Брошенка, глава 2

Как всё на земле идёт в будущее со временем, шла жестокая война и росли дети. У Подкидыша на козьем молоке округлились и стали гладкими и пухлыми щёчки, а глазёнки, большие, круглые, ещё непонятно какого цвета, осмысленно следили за происходящим. Больше всех она любила Надю, словно чувствовала в ней родную душу. Стоило увидеть её, как протягивала ручонки, издавая радостные звуки нежным голоском. Надя тоже обожала девчушку, но вот об имени никто как-то не думал. Так и звали: малышка или подкидыш. Наконец однажды директриса строго посмотрела на воспитателей и Надю и возмутилась:

- Вы что собачке так долго кличку придумываете? Человек должен имя иметь, как только родился.

- Я бы назвала её Милочкой, полное имя Людмила. Она такая славная, - сказала Надя.

Ирина Николаевна согласилась:

- Хорошее имя. Людмила…

 …Не было года, когда малышка пошла ножками. А завидев Надю, что-то шептала говорила, щебетала, тянулась к ней всем крошечным тельцем.
 ...Миле исполнилось три года. По правилам, детей с этого возраста переводили в среднюю группу, где жили и воспитывались дети от трех до пяти лет.

Но это существо было таким сообразительным, что не хотело идти в группу к большим, по её мнению, детям. Она часто слышала, как любимая Надя уходила в укромное место, становилась на колени и шептала: «Господи Пресвятой, пошли мне хорошего парня». Была она приятная на лицо, несколько мелкие черты его не портили, потому что оно всегда выражало симпатию, нежность и улыбку. Девушка всем готова была помочь, всех подбодрить.

Но годы, как песок из солнечных часов, уносили её молодость, и уже был недалёк тридцатилетний рубеж. Она очень любила детей, но хотела своих, семью, потому часто обращалась с такой просьбой к Всевышнему. Услышав не раз молитву своей мамы, как она её звала Мила, узнав о переводе её в другую группу, однажды спряталась за оконную  занавеску и стала молиться:

 - Дологой господин Бозенька! Оставь меня с мамой Надей. Я без нее умлу...
Эту молитву, проходя мимо по коридору, услышала Ирина Николаевна. И не удержав слез, мысленно отправила в адреса матери-кукушки и фашистов нелестные слова, а потом вызвала Надежду. Внимательно посмотрела на неё, чем смутила девушку,  спросила:

- Сумеешь договориться с кем-нибудь из санитарок со средней группы поменяться с тобой?

- Зачем? – открыла вдруг Надя ставшими большими глаза, наполненные слезами. - Я не справлюсь!

- Ты, и не справишься? - усмехнулась директриса, - будешь там самой главной моей помощницей.

- А Мила? - вдруг с испугом спросила Надежда, - она пойдёт в ту группу?

- Да куда ж она денется? Потому и прошу не оставить эту кроху. Она любит тебя. Ты ей родную мать заменила.

- Ну, тогда я с Нинкой договорюсь. Она давно ворчит, что малыши ей милей, - обрадовалась девушка, готовая кинуться на шею Ирине Николаевне.

- Вот и договорились! - подвела итог начальница.

И два года любящие сердца вместе переживали войну, вплоть до трагических событий…

Продолжение следует…