Дуля Табосская

Я постучался в дверь.
— Открыто — за дверью послушался не громкий с хрипотцой голос Хаджи Джонибека.
Увидев меня он сказал:
— Зачем ты стучишься? Ты допускаешь, что я делаю дома что то постыдное? Не ужели ты не чувствуешь, что оскорбляешь меня этим?
— Простите, Джонибек— я просто по привычке постучался.

В самом деле по привычке. Я несколько лет прожил в Табосо, а там принято стучаться в дверь.
Всё таки какая огромная разница между нами и европейцами.

Я иногда представляю себе, что бы было если бы Великий шейх Аль-Влади -Ибн- Эмир Киевокентский принял бы иное решение и вместо принятия истинной веры, крестил бы Русь.
Но слава Небесам он поступил правильно!

Не зря русский народ называет его Аль-Влади Серебренный полумесяц.
Мы русские - самый многочисленный народ на планете, каждый четвёртый житель земли русский. Разве было бы так, если бы шейх Аль Влади принял бы Православие или Католицизм?
Сохранилась бы вообще Русь, если бы он сделал такой выбор?

От одной мысли, что у меня была бы всего одна жена, аж живот сводит.
Одна из моих жён, приёмная дочь наиба Хаджи Джонибека,
Так что я, можно сказать прихожусь ему зятем.
Его дочь зовут Досей, он нашёл её в мусорном контейнере, когда был по дипломатическим делам в христианском Кёниксберге.

У христиан принято делать аборты и выбрасывать детей, если они им в тягость.
Ходят слухи, что их христианские муллы не допускают женщин к исповеди, пока те не сделают трёх абортов, не разведутся с мужьями и не отравят жизнь своим детям.
— Не согрешишь не покаешься — говорят их муллы - иди погреши как надобно и тогда приходи, что бы было что на исповеди говорить.

Вот Джонибек и услышал плач ребёнка доносящийся из мусорного контейнера. Младенец лежал в большой коробке от стирального порошка "Дося".
Джонибек выходил девочку, назвал её Досей и воспитал её в отеческом законе.

Познакомились мы с Досей в Эмиратской больнице, что по улице Магамеда Гагарина.
Джонибек тогда занимался окормлением страждущих.

Как то была эпидемия гриппа и все врачи слегли, а Досе была необходима срочная операция по удалению гланд.
Вот Джонибек и попросил меня прооперировать девочку.

Я очень боялся, я же простой хирург - любитель, офтальмолог - непрофессионал, устроенный по блату в больницу патологоанатомом.

Конечно хирургический опыт у меня есть в области офтальмологии — я не одно бревно вынул из людских глаз, но вырезать миндалины я даже не знал как.
Более того, я не знал где они находятся. По началу думал, это что то гинекологическое и чуть не отказался от операции.

С меня тёк холодный пот, когда я насаживал кольцеватые ножницы на гланды Доси. К моему великому удивлению операция прошла успешно.
А вот послеоперационный период был сложным, Дося лежала в отдельной палате, вся бледная, даже синяя, как цвет моего хирургического халата.
Что бы утешить её, я присел к ней на краешек кровати и прочёл наизусть стихи Омара Хайама:

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

Дося опустила глаза, взяла меня за руку, и преодолевая боль в горле тихо сказала:
— Нам правоверным не хорошо читать такие фривольные стихи.
В ответ я погладил ей руку.
Её бледное лицо тут же покраснело и она сказала:
— Вы первый мужчина, после отца, который видит моё лицо. Возьмите меня в жёны.

Так я привёл в дом первую жену. Потом добавились Зульфия и Фатима.
А четвёртую жену я украл в  Табосо. Просто схватил её и побежал в лес. Там завернул в персидский ковёр и привёз в наш Эмират.

Звали её Дульсинея, или просто Дуля.

По началу она вела себя вызывающе, дралась со старшими жёнами, отказывалась закрывать лицо выходя на улицу, но самое главное она не хотела принимать веру наших отцов. Мне даже приходилось бить её палкой толщиной с большой палец. Но она ни в какую.

В конце концов я смирился. Ладно - веруй, как хочешь. Только детей наших не совращай в свою ересь.
Но она всё равно не успокаивалась - её очередь быть мною любимой, а у неё пост видите ли.
Я вспылил, посадил её в машину и повёз в Табосо.
Остановился возле табасского храма
— Выходи - говорю.
— Не выйду. Куда я пойду от своего единственного мужа? Это ты набрал себе в жёны всяких каракатиц, которые отбирают у меня принадлежащее мне, а ты у меня единственный. Я никуда не пойду.

-— Ладно —- говорю — так и быть. Иди в свою христианскую мечеть помолись пророку нашему Исе. Я тебя здесь подожду.

Там, их православный мулла, отец Йездундоктий, благословил её слушаться мужа и просил меня привозить её на Службы хотя бы 4 раза в год.
Так я и делаю теперь.
Зульфия и Фатима оскорбились этим и вернулись в родительские дома.

Теперь у меня только две жены, Дульсинея и Доскональя.
как кошка с собакой, пришлось отдать Досе свою комнату. Так и живу не имея собственной койки. Ночь там - ночь там.

Джонибек подлил мне чаю и улыбаясь сказал:
— Если не умеешь любить, то даже кошку не заставишь себя слушаться, не то что жену. А если умеешь, то и 40 жён будут ладить между собой.