Лиса и Тетерев

Литературная сказка (8+) о том, как опасно грубить вежливым незнакомцам.
* * * * *

          Жила-была Лиса-краса в таёжной глухомани. Была она ещё не стара, но уже умна и опытна. Чётко соблюдала границы своего охотничьего участка – на чужие не заходила, но и на свой не пускала, обходясь без драк и скандалов. Потому лето и осень благоденствовала, зимой была сыта и здорова, а по весне – терпелива.
          Ранняя весна – самое трудное время года!.. Морозным вечером усталая свернёшься клубочком в запорошенном овражке, а утром разбудит несмелая капель, намочив шубку. Сядешь на оголившемся от снега пригорочке, чтобы среди лишайника и прошлогодней травы обсохнуть, – так холодный, уже влажный, ветер раздувает пушистый мех до самой шкурки, студит похудевшее тельце, до самых косточек.
          Влажный ветер скрадывает запахи – кружит их рваными завитками, и трудно разобрать в какую сторону проскакал петляющий заяц. Да и зайцы, зная свою весеннюю беду, во сто крат стали осторожнее – на сером снегу белая шубка теперь видна за версту! А снег не только посерел, он ещё и осел, рыхлый с вечера покрывается к утренней заре ледяной коркой. Мышам под ним бегать уже несподручно, но по верху, по твёрдому насту, лёгкие зверьки снуют шустро!.. А вот Лисица проваливается по самоё брюхо – того и гляди поранишь лапу о занесённую в метель корягу или укрывшийся в низинке обледеневший камень.
          Лёд на ручье, пронизанный полуденными лучами ещё холодного солнца, уже отступил от мшистых берегов и каменистых перекатов, покрылся сеткой предательских трещин и трещинок. Рыба, раньше собиравшаяся у каждой лунки-отдушины, словно просясь на обед, теперь ушла на глубину; а до нереста, когда очумелая сама станет рваться на отмели, ещё далеко!.. Наступили дни самые голодные для Лисицы, вот она и подалась на болото – за клюквой, что, словно брызги и капельки крови, выступила из-под рыхлого снега...

          Сидит рыжуха средь тонюсеньких хилых берёзок, чавкает сладкой промороженной ягодой и косится на пару сорок, что трещат на еловой ветке неподалёку. Белобоки всей округе доложили, что отощала Лиса, раз прельстилась ягодой; стала легка и проворна – берегитесь пичуги! И мелкие птички поднялись на ветки повыше, облетают голодную плутовку стороной, посвистом насмехаются над её худобой и бессилием, вспоминая – как ловко хищница ловила их собратьев, коченевших налету в морозные дни. И вдруг!.. Всё стихло.
          Лиса насторожилась!.. Подняла переднюю лапку, изготовясь к прыжку, выпрямила спину и пушистый хвост в струнку, повернула мордочку против ветра и принюхалась… Ах, как аппетитно запахло!.. Огромной вкусной птицей! Неужто, прилетел тетерев?..
Так и есть! Вот он, красавец!.. Припорхнул на волну еловой лапы, сидит – пёрышки обирает. Крылья чёрные, темнее сорочьих, с белоснежными маховыми перьями, и хвост – словно январский снег бел. Шейка и широкая грудь голубизной и зеленью отливают. Под маленьким клювом –  пёрышки бородкой, а над глупыми глазками – мясистые алые «брови». Эх, высоковато сидит, но… Это не первый в жизни Лисицы тетерев.
          Подошла плутовка осторожными шажками поближе к ельнику и прилегла на брюхо, положив умную голову на лапки – вроде как задремала. У тетерева головка маленькая, мозгу в ней немного, а характер, из-за красоты оперения, самодовольный да заносчивый: был бы здесь ещё хоть один лесной петух – вот бы ему задал!.. Покрасовался бы перед пёстрыми курочками, а сейчас…

– Эй, ты, чего на моей поляне растянулась!..
Лиса лежит, не шелохнется.
– Ты ещё и глухая!.. – Тетерев спорхнул на ветку пониже.
Лиса приоткрыла глаз – нет, высоко сидит «кушанье»…
– Не хочешь со мной разговаривать, так я себе другого собеседника найду, поумнее!..
Лиса приподнялась, зевнула.
– Ах, это ты… А мне сквозь сон показалось, что сухая ветка скрипит.
– Ну, только таким дурам мой бархатистый баритон может скрипом казаться!.. – Тетерев не обиделся, просто хотелось поддеть хоть кого-то.
– Что ж ты незнакомку сразу «дурой» величаешь? – Лисе обидно было, но кушать хотелось очень, – Может быть, я простудила свои уши в зимнюю метель…
– Вот я и говорю, что ты дура! – Тетерев заквохтал смехом, – Зимой в тёплые края кочевать надо!
– Ах, твоя правда, красавец, – Лиса ухмыльнулась в усы, – Кабы были у меня такие крылья, как у тебя. А какие у тебя? Мне и видно плоховато!..
– Вот какие!.. – Тетерев раскинул свои могучие крылья, вспорхнул… Да и спустился на твёрдый наст.
– Крылья есть, а хвост так же хорош?.. – Лиса напряглась сжатой пружиной.
– Ну, с твоей белёсой желтизной не сравнить! – раскрыл Тетерев веером свой белоснежный хвост, растопырил крылья коромыслом, запрокинул голову на спину и заклекотал самовлюблённо, как перед соперником, аж глаза от восторга закрыл!..

          В этот день Лисица была сыта, и на следующий ещё немного осталось… А через пару деньков, когда солнышко ещё больше разулыбалось, и лысые пригорки стремительно избавились от снега, тетерева да куропатки стали прилетать к подтаявшему болоту друг за другом. Клевали прошлогоднюю клюкву, задирали друг друга, споря и бахвалясь каждый своей «небывалой» красотой. Но разжиревшей Лисе они все казались на одно лицо… и на один вкус!..