Эффект бабочки

   Питер стоял у окна, смотря невидящим взглядом на парковку внизу.  Где-то сбоку, справа над шлагбаумом висела табличка: «Парковка только для персонала больницы». За его спиной пищал кардиограф, звук которого эхом пульсировал у него в голове. Он закрыл глаза и шумно выдохнул. Затем снова открыл, обернулся и посмотрел на женщину, лежащую на койке. Неделю назад он должен был жениться на ней…


Две недели назад


   Долгий рабочий день закончился. Питер шёл в оперативную комнату, чтобы найти Аниту и вместе поехать домой. Проходя по коридору, он увидел стоящих у лифта Эшли и Адамса. Они о чём-то разговаривали, Адамс нежно заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо, и провёл рукой по щеке. Она улыбалась. Питер почувствовал, как внутри больно сжалось. Он вспомнил, как каких-то несколько месяцев назад так же касался её щеки перед тем, как в первый раз поцеловать её. Боль внутри становилась сильнее. Лифт со звуком открылся, он смотрел, как они входят внутрь, а потом быстрым шагом пошёл вперёд, чтобы они вдруг его не заметили.
   …Питер опустился на диван, погружённый в свои мысли, даже не заметив, как рядом оказалась Анита. Она взяла его за руку. «Ну, что, домой?». Он не сразу ответил. «Кажется, я её люблю…». Он посмотрел на Аниту и, выдавив улыбку, сказал:
– Да, домой…


Сейчас


   Он сидел около больничной койки и держал её за руку. «Анита… Прости… Я не хотел, чтобы всё так вышло…». Сколько раз за последние сутки он сказал ей «прости», которые она так и не услышала? Или всё-таки слышит? Он не знал, что было там, по ту сторону её сознания. Он знал, что предал её. Предал всё, что у них было, все те годы, что она была рядом. Единственная была рядом. Когда нужна и когда нет. Чудесная, милая Анита… Она столько для него сделала, рисковала жизнью, карьерой, всем. И когда, наконец, их отношения из категории «Дружба» перешли в категорию «Любовь», он всё разрушил, внезапно поняв, что любит другую. Идиот… Почему он не понял этого раньше, хотя бы до того, как дело дошло до свадьбы?! Чёртов идиот… Эшли…


Двенадцать лет назад


    Анита Вайсман полгода как перевелась в Лос-Анджелесский департамент полиции и ей сразу же поручили одно из самых громких дел последних лет. Дело серийного убийцы, державшего в страхе весь штат. Он вспарывал своим жертвам живот, а рядом оставлял знак пентаграммы, нарисованный кровью. Последней его жертвой стала Аманда Грей и её дочь Ванесса. Жена и дочь Питера. Питера Грея. Детектива Питера Грея. Он вёл это дело почти год, упорно продвигаясь вперёд, но каждый раз отставая на шаг. На обидный шаг. Пока однажды Пентаграммщик, как его нарекли в СМИ, не ударил по самому больному. На одной из пресс-конференций Питер пообещал, что рано или поздно из-под земли его достанет, а через два дня он проник к нему в дом и уничтожил его семью. Аманду и их восьмилетнюю малышку Ванессу. После этого он буквально слетел с катушек, его отстранили от дела и мягко «посоветовали» заняться собой.   
   Полгода спустя Питер всё-таки вернулся в родной департамент, на ту же должность, но дело ему так и не вернули. Теперь им занималась какая-то детектив Вайсман. Она была немногим моложе него, но за плечами у неё был впечатляющий послужной список. Вайсман очень ему сочувствовала и, наверное, близко к сердцу приняла его горе. Несмотря на запрет, она держала его в курсе расследования и делала для него копии материалов дела. Он поклялся найти Пентаграммщика и отправить его в ад. И однажды он это сделал…


Сейчас


   Монитор медленно отсчитывал биение её сердца. «Эшли, пожалуйста…». Питер держал её ладонь обеими руками. «Эшли, девочка моя…». В уголках его глаз стояли слёзы. Однажды его мир рухнул и, собранный по кусочкам, грозился сделать это снова. Две женщины: на одной он собирался жениться, а другую, как оказалось, любил, лежали сейчас в соседних палатах реанимации…


Полгода назад


   Он увидел её за столиком открытого пляжного кафе. Она читала книгу. «Кладбище домашних животных» Кинга. Питер редко слышал здесь родной английский, а уж книг в английском переводе днём с огнём не сыщешь. Она точно была не местная. Не потому, что он раньше её не видел. Просто всё в ней говорило, что она из того же теста, что и он. Американского теста, если хотите. Туристка, наверное. А потом он подошёл к её столику и сказал: «Привет…».
   Почти два года прошло с тех пор, как он ушёл со службы из Департамента и переехал сюда. Незнакомый город, незнакомые люди, незнакомый язык. Подальше от той жизни, которой больше не было. Пентаграммщик был найден и «случайно» убит пятнадцатью выстрелами в грудь…
   Питер заново учился жить, собирая свой новый мир кусочек за кусочком. ФБР Лос-Анджелеса не раз предлагало ему перейти к ним после его ухода из полиции, но он каждый раз «вежливо» им отказывал. Он не был уверен, что когда-нибудь вообще вернётся к этому. Слишком многое он потерял. Но шестое чувство ему подсказывало, что ФБР от него всё равно не отстанет…
   Питер оказался прав, она была туристкой. Приехала в отпуск. Он подсел к ней за столик, и они проговорили часа два. Потом погуляли по пляжу и договорились встретиться завтра в это же время в том же кафе. На следующий день она подарила ему Кинга, которого дочитала за ночь. Его очень тронул этот её жест. Они снова разговаривали, гуляли… Вечером вернулись в кафе, где у стойки, положив Кинга, он дотронулся пальцами до её щеки и поцеловал… Потом была ночь, которой ничего не случилось. Был какой-то местный праздник, они изрядно выпили, он уговорил её потанцевать: она смеялась и обнимала его за плечи. После они завалились в его съёмный домик и рухнули на кровать. Тихо лежали рядышком, едва соприкасаясь руками. Он повернул голову и посмотрел на неё. Она смотрела на него. Питер перевернулся на бок, протянул руку к её лицу и нежно погладил. «Ты красивая…». Она улыбнулась. В голове у него был туман от выпитого, глаза закрывались сами собой, и вскоре он сдался. Она свернулась клубочком, прижавшись к нему, и через несколько минут тоже уснула. Это всё, что он помнил об этой ночи. Через четыре дня её отпуск закончился. Они в последний раз шли по пляжу, молча держась за руки. Любые слова были излишне. Питер не хотел её отпускать. Она ему по-настоящему нравилась, он привязался к ней за эту неделю, как не привязывался ни к кому за последние годы. Его даже не смущало, что он был старше неё на семнадцать лет. Как и её. Она поблагодарила его за чудесно проведённое время, сказала, что ей жаль, что приходится уезжать, и что будет скучать. И порывисто обняла его, прижимаясь всем телом. Он сжал её в своих объятиях.  Отстранившись, на несколько секунд смотрела на него, потом подалась вперёд и поцеловала. Требовательно, страстно и отчаянно. Затем она ушла, сказав «Пока…». Быстрым шагом и не оборачиваясь. Его сердце разрывалось от боли…
   Через два дня с ним снова связалось ФБР. И он, наконец, согласился вернуться на службу, правда при условии, что Вайсман тоже будет работать с ним, и домой. В первый день, на первом совещании он увидел её. Эшли. Девушку, подарившую ему Кинга. Агента ФБР Эшли Барнс. Потом, наедине, она извинялась перед ним за то, что так получилось. Это была её работа, она должна была следить за ним по поручению Ричардсона. Теперь и его непосредственного начальника. Он ни в чём её не винил. Работа есть работа. Но у него были к ней чувства… О своих она не заикнулась, и он решил, что так будет лучше. Они останутся друзьями, а всё остальное пусть остаётся на побережье испанского Ластреса…


Сейчас


   По щеке всё-таки покатилась слеза. Он продолжал сжимать руку Эшли в своих. Продолжал звать её. Звать оттуда, где она сейчас находилась. Он хотел надеяться, что где-то там она его слышит. Как и Анита… «Эшли… Я люблю тебя, Эшли… Ты нужна мне…. Пожалуйста… Эшли…». Ответом ему была тишина и монотонный писк электрокардиографа…


Неделю назад


   Они хотели тихую и скромную свадьбу, только для них двоих, но внезапно приехали её родственники, а там и коллеги с их прошлой работы не преминули подтянуться, и коллеги с нынешней, чего уж там. Наверно, Питер должен был остановиться, поговорить с Анитой и отменить свадьбу. Зачем это всё, если он любит другую? Но он не стал ничего делать, решил, что так будет лучше. Тем более, что Эшли тоже помолвлена и через три недели выйдет замуж за Адамса. Агента Райли Адамса. Он перевёлся к ним из Детройта через два месяца после возвращения Питера. Ещё через месяц он узнал, что у них с Эшли роман. Он был рад за неё. Она хорошая девушка, и Адамс неплохой парень…
   В день свадьбы, которую они решили устроить на берегу озера, окружённого с трёх сторон редким лесом, чарующая красота, надо сказать, он всё время думал об Эшли. Может, правда всё отменить? Пока не поздно. Или уже поздно? Надо было неделю назад, а теперь что… Гости уже ожидали на месте, судья тоже, а он ждал Аниту, которая должна приехать на такси. Они так договорились, чтобы он не видел её до самой свадьбы. Ох уж эти приметы. Звук двигателя вернул его в реальность, и он обернулся. К нему шла Анита. В белом платье в пол, простом и одновременно чудесном. По спине струилась фата, спереди закрывающая лицо вуалью, в руках букетик невесты. Даже сквозь вуаль он видел её улыбку. Она была так счастлива… Он улыбнулся, и взял её за руку, когда она подошла к нему. Последний шанс сказать правду… Нет…
   Когда они вышли к гостям и судье, он бросил взгляд на Эшли. Бирюзовое платье, белый кардиган, к груди прижимала букет цветов. Их взгляды встретились, и она тут же опустила глаза. Зачем он это делает?
   Они взялись за руки и встали перед судьёй. Она начала произносить речь, когда её внезапно прервал какой-то шум и голос Адамса:
  – Эшли…
   Питер обернулся и увидел, что Эшли, сунув Адамсу цветы, убегала прочь. Он посмотрел на Аниту, разжал руки и бросился сквозь толпу гостей за Эшли.
  – Подожди, Эшли! Стой! – он почти её догнал.
Она резко остановилась и обернулась. Он стоял в двух шагах от неё.
  – Почему ты убежала? – спросил Питер.
  – Потому что не могла смотреть, как ты на ней женишься. А ты почему сейчас не там? Почему убежал за мной? – её голос срывался.
  – Почему ты не можешь смотреть, как я на ней женюсь?
  – Какая разница?!
  – Я хочу знать правду. Почему, Эшли?
Она несколько секунд смотрела на него в упор.
  – Потому что я люблю тебя, Питер. Люблю с той самой ночи, когда у нас ничего не было. Это не было частью моей работы, чтобы ты там не думал. Я люблю тебя. Так получилось, – по щекам у неё текли слёзы.
  – Почему ты ничего мне не сказала? – он готов был плакать вместе с ней.
  – Зачем? Какое это имеет значение? Ты же всё равно сейчас пойдёшь и женишься на ней!
  – Я не женюсь на ней…
  – Что?
  – Я видел вас с Адамсом тогда, у лифта, когда он заправлял твои волосы за ухо и касался лица. И я вдруг понял, что люблю тебя.
Он вглядывался в её лицо.
  – Я люблю тебя, Эшли…
  – И поэтому ты всё равно решил жениться на Вайсман?! Если бы я не убежала, ты бы на ней женился! – она почти кричала.
  – Нет. Даже если бы ты не убежала, я бы не смог на ней жениться. Это было бы нечестно по отношению к ней, к тебе, ко мне…
Питер замолчал на мгновение, потом спросил:
  – Почему ты согласилась выйти замуж за Адамса?
  – Потому что он меня любит, – тихо ответила она.
«Эшли….девочка моя…».
Он приблизился к ней и, коснувшись ладонью её лица, поцеловал. Эшли несмело прижалась к нему, обнимая его за талию.
  – Что здесь происходит?
   Они оба обернулись и увидели Аниту… Пока Питер объяснялся с Вайсман, Эшли снова сбежала. Он нашёл её идущей вдоль дороги. Когда он спросил, куда она убежала, Эшли ответила: «Подальше от тебя». На что он просто молча её обнял…


Сейчас


   Он в очередной раз вернулся из палаты Аниты в палату к Эшли. Снова сжал её пальцы своей рукой и стал вглядываться в её лицо. Такое безмятежное и чистое. «Ты красивая…». Перед глазами возникла картинка полугодовалой давности, где они лежат на кровати, её лицо совсем рядом, он касается его подушечками пальцев… «Ты красивая…». Её смущённая улыбка…
  – Как она?
Питер обернулся и увидел стоящего на пороге Адамса. Бледного, с потухшими глазами. Наверное, он сам сейчас выглядел не лучше.
  – Без изменений, – ответил он.
Адамс кивнул.
  – Можно я… посижу с ней немного? – спросил он, перемещая взгляд с Эшли на Питера. Он догадывался, что Эшли его любит. Видел, как она смотрит на Питера, особенно, когда тот стал встречаться с Вайсман. Ему бы отпустить её, не мучать, как птицу в золотой клетке, зная, что она его не любит. Но она и сама не делала попыток уйти и закончить их отношения. А он, как бы ни хотел, не мог сделать первый шаг, не мог открыть клетку и потерять её. Потом Грей и Вайсман объявили о свадьбе. Это был удар для неё. Хотя она никак этого не показывала, но он-то знал. И сделал ей предложение, на которое она, к его удивлению, ответила согласием. Он дал им обоим ещё один шанс. Надеялся, что они смогут, что у них всё получится, что она сможет… Но она не смогла. Не смогла видеть, как Питер женится на другой и сбежала, оставив его с букетом, который они купили для Вайсман. И тогда он понял, что это конец…
  – Да… хорошо, – сказал Питер, бросив взгляд на Эшли, встал и пошёл двери, проходя мимо Адамса.
Райли сел на стул рядом с койкой Эшли и, едва касаясь, накрыл её руку своей ладонью…
   Питер вышел в коридор и сел на лавочку у противоположной стены, прислонившись к ней головой. Он устал… Сутки на ногах, без сна и сжирающим изнутри страхом…


Вчера


   Это была идеальная операция. Была бы… Если бы они не попали в его ловушку.
   Кай Джонсон подозревался в убийстве своей матери и ещё двух женщин, которые вели «лёгкий» образ жизни. Попросту, проституток.
   Элли Джонсон родила сына в восемнадцать. От одного из своих клиентов. От кого, она не знала. Просто презерватив не сработал. Так бывает. Ради Кая она завязала с прежней жизнью. Он рос славным мальчиком. Никаких особых проблем с ним не было. Ни в детском саду, ни в школе, нигде. А через двадцать три года этот славный мальчик её убил. Утопил в собственной ванне, обставив всё так, будто она сама случайно захлебнулась. Потом были ещё две женщины. Обе найдены в ванне. Одна умерла от короткого замыкания упавшего в воду фена. Другая поскользнулась и ударилась головой о бортик ванны. Когда они сопоставили все данные и прошлое матери Джонсона с настоящим двух других жертв, было поздно. Он похитил очередную девушку с «панели» и скрылся в неизвестном направлении, сменив машину на другую, когда понял, что его засветилась на камерах в квартале от того места, где он «снял» свою новую жертву. Этот «славный мальчик» оказался ещё и очень умным. Или везучим. Каким-то образом ему удалось обойти все дорожные патрули на своём пути и выехать за пределы города.
   Они знали, что друзей у него не было, и повторно опросили коллег с автозаправки, где он работал слесарем. У одного из них, оказалось, пропали ключи от старого дома, который находится недалеко от Лос-Анжелеса. Мортон сказал, что давно там не был. Дом хотя и старый, но в приличном состоянии. По крайней мере, был, в последний раз его визита туда. Ключи висели на общей связке, а вчера он пришёл домой и обнаружил, что связки нет. Конечно, он вызвал мастера и поменял замки, но и на работе на следующий день ключи он не нашёл. Их мог взять Джонсон. Это была версия, которую стоило проверить.
   Через два часа Питер и Эшли в одной машине, Адамс и Вайсман в другой подъехали к небольшому коричневого цвета дому с обшарпанными местами стенами. Несмотря на старость, дом действительно хорошо выглядел. Они разделились. Вайсман пошла обходить дом на предмет чёрного хода. Эшли и Адамс пошли к входной двери, Питер припал к одному из окон, пытаясь разглядеть помещение внутри. Адамс два раза постучал в дверь и позвал Джонсона по имени. Ответа не последовало. Адамс тронул ручку, дверь оказалась не заперта. Они с Эшли переглянулись, достали пистолеты и вошли внутрь. Сначала Адамс, следом Эшли, а за ними Питер. Джонсон сидел за круглым кухонным столом, сцепив руки перед собой и смотря на них не мигающим взглядом. Уголки его губ поддёргивались в едва заметной улыбке.
   Когда Адамс надевал на него наручники и зачитывал ему его права, Джонсон не сопротивлялся и не произнёс ни слова. Вайсман вышла к ним, сказав, что похищенная девушка находится в одной из спален, пульс есть, но слабый. Они успели вовремя.
   Адамс вывел Джонсона на улицу и подвёл к своей машине. Питер и Эшли тоже вышли и подходили к машине, когда раздался взрыв и в них полетели щепки от того, что секунду назад было домом.
– Анита… – одними губами произнёс Питер.
Эшли бросила на него полный ужаса взгляд, а потом развернулась и побежала в обход дома, туда, где был чёрный ход. Каким-то чудом часть дома уцелела. Каким-то чудом дверь не заклинило, и огонь до неё ещё не добрался. Эшли вбежала в дом, едва переступив порог, когда произошёл второй взрыв… Кай Джонсон, удерживаемый Адамсом, улыбался. Сработало. Правда не совсем так, как он планировал. Они все должны были быть в доме в этот момент. Если бы они пришли чуть позже…


Сейчас


   Каким-то чудом дверь не заклинило… Каким-то чудом и Эшли, и Анита выжили. Но обе находились в коме. У Аниты было несколько ссадин, ушибов, перелом голени левой ноги, перелом двух рёбер и сотрясение мозга. Эшли повезло больше. Взрывной волной её отбросило обратно на улицу. Она отделалась ушибленными рёбрами и тем же сотрясением. Врачи не могли понять причину, по которой она впала в кому. Все жизненные показатели были близки к норме. Единственное, что оставалось – ждать…
   Питер сидел в коридоре на лавочке между двумя палатами, в которых лежали Анита и Эшли. Ему было страшно. Кроме них у него никого не было. Анита была частью его жизни, той части, которую он посвятил отмщению. Настоящий друг. Когда после всего он уехал в Испанию, чтобы снова вернуть себе свою жизнь, они созванивались каждую неделю по два раза и часами разговаривали. Эшли была его любовью. Как жаль, что он не понял этого до того, как их дружба с Анитой вышла на новый уровень. Как вообще так получилось? Как он мог так ошибиться? Чёртов идиот… Да и какая теперь разница, если Анита лежит там и... И Эшли…
   Глаза слипались. Питер подумал о той ночи, когда у них с Эшли ничего не случилось… Он больше не мог сопротивляться и прикрыв в очередной раз глаза, провалился в сон, с мыслью, что лучше бы тогда Пентаграммщик убил его, а не Аманду с дочкой.
   …Кардиографы в двух соседних палатах старательно дублировали удары бьющихся сердец Эшли и Аниты. Двух женщин: на одной Питер почти женился, другую – любил. Он ещё не знал, что одна из них «не проснётся»…