Транстекст. Теория и реальность. Глава 3

Глава 3.

Говоря об интертексте, нельзя пропустить такой  категории, как  пространство жизни текста. С самого начала я пошёл по пути отождествлении текста со смысловыми явлениями сознания, сплетения знаков в систему со сплетением знакообразов – знаний – в смысловые общности сознания. В качестве примеров я буду, конечно же, приводить примеры из художественной литературы, наиболее полноценно соединяющей реальность знаков с высказыванием натуры,  реальность натуры с высказыванием знаков.
Существование текста в культуре можно сравнить с существованием смысловой цепочки или той или иной общности, целостности в сознании. В ситуации творческого восприятия, создания или прочтения текстовая часть сознания обязательно актуализирована, это очевидно, как дважды два. Творческое восприятие привлекает широкое пространство культуры-памяти. Обдумывание текста апеллирует к актуализируемым слоям памяти. Тут то и коренится проблема подтекста, близко-дальней памяти текста. Её можно сравнить с чтением книги, опирающемся на всё уже прочтённое или изученное, на библиотеку памяти.
Культура должна жить, она мертва без актуализации, без прочтения, без чтения (почитания) её ценностей. И в творческом восприятии наблюдение реальности и реальность творческой фантазии совершают это дело, рождая творческую идею, задумку, развивающуюся в высказывание текста. Но всё это можно смело сказать о прозаическом, отчасти – драматическом творчестве. Наиболее прогрессивно в плане актуальности сознания  поэтическое творчество. В голове поэта, рукой пишущей на бумаге, в творческом акте, крайне произвольном и спонтанном, сплетаются впечатляющая реальность и идейно-словесные формулы, их общее переживание и созерцание доходят до живого, актуального культуротворчества, до некого священного вещания. Культурность поэтических текстов чаще всего производна от культурности поэта, от его идейно-словесной «мастерской», и в этом смысле поэзия, как и поэтичность творчества вообще, несёт в себе пафос священства творческой личности, как никакой другой жанр или аспект текстотворчества. Слова одного моего знакомого о предпочтительной «культурности» поэтического произведения выдают невежду в отношении поэзии и вообще актуального творчества.
Итак, стадия творческого восприятия может быть уподоблена вынашиванию ребёнка, зачатого творческой идеей и реальностью в сознании, соединяющей культурное и жизненное пространство. Творческое восприятие формирует тело и дух текста, которому надлежит родиться в акте собственно создания окончательного текста. Есть желание сравнить процесс создания текста с вынашиванием сумчатого в сумке, которое вообще представляет великий наглядный образ культурного творчества. Но «многолетнее» создание романа – всё же не закономерность для литературного творчества, нам важен феномен творческого акта как отдельного события,  которое наглядно в литературе малых форм, а в поэзии является самодовлеющим. Тем не менее, в работе «Слово о духе» я рассматривал три стадии творчества – восприятие, творчество «в себя», далее – творчество «в себе» и, наконец, творчество «из себя», в создании собственно произведения. Такие стадии, типичные для творчества вообще,  для романной литературы всё являются условными, хотя и незыблемыми в своей очерёдности. Понятно, что и наброски, и эскизы, и отдельные главы, и дополнения, и редакции можно отнести как к восприятию, так и к созданию собственно текста. Поэтому всё же стоит иметь перед глазами сумку с «червячком» кенгурёнка – ведь разные существа рождают по-разному, не так ли?

«Дальняя память» подтекста хоть и относится к сфере провокации в творчестве, связанной с таким явлением, как фрейдизм и психоанализ, в объективном понимании всё же рисует и открывает животрепещущую проблему культуры и традиции, как и исторической и бытовой реальности, не может пониматься в отрыве от таких очевидных явлений, как прототип, прообраз, натура произведения в целом. На таком культурном аспекте подтекста мы и остановимся, ожидая перспективы реальной, правильной психологии -  в своих ли, в чужих ли творениях…

Что можно сказать о читательско-творческом восприятии текста как непременной стадии его жизни, звена цепочки интертекста? Очевидно, что текст живёт не только в вынашивании и рождении, но и собственно в жизни в мире, в пространстве живой культуры сознаний-текстов и текстов сознаний  читателей, критиков, исследователей. Типы оживают, символы цветут и светят, информация реальности пополняет культурный багаж, пополняется классический канон и ставятся фильмы. Картина понятна: без восприятия нет сознания, нет творчества, нет культуры, нет текста.
На этом и остановимся