Изба

Виктор Матюк

Изба

У меня изба была – спустила с молотка,  продала за полтора рубля,
Купила старую хибару у метра, в полутора километрах от Днепра,
Зато там ширь небес видна, можно спокойно целоваться до утра,
Целовались бы ещё, но болит влагалище!
Один раз даже в большой зале я милёнку своему давала,
Он же в пьяном угаре, как-то даже не сказал спасибо мне 
За то, что был пару месяцев предоставлен сам себе,
Нынче он крест поставил на злодейке-судьбе!
С тех пор и я живу во тьме, миг не идеальный, исход почти летальный,
Оргазм сексуальный остался далеко позади, безвестность - впереди,
Здесь же окружают грешных баб одни алкаши, приходится им отдаваться за рубли!
Любовь омрачена согласьем, а зачем? Один хрен не угодишь всем, всё – тлен, всё – суета,
Вокруг голод, холод и сплошная нищета, я же, как буря на высокую траву улеглась,
Попыталась ослабить невиданную страсть, она тут же лихо пнула в пах, потом – в глаз,
Пришлось согласиться, но на что? Не поверит никто, что вдохновенье ко мне в тот миг пришло,
«А вот и мы – отечества дочери и сыны!» С больной головы на здоровую 
Пришлось проститься с любовью, и закрутить новую, старая послана по факсу,
Пусть она хранит нашу общую тайну и дальше!
Ушла печаль, мне, бросивших меня, не жаль,
На хрена закатывать скандал, коль мужик  плевать хотел на мою простуду,
Я же другой уже не буду, да, не убрала я со стола после старого козла,
Да, была я отвергаема, но какими? С умными и не дурными мы недолго грешили,
Дела вершили, никого не гноили, степенно плыли по волнам и буранам, ходили в храм,
Весело кувыркалась в кровати, потом переходили на старые дедовские полати,
С меня довольно, с меня хватит свою молодость на алкашей и пьяниц тратить! 
Новая изба стала холодна, не было там ни дня, чтобы в доме не замёрзла вода!
Забыты имена тех, с кем вместе брала и я на душу подлый грех!
Он есть у всех без исключения, все мы ищем себе на задницу новое приключение,
С небес исходит благословение на ратный труд, вот и дают грешницы и спереди и сзади,
Им всё некстати! К чему сокровища в руках глупца?
Для приобретения мудрости у него нет разума!
Всякой вещи есть время и место! Почему же мне встретилась нежная любовь?
В годы далёкие ходила вокруг деревенской избы и ждала счастье от судьбы! Увы!
От людской молвы и пущенной стрелы никуда не уйти, со стороны видно всё,
Что было и что прошло, только шелест травы и шёпот пожухлой листвы
Видишь сквозь слёзы ты, трудно прыгнуть выше головы!  Плоть вновь горит,
Страстью сквозя, насквозь пронизывает себя, остановить её никак нельзя,
Проклятье ждёт её тогда, когда безвестная беда промчится мимо тебя,
Как талая вода или глыба из залежалого песка! Бывает грустно иногда,
В душе прячется боль моя, если я буду около чужого локона, то чужая седина
Будет таинственности полна, пусть душа думает об одном, голова думает о другом,
У них мысли разные, им встреч не праздновать впредь, над головой просвистит картечь
И ты на склоне лет едва найдёшь высокие слова, чтоб дописать чужой портрет,
Которого ни имени, ни отчества давно уже нет, исчез их таинственный след
Во тьме былого! У тебя нет выбора иного, как самому себя до рассвета ждать,
Когда же с небес спустится благодать? Как предотвратить сокрушение духа?
В голове полная разруха, какая-то паскуда весь день жужжала на ухо,
Тебе не выбраться из замкнутого круга, тому порукой то,
Что до основания разрушено домашнее гнездо и уже давно!
Не осталось ничего, ничто не свято – ни числа, ни даты,
Нутро огнём объято, в чём же оно виновато? 
Осуждать себя рановато, осуждение бедой чревато,
Ничего душе не говори, они презрит разумные слова твои!
Покосилось изба на четыре окна, почернела резьба,
Вокруг такая же голытьба, мимо пролетают скоростные поезда,
Тебе – труба, судьба грозна, а баба – вдова пытается обуть жлоба,
Но этот жлоб сразу понял её тонкий намёк, сделал в сторону плевок
И зашёл к соседке на огонек, выпил перед этим пивка для рывка,
Полетели искры из-под каблука сорок второго размера,
Рухнула духовная сфера, кругом пошла седая голова,
К утру по околотку пошла уже молва, что якобы вдова
Чужую жену в желании любить и любимой быть превзошла!
Дома не хватает тепла, да и дыра поднадоела, стареющее тело 
Давно уже к порокам людским охладело, оно всецело погружено дело то,
Что останавливало старость на пути  к невыносимой боли в хилой груди!
Слова входят во внутренности чрева, там мечутся справа – налево,
А из открытого зева искры летят, комары над ухом жужжат,
А страсти вновь пах теребят, не пытаясь понять, что и как?
Надобно когти рвать и бежать, куда глаза глядят,
Не хочу и никому ничего обещать и слезу наземь зря ронять,
Знаю, что обещания не стану исполнять, буду безбожно врать,
Суть переиначивать и на заковыристые вопросы не стану отвечать!
Не всякое слово исцелить нутро стремглав готово,
Ничто не ново под Луной, грехи выстроились за спиной
И стоят стеной, брызгаются ядовитой слюной,
Их взгляд тупой в миг роковой зашёл в тупик,
Стареющий мужик тотчас издал звериный рык!
Его душа болит, и сердце плачет, так или иначе
Чужой долг будет оплачен, разум происходящим озадачен!
Путь вехами обозначен, душа вот-вот заплачет, не мил её белый свет,
Надежды на спасение нет! Грешен человек, короток его жизни век,
Время же ускоряет собственный бег, а сил и мощи в теле нет!
Во множестве слов – много суеты! Даже полевые цветы не дарят прежней теплоты,
Не грешил бы ты, сбылись бы давнишние мечты, а так разум вновь попал впросак,
Ему не выбраться из трясины никак! Не всякому слову верь,
Коль уже поставлена цель, иди, и злые мысли от себя отпусти,
Терпи и тебе воздастся, забытые желания заново возродятся,
Если им удастся разум переубедить, вместе будете достойно жить!
Не подобает мужчине ссориться с женщиной без причины,
Первые признаки лакунарной ангины у неё налицо,
Дальше что? Железо железо острит, ненависть человека гневит,
Долгая сводка канувших в Лету времён, кидает немощное тело в сон,
Быт омрачён, рок удивлён, время – мгновенье, где же взять терпение,
Чтоб обойти стороной жаркое искушение? Как его не запомнить и как его не остановить?
Время – деньги, ими обладают фартовые мужики, мне же как-то не с руки, сняв брюки, 
 И сжав кулаки, в тени бытия писать стихи под шум проливного дождя! Трепет сердца в груди,
Трудно избавиться ему от тоски, о себе напоминают нераскаянные грехи,
Как ты их не осуждай, всему когда-то приходит край! Лепестки отцветших роз
Подобно россыпи слёз падают вразброс на высокий горный утёс,
Потоки лжи им остановить нельзя, выходя из себя, они книзу летят,
Зачаровывая вдумчивый взгляд, глаза от слёз блестят, а губы шепчут что-то невпопад,
Кажись, что долго необходимо вовремя возвращать! На ум приходит много великих цитат,
Их трудно понять лишь на первый взгляд, с них надо всю одежду снять, и постигать истину ту,
Что прояснится ближе к утру! Она подобна солнечному лучу, согревающему холодную листву,
И причастному к любовному колдовству, жить согласно уму, не пришлось бы тащить на себе суму!
Не верю никому, сам не пойму – почему? Все приобщены к греху, он у толпы на слуху,
Тщедушному старику всё это уже ни к чему, он приобщился к письму, прошлое вновь в дыму,
Его я намерения до конца сам не пойму, иногда сотку палёной водки на грудь приму,
И легко до полуночи усну, предавшись сну, падаю в пустоту, одной надеждой живу,
И ни о чём другом даже думать не хочу! Могу послушать попсу, посмотреть на растущую Луну,
Одно сказать могу: скучно стало в этом крае, хотя гармонь лихо вечером играет,
Но гармонист под крики и бабий визг преподнес толпе сюрприз, гармонь отложил,
Ещё сотку пригубил, но игру не возобновил, стал с милашкой лясы точить,
Ему бы ностальгией сплин лечить, но он молчит, не мычит и не телится,
Под ногами туман клубится и стелется, не хорошо быть человеку одному,
Не хорошо приобщать его к крепкому вину! Дым идёт из трубы,
 Толпа голытьбы собралась у избы, её сюда привели тяжкие труды, 
Как не крути, как не верти, предстоит дальше брести среди кромешной тьмы,
Отказавшись от суеты сует, трудно иной раз самого себя понять,
Свою стезю себе не предсказать, можно думать и предполагать,
Что и как? Как дальнейшую жизнь продолжать, трудно с ней порвать,
Ещё тяжелее уезжать с насиженных мест, но дороже совесть и честь,
Чем местный сленг! Высокий темп толпе не по душе, её приятнее спать в шалаше
 В старом шушуне, притаившись наедине, рассматривать самоуверенных баб в темноте!
Жадный взор стремглав упёрся в покосившийся забор, поймал на нём давно забытый узор,
Мысли нужен простор, несущейся среди заснеженных гор, мысль та с виду была наивна и проста,
Её слегка озвучили замкнутые на три замка многоликие уста, с них сброшена долу вся шелуха,
Снята кожура, теперь раздумья до утра не дадут уснуть, можно малость вздремнуть,
Слышен шорох дождя, воздух опьяняет тебя, что же ждёт меня? Не видно ни фига,
Вокруг сплошная темнота! Вот это да…..! Ты – не знатен и не богат, у тебя нервы шалят,
И холоден взгляд, но глаза горят, и волосы издают сладкий аромат, тебе нет пути назад,
Некуда отступать, только вперёд, тебя надоумил наш род долго и тяжко шагать,
Чтобы загодя знать, что и как? Муж досужий покинул спящую супругу,
Теперь стонет с натуги, ловит едва слышимые звуки, но они совсем не те,
 Что были слышны вблизи и вдалеке намедни, в день последний, когда знакомые с юности черты
В твой дом без стеснения и пренебрежения смело вошли
И весьма  приятное впечатление на всю прислугу произвели!
Уроженцы этой благословенной земли жили по законам диким,
Богатство копили, страстно и нежно любили и любимых боготворили,
Не судили и не рядили долго о сути супружеского долга, он давно уже погашен,
Любви даже чёрт не страшен, но опасен неуверенный шаг, он в сердце отзывается каждый раз!
Слова говорятся невпопад, они наваливаются скопом на грешного мужика,
Глядь, во ****ь, рядом с ним уже толпа и она и вправду велика,
Но без нательного белья и без увесистого топора! Бог всем нам – судья, но не я!
Не от великого ума испита чаша греха до самого дна, меня не зная, он предполагает,
 Что грешное естество прямиком шло по чужой указке, столкнувшись внезапно с толпой,
Стало спорить с роком и судьбой, что и как? Рок тем мигом наслаждался и ждал,
Пока Господь Музу крова лишал, грешник в тот миг тяжело без неё тосковал,
Но на лаврах не почивал! Он страдал – безмерно, его взгляд застила скверна,
Нет рядом тех, кем он был любим, и с кем у него никогда не было проблем?
На берегу ли, в городском саду ли студёные ветры внезапно задули,
Едва удержавшись на стуле, не знал и не ведал, что враг все мои пути отхода разведал!
Он рычал и стонал, судьбу попрекал, негодовал и затевал скандал,
Не являл почтение никому, лишь имел всех собеседников в виду!
Когда же прозвучал призыв к труду, он попросту отошёл от ратных дел,
Испарилась высокая цель, она спряталась  в каменную цитадель,
И вот теперь вышла из укрытия своего, прошла сквозь каменную арку,
Мне стало холодно, ей было жарко, мы обошлись без взаимных упрёков и подарков!
Не было высоких фраз и слов, предстоящий путь не нов, он изучен стариками и нашими отцами,
По наследству перешёл к нам, местным алкашам! Они сразу отвергают ложь,
И каждый из них на известную личность похож, ведь людские нравы от лукавого,
 А тщедушное естество нам от бога дано! Вот и живём грешно, коль по - иному жить не суждено,
Вокруг одно враньё, каждому отдай своё, даже полупьяный интеллигент
Может ссучиться в один момент и тогда ведёт себя, как закоренелый импотент!
Страсти нет, денег на выпивку нет, он может дать совет: когда, кому и как?
По виду не дурак, в прошлом большой любитель баб, сам был на передок слаб,
 Нынче этот божий раб ноги передвигает кое-как, совсем мужик ослаб,
Не получается у него никак! Нет игры огня, ему бы выпить на коня,
Но нет ни копия в кармане, все братья-славяне летают между туч,
И спокойно ждут, когда яркий солнечный луч затевает отроги горных круч
И подаст грешникам знак, откуда им ждать божественную благодать?
По - иному не бывает, кто-то находит, кто-то теряет,
Только старый интеллигент по утрам вопрошает:
«Почему молодость так быстро исчезает?»
Она ему о грехах напоминает, он себя юным часто представляет,
Рот на три замка в тот миг закрывает, лежит и вспоминает миг блаженства,
Когда он символом совершенства для жалкого большинства, сейчас седая голова
Других забот полна! Раньше жизни не давало ВЧК, ему уже давно труба
Сейчас бабы не дают вникнуть в суть мирского бытия и повалять дурака!
Прежний опыт, как грома рокот – был тяжким трудом добыт,
Хотя он и не высшей пробы, но неотделим от рока и судьбы,
Не хочется сходить с благодатной тропы, у каждого мужа прихоти свои,
Многим уже не до любви, нет бурления феромонов в крови,
Их глаза смотрят на баб издали, а внутри – хоть член отруби,
Он не мычит и не телится, молча, ждёт, когда же туман развеется?
Край нетронутого мира напрягает нервы и спину, ущемляет мужскую гордыню,
А бабу превращает в служанку и рабыню! Тот мужик по горло мужскими заботами сыт,
У него не стоит и голова не болит, как дальше жить и с кем, а зачем? Всё – суета, всё – тлен!
Один хрен каждой женщине не угодишь, пока ищешь золотую россыпь среди гранитных глыб,
Понимаешь, что снова влип, хоть жни, хоть куй, не дождёшься льготы, угодишь в холопы,
Пусть стареющие филантропы пускают слёзы по стареющей Европе, её не до нас,
Услышать бы божий глас, от народных масс исходит несколько уличных фраз,
Они коробят нас, как нежданный снегопад, надо знать, кому давать и кому отказать?
Каждый из нас спасен от долго молчания, мы же реагируем на бабьи замечания
Громким рычанием или пренебрежительным молчанием, чем ближе окончание сношения,
Там расходятся дальше полярные мнения, а одних глазах – презрение,
 В других – полное пренебрежение! Ты стремишься не ржаветь и в церковном хоре петь,
Уж лучше взопреть и хорошо на бабе пропотеть, чем на коленях встретить смерть!
Трудно кончать, крики и стоны мешают грешную плоть удовлетворять,
Чем дольше путь держу, чем быстрее на божий свет из расщелины выхожу,
Не сплю, лишь дремлю, пытаюсь глубже дышать и глаза не закрывать на отборный мат,
Пусть уличные слова, как колокола звучат, их не перекричать, главное – себя отдать
На растерзание буйствующих баб, пусть пальцем тебе они грозят, пусть что-то говорят,
Ты уже ничему не рад, велик грехов масштаб! Каждый божий раб будет спасен, но зачем?
Жизнь течёт без перемен, рабам не дано подняться с колен,
Ведь дух седой отсиживается за сгорбленной спиной
И не стремиться вступить в спор с роком и судьбой!
Погрузившись в любовный процесс не с головой, а с головкой
Ты сливаешься с толпой, за гранью постижимого летают мысли человека,
Он же духовный калека, ем, что герб, что серп – всё ущерб,
Натянут нерв, как тетива, а изо рта вылетают замысловатые слова,
Болит голова, чешется головка, тешится судьба - плутовка!
Она пьёт страсть из полной чаши, рок стоит на страже жизни нашей!
Дальше путь держа, ты идёшь по лезвию обоюдоострого ножа,
Творишь в кровати чудеса, оказывается, что старался зря,
Не туда входил, не туда попадал, моментами блистал, 
Когда шейку матки из последних сил по обличью хлестал,
Но увядал каждую минуту, фу ты! Краткий отдых, как мимолётный миг
Тебя на распутье проезжих дорог застиг, а ты суть бытия ещё не постиг,
Не дописал собственный триптих, лишь проник туда, куда не ходят поезда,
И сразу затмилась полночная звезда! Ура не прозвучало, только эхо отдалённого скандала
В себя всю мужскую мощь стремглав вобрало и поехало, и пошло судьбе назло,
Только потное чело фанаберией переболело, и смогло по воле судеб излучить яркий свет,
Свести предстоящие распри на нет, но женщина в ответ отказалась сделать даже миньет!
Оставив свой скипетр, отошёл только на метр от кровати, как тут же услышал голос бабы:
Подойди ко мне ты сзади, мы же скромные ****и, даём и спереди и сзади,
Минуя все преграды, доводим себя сами до экстаза, но не сразу, а немного погодя,
Господь нам всем - учитель и судья! Способность к развлечению воспрянула в одно мгновенье,
И началось столпотворение людских родов и племён, крики, ахи, вздохи и протяжный стон
Неслись со всех сторон! Мужик те выкрики готов принять,
И не стал бы вопли баб в штыки воспринимать, ему дано мечтать,
И постоянно свою судьбу искать, он попытался свои угловатости сравнять,
Не получилось никак мужскую тупость унять! Мир – не безупречен, он тоже не вечен,
Но я несу в жизнь давнишнюю мечту и вместе с ней свою судьбу, отмахиваюсь от рока на ходу,
И пытаюсь проявить к женщине маленькую доброту, авось, ситуация рассосётся ближе к утру!
Бабе помогу протопить холодную избу, а потом уйду в семью,
Всё с себя сниму, грехи отмою в горячем душе, вспомню о крутом вираже,
И поставлю на прошлом жирное клеше, пусть бывшая протеже наедине летает на метле,
Шерше лифам, что судьба отмерила нам, то и сбудется, но прошедшая ночь никогда не забудется!
Медленно всходит над бурными водами бытия холодная и полная интриги Луна,
В нежности ущерба не являя, она грешника за проходимца считает, но не укоряет ни в чём,
Пусть олух он, временно был обручён, жил в доме, как солдат в блиндаже,
Служил не отчизне, а самому себе! Когда его не будет здесь, кое-кто из местных повес
Лихо продолжат начатый процесс, пока он не потеряет для них весомый интерес!
Плоть, ослабленная временем и роком, простила многих, богатых, нищих и убогих,
Не разделяющих слова на слоги, но умело раздвигающих статные ноги! 
Многоголосым кличем кличет бездна, утехи не даются небом безвозмездно,
Любым деянием себя отметить можно, но действовать надо осторожно,
И пока не поздно мерцая, отступать, слегка попятившись назад,
Нам бы умерить прыть, чтобы к неведомым берегам доплыть
И там свою деятельность заново возобновить, из искры огонь добыть,
В порядке строгом сидя, новый грех, предвидя, отказываешься от его пут лишь для вида,
Умысел ясен – итог будет страшен! Многих нет, простыл их след, иные рядом пребывают,
Изредка о себе напоминают, слезу долу роняют, но продолжают новых встреч искать,
Пытаясь заветную стезю отыскать и ни в чём и никому не уступать!
Во времени прошедшем нас посчитают за сумасшедших, здесь нет ни грешных, ни святых,
Каждый сам своих высот достиг за краткий миг, ему имя – жизнь, а её смысл – грех искоренить
И о нём скорей забыть, чтобы дальше по бурным водам жизни торопливо плыть!

г. Ржищев
1 марта 2020 г.
5:40