Два в одном

 
Пошли мы с мужем в театр.
Нет, не в оперный.
На этот раз в Казанский академический русский большой драматический им. В.И. Качалова. Именно так его представляют на справке.
Спектакль выбрала по совету кассира.

   - Мюзикл. Лауреат «Золотой маски». Играют с 1998 года, и всегда аншлаг, –
 уговаривала я мужа.
   - Год назад, помнится, мы уже сходили на мюзикл с геометрическими фигурами...
 Тебе вроде как и не очень понравился?... – не скрывая сарказма, напомнил
 благоверный.
   - «Квадратура круга»? Это водевиль был. Меня тогда пьеса не вдохновила. Хотя
 сами актёры играли вполне. Пели и танцевали вообще замечательно... Ну, четвёрку
 в целом я бы поставила. А вот «Скрипача» не только кассирша хвалит. Кто-то ещё
 упоминал... не помню. Короче – идём! – уверенно приняла я решение в очередной
 раз приобщить супруга к прекрасному.

Два билета положила на видное место (рядом с семейной фотографией).

Когда до спектакля оставалось всего-ничего в телефонном разговоре  внучка бросает невзначай.
  - Может, сходим как-нибудь в театр?...

Бабка сразу восприняла эти слова, как руководство к действию. И прямиком (в тот же день) помчалась в уже знакомую кассу.
В результате мы втроём уверенно шли на встречу с высоким искусством.

Здание театра после реконструкции преобразилось до неузнаваемости: то есть, со стороны служебного входа театр стал таким же величественным, как и с парадного. Витрин с афишами только не доставало.
В фойе появилась скульптура В. И. Качалова в полный рост в бронзе. С упавшими к подножию розами из того же металла. Цвет занавеса, бархата и лепнины на стенах после ремонта тоже поменялся. Теперь «кофе с молоком» в сочетании с молочно-белым успокаивали глаз. Все новшества отметили еще в первый визит, но сейчас рассмотрели с пристрастием: и портреты актёров, и сценические костюмы в витринах, и меню буфета.

Наши с дедом места были в первом ряду первого яруса. 
Мои любимые: ничей затылок перед тобой не маячит,  и сцена вся, как на ладони.  Аринке досталось крайнее место в десятом ряду партера.

В театре и на этот раз был аншлаг.
Два действия пролетели в одно мгновение.
Хотелось продолжения.
Из десяти возможных баллов поставила бы этому спектаклю все десять.
И за выбор пьесы, и за её постановку, и за декорации, и за танцы, и за костюмы, и за пение, и, конечно, за игру.
Переживая вместе с молочником Тевье за судьбу его дочерей, я говорила с Всевышним словами этого еврея. И шли они из МОЕЙ души. Честно.

Ещё раз убедилась, что гениальная пьеса, талантливый режиссёр-постановщик и профессиональные актёры могут сотворить незабываемое.

Стоит ли упоминать, что всё второе действие я сидела с носовым платком,  не просто утирая слёзы, а подавляя всхлипы?...
А что на следующий день благодарила кассира?...
Что от неё узнала о ближайшей дате спектакля, и сообщила всем знакомым не только в родном городе, но и во всех, где у меня есть друзья?...

Вот и тебе, мой дорогой читатель, сообщаю, что 25 марта стоит приехать в Казань, чтобы посмотреть мюзикл «Скрипач на крыше».
Об исполнителях и режиссёре-постановщике узнаешь на месте, а о создателях мюзикла можешь почитать в интернете.

Моя подруга,  театрал с большим стажем, побывавшая на спектаклях США и  Канады, организовавшая в казанской гимназии  театр на английском языке,  съездившая с  труппой на международный детский театральный фестиваль со спектаклем по роману Р. Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», отнеслась к моему восторгу по поводу увиденного весьма сдержанно.
  - Ты так их нахваливаешь, что можно подумать: они сыграли лучше, чем на
    Бродвее...
  - На Бродвее не смотрела.
  - А фильм видела?
  - Нет. Но теперь обязательно посмотрю.

И посмотрела...
Знаете, на фильме я не плакала.
Наверное, в том вина экрана. Он разделяет.
В театре же вы дышите с актёрами одним воздухом. 
Они играют только для вас здесь и сейчас.
И мне это важно.



*** 

Через месяц узнаю, что шестнадцатилетняя внучка опять идёт в тот же театр.
Билет купила на сайте, не выходя из дома.
На этот раз на «Укрощение строптивой».
В душе порадовалась выбору девочки, но оказалось преждевременно.
Увидев на афише 18+ , не просто удивилась: ошалела !

Не водилось раньше такого за Уильямом нашим Шекспиром.
Вспомнила  Людмилу Касаткину на сцене в роли Катарины, Элизабет Тейлор в той же роли на экране.
Что там может быть?...
На этих спектаклях даже не было предупреждения «до шестнадцати лет».
А тут – 18+!
Родителям внучки ябедничать не хочу... А мысли разные роятся...

Неужели постановку доверили извращенцу с таким «постоянным» именем и богозвучной фамилией.  Или его нынешней жене – несостоявшейся порнозвезде первого канала, мечтающей о президентстве?

Чтобы не гадать, позвонила всё той же кассирше.
По её тону поняла, что в ней борются два желания: продать билет и сказать правду.
Купила билет, чтобы не вводить женщину в искушение и самой всё увидеть.
Деда (на всякий случай) решила не брать.

Основная публика — молодёжь.
Интересно, что их привлекло?
Уж не ограничение ли по возрасту явилось приманкой?
И опять мы с внучкой сидели не рядом.

Началось представление с появления пьянчужки Слая,  почёсывающего свои интимные места.  «Спокойно, Люда! Сейчас и не такое на первом канале в праймтайм демонстрируют?!» – оправдывала  мысленно «находки» режиссёра, надеясь, что внучка не обратит внимания на эту деталь. 

Потом прямо из зала появляется лорд, роль которого играет ведущий актёр театра, сопровождаемый стаей «псов» (актёры массовки с масками гончих и овчарок на головах).
Лорд держится уверенно, голосом, лицом и телом владеет профессионально. Харизма уже поплыла от актёра к нам.
«Псы» громко облаивают зрителей, бегая по залу, и бестолковой суетой отвлекают внимание от лорда.
Это напоминало новогодний утренник в детском саду.

Но тут лорд неожиданно палит из пистолета,  оглушая весь партер, и заставляя подпрыгнуть на своих местах особо впечатлительных.
Молодёжь в зале смеётся.
Потом этот трюк с пальбой повторился ещё раз. И к ногам лорда летят тушки бутафорских уток.
И опять я слышу смех.
Странно.  Дважды смеяться над одной и той же выходкой?...
 
А на сцене появляется  паж, которого по пьесе переодевают в женское платье, чтобы подшутить над пьяным Слаем.  В образе того, или правильно той самой Кончитты  (как бы не попасть под санкции за нетерпимое отношение к трансгендерам), когда-то выигравшей конкурс Евровидения.
С теми же усами и бородой, в ярко красном платье с декольте.
И молодёжь в зале аплодирует.
Сижу с вытянутым от непонимания лицом, от свиста и аплодисментов воздерживаюсь.

Когда Слай заглядывает той самой мнимой жене под платье, и жестом показывает увиденное, молодым людям в зале смешно, а я чутким носом улавливаю амбре пошлости, начавшее движение в зал со скоростью, большей, чем харизма ведущего актёра.

Появление главной героини усилило запашок.
Платье Катарины, позаимствованное в каком-то борделе, чуть прикрывало причинное место, демонстрируя закончившиеся белые чулки, поддерживаемые  резинками пояса.

Когда Петруччо запел «Бессамо мучо» мне стало скучно.
А молодёжь смеялась.

Когда Транио говорит Люченцио: «Хотите вы учителем явиться в дом к Баптисте и девушку НАУКАМ обучить», сопровождая  предпоследнее слово подёргиванием своего зада, я готова была убежать, но мысль о внучке остановила.

Когда содержимое ночного горшка, на котором до этого прямо перед публикой  посидел Слай, облачённый в ночную рубашку, выплеснули на стучащихся в условную дверь слуг, я думала, что меня стошнит.
А в зале был смешок.

Осмелев, слуги лорда стали не только стрелять пистонами, но и водные пистолеты в ход пустили,  направляя струю в первые ряды зрителей.
И опять смех.

Что чувство юмора у людей разное, подозревала и раньше, а что пошлость может вызывать смех, даже не догадывалась. Думала, что только скуку, стыд, сочувствие.

Мне вдруг стало жаль себя, как обманутого зрителя. 
И актёров жаль.
Не было в их глазах блеска удовольствия от игры.
Шекспира я там и не увидела, и не услышала. 
Его затирали и заглушали, заменяя изящный юмор мастера слова пошлыми ужимками и прыжками. Стало стыдно перед классиком.
 
Декорацией всего спектакля была конструкция, напоминающая  отшлифованные и выкрашенные красной краской строительные леса.  Насколько я поняла, главная функция её заключалась в обозначении  места действия. Поэтому конструкцию время от времени поднимали, поворачивали другим боком, или же закрывали проёмы полотном, на котором вертикальными столбиками были прописаны слова:  ПОХОТЬ, ГОРДЫНЯ,  ГНЕВ, УНЫНИЕ, ЗАВИСТЬ. Где потерялись ещё два смертных греха, я не поняла. Может быть, на них ткани не хватило?...

После спектакля люди моего поколения, знакомые с другими постановками, старались не смотреть друг другу в глаза..

И только две девчонки, с хорошенькими личиками, испорченными ярким макияжем, стоя в очереди за пальто, громко делились впечатлениями.

 - Я так ржала!  Ой, я так ржала! Когда этот длинный мне прям чуть в глаз не попал. Ну, блин! Все глаза бы размазал. Прикинь, да?!
 - Нет! Чёткий спектакль, скажи?!  А эта жена с бородой — прям жесть.

Самое ужасное ждало впереди.
Моя внучка сказала, что ей спектакль «в принципе понравился». Вот тут уж бабка стала орать во весь голос: «Пошлость! Липкая, гадкая пошлость! Кто такое мог поставить?! И на той  же сцене, где мы смотрели «Скрипача"?!

Программа помогла узнать имя человека, которого я привлекла бы к ответственности за развитие дурновкусия у молодёжи – Коняев Игорь Григорьевич, режиссёр из Санкт Петербурга.
Чем там награждают за подобные "шедевры"? Калошей?
Калошу заезжему гостю!