Дорога в Счастьеград

       Турецкий политический лидер, которому приписывают черты и свойства: то новоявленного султана, то первоклассного менеджера высшего уровня, то загнанного собственной ограниченностью неврастеника – открыл границы своей страны в Старый Свет…
       Очередная волна беженцев хлынула в Европу. Вчера в ней насчитывали то ли пятнадцать, то ли двадцать тысяч обездоленных, сегодня уже с утра СМИ сообщают о восьмидесяти тысячах человек.
       Первыми приняли на себя удар, не самые, мягко говоря, благополучные из европейцев, греки. А дальше…
       Дальше будет то, что будет. Не стоит преждевременно ни излишне драматизировать, ни приукрашивать последствия. Особенно – возможные. Но ведь кое-что уже известно. Отношение европейцев к подобным событиям вполне определённо, хотя и динамично. Оно вполне чёткое и ясное (иногда предельно, до примитивности, однозначное), но ясное в каждой данной историко-политической и этико-правовой ситуации, хотя и по-особому: ясность ситуации может являть в каждом конкретном случае разные устремления.
       Так ведёт себя большинство субъектов: и отдельные люди, и нации.

       К примеру, немцы…
       В середине тридцатых годов прошлого века они представляли собой нацию, полную решимости отомстить за унизительные для них условия мира после проигрыша в Первой мировой войне. В 1941 году, после разгрома Польши и Франции, немцы казались самоуверенными, хладнокровными, неудержимыми; во время Великой Отечественной войны немецкие войска демонстрировали ярость и беспощадность, стойкость и находчивость, жестокость и отчаяние... К маю 1945 года народ Германии очнулся от военного угара, испытал  немало горечи, страха, униженности... Чего стоят только ковровые бомбардировки британской авиацией немецких городов с гражданским населением…

       Немцы нашли в себе силы после очередного поражения пережить проблемы и наладить свою жизнь. Достойную жизнь.
       Сегодня от немцев в их (и прочувствованной среди них) повседневной бытовой текучести – как от европейцев, и вообще от людей – впечатление самое благоприятное. В основном, в подавляющем большинстве случаев общения на разных уровнях. Некоторые частности и отражающие этно-культурные и ментальные особенности детали – не в счёт. У кого не бывает странностей или мелких ошибок …
       И всё же иногда в малозначимых и редких эпизодах проступают (или видятся?) не демонстрируемые явно черты характера, специфически понимаемые и переживаемые опасения, комплексы геополитического характера, возможно, глубинные культурно-исторические предпочтения.

       Как-то пришлось стать участником и наблюдателем сцены во время краткой поездки из Гамбурга в городок с прелестным символичным названием Глюкштадт, что означает "Город-счастье" или "Город Счастья"… До такого и Кампанелла не додумался.
       Заурядный – скорее функциональный чем красивый,  в большей мере эргономичный, нежели эстетичный, выглядящий преимущественно "ухоженным", чем "запущенным" – и далеко не новый, вагон обычного регионального немецкого поезда бойко катил мимо перелесков, полей, автодорог земли Шлезвиг-Гольштайн. Все пассажирские кресла расположились парами с каждой стороны от столов под широкими окнами. Успокаивающая камерность интерьера усиливалась тем, что вытянутое внутреннее пространство вагонного салона делилось на две равные части тонкой, но сплошной перегородкой с закрывающейся дверью на петлях. Продуманная условная дискретность салона, относительная "автономность" пассажирских ячеек, мерно плывущий за чистыми окнами ровненький пейзаж на фоне убаюкивающего мягкого гула (смеси облизывающего тело вагона ветра с вязким скольжением тяжёлых колёсных пар по гладким рельсам) – всё располагало к умиротворённости, словно пролонгированному последствию достигнутого счастья. Как ещё должен выглядеть салон вагона, следующего в Глюкштадт? Как Глюкваген, разумеется. По-немецки логично, по-европейски предсказуемо и комфортно.
       В "нашей" половине вагона, кроме меня с супругой, разместились не более трёх-четырёх пассажиров; в том числе, в ячейке наискосок, в поле моего зрения – у окна друг против друга две коротко стриженные седовласые почтенные дамы, ровесницами, если не Фейербаха, то Шпенглера, беседующие чуть ли ни на хохдойч, вероятно, о чём-то радужно-немецком и высоком – сами из себя живые воплощения немецкой и европейской культуры.
       Идиллия…
       Мы потихоньку включаем на планшете видеозапись фрагмента музыкального спектакля Московского детского театра эстрады. Один из наших сыновей в то время был артистом этого театра, и мы решили послушать полученную из Москвы запись. Нежная мелодия, едва слышная из слабых динамиков гаджета (например, седые дамы говорили всё же громче), казалось, как нельзя лучше вписывалась в общий настрой. Дети пели красиво, слаженно, на три голоса; и, естественно, по-русски.
       Я не заметил, как пожилые немки напряглись. Вслушиваясь в негромкие звуки, я, тем не менее, краем глаза уловил движение и поднял голову: одна из собеседниц обернулась из-за спинки своего кресла в нашу сторону, другой этого делать было не нужно, она и так видела меня, глядя  через проход наискосок. Обе непримиримо сверлили нас раздражёнными взглядами. Без всякого немецкого или международного "здрасте" ближайшая из них зашипела на меня:
       – Mein Kopf hat gro;e Schmerzen durch dieses Ger;usch! – (… или что-то в этом роде; словом, у местной гранд-дамы моментально разболелась голова от безобидной песенки, и нам-то едва  слышной, которую немка вряд ли понимала, но угадала язык).
       Пожав плечами, я ответил спокойно
       – Entschuldigen Sie bitte, – и мы стали рассматривать фотографии, предоставив внезапно разгневанным старушкам выбор: продолжать раздражённо созерцать нас или вернуться к своей беседе.
       Разговор дам оживился, приобрёл определённую динамику и энергетику. До моего уха стали доносится обрывки эмоционального диалога, из которого то и дело выпадали с особым чувством произнесённые слова "Russen …", "Sowjetische Soldaten …", "Besatzer… ". Трудно сказать, о чём конкретно шла речь, да это было и малоинтересно. У нас было своё дело, о дамах мы тут же забыли.
       Вдруг дверь вагона, разделяющая две части салона, с треском распахнулась, и из соседней половины в "нашу" буквально вкатился кубарём клубок из тел; это были дети лет пяти-семи. Они  орали и отчаянно дрались. За ними бежала девочка лет десяти, вероятно, сестра, которая, судя по возгласам (похожим на "halt!", "komm zur;ck!", "h;r auf!"), надеялась остановить потасовку и водворить разошедшихся гешвистеров (так немцы называют братьев и сестер) на свои места. В том, что дети были немецкоязычными, сомневаться не приходилось.
       То, что они пронзительно вопили, не обращая внимания на редких пассажиров, не так поражало; дети, что поделаешь, бывает всякое. Более экзотичным выглядело другое: они неожиданно оказались ярко выраженными … афрогерманцами.
       Самоотверженности и силёнок старшей сестры не хватало для разрешения конфликта. К счастью, через минуту на помощь подскочила мама – довольно щупленькая, но жилистая африканка. Активно работая руками с длинными, выбеленными с внутренней стороны, пальцами и громко (так же, как и дети, не обращая внимания на окружающих) крича по-немецки, мать  уволокла детей на свою половину.
       Головы убелённых сединами собеседниц даже не шелохнулись, они продолжали что-то обсуждать про оккупантов. Боль, острой иглой пронзившая их сознание при звуках русской песенки, от воплей на немецком, похоже, растворилась бесследно…
       Рецидив детского возбуждения повторился через три минуты, но во второй раз чернокожая мать действовала более решительно и быстро, хотя крики были опять пронзительные. Примечательно, что в этот момент в вагоне появился контролёр, проверяющий билеты (в Германии это так же обыденно, как в электричках под Санкт-Петербургом) и ставший свидетелем завершающей фазы водворения чернокожей матерью своих беспокойных чад на свои места. Забавно, что седовласые дамы, пожаловались железнодорожнику, являвшемуся официальным лицом, на … нас. Они и ему стали рассказывать про свои разболевшиеся головы. Как оказалось, они так и не смогли прийти в себя, в связи с тем, что неожиданно расслышали русскую речь…
       Контролёр, буднично проверил билеты и у нас, и пошёл дальше по своим делам.
       А поезд вскоре прибыл в вечно дремлющий Глюкштадт, где практически ничего не происходит…

       Как сегодня живет Счастьеград? Европа?
       Вероятно, неплохо; сообразно своим давним привычкам и представлениям.
       Но дело не только в том, как живут люди на "цивилизованном западе" сейчас; и даже не в том, что в Европе есть проблемы, связанные с мигрантами. Власти и население стараются поддерживать порядок в своём доме (по официальным сведениям, молодёжная преступность в той же Германии даже снизилась в последние десятилетие по сравнению с началом 21-го века).
       Поток беженцев в Старый Свет пока не иссякает.
       На Ближнем востоке и в Африке продолжаются войны; военные конфликты зреют, тлеют, вспыхивают на всех континентах, кроме Австралии и Антарктиды. А сил, желающих обострить отношения, добиваться своих целей (кто и чем обосновал меру их справедливости?) на планете, по-прежнему, много. Это свидетельствует о том, что мир нестабилен, опасен, и проблемы будут нарастать у всех нас.

       Не стоит забывать, что существенная часть комплекса причин, породивших потоки беженцев в Европу, коренится в активности правительств, политических и экономических элит европейских стран, опирающихся (пусть и выборочно, предельно избирательно, лукаво) на ментальность населения, на традиции, реальные и мнимые ценности общества, на амбиции, комплексы и слабости людей. Главные действующие лица (и виновники, в ситуациях и отношениях, когда вина усматривается), конечно, "обеспеченные и облечённые" статусами, полномочиями, материальной состоятельностью субъекты отношений.
       Но отдуваться всегда будут "массы". Редко кара или необоснованное раздражение, стремление списать слабость и неразумность многих падает на одного; как правило, такую роль эти единицы выбривают добровольно. И всё же, во-первых, осознанная жертвенность – редкость, во-вторых, среди таких альтруистов почти не встречаются люди, обременённые крупной собственностью. Истории близких людей – родственников, друзей, а также связанных, например, долгом чести, присяги – демонстрация особых, по-своему, нормальных, естественных, глубоко мотивированных отношений…

       Выводы?
       Их немало … Они обусловлены многими обстоятельствами: от собственного опыта, характера и привычки рефлексии, личных интересов и целей до общекультурных процессов, общественно-психологической атмосферы, рационального, эмоционального, художественного, пропагандистского фона, ясности формулирования, глубины и широты осознания стратегических интересов и целей обществ (страны, государства). Да и человечества, как бы романтично или утопично это не выглядело.
       Главный вывод прост до банальности: дорога в «Город Счастье» терниста и трудна. И попадание в этот город не означает прекращение труда (и русским, и немцам, и англичанам это давно известно).
       Выход – в стремлении больше знать, понимать себя и мир, яснее видеть перспективы и возможности: личные, семейные, профессиональные, корпоративные, общественные. Необходимость – отстаивание своих интересов, как можно более чётко сформулированных. Такая же необходимость – конструктивность и искреннее сотрудничество на рациональной основе (которая гораздо шире сравнительно примитивных "рыночных отношений" и других частных систем регулирования общественных связей).
       Для России это всё чрезвычайно актуально.
       Выход в следовании человеческой обречённости – неустанный поиск гармонии между своим естественным и искусственным началами, между природой и культурой. Компромиссом – простым или сложным, но неизбежно временным и половинчатым – в этом вопросе не обойтись. Здесь мало изворотливой находчивости, выдаваемой за что угодно; здесь не обойтись без искренности и жертвы, как бы это кого-то ни пугало. Нужна честность, искренность, поддерживаемые всеми группами и слоями населения страны (а в мире – всем странами и народами) справедливость, законность, взаимная поддержка.

       В противном случае мы будем и дальше в нашем волнообразном, возвратно-поступательном историческом движении проходить всё те же фазы корысти, хитрости, жестокости, мести, самооправдания, виток за витком. Но витки реальной эволюции (а не выдуманной истории) могут потерять объём и когда-то замкнуться в простой круг.
       Кто знает, может стрелки на мировых часах приближаются к этому неосознанному обществом моменту… и выбранные многими дороги ведут не в город Счастья, а в исторический тупик?

       К счастью, большинство совестливых разумных людей, каждый на своём уровне, не ждут "противного случая", "исторического короткого замыкания". На них и держится мир …
       Тем и живём.


       1 марта 2020 г.