Василий

      Без этого человека, нашего отельного гида рассказ о моем путешествии на Хайнань лишился бы своей целостности и завершенности.  Вань Цуань Цюань – «Наследующий царскую власть» – или Василий, как он представился нам в день приезда. Самым главным в его китайском имени было понятие Вань. Если его написать, то получатся три параллельные линии, перечеркнутые сверху вниз. Этот знак можно увидеть на лбу тигра, если у вас хорошее воображение.  Китайцы из него сделали иероглиф, который означает «хозяин», «властелин», «царь». Почему «наследник престола» придумал себе кошачью кличку, мне было непонятно.
      – Когда русские туристы пытаются выговорить наши имена, такое получается...  Лучше уж Василий – просто... – В его глазах загорелись озорные искорки. – Вот за соседними столиками собирают свои экскурсионные группы Лена, Ирина, Роман и… София. София – единственный гид с настоящим именем, потому что родилась где-то на материке, в России, под Благовещенском, – и Василий посмотрел куда-то вдаль, видимо, представляя себе этот загадочный холодный Благовещенск.
Василий по натуре философ. Он может найти положительный аспект в любой ситуации. Работает он отельным гидом уже 13 лет и за это время общения с русскими туристами многому научился. Ему приходилось решать тысячи проблем, которые возникали с 8 часов утра до 6 вечера.
      – В нерабочее время – за отдельную плату, – то ли пошутил, то ли позволил себе помечтать Василий.
      – На Хайнане – тайфун, – это первое, что сообщил нам Василий. – Поэтому пляж закрыт, и купаться разрешат только через четыре дня.
      Вы можете себе представить, что значит закрытый пляж для русского туриста, который приехал в Китай на неделю покупаться? Стоически выслушав все наши рассуждения о тайфуне, дожде, волнах и береговой охране, Василий не без удовольствия заметил, что если мы не будем лезть в воду, то и не утонем.
      – Вот на той недели русский пловец перехитрил спасателей и уплыл за буйки.
Плавал он долго и красиво, пока не утонул. Не справился с обратным течением. Надо было плыть вдоль берега, а он плыл перпендикулярно... Да, – перпендикулярно, – заключил Василий, смакуя последнее слово, и делая соответствующий жест руками.
      Откуда в его лексиконе взялось слово «перпендикулярно», мне было неизвестно. Также я засомневалась, что, плывя вдоль берега, можно куда-то приплыть.  Но Василий категорично заявил, что с береговой охраной лучше не спорить, потому что «работа у них такая».

          На третий день, когда тайфун еще бушевал, но солнышко выглянуло из-за туманной дымки, я все-таки пошла на море. Человек двадцать вместе с детьми плескались у самого берега, убегая от накатывающихся волн. Мне показалось это вполне безопасным, так как зона купания представляла собой пологую отмель, уходившую в море метров на 30. Вода доходила едва до щиколоток. В этом случае обратное течение вряд ли могло навредить купающимся.   Но тут появилась береговая охрана. Трое поджарых китайцев, вооруженных свистками, начали призывно свистеть. Все купающиеся китайцы сразу вышли на берег. Они народ послушный и отзывчивый.
        В воде остался только русский турист – тучный высокий мужчина в семейных плавках. Он демонстративно повернулся спиной к спасателям и пошел в волны. Свистки приобрели истеричные нотки, а охранники заметались по берегу. Самый нервный начал что-то кричать русскому на своем китайском языке. Мужчина повернулся и жестами стал объяснять, что ему море по колено – он похлопал себя по коленям, а свистки охраны – он похлопал левой рукой по сгибу правой руки…  После чего попытался продолжить свой путь. Обезумевший спасатель подбежал к выставленному около берега транспаранту, в центре которого красовался круг с перечеркнутым красной линией пловцом.  Призывая на помощь всю силу своих бицепсов, а также внимание окружающих, он начал бить кулаками в этот железный гонг. Русский купальщик, который к тому времени достаточно далеко отошел от берега, повернулся на новые звуки. Он поднял руки, видимо предполагая еще что-то показать охране, но в этот момент его накрыла огромная волна. С головой. Она два раза перевернула его в своем чреве, показав зрителям взметнувшиеся ноги, и с победным шелестом шмякнула купальщика о песок. Потом волна протащила свою жертву по песку вперед на метра три, а потом назад, но уже на гораздо меньшее расстояние. Спасатели замерли в каком-то хищном заинтересованном ожидании. А мужчина встал на четвереньки и пополз к берегу… Обратное течение ему не мешало, поэтому спасатели, удовлетворенные победой, отправились к своей вышке.
        Я прониклась глубоким уважением к хайнаньским спасателям и волнам. Вообще с водной стихией у меня по жизни сложились дружеские отношения. Я – пловчиха. В свое время меня готовили как «олимпийский резерв», заставляя два раза в день утром и вечером проплывать по восемь километров. Поэтому, если честно, то плавать мне гораздо легче, чем ходить.  На ручные волны наших «средьземельных» морей я вообще никогда внимания не обращала, если, конечно, они не превышали двух метров, что в любой водной стихии называется штормом. Так вот, с настоящими океанскими волнами я впервые познакомилась на Шри-Ланке. Двухметровые красавицы накатывали на берег, и никто без всяких запретов береговой охраны в таких волнах не купался.
      – Мы с вами одной крови, – прошептала я заклинание Киплинга, и мужественно нырнула под белый буравчик прямо в волну.
      С другой стороны волны море было относительно спокойным. Можно плавать. Только приходилось внимательно следить, где начинало зарождаться это коварное вспенивание. Видишь белый буравчик – ныряй под него.
      На хайнаньской отмели все не так. Когда я попыталась поднырнуть под буравчик китайской волны, моя голова вонзилась в берег, а рот наполнился песком. Потом где-то в волне я два раза сделала сальто и вылетела на отмель. На ноге появился мой первый синяк от неровностей почвы, а не от иголок доктора Ли. Как всегда, оказался прав Василий. С береговой охраной лучше не спорить.
      – Вам нравится ваша работа? Она считается престижной на Хайнане? – спрашиваю я Василия, который пытается засунуть в бутылку с водой только что сорванную ароматную веточку жасмина.
      – Очень нервная работа, – и на лбу от напряжения появляется несвойственная морщинка. – Все время приходится кого-то искать, ловить, собирать забытые вещи и детей… Вы же всегда что-то забываете, куда-то разбегаетесь. Я очень мало сплю, но мне платят неплохие деньги…
      А деньги Василию действительно нужны. Его дочке 13 лет, а за образование в Китае приходиться платить. Бесплатная только младшая школа – до 4 класса. Средняя школа – за деньги. И за большие деньги – высшее образование. Не так давно в Китае отменили запрет на второго ребенка. Но очень немногие сегодня могут позволить себе такую роскошь. В большинстве молодых семей один ребенок, и самым главным родители считают – дать ему образование. Кстати, в большинстве средних школ    в Китае русский язык считается обязательным. Все гиды, с которыми мне пришлось встретиться на Хайнане, знали русский со школьной скамьи.
      Как трудно гидам с нами, туристами, я убедилась на собственном опыте. На экскурсии в буддийский Храмовый комплекс в Наньшане выяснилось, что наш гид Роман забыл палку с опознавательным знаком. В качестве такого знака китайские гиды используют самые разные предметы. Например, София привязывала к бамбуковой палке плюшевого розового фламинго, а Дмитрий размахивал китайским флагом. Роман вынужден был использовать свой крапчатый синий зонт.
      Он сказал, что на обследование статуи бодхисаттвы Гуаньинь у нас два часа. А место встречи назначил под священным деревом баньяном. У этого бенгальского фикуса воздушные корни превращаются в стволы. Правда, в Китае баньяны не такие шикарные, как в Индии, но зато их много, и встречаются они повсеместно.
       Так вот, когда через два часа я попыталась найти место нашей встречи, то с ужасом поняла, что не помню, под каким именно деревом мы встречаемся. Окинув взглядом обширный плац перед статуей бодхисаттвы, я насчитала более 50-ти баньянов. Обежав их всех, как встревоженный пес, я попыталась переключиться на синий крапчатый зонтик. Но зонтов оказалось не намного меньше, чем деревьев. Минут тридцать я металась между баньянами, выкрикивая название нашей туристической компании. Потом, покорившись судьбе, я подошла к секьюрити и через телефонный переводчик на русском языке поведала всю безысходность моего положения. Через 15 минут они связались с Романом, который прибежал за мной, размахивая крапчатым зонтиком. Оказывается, он тоже искал меня под баньянами. Вероятно, есть что-то мистическое в этом дереве. Не случайно сам Гаутама Будда избрал его для своего просветления.
      – Василий, я обязательно в следующем году приеду опять на Хайнань. Можно я привезу Роману подарок? – Гид заинтересованно поднял на меня глаза. – Я хочу подарить ему российский флаг. Наш «триколор» будет виден отовсюду, и Роман больше не будет терять туристов. Кроме того, я думаю, это поспособствует укреплению российско-китайской дружбы.
Василий расцвел.
      – Привози! – В его красноречивых глазах появилось хитрое, даже заискивающее выражение. – А можно мне тоже подарок?
      Для Василия я готова была сделать все, что угодно, даже притащить в Китай русскую матрешку.
      – Привезите мне книжку Владимира Путина. Ничего, что на русском языке. Главное, чтобы на обложке была фотография вашего Президента.
      Оказывается, национальным героем Китайской Народной Республики является наш Владимир Владимирович Путин.  Когда в Китае появляется очередная его книга, в магазинах выстраиваются огромные очереди, и тиражи раскупаются в первые дни.  Я сразу представила, как торжественно вручаю Василию   одну из последних книг В. В. Путина – «Мысли о России. Президент о самом важном», которая вышла в 2016 году.
      – Китайцы любят нашего Президента за его увлечение дзюдо? – осторожно спрашиваю я, вспоминая о турнире по дзюдо Гран-при Хух-Хото, который состоялся в Китае в 2019 году. Все-таки родиной этого единоборства считается Япония.
      –  Путин – настоящий мужчина. – Василий, как всегда, лаконичен и непререкаем.
      Сам он практикует кунг-фу с 12 лет и до сих пор ежедневно посвящает своим занятиям по 2-3 часа в день.  Что подразумевал Василий под этим термином, мне было не совсем ясно, так как кунг-фу (или ушу) в Китае – понятия собирательные. Так часто называют все виды китайских единоборств. Василий принадлежит к народности мяо, основным верованием которой является анимизм – одушевление всего сущего на Земле. Поэтому главным в его «боевой» практике, наверное, является ощущение принадлежности к гармонии мира. В детстве он начинал свои тренировки с того, что стоял без движения около океана по нескольку часов.
      – Может быть, это похоже на исконно китайскую систему дыхательных и двигательных упражнений даосских монахов – цигун? –  робко спрашиваю я.
      – Ни в коем случае, – Василий категорически мотает головой. – Цигун открывает чакры. Его нельзя практиковать без Учителя. Можно не вовремя открыть не ту чакру, и тогда энергия Ци покинет вас, или наоборот, переполнит. Тогда вы оставите этот мир… Кунг-фу – безопасно. «Холосо» для здоровья.
      Кстати, Василию, оказывается, 47 лет, а не как мы все думали – около 30. И это является еще одним неоспоримым доказательством его правоты.

23.08.2019 г.