, я один такой? – думал он. – Или нас таких много? Скорее всего много, бары-то никогда пустыми не бывают».

Незаметно для себя Мэлл ударился в миросозерцание, которое и предоставило ему такую картину, что ни в каком телевизоре не покажут – на, любуйся!

Выходило, те мужики которые почитай каждый день после работы сначала идут в бар, а потом уже домой, вовсе не любители выпить и напиться до бесчувствия. Это они так от работы и от семьи отдыхают, вернее, перед тем как идти домой, от вчерашнего «семейного счастья» освобождаются, ну чтобы для нового, сегодняшнего, место было.

Значит и у них, у всех, в семьях происходит нечто подобное тому, что происходит в семье у Мэлла.

Правда встречались и другие, и некоторых из них Мэлл знал лично, которые после работы сразу же спешили домой и в бары почти или совсем не ходили. Вообще–то один из них был подкаблучником, до мозга костей, с ним всё понятно, какие уж там бары, но другие–то подкаблучниками не были, Мэлл это точно знал.

«Значит у них в семьях полный порядок.– с завистью думал Мэлл.– Значит им, ну для того чтобы чувствовать себя довольными жизнью никакого пива не надо. У них для этого семья есть. А тут…»

***

А оно всегда так, когда или что–то уже произошло, или вот–вот произойдёт, то есть, ждёшь этого. Человек начинает себя, пардон, умным словам хоть и обучен, но они мне не нравятся, мёртвые они какие–то, поэтому по–простецки.

Так вот, тогда и начинает человек, или после того как, или в предвкушении того как, терзать себя и растерзывать на части. Это он считает, что так он или пытается разобраться в случившемся, или предвидеть грядущее. Хренушки на рылушку! Это он так сам себе нервы портит! К аналитике и ясновидению такие экзекуции себя не имеют никакого отношения.

На самом же деле, чем выводы или прожекты больше и грандиознее, а вернее будет сказать, чем они более громоздкие, тем меньше шансов, что этот якобы верный ответ на случившееся или гениальный план на предстоящее соответствует тому, что произошло или будет происходить на самом деле. Проще надо быть, проще.

Вот в Дикой Империи на этот случай разработали свою метОду. Они, в отличии от своих культурных и цивилизованных хоть и не друзей, но соседей, разделили проблему на три составляющие. Вернее будет сказать, они взяли за основу две составляющие, которые культурные, и добавили свою, третью, дикую и некультурную.

При этом культурные составляющие они максимально упростили. Это было сделано потому, что в отличии от людей культурных и цивилизованных люди дикие и нецивилизованные абстрактно мыслить не умеют, им чтобы они о ней думали репку надо обязательно показать.

Две составляющие приняли вот такой вот странный вид: «Кто виноват?», и «Что делать?». Так было проще, да и годились эти четыре слова и два знака вопроса на все случаи жизни, как для прошлого, так и для будущего. Но была ими придумана ещё и третья составляющая, скорее всего отражающая национальные и культурные, простите, бескультурные особенности дикого народа.

Наверное отвечать на два, как их потом прозвали, извечных вопроса, очень трудно, а то и вообще ответить невозможно, а бывает что и просто–напросто скучно, вот тут то в дело и вступала третья составляющая под названием водка.

Она, родимая, обладает волшебной и спасительной особенностью очень быстро, во всю ширь, развернуть дремучую и дикую душу и тем самым расставить всё по своим местам, разложить всё по полочкам, а также принять единственное, верное и мудрое решение.

Стоит сказать, что в отличии от первых двух, в третьей составляющей «копаться» всегда несложно и приятно. Самое интересное, две первых составляющих на это вовсе не обижаются, видать их такое положение дел вполне устраивает. А может быть что даже и благодарны очень третьей составляющей за то, что она на себя основной удар принимает и что вопрошающему теперь не до них, не пристаёт и не канючит.

И мудрое, единственно верное, решение при тактичной, а потому незаметной помощи третьей составляющей приходит как бы само собой. Вопрошающий и переживающий машет в одну из сторон света рукой и заявляет: «А пошло оно все на…!».

Если кто смеётся, то зря. Я тут немного подумал и аж обалдел. Получается, три этих составляющих очень даже эффективно работают, особенно третья. Согласитесь, если бы толку от них было мало, или вообще никакого толку не было, давно бы что–то другое придумали, а то ведь проблемы как прошлые, так и будущие, если будут накапливаться, то и раздавить могут. А эта троица выходит что работает, если не меняется даже не знаю сколько сотен лет.

Но Мэлл дикарём не был, поэтому ничего не знал о пусть и не святой, но троице и пытался разобраться в случившемся. На самом же деле он городил–нагораживал всё в одну кучу. Это как взять да и смешать в одной тарелке все что на обед приготовлено: салат, первое, второе, третье и что–нибудь сладкое на десерт, а потом все это слопать. Аж передёрнуло, как представил! А Мэлла не передергивало, ну и ладно, его дело. Пусть и дальше сам себе жизнь портит хотя есть шанс, что или додумается, или одумается. Поживём, увидим.

***

– Мэлл!– это Сара, из кухни.– У меня почти всё готово, иди сюда, поможешь.

На самом деле «иди сюда, поможешь» означало и давало Мэллу возможность полюбоваться, так сказать, вершиной кулинарного волшебства затеянного Сарой, а именно наблюдать момент доставания запёкшейся индейки из духового шкафа.

Разумеется индейка была хороша! Хороша до такой степени, что глаз не оторвать и слюни откуда–то появляются, а в желудке при виде этой красоты и вкусноты так вообще голодный бунт начинается. Вот тебе и Сара, а говорила что готовить не умеет! Все женщины, все без исключения, любят врать и обманывать, природа ихняя, женская, такая.

То что Сара сказал, мол, индейку готовить умеет – ничего не значит, всё равно врала и обманывала и делала это лишь для того, чтобы произвести наибольшее и наиболее приятное впечатление на Мэлла, как румяной и аппетитной индейкой, так и собой.

Но помочь Мэллу всё–таки пришлось. Покуда Сара колдовала, а возможно заколдовывала вновь испечённую индейку Мэлл накрыл на стол: салфетки расстелил, вилки–ножи–ложки положил, тарелки поставил.

– Пусть пока остынет, а то очень горячая. – Сара появилась в комнате с двумя бокалами и бутылкой вина. – Давай пока вина выпьем. – сказала она присаживаясь за стол.
– Давай. – согласился Мэлл. Он открыл бутылку, разлил по бокалам вино, а потом. – За что выпьем?
– Не знаю.
– За то я знаю. Давай за тебя!
– Уж лучше тогда за индейку.
– За неё мы попозже выпьем.

Они выпили, а поскольку закусывать вино, а в КОШЭ закусывать вообще, считается дурным тоном, а другим чем занять себя, чтобы заполнить неловкую паузу пока индейка остынет было нечем, они просто помолчали.

– Расскажи что–нибудь. – попросила Сара.

На самом деле вот это женское: «расскажи что–нибудь» способно заставить замолчать даже самого лучшего в мире болтуна и краснобая. Кто не обращал внимания, попробуйте, сами убедитесь. Как только это, без сомнения, заклинание произнесено слова сразу же пропадают в неизвестном направлении и сами собой, а говорить  что–то надо, потому что попросили. Вот и приходиться выкручиваться и мямлить какую–нибудь ерунду.

– А ты давно женат? – вот тебе и на! Только что просила что–нибудь рассказать, а сама рта раскрыть не даёт. Вот и пойми их, женщин.
– Двенадцать лет.
– Ну и как?
– Как видишь, сижу и жду, когда ты меня индейкой накормишь. – усмехнулся Мэлл.
– А если честно?
– А если честно, – Мэлл на секунду задумался.– не знаю. По всякому бывало, но раньше было больше хорошего, чем плохого, а теперь наоборот.
– Что думаешь делать?
– Не знаю. Знаю только то, что домой идти не хочу. – Мэлл замолчал, будто задумался, а потом.– И не пойду.
– Ты не подумай, что я вмешиваюсь в твою личную жизнь, – видать строго у них, в КОШЭ, с этим раз Сара уже имея хоть и совсем малюсенькие, но права на Мэлла всё–таки начала с таких вот реверансов.– но мне кажется, что разводиться вам не следует. Детям отец нужен, вам надо о них подумать.
– Ты не вмешиваешься. – Мэлл и вправду так думал, а потому и сказал. – Ты, похоже, помочь хочешь. Только знаешь, Сара, я хоть в университете не учился и образование у меня самое простое, но думаю, детям в первую очередь мир и согласие в семье нужно, а потом уже отец.
Мэлл налил ещё вина:
– Понимаешь, они всё видят и слышат, и учатся. А потом, когда станут взрослыми будут делать то, чему в детстве, у родителей научились. Понимаешь?
– Понимаю.
– Вот почему я и не знаю что делать. – вздохнул Мэлл. – Давай выпьем. За тебя!

А что тут скажешь? Прав Мэлл. Пусть и не на все сто, но прав. Только получается, что если они с Эммой позволили в их семье таким отношениям быть, значит получается что они, живя вместе, жили каждый своей жизнью, а дети как бы посерёдке получились, ни туда, ни сюда. И самое, можно сказать, плохое во всём этом то, что напортачить-то напортачили, а вот исправлять, похоже, что сил нету, а скорее всего, желания. Это о Мэлле, он, можно сказать, душу-то раскрыл, а что по этому поводу думает и собирается делать Эмма – неизвестно.

Но жизнь, хоть иногда и будучи не во всех своих проявлениях штукой приятной, неизменно берет своё. Это к тому, что покуда Мэлл философствовал индейка поостыла немного и теперь её можно было есть, уже не обожжёшься.

Обед прошёл в более весёлом настроении. Наверное, и не бывает такого чтобы человек что–то ел, а у него от этого настроение портилось. Конечно, если перед тобой тарелка перловой каши, а из специй в ней только соль и то немного, тогда да, тогда настроение, скорее всего, с каждой ложкой будет всё хуже и хуже. Но запечённая индейка вряд ли способна на такое коварство, как ухудшение настроения её вкушавших.

И без того индейка, дабы закрепить знакомство, а теперь уже получается что отношения между Сарой и Мэллом принесла себя в жертву, отступившись от своего прямого предназначения – быть испечённой и съеденной в День Благодарения. Уж если птица неразумная, пусть и в ощипанном и потрошёном виде, идёт на таких жертвы, то те, кто, ну понятно, кто, должны принять жертву с благодарностью и вести себя соответственно.