Гуляй-Поле

Наступает вечер. Каменные ножи Волеговых Гребней синеют, становясь одного цвета с дымом костра. Лес потемнел и притих. Но солнышко ещё играет, гладит луг последними лучами. Пойдём гулять в поля, провожать день! Там сейчас необыкновенно светло и просторно.

Нас проводят голубые огоньки герани. Природа успокоилась, даже мошкара присела. Мы будем бродить по Волегову Полю и слушать ароматы трав, напоенные прошедшим днём.

Дорога взбирается вверх, мимо огромных старых елей. В густом разнотравье путь хорошо виден по изумрудной мураве, выдающей деревенскую улочку. Где-то на горизонте маячит полоска леса - это край обширного Поля.

Я оглянулся. Чусовая скрылась из виду. Теперь кажется, будто пушистый луг упирается прямо в скалистые Гребни, и никакой реки нет. Ещё немного - и необъятное поле окружит нас со всех сторон. Мы останемся наедине с ним и таким же необъятным небом. Я очень люблю этот милый сердцу вид.

Это поле. Русское поле, и я - его тонкий колосок.
Мне хорошо в поле даже под проливным дождём, в метель и в зной. Потому что оно родное. Поле расширяет твой горизонт, заставляет сердце биться сильнее. За спиной ты чувствуешь невидимые крылья. Идти по родимой земле не тяжело, она сама тебя несёт как пушинку.

Под ногами расцветают дивные букеты. Летом чусовские луга зарастают пышной и сочной травой, переливаются сполохами васильков. Земля прогрета теплом и необыкновенно красива.
Сиреневые одеяла иван-чая вдоль дороги начинают пушить - осень близко. Иван-чайный пух летит, украшая стебли цветов, застревая в паутинках.

Вот мы и поднялись на хребет камня Лужаечного. В низинах настаёт ночь, а на горе солнечно. Между нами и далёким ельником скрывается ложбина ручья Пещерного. В этом месте ручей ныряет под землю, чтобы пробиться к Чусовой сквозь известняк одноимённого камня.

Поле - так раньше называли деревни. Романово Поле, Новиково Поле, Гробово Поле... Чтоб в дремучем лесу избы поставить, надо его расчистить. Люди использовали старый способ - искали место близ реки на угоре, где есть Полом - сухой бурелом, ветровал. После пожога оставалась гарь, которая превращалась в Поле.

На вершине камня Лужаечного до сих пор есть проплешинки-лужайки - бывшие поля и покосы деревни Волеговой, Волегова Поля. Обожаю в них бродить! Одна другой краше.
Коль устанешь по горным полям ходить - зайди в прибрежный лес, вмиг на высоком камушке окажешься! Посиди, погляди на Чусовую-реченьку да на солнышко ясное.

Это в июне уральские вечера светлые, сумерки длинные, а ночи короткие. В августе темнеет раньше, потому возвернёмся назад. Не до Мартьяновой же нам идти. Токо сперва отдохнём маненечко в траве. Упаду навзничь, раскинув руки, и буду смотреть в небушко!
Буду купаться в сиреневом мареве, слушать птиц и вдыхать густые, чудные ароматы разнотравья. Луговина мягкая, что твоя перина - не боись!

Посмотри, как убегает малахитова дорожка вдаль, к синеющим горам. А рядом хребты ползут! Волны иван-чайного моря плещутся, спускаясь в Пещерный лог. И сколько ни любуйся нашей землёй - не налюбуешься!

В первой половине августа поля купаются в травяной зелени, словно июль продолжается. Волегово Поле - огромное, и на всём протяжении переливается множеством оттенков зелёного. С высоты камня Гребни я смотрел на него и мечтал дойти до самого края. Да где там!
Пока шёл, полюшко-поле ещё далее отодвинулось, а за ним новые поля обозначились. Это космос волеговской галактики.

В конце августа чусовские луга рыжеют - зазимки ранние, подбивает утрешним заморозком. Небо обретает какую-то холодную ясность, чистоту. Облака летят, как сумасшедшие. И я хочу разбежаться и взлететь!

Остатние цветы ещё радуют глаз, а пчёлы пулей летают от одного соцветия к другому. Их торопит ветер Сиверко. Поёт он песни вольные на волеговских просторах, ерошит мягкое луговое покрывало. Гонит Сиверко тучи с севера. Летают по полям большие чёрные тени, и зябко становится.

Солнышко садится неумолимо. Ах, как же хочется, чтобы волшебный вечер продолжился! Гляди - махина Зелёной Шапочки горит золотым огнём! Ну-тка, потопаем в ту сторонку, ухватим ишшо кусочек дня!
И правда. Выходишь с тёмной речной низины на высокий луг - снова Божья благодать.

Под той горушкой бежит речка Волеговка. Спешит сестричка младшенька повидаться со старшенькой, с красавицей Чуоси. Расплескала Волеговка хризолитовы косы, на могутный камень поглядывает - скоро ли встреча?

Когда солнце заходит, мир меняется. Только что всё вокруг было ярко освещено. И вот поле посерело слегка. Среди белых облаков сверкает просинь, будто в небе март. Река Теснин вьётся внизу тонкой ленточкой, мерцает. Она входит в перебор у Волегова камушка.
Но прогонит тучу ветровей - и снова ясно. Кусты клубятся под его порывами, а берёзки белеют тоненько.

Я иду, вдыхая вкусный воздух полной грудью. Луговая дорожка манит за собой, прорезая океан из васильков. Земля кажется круглой. Где-то там, в вечнозелёных долинах скрывается моя любимая Чусовая.

Я мечтаю вернуться сюда ранней весной - хочется поглядеть, как зайцы со всей окрестности сбегаются на Волегово Поле. Здесь раньше сходят снега, и ушастые лакомятся первыми зелёными побегами.

День догорает, и горные луга затягивает черёмухово-черничным киселём. На небе разливаются краски в пастельных тонах, неуловимых, как свет от вечерних берёз. Пора возвращаться к палатке.

За мной до самых звёзд высится безмерное, бесконечное синее Небо, под которым расстилается таких же размеров Поле. На границе поля и неба растёт одинокое деревце - в память об ушедшей деревне Волеговой.

Последние лучи звезды по имени Солнце гладят земляной прибрежный вал. Они зажигают ответные маячки дикоросов. Им радуются и могучие ели, приветственно поднимающие мохнатые лапы.

Мы отлучились ненадолго, и угли костра не потухли. От них идёт дым, который сливается одним цветом с синей сталью Каменных сабель - Волеговых Гребней.