Скорлупа

(Лес - единственное развлечение в захолустье Уиллоу Вуд. Прогуливаясь среди дебрей южного Огайо, Джонни Сайкс наткнулся на заброшенную железную дорогу.)


Такая прочная.

***
    Пятница 23 октября 2009 года имела все шансы стать отличным завершением учебной недели. Я стоял на школьном дворе с новым компакт-диском от немецкой группы Rammstein «Любовь для всех», когда Кейт без малейшего сожаления сказала мне, что наша вечерняя прогулка отменяется. Застенчиво улыбнувшись, я пытался перенести встречу на субботу, или по крайней мере на воскресенье.
    Кейт инстинктивно стрельнула глазами в сторону смазливого паренька в голубом пиджаке, видимо давая ему понять, всё проходит не так гладко, как они планировали.
- Прости, но на уикенде я тоже буду занята.
    Я впал в ступор, и всё же промолвил: «Понятно», мне совсем не хотелось поддерживать эту неловкую беседу. Выдохнув с облегчением, Кейт мучительно быстро ретировалась, потянув нового бойфренда за собой.
    Сердце колотилось, в ушах шумело. Наше расставание прошло так бойко и легко, что стало тошно. Если бы Кейт только знала, какие слова я намеревался ей сегодня сказать. Со злобы хотелось совершить какой-нибудь из ряда вон выходящий поступок, может, разбить окно в кабинете биологии, или подбить глаз первому встречному? Полный решимости я вяло побрёл домой.
    Тотальная болезнь, рождённых в захолустье Уиллоу Вуд – одиночество. Хотя наш городок и находится на границе трёх штатов: Кентукки, Западная Виргиния, Огайо (территориально в последнем), численность населения мала, да и любой, получивший заветную возможность, стремится перебраться в Колумбус или Цинциннати. Дороги, реки, леса и ещё раз дороги, больше здесь нет ничего. Триста семьдесят восьмое шоссе самое оживлённое, около двадцати машин в день. Вновь приходится представлять, как за рулём одного из проносящихся мимо автомобилей буду я.
    Без каких-либо приключений и неожиданных прозрений я пришёл домой. Всё было насмарку, все планы и надежды. Не придумав ничего нового, в тысячный раз я обул резиновые сапоги, накинул походную куртку, положил плеер в карман и отправился в лес.
    Побочный эффект реки Огайо, в переводе с ирокезского «большая река», множество заводей и протоков, которые, как капилляры на старой морщинистой коже, выглядят кислотно-фиолетовыми. Именно поэтому за порогом дома не котировались ботинки или кроссовки.
    Мне часто приходилось гулять вдали от людских глаз, там я мог подумать и насладиться природой. Вековые исполины окружают тебя и затягивают в свою умиротворённость. Деревья стоят настолько плотной грядой, что год за годом тяжело увидеть даже малейшие изменения в окружающей среде. Такое постоянство в нашем мире не может не вызывать восхищение.   
    В наушниках играет Californication, подстать грустной мелодии ветра, завывающего среди буйства красок и голых искривлённых веток. По той стороне лес в большинстве своём хвойный, что, по моему разумению, означает - колючий и мрачный. С некоторых пор краски сгущались и вокруг меня, Кейт стала последней каплей.
    При нашей встрече полчаса назад я лишь пробурчал: «Понятно», но не было ясно ничего. Как она могла так поступить? После всего, чем я с ней поделился: о себе, своих мыслях и переживаниях. Она буквально знает меня лучше всех на свете. А теперь будет держаться с тем другим за руку и обсуждать мои секреты и страхи.
    Думаю, сам виноват. Конкретно в том, что никому не интересен, даже себе. Денег, чтобы привлечь внимание, у нашей семьи нет. Талантами, увы, обделён; не играю виртуозно на гитаре, не постиг сполна любой из видов науки. Мне нечем гордиться.   
    Я так хотел быть просто собой и осознавать, что большего никому и не надо. Сам уже не понимаю, каким хочу быть: значимым, особенным? Я поверил, для Кейт я такой, но ошибался. «Великий» Джонни слоняется по лесным тропкам и корит себя. Дурацкое имя как бы подчёркивает слабость и мягкость внутри меня.
    Прямо сейчас, между этими пихтами, я решил обязательно чего-то добиться в жизни. Да так, чтобы никогда больше не приходилось навязываться и жалеть себя. Я не буду нуждаться ни в ком и ни в чём, а они во мне - да.
    Голова разболелась от всего перелопаченного мозгом, ведь полноценный самодостаточный человек обязан встать с колен после удара. Подобное осознание ранило ещё сильнее.
    Шаг за шагом, незаметно для себя, я всё отчётливее улавливал шебуршание опавшей листвы под ногами и треск раскачивающихся в вышине сосновых ветвей. У плеера разрядилась батарейка. Из-за сумятицы, произошедшей в школе, забыл зарядить важнейшее для моего существования устройство. 
    Скрутив наушники, я собирался отправиться в обратный путь, но металлический лязг неподалёку, скажу честно, напугал меня. Мгновением ранее глаза распознали упавший с неба предмет. Интересно, пришлось сойти с проторенной дороги на десяток метров в сторону. Дикая трава обволакивала ноги. Тщательнее присмотревшись, я отыскал кусок чёрствого хлеба. Скорее всего, он выпал из гнезда, или клюва пролетавшей мимо птицы. Напоследок пнул объект, привлёкший внимание, больно ударившись ногой. Что за чёрт! 
    Нытьё в ноге только подначивало руки прорвать пласт травы. Занятно. Самая настоящая железная дорога. Я прошёл, сохраняя равновесие, по одной рельсе, затем по другой. Так и есть. Отсутствие музыки в ушах способствовало к запуску мыслительного процесса.
    Ближайшая железнодорожная станция? В досягаемости Уиллоу Вуд отсутствует. Сколько же полотну лет, если земля почти поглотила его? Кто будет прокладывать дорогу через лес? В то время здесь ещё не росли деревья? Двести, триста лет назад?
    На тропу, с которой я свернул, что-то снова упало, размеров значительно больше, чем какая-нибудь шишка. Под дружное хлопанье крыльев я задался вопросом: куда ведёт эта железная дорога? Пиршество неряшливых ворон привело меня сюда. Я оказался на определённом участке пути, но как понять, где начало и конец?
    Подлинное озарение: цель – вот чего мне не хватало. Захотеть чего-то и добиться своими усилиями. Само собой, двигаться буду от дома, что для меня разумно, в направлении пересечения шестьдесят четвёртого и девяносто седьмого шоссе. Я почувствовал неожиданный прилив сил, даже не задумываясь, как вполне случайная мелочь перечеркнула сегодняшние неудачи, став футуристическим маяком, на зов которого я шёл.
***
    Тихая ночь сошла, Кейт мне даже не приснилась. Такую приятную новость я заключил в клетку, вместе с моим намерением стать уверенным в себе молодым человеком. Ещё со вчерашнего вечера я продумал все детали похода. Приготовил сэндвичей, набрал воды, отложил фонарь и спички; осталось собрать рюкзак.
    Курсы скаутов посещать не довелось, базовые знания об основах навигации напрочь отсутствуют. Весь расчёт идёт на то, что идти я буду строго по железнодорожным путям, в любой непредвиденной ситуации возвращаться придётся так же. Главное - не забыть про время, ведь идти в одну сторону я решил не более трёх часов. Наш лес, как и всякий другой, самокопирует себя, из-за чего порой может казаться, будто ходишь по кругу. Если в отведённое время дорога никуда не приведёт, отправлюсь домой, а уже завтра соберу более внушительную кладь и повторю всё снова.   
    Сегодня на улице мрачно. Никакого намёка на золотые и бурые литься, приветливо машущие вслед. Тёмные тучи заволокли небо, серое уныние легло поверх остальных цветов. Пришлось вернуться за дождевым плащом.
     Наверное, Джонни Сайкс очень впечатлительный человек. Я часто думаю о разных вещах, мечтаю, сочиняю. Может, каждый из нас занимается подобным? Только для меня этот процесс почему-то имеет значение. Прямо сейчас я с трепетом могу представить, что чувствовал хоббит Фродо, вышедший из-под пера Джона Толкина, отправляясь в сердце Мордора, или Роланд, творение Стивена Кинга, идущий к тёмной башне. Перечисленных героев объединяет сплочённое братство единомышленников. Не за горами окончание старшей школы, но мне ещё не знаком человек, который с радостью пошёл бы со мной в дебри Уиллоу Вуд, дабы узнать, какие секреты скрывает старинная железная дорога, проложенная где-то там.   
    Брать музыкальное сопровождение я не стал, решив полностью сосредоточиться на окружающих звуках. Первые тридцать минут мой организм чувствовал себя превосходно. Прозрачный воздух, сквозь призму которого картина становится ещё чётче. Безветренная погода и тишина.
    Вскоре я начал потеть. Скорее всего, из-за того, что сильно торопился. Пытался сдерживать себя, наслаждаясь процессом, но ноги так и несли вперёд. Когда я миновал знакомые тропы и вышел к железной дороге, шея и спина уже прилично взмокли. Первая проблема была в том, что тех самых рельс абсолютно не видно, что вполне логично, иначе бы их давно заметили. Я решил отыскать любой пригодный предмет, используя находку в качестве трости. Забавно порой осознать: как нелегко найти в лесу палку нужных размеров. Она должна быть не слишком тяжёлая и не слишком большая, и не грязная, и не трухлявая… Всё-таки жизнь не даёт нам ничего идеального, поделив об колено подходящую ветвь надвое, я получил желаемое.
    Немного остыв, продолжил поход. С помощью палки обивал рельсу, покрытую хвоей, листьями и прочим растительным камуфляжем. Ещё через час скитаний я присел на завтрак. Жевал бутерброды, разглядывая небесную дымку. Вроде ничего сверхъестественного в приёме пищи по соседству с насекомыми нет, только чувствуешь некое умиротворение. Кажется, всплывают мышечные и образные воспоминания давних лет, словно пересев за стол, мы потеряли какую-то часть себя.   
    Дорога то плавно поднималась, то опускалась, изредка обнажая небольшие участки открытой местности. Другое дело, что ходить здесь некому. Спустя ещё минут тридцать деревья стали плотнее. Сосны, пихты, ели были достаточно крупных размеров, от чего мрачное утро становилось тёмным. В этих диких краях каждая из цепких веток норовила ухватиться за лицо. Скорость моего передвижения значительно понизилась, теперь я представлял себя в качестве ледокола с обложки предыдущего альбома Rammstein «Розочка».
    Лес полностью меня поглотил. Если бы не путь, обусловленный железнодорожным полотном, я бы наверняка сбился с курса. Рельсы тут поросли толстым слоем мха, палка беззвучно отпружинивала после каждого удара, в очередной раз не добравшись до металла. Я продолжал скрупулёзно ковыряться, пока не обнаружил странное возвышение. Издали распознать к нему причастность человека невозможно. Я скинул рюкзак для повышения эффективности труда.
    Под земляным наростом находился маленький светофор и стрелочный перевод. Светофор был однолинзовый, насчёт модели стрелок я не уверен. Небольшой рычаг, торчащий из стального ящика, через толстый штырь, переходящий на рельсы. Если есть стрелки, значит - есть и другая дорога?
    Стоило мне принять решение окопаться более тщательно, заморосил дождик. Я взял небольшой радиус, так как сам не знал, что ищу. Снял дёрн вокруг от стрелок, но, к своему огорчению, ничего не обнаружил; кроме указателя направления. Металлическая стрелка от времени проржавела, хотя будь она только из кузнецы, я бы всё равно не узнал, куда она указывала изначально, ведь направляющая давно слетела с крепления и почти полностью была поглощена землёй.
    Второй железной дороги не оказалось, хотя на основных рельсах я видел какие-то непонятные скобы и поперечины, которые всё предыдущее время отсутствовали. Не узнав ничего нового, ещё больше запутавшись, я побрёл дальше.
    Следующий час пути шёл под проливным дождём. Ноги быстро промокли и всё чаще стали увязать в земляной каше. Спички я с собой взял, но что в данной ситуации с ними делать не представлял. Дождь бил по капюшону, словно кто-то строил дом и не жалел гвоздей. Звуки стекающей с листьев воды напоминали мышиную возню. Противное шебуршание спровоцировало мигрень.
    В мозгу промелькнула едкая мысль: «Бросить глупую затею и вернуться. Ты всё себе доказал, преодолев нелёгкий путь. Даже рюкзак собрал», - нагло врали извилины. Чем Джонни Сайкс точно отличается от большинства людей? Я никогда не забываю вчерашнюю боль. Благодаря ей, сейчас я двигаю конечностями, заглушая звонкий голос Кейт в ушах.
«Вечерняя прогулка отменяется».
    Этот внутренний диалог мог стать последним в моей жизни. Калейдоскоп чувств, звуков, слов довёл меня до состояния рассеянности, ведь я сам не заметил, как балансирую на краю огромного оврага. Не хватало соскользнуть и свернуть себе шею, а ещё хуже ногу.
    Железная дорога устремлялась вглубь впадины, исчезая в гуще деревьев. Не мешкая, я начал спуск, тем более склон был не такой крутой. Ноги скользили как по льду, приходилось крепко держаться за попадающие под руки корни и крупные кусты. Вода заливала глаза, искала пути под капюшон, устремляясь под одежду.
    Не знаю сколько времени я спускался, думаю, минут десять, когда очутился у подножья в высокой траве. Толстые полые стебли превосходили меня в росте, они были украшены множеством семян на тонких отростках. От растений веяло чем-то внеземным, именно в «галактические джунгли» и уходила дорога. Ливень не давал поднять головы, поэтому я, как робот, строго придерживался заданного маршрута, иногда сшибая своей палкой особо массивную растительность.
    В один из таких моментов меня самого сшиб с ног тепловой удар. Я оторопел, посчитав, что стал настигнут сердечным приступом. Упал на спину, закрыв глаза. Странно, веки опущены, но темнота не наступает. Яркий свет ослепляет, заставляя прикрыться от него рукой. Украдкой я взглянул себе под ноги, сухой рассыпчатый песок блестел на солнце. Я зачерпнул его в руку и пропустил сквозь пальцы. Невозможно.
    Наверное, меня одолела простуда, и высокая температура вызвала галлюцинации. Всё сходится, я чувствую болезненный жар. Зрачки привыкли к резкой смене обстановки, я смог оглядеться. То был далеко не пляж, но песка хватало. Редкие высокие сосны, да клочки жухлой травы, как в саванне.
    Главная мысль, что терзала меня в данный момент: почему погода так внезапно изменилась? Я не заметил предпосылок, или их не было? Я мог терзать себя бесконечно, пока не сделал шаг и в очередной раз не споткнулся о железную дорогу. Разум немного прояснился. Я стянул с себя дождевик и бросил на песок рядом с рюкзаком. Тут можно загореть не хуже, чем в Майами.
    Провожая взглядом рельсы, мой взор упёрся в объект, находящийся во главе приключения. Метрах в двухстах находился светло-жёлтый вагон. Мне тяжело было скрыть разочарование. Я двинулся ближе и через полпути увидел воду. Видимо, одна из артерий могучей реки добралась и сюда.
    Берег оказался увенчан небольшим причалом, именно на нём разместился тупик железнодорожного полотна с одиноким вагоном в придачу. Я рассмотрел вагон подробнее. Размеров он много меньше нынешних грузовых, раза в два. Не такой высокий и длинный, с открытым верхом. Я обошёл кругом. Никаких надписей и никаких обозначений. Зачем же ты тут? Не рыбу поставлять, в самом деле. Рукоять дверцы с лёгкостью поддалась, лязгнул металл. Пусто.
    Причал выглядел надёжным. Хоть доски противно скрипели от каждого шага, гнилью тут не пахло. Я осмотрел границы водоёма. Небольшое озеро, полностью сокрытое от внешнего мира зелёной ширмой. Единственный вывод, который я смог сделать: здесь и начало, и конец. Вагоны шли на причал, с него и уходили. Вокруг нет ни станции, ни других путей и развязок. Справа от причала, по ходу движения, приютилось некое сооружение, незамеченное мной ранее. Что-то круглое, похожее на барабанную тарелку. Блюдо крепилось к множеству тонких трубок, уходящих под воду. Для чего оно предназначалось остаётся загадкой. Я смахнул налёт времени с «тарелки», после чего проявился рисунок. Я озадачился, скорее даже, какое-то обозначение или символ, напоминающее кальмара; может, осьминога.
    Я сделал первое, что пришло в голову и придёт каждому в моей ситуации, ударил кулаком по блюду. Мелкая вибрация пошла по трубкам, устремляясь к воде. Рябь бежала наперегонки сама с собой, растворившись в волнах.
    Тишина.
    Древнее приспособление для ловли моллюсков? Что бы тут не происходило, оно было в промышленных масштабах. Кто будет тратить средства для строительства бесполезной дороги?
    Я увидел в своём отражении грязного, помятого, осунувшегося человека. Меня словно выбросило на берег после кораблекрушения.
    Стрелки указывали три, значит - около пяти часов назад я покинул родные пенаты. Надо возвращаться, для обратной дороги у меня припасён фонарь, вот с едой туговато.
    Пока я шёл за рюкзаком и плащом, странная тревожность резала изнутри. Я предвкушал многовековую историю этого уголка, но абсолютно не чувствовал заброшенности, будто работы закончились минуту назад, в любую секунду готовые возобновиться. Затаившись, можно расслышать голоса людей, шум колёс, всплеск воды… 
    Собрав пожитки, я отправился вверх по пригорку сквозь рощу уже знакомых мне растений. На середине подъёма тяжёлое восхождение омрачилось проливным дождём. Впопыхах накинул плащ. Дождь здесь вообще прекращался? Грязная вода текла ручьями, размывая почву под ногами. Я с трудом выбрался из оврага. Тёмное небо полоскало не переставая. Почему же в низине такая жара? По всем законам данный участок путей ближе к солнцу, чем причал, ведь он выше. Природная аномалия?
    Я удалялся всё дальше, когда прикинул: если спущусь, климат снова изменится? Правда хотелось, но усталость сказывалась. Даже если огненная звезда там внезапно сменит продукты конденсации, что с того?
    Цель поставлена и выполнена. Только отчего, когда я вернусь в свою комнату, там не будет Кейт?
~~~
    За одиноким посетителем магазина Old Time Country Store медленно захлопнулась дверь, о чём трелью возвещали японские колокольчики. Двадцать долларов отправились в кассу; не для кого не секрет, гости в Уиллоу Вуд большая редкость. Я посмотрел на время в углу монитора: 13:05 25 мая 2019 года. Спокойная субботняя смена за прилавком, впрочем, как и обычно.
    В нашей придорожной лавке, находящейся на сто шестнадцатом шоссе, можно приобрести большой спектр товаров. Заплутавшие путники найдут здесь – лёгкий перекус, напитки, корм для животных, автомобильные расходники, предметы быта, сувениры, прессу и многое другое. Поскольку поток покупателей небольшой, мы с Джереми справляемся вдвоём.
    В подсобке меня ждали две коробки из вчерашней поставки. Джереми разбирать не стал, оставив основную нагрузку младшему коллеге. Я решил освежить ассортимент, покончив с делами, погрузиться в медиапространство посредством интернета. На стол посыпалась всякая мелочь: бульварные книги, музыкальные диски, путеводители. Обложка одного из дисков привлекла внимание полностью белым фоном, название отсутствовало. На лицевой стороне отверженно красовалась спичка, на корешке обнародован официальный логотип Rammstein. Новая пластинка? Поисковая система Google подтвердила мои догадки, альбом вышел неделю назад. Надо будет скачать. Я проверил дискографию, удивительно, но предыдущий альбом «Любовь для всех» - десятилетней давности. Тот диск пылится где-то в комнате, не отыскать.
    Как-то незаметно подкрались воспоминания, словно за витриной не знойный май, с жужжащими насекомыми и щебечущими птицами, а мерзкий октябрь, поливающий липким дождём. Кейт стояла перед глазами. Комок подкатил к горлу, неужели я настолько жалок?
    Парочка кликов и я на её странице в Instagram. Чтобы разузнать последние новости даже не пришлось прокручивать ленту. Вот она с мужем и маленьким ребёнком на Манхэттене, а вот в зоопарке Лос-Анджелеса. Сына зовут Майк, так гласит подпись под фотографией с его дня рождения. Я не совру, если признаюсь, мне стало бы легче живи она с родителями, безуспешно пытаясь найти свою половинку.
    Десять лет прошло. «Не забываю вчерашнюю боль», - прозвучало в тот день. А я её похоронил. Закопал вместе со своими намерениями, идеями, стремлениями. Конечно, грести против течения нелегко. Кто скажет, существовало ли сопротивление на самом деле? Или оно в моей голове? Как сложилось, что жизнь замерла на месте? Я ведь потратил четыре года на университет в Атенсе, почему же не срослось?
    Стыд ударил кулаком в лицо. Я спрятался в Уиллоу Вуд от людей, здесь никто не прознает, что я не покорил высот. Обещание стать «стоящим» забыто. Просто жить и соблюдать закон оказалось недостаточно, манна не упала с небес.
    Фотография Кейт мерцала на экране смартфона. Я уверял себя -  она мне не нужна. Стоит ей поманить пальцем, тут же сорвусь с цепи. Тупик, в который я упёрся давным-давно.
    Я не стал убаюкивать себя сказками, будто всё впереди. Не стал мечтать о прощании с Джереми, магазином, нашим городком. Не видел, как окажусь на берегу океана, наедине с чувством собственного достоинства. Хотелось совершить поступок, только от мозга импульсы не переходили в мышцы.
    Отбросив лишнее, я продолжил разбирать товар. Быстрее закончу, больше интересного прочитаю в интернете. Мне понадобилось около получаса, чтобы практически поставить галочку в графе «дела». На дне второй коробки лежала громоздкая книга, напоминающая по формату энциклопедию. На обложке золотистой росписью выведено: «Легенды Америки». Глянцевая бумага, презентабельный вид. Год издания 2014-й, автор некий Р.Т. Джилс. Такую увесистую литературу вряд ли кто-то приобретёт. Я мельком пролистал талмуд, прежде чем навсегда о нём забыть.   
    В сознании щёлкнуло, какой-то далёкий сегмент памяти подал признаки жизни. Знакомое очертание застыло на книжном развороте. От волнения подкосились ноги.

    Легенда Большой реки гласит о Чёрной каракатице. Множество заводей, болотистых местностей и озёр приютили у себя мифическое существо, вполне реальное ещё триста лет назад. Древние рисунки и письмена свидетельствовали о пятисоткилограммовой каракатице, уютно чувствующей себя в притоках реки Огайо.
    Ирокезское племя Дэлаверов считало каракатицу божеством, регулярно принося в жертву тела индейцев враждебных племён. Судя по записям, каракатица благодарила каждого, кто доставлял ей плоть, взамен, награждая драгоценным камнем. В руках историков оказался чертёж приспособления, исполненный на бычьей коже. Судя по всему, с помощью вибрации, пропускаемой через бамбуковые трубки, в священное место призывалось речное чудовище. Подношениями индейцы задабривали каракатицу, надеясь с её стороны на защиту водных путей от вторжения чужаков, благосклонность по отношению к перемещениям по воде местного племени, задабривания единого духа зверей, который обеспечит охотникам обилие добычи в лесах.
    Многие драгоценные камни Делаверэ использовали как талисманы, защищающие от сглаза и болезней. Особенно редкие экземпляры преподносили на алтарь, в дань богам воздуха и земли, рассчитывая на благоприятный климат и плодородную почву. 
    Многие фанаты литературного жанра ужасов, в том числе Говарда Лавкрафта, с уверенностью утверждают, именно легенда о Чёрной каракатице стала прообразом Великого Ктулху.
    Историки и авантюристы не сомневаются, где-то в непроходимых дебрях Огайо хранятся останки воспетого существа ушедших лет, однако раздобыть вещественные доказательства следопытам современности так и не удалось.

    Замутнённая фотография устройства для общения с каракатицей прилагалась. Весьма похоже.
После прочтённого спина и ноги окончательно приросли к стулу. Меня прошиб пот и страх. Понадобилось время, чтобы чётко сформулировать мысль.
    В октябре 2009-го я шёл вдоль железной дороги, найденной в лесу, случайным образом обнаружив в овраге мистическую зону, внутри которой существует механизм ирокезского племени Делаверов для вызова гигантской Чёрной каракатицы.   
    Бах!
    Глупость. Бред. Чушь.
    От Дэлавера до Огайо по карте ладонь в длину, возможно, здесь стояло племя Сенека, расширив свои границы от озера Онтарио. Кто теперь знает? 
    Но я видел… Видел то же самое изображение с щупальцами на гонге, как в книге Джилс. Господи, да я даже ударил по нему.
    Медлить было нельзя. Представляю, как смешно звучит эта фраза из уст человека, десять лет топтавшегося на одном месте. На часах 13:50, целый рабочий день я не продержусь. Позвонить Джереми? Слушать его назойливые вопросы не вариант, легче просто смыться.
    Не долго думая, я потушил везде свет и закрыл магазин. По выходным Джереми залипает за просмотром спортивных телепередач, так что шанс остаться незамеченным вполне вероятен. На моём электрическом самокате Rhino 800W дорога до дома составляет 20 минут.
    Тёплый воздух обдувал лицо, зелёные и салатовые луга пестрели по бокам. Я мог позволить себе замечтаться, дорога абсолютно пустовала. Неожиданно из-за спины выскочил красный пикап, с гулом уносясь вдаль. Инстинктивно вздрогнув, я вдруг осознал, ради чего вся спешка. Ради камней. Счастливый билет в жизнь, вот что на дне возле причала. Только как его заполучить?
    Дома мне уже давно не задавали вопросов, поэтому моё появление в разгар рабочего дня не вызвало резонанса. Я достал из-под кровати всё тот же пыльный рюкзак, на предыдущем жизненном отрезке он мне особо не пригодился. Надеюсь, родственники не хватятся пропавших лотков с отбивными.
    Спешными шагами ноги несли к перекрёстку, где выпавший из птичьего клюва чёрствый ломоть хлеба положил начало растянувшейся истории. Я совсем забыл, как прекрасны прогулки в лесу. Свежая прохлада под тернистым навесом, мирное покачивание стволов в вышине, безмолвное перешёптывание крон.
    Времени было предостаточно, чтобы вспомнить, сколько дорога заняла в прошлый раз. Около двух часов до стрелочного перевода, оттуда ещё час до оврага. Теперь понятно, зачем построили железнодорожное полотно: конвейерный поток для массового умерщвления людей и получения наибольшей выгоды в короткие сроки. Я не историк, но, насколько мне известно, индейцы не в ладах с такого масштаба строительством. Титулованный хозяин какой-нибудь плантации выжал Делаверов с их территории, после узнав о чудесной каракатице. Или, наоборот, первоочерёдность событий неважна. Скорее всего, неподалёку находилась шахта, работы в которой оттеняли основное назначение железнодорожной ветки.
    Несомненно, господин не имел возможности быть единственным посвящённым. Местных терзали едкие вопросы. Куда исчезают десятки людей? Откуда берёт своё начало несметное богатство «Мистера N»? Да и кто-то должен был выполнять черновую работу: наполнять вагоны, управлять паровозом, бить в гонг, собирать драгоценности, наконец.
    Пустые домыслы, вот чем я располагал. Но главный вопрос: почему же в наше время об озере и его дарах неизвестно общественности? Как получилось, что Мистер N отдал Богу душу, и никто не продолжил его дело? Реликт перестал поднимать со дна сапфиры? Или умер?
    Если прикинуть, чума могла выкосить всех разом, оттого прибывшие поселенцы остались в неведении. Может, покопаться в исторических хрониках 18 и 19 веков?
    Постепенно стемнело, густые пихты и ели бережно укрывали меня от света. Пробираясь сквозь частокол колючих кустов и низких веток, я добрался до стрелочного перевода. За десять лет он вновь скрылся под наростом мха и опавших еловых иголок, словно сам лес старался вернуть царящую здесь гармонию.
    Пара огромных капель заставила меня одеть хвалёный плащ. А я знал, хоть майское небо и не предвещало беды! С каждым шагом в тяжёлых от налипавшей грязи ботинках ливень усиливался. Первичный барьер, установленный индейцами, заставлявший случайных путников повернуть или скорее покинуть ближайшие окрестности. Боги, а может, тотемы помогли ирокезам? После пересечения магической черты небо разверзлось.
    Я проделал путь от дома до оврага где-то в два раза быстрее, чем в 2009-м. Такое ощущение, что железная дорога ещё глубже вросла в землю, стараясь избавиться от моей назойливости.
    Бесконечные потоки воды подточили края, обрамляющие овраг, поэтому я решил испытать удачу в другом месте. Железная дорога утратила остатки цельности: шпалы окончательно покосились, а прочие и рассыпались; заклёпки от просевшего грунта потеряли свои свойства, отчего рельсы вздыбились, застыв в нелепом положении. Руки всё же пришлось запачкать, крепко цепляясь за дёрн при спуске. Одно неверное движение, и я лежу вниз лицом, напившись из лужи. Гадство!
    Если бы Высший разум чудесным образом поместил меня в глубину «долины», голова бы никогда не сообразила, что я нахожусь в низине. Из-за необъятного пространства и плотного дождя распознать границы оврага не представлялось возможным. Промокший, грязный, немного озлобленный я продолжил двигаться сквозь придатки молодого леса к центру оврага.
    Прошло десять минут, а картина происходящего не менялась. Волнение взгромоздилось на плечи. Я отошёл от того места, где спускался в первый раз, метров на сто, а прошёл уже все пятьсот. Надо возвращаться.
    Я совсем не похож на Арагорна, поэтому неведомым способом отыскать свои следы не мог. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, побрёл в обратном направлении. Вырабатываемый адреналин прибавлял сил, позволяя легче переставлять ноги в экстремальных условиях. Прежде чем я окончательно запаниковал, перед глазами возник склон. Странно, почему нескончаемые осадки не заполнили лесную чашу до краёв?
    Промокшая насквозь одежда потяжелела, плащ оказался бессилен против бури. Когда я вновь выбрался на поверхность, тело ломило от напряжения, кровь стучала в висках. Никто не видел, как Джонни Сайкс по-пластунски полз вверх, глотая комья грязи.
    Этого следовало ожидать, пройти к причалу можно только через дорогу, отмеченную железнодорожным путём. Индейцы будто установили защитное зеркало, отражающее окружающую действительность, скрывая с обратной стороны отдельно существующую экосистему.
    Абсолютная правота моих предположений подтвердилась, когда ворота, то есть заросли гигантских трубчатых растений, «выплюнули» меня на другую сторону. Ощущения я испытал точно такие же, как и десять лет назад: потеря в пространстве, заторможенность, жар.   
    Вставать с песка совсем не хотелось, помутившийся взгляд устремился в небо. Умиротворённая синева с беззаботно парящими «барашками». Почему я сюда больше не возвращался? Один из множества простых вопросов, на которые у меня нет ответа.
    Немного проветрившись, я аккуратно поднялся. Ноги и спину покрыла песчаная плёнка, рюкзак походил на выброшенного водой морского ежа. Дежавю забытого сна окутало меня, те же чувства, тот же пейзаж. Тогда я был суматошен, невнимателен и тороплив, сейчас другой человек находился на моём месте.
    Первым делом включил на мобильном геолокацию, хотелось бы точно знать своё местоположение. Современный мир проник в кладезь пространства и времени, интернет работал отменно, собственно, как и телефонная связь. Секунда – другая. Маячок возник недалеко от пересечения девяносто седьмого, шестьдесят четвёртого и двести двадцатого шоссе, причём к югу от них отходила безымянная дорога, заканчивающаяся ничем. Ставлю доллар, в той стороне заброшенная шахта.
    Прогресс быстро движется, кто знает, через сколько лет рядом с пристанищем каракатицы проложат новое шоссе, или построят супермаркет? Ещё столько же столетий причалу не протянуть.
    Маленький светло-жёлтый вагон не вселял ужас, тяжело представить, что тут проходили массовые жертвоприношения. Окружение несло лишь положительную энергетику безмятежности. Я настойчиво ударил по каркасу вагона, глухое эхо отозвалось в ответ. Прилёг на край причала, сунув руку в воду. Прохладно.
    Никакого обмана или иллюзий, всё реально. С координатами покончено, перехожу к следующему шагу. Я выпотрошил отбивные из лотков, разложив внутри вагона. Небольшой эксперимент поможет выявить: велика ли разница для пищеварения моллюска, индейский воин в твоих щупальцах или говяжья отбивная?
///
    Джек Финниган находился за рулём своего Шевроле Реззо уже свыше четырёх часов. Путь от Мартинсвилля до конечной цели, Колумбуса, составлял около семи. Ещё в начале года он планировал на отдыхе смотаться из Виргинии в Огайо ради вакантного места в сфере неустанно развивающейся энергетики. В Колумбусе находится штаб-квартира American Electric Power, именно там необходимо с первого взгляда влюбить в себя, чтобы получить работу в филиале конторы в родной Виргинии.
    Джек давно планировал существенное повышение доходов, его маленькая дочь и жена заслужили более достойные условия для жизни. Два года работы подмастерьем на одном из тысячи заводских складов дали свои плоды: необходимые знания и опыт. Стоило попытать удачу.
    Путешествие проходило успешно, пока на мосту в Хендерсоне он не наткнулся на крупную автомобильную аварию. После получаса простоя пришлось перенастроить навигатор и двинуться вместе с вереницей застрявших в пробке машин искать пути объезда. Сделав огромный крюк, Шевроле выкатился на шестьдесят четвёртое шоссе, именуемое Венисонхем-Кэмп-Бранч-роуд.
    В сменявшихся видах из окна чувствовалась одичалость. Глухой лес окружил шоссе с обеих сторон, близлежащие поля поросли высокой тёмной травой. Ко всему, сигнал радио практически пропал, заставляя голоса исполнителей тонуть в помехах. Через восемь миль будет развязка, оттуда перескочить на сто сорок первое шоссе, а дальше по прямой.
    Спасительный перекрёсток показался за очередным поворотом. На обочине кто-то активно размахивал руками, призывая остановиться. Дорога абсолютно пустовала, поэтому Джеку было неудобно проехать мимо, ведь больше помочь некому, тем более голосующий практически вышел на середину проезжей части. Реззо замигал аварийными огнями, постепенно покидая свою полосу движения.
    К машине подбежал парень лет 25-30, среднего роста, короткие светлые волосы, овальное лицо с выделяющимся на нём круглым, как мяч для настольного тенниса, носом. Сверху спортивные штаны и ветровка с эмблемой знаменитого хоккейного клуба.
- Здравствуйте, - сказал парень довольно басистым голосом, несмотря на свой внешний вид. - Вы мне не поможете?
- Что случилось? - Джек пока не заглушил двигатель, - я тебя чуть не раздавил!
- Простите, мне очень нужна помощь, вот я и не соображаю.
Джек пристально оценивал причину своей остановки, человек выглядел взволнованным и странным.
- Что приключилось? - сдался Финниган.
- Мы с сестрой гуляли в лесу, когда она провалилась в одну из охотничьих ям. Кажется, Кейт сломала позвоночник. Она разговаривала со мной, но подняться не может. Умоляю, помогите вытащить её, один я не справлюсь, - бормотал парень.   
- Иисусе. Куда идти? - без раздумий спросил Джек.
- Поехали, тут рядом.
    Шевроле со свистом тронулся с обочины.
- На перекрёстке налево.
    Траектория перемещения загорелась красным, навигатор механическим голосом объявил: «Неверный путь». Финниган куда-то ткнул и всё прекратилось.
- Тебя как звать? - спросил он.
- Джон, - ответил попутчик.
- Джон, нужно позвонить спасателям, - на ходу соображал Финниган.
- Я уже их вызвал. Только они не скоро доберутся, а она там совсем одна.
Финниган согласно кивнул.
- Ваше имя?
- Джек.
- Джек, остановите возле того высокого дуба.
    Через мгновение они покидали пыльную обочину, глубже удаляясь в лес.
- Далеко идти? - пыхтел Джек.
- Минут пятнадцать, не больше.
- Джон, а сколько твоей сестре лет?
Парень запнулся, перебираясь через упавшее дерево: «Пятнадцать».
- Моей Джанетт двенадцать, - поддерживал беседу Финниган.
Джон остановился как вкопанный: «У вас есть дети?»
- Тебя это удивляет, - усмехнулся Джек.
- Простите, совсем не понимаю что говорю, - покраснел парень.
    Через десять минут зарядил ливень, разрядив витающее в воздухе напряжение. 
- Ничего себе у вас тут в Огайо погодка, льёт из ниоткуда! -  то ли восторгался, то ли негодовал уроженец Виргинии.
Джон промолчал.
- Слушай, я порядком измотался, - Джек вытирал лицо от струящейся воды, - далеко ещё?
- Мы пришли, - возвещал Джон, - присмотритесь, она там.
Только сейчас, закружившись в пелене дождя, Джек Финниган осознал, что находится на краю огромного обрыва. Он всматривался в затянутую туманом пропасть, но не видел никого похожего на девочку.
    Болезненный укол между шеей и плечом пронзил его сознание. Джек повернулся, пытаясь ударить своего проводника, но тот ловко отскочил в сторону. Джек замахнулся ещё раз, но сил не хватило сжать пальцы в кулак.
    Скованное передозировкой лекарства тело мужчины плюхнулось в мутную жижу возле ног Джонни Сайкса. 
~~~
    На дворе 1 июня. С тех пор как я воочию узрел монстра из старинных легенд, прошла одна неделя. Сумасшедшая неделя без сна и покоя.
    Я тогда взял палку, лежащую на песке, и что есть сил принялся бить в гонг. Вода была спокойной, когда огромная тень медленно поднялась из глубин. Хоть я и находился на суше, суматошно попятился, пока впопыхах не упал. Жирная каракатица, размером с бегемота, устремила на меня свои зелёные глаза с белой окаймовкой. Спустя столетия каракатица перестала быть чёрной, как смоль, почтенный возраст сказался на ней, сделав окрас потёрто-серым. Пять длинных слизистых щупалец метались в воздухе. Массивное туловище обрамляла плёночная ткань, по образу похожая на погрузившееся в воду бальное платье.
    Я хотел крикнуть, но не смог. Захотел убежать, но не стал. Моллюск розовым брюхом навалился на вагон, причал застонал. Щупальца жадно исследовали содержимое вагона. Забрав найденное, каракатица отправилась в пучину неизвестности, напоследок издав протяжный вопль.   
    Вскоре вода опять утихла, после этого я нашёл в себе смелость подойти ближе. Мокрый след на стене вагона и лужи на причале подтверждали увиденное. Я открыл металлическую дверь, отбивных не было, драгоценностей тоже. Тренированный зверь не утратил навык. Если каракатица существует - камни реальны. Я сделал что-то не так? Ей нужно человеческое мясо?
    Вечером бутылочка пива составила мне компанию, лучший собеседник из холодильника. Отгоняя роковые мысли, я мог занять себя чем угодно. Изучить дату изготовления, прозондировать состав на этикетке. От надвигающегося решения скрутило живот. Кого-то необходимо скормить каракатице. Звучит жутко, но как иначе проверить статью Джилс? Вторая половина бутылки убеждала меня, ты никого не собираешься убивать, лишь проверишь, как всё обернётся в нужный момент.               
    Вовлекать сюда знакомых - полная глупость, в Уиллоу Вуд все наперечёт. Где бы найти бездомного? Допустим, нашёл. Он пойдёт со мной на трёхчасовую прогулку? Мобильный телефон освежил будущие идеи. Метка геолокации причала несомненно оказалась в лесу, совсем неподалёку от заброшенной дороги, что являлась ответвлением шестьдесят четвёртого, девяносто седьмого и двухсот двадцатого шоссе. Стоит использовать электрический самокат, легче сделать двадцатиминутный манёвр по катетам, чтобы обогнуть чащу по девяносто седьмому шоссе, чем три часа волочить ноги по гипотенузе.
    Значит, случайные водители. Неплохая идея. В середине недели я съездил на разведку в назначенное место. Типичная трасса в окрестностях Уиллоу Вуд. Моделирование будущей ситуации свелось к решению нескольких ключевых вопросов. Под каким предлогом увести за собой? Как закрыть жертву в вагоне? Куда и как отогнать оставшийся автомобиль, ведь управлять транспортным средством я не умею?   
    Пришлось посмотреть парочку обучающих роликов на YouTube. С педалями вроде бы разобрался.
    В течение последующих дней я пришёл к выводу, через границу миров мне точно не провести человека в сознании. Нужно его обездвижить. Умертвить кого-либо не хватит духу ни при каких обстоятельствах. Возможно, димедрол в ампулах окажется подходящим средством.   
    Настал тот день. Rhino 800 W заряжался всю ночь, с колёсами промашек быть не должно. В диалоге с самим собой я чётко определил дозволенное: никаких детей, никаких женщин. Сугубо одиночки, желательно с отталкивающей аурой. Полный шприц снотворного покоился в кармане ветровки, ожидая своего шанса.
    Первое утро лета ознаменовалось всего двумя автомобилями интервалом в час. На облезлом Фольксвагене промчалась компания студентов, следом Тойота с семьёй в полном составе. Ещё через два часа на горизонте возник Шевроле. Трасса в этом месте петляла, поэтому водители замедляли ход, таким образом у меня получалось определить примерное количество пассажиров.   
    Сейчас или никогда.
    Моя история не являлась досконально выверенной, в основном я говорил общими фразами. Постоянно повторял как мало у нас времени, в итоге Джек пустил меня внутрь. Я украдкой огляделся, в салоне не было детского кресла, игрушек и прочего хлама, что мог заставить меня отказаться от запланированного.
    Пока мы пробирались по намеченной тропе, бОльшую часть времени я молчал, не имея ни малейшего понятия, какие слова подобрать. Новость о дочери Джека меня сильно огорчила. Конечно, подыскать идеального кандидата для меньшего угрызения совести невозможно, у каждого есть родственники, знакомые, дети. Его девочке всего двенадцать, этот факт терзал меня. Оставлять её без отца несправедливо, но изменить что-либо на данном этапе я был не в силах.
    Я завёл Джека максимально далеко, ведь последний отрезок пути мне придётся его тащить. Укол получился на удивление точным, а эффект незамедлительным. Дальше как в кино: быстро обыскал его карманы, ключ от автомобиля забрал, сотовый разбил.
    На крутом спуске я еле держался на ногах. Джек волочился позади, задевая головой корни и цепляясь одеждой за кусты. Меня в третий раз перебрасывает на «ту сторону», но привыкнуть до сих пор не получается. Когда я очухался, Джек лежал рядом. Тишина и благодать, осталось чуть-чуть.
    Двести метров до вагона дались непросто. Адреналин, от совершённого ранее, развеялся как дым по ветру, осталась только физическая усталость. Я продолжал его тащить, иногда падая рядом от бессилия. Спина Джека оставляла ровный след на песке.
    Возле причала он блеванул – значит, ещё живой. Я засуетился, отчего и без того нелёгкий процесс замедлился. Пот тёк градом, я скинул ветровку и пожалел, что на мне штаны, а не шорты. С последними силами я запихнул Джека Финнигана в вагон. В моём воображении данные манипуляции происходили куда проще. Хорошо бы перевести дух, но любая минута промедления терзала нутро. 
    На берегу лежала дубина, именно ей я принялся бить в гонг. Пять или шесть ударов, после чего вода ожила. Я бросился подальше со всех ног, будто поджёг фитиль динамита.
    Подводный обитатель плавно поднялся с глубин. Ласковое солнце пригрело влажную спину великана, свежий ветерок прошмыгнул между брюхом и причалом. Отточенными движениями каракатица навалилась на вагон, опуская нервные щупальца в нишу. В её глазах отразилось желание. Равномерно обхватив тело Джека Финнигана, смертоносные конечности принялись с головы заталкивать подношение в несуразный рот. Всасывающий звук, такой, когда человек ест спагетти, сбил с меня спесь. Я закрыл уши руками, но всё равно слышал его.
    Отвратительный треск заставил вздрогнуть. Хруст за хрустом, кость за костью. В разгар жуткой сцены я свернулся калачиком на песке, плотно закрыв глаза. Не знаю, сколько я так пролежал. Когда осмелился встать, вода утихла. В ушах звенело от напряжения.
    Дверь вагона приветливо лязгнула. Я поспешил схватить с сырого пола белый камень. Секунду спустя я уже бежал, сжимая в кулаке драгоценность размером с игральный кубик. Голова раскалывалась, чувства смешались в клубок.
    Ещё через десять минут я брёл по тропинке обратно к заброшенной дороге. За мной никто не гнался, но ноги сами несли вперёд. Всё же, не сдержав интерес, я разжал кулак. Притягательный камень переливался на ладони, такой прочный и приятный на ощупь.
    Мысли требовалось привести в порядок, ведь малейшие сомнения медленно но верно поставят крест на перспективах. Человек не рождается с первым криком, появившись из лона матери, тогда появляется лишь организм. По-настоящему мы обретаем жизнь, когда в повседневности можем избавиться от своих внутренних ограничений, комплексов, страхов, с которыми мы в этот мир пришли. Толстый, костлявый или уродливый не прячутся от людей, лишний раз задёргивая дома шторы. Безвольный делает первый шаг, когда сам пожелает. Беспокойный волнуется только о том, что от него зависит. Каждый из них может найти себе подобного, тем самым облегчив жизнь, но по отдельности мы все заточены в скорлупу, внутри которой происходит самобичевание и разрушение. Внутренние или внешние факторы способствовали этому? Для мироздания не имеет значения. Главное, тебе придётся сродни аллигатору или цыплёнку пробить свою скорлупу самому.
    У каждого обособленная история, но далеко не уникальная. Беспомощность. Мой сдерживающий фактор. Уиллоу Вуд - желе, погрязнув в котором, тяжело пошевельнуться и вздохнуть. Замкнутое пространство без видимых границ, незаметно окружившее Джонни Сайкса.
    Мне больше незачем лелеять свою несостоятельность. Деньги пробьют брешь в рамках сознания, открывая новые горизонты за пределами Огайо.
    Я достал из кармана ключи, необходимо перегнать Шевроле. Несмотря на то что я сяду за руль в первый раз, лёгкая улыбка появилась на устах.    
~~~
    То ли я стал следовать системе, как какой-нибудь маньяк, то ли так сложились различные обстоятельства, но ровно через семь дней я снова объявился на пересечении шестьдесят четвёртого, девяносто седьмого и двухсот двадцатого шоссе. За эти дни произошло несколько событий. Во-первых, я добрался до Портсмута, чтобы разменять драгоценный камень на более удобную валюту. Вопрос обмена всегда весьма щепетилен. Я не сомневался, что останусь с носом, задача была не уйти в убыток в два раза ниже номинала. Изучив насущный вопрос, выудил за природный алмаз космическую для себя сумму.
    Во-вторых, Джека Финнигана никто не искал, не в интернете, не в новостях. Хорошее подспорье для дела. Отогнать Шевроле оказалось непросто, из-за моих проблем со сцеплением Реззо глох раз за разом. В тупике безымянной дороги, как я и предполагал, покоилась заброшенная угольная шахта. Вход давно заколотили, лишь старый указатель напоминал о былом благополучии. В просеке, огибающей шахту, я и бросил автомобиль. В следующий раз нужно брать Rhino 800W с собой, иначе возвращаться к перекрёстку опять придётся пешком.      
    В-третьих, с Джереми и Old Time Country Store покончено, увольнение по собственному желанию. Социальный поводок ослаб.
    Сейчас полдень, прошло два часа с тех пор как брошена приманка. В итоге - никого.
    Ещё через тридцать минут донёсся гул двигателя, со стороны двести двадцатого шоссе показался серебристый Пежо. Волнение улетучилось. 
    Включив аварийку, «француз» съехал на обочину. За рулём находилась светловолосая женщина лет сорока. Я заглянул в салон и услышал: «Подожди, Лина, на выезде из Огайо какой-то парень просит помощи». Женщина разговаривала по телефону.
- Извините, вы так похожи на мою тётю, - быстро ретировался я, - издали спутал её Ситроен.  Женщина, не отвлекаясь от собеседника, дала газу, оставив меня дышать пылью в этот сухой летний день. 
    Чуть не попался, а ведь некая Лина, в случае необходимости, обязательно вспомнит и про парня, и про Огайо. Такие проблемы мне не нужны.
    Не успел я переварить предыдущую ситуацию, как из-за поворота всё того же двести двадцатого шоссе плавно показался «универсал». Такого трафика давно не было! Размахивая руками, я кинулся под колёса. Тормоза натужно заскрипели, автомобиль остановился. В салоне располагалась пожилая супружеская чета. 
- В чём дело, Дуглас? - тихим голосом спросила бабушка лет семидесяти своего перевозчика.
- Всё хорошо, Дороти. Молодому человеку нужна помощь, - так же медленно и с расстановкой ответил Дуглас.   
    Я взял за правило не останавливать машины более чем с одним человеком. У пожилой леди так и вовсе из-за приборной панели торчала одна шляпка, мистер в летах был немногим выше, огромные линзы намекали о пристрастии их владельца к чтению. Упускать второй шанс за пять минут мне не хотелось, а старики неплохо пожили.
- Помогите, пожалуйста. Моему братишке ногу зажало капканом. Я пытался его разжать, только нужно что-нибудь металлическое; использовать как рычаг.
- Какое несчастье, - ахнула Дороти.
- Здесь недалеко, пожалуйста, - молил я.
- Садитесь, молодой человек, - произнёс водитель.
Я волновался, что меня могут увидеть случайные автомобилисты, ведь Дуглас бесконечно долго отстёгивал свой ремень безопасности, чтобы потом развернуться и поднять блокиратор задней двери. После всех проволочек я скомандовал: «На перекрёстке - прямо». Универсал еле тащился, если бы на самом деле кто-нибудь угодил в капкан, определённо умер бы от потери крови.
- Тормозите возле высокого дуба.
Мы с Дугласом покинули автомобиль, клетчатая майка с надписью: «Я люблю шахматы» дополняла образ зануды.
- У вас есть домкрат? - поинтересовался я.
Дедушка открыл ключом задний багажник. Мне не хотелось ждать ещё час, пока он отыщет инструмент, поэтому я взял на себя смелость порыться внутри самому.
- Спустимся по тропе, пять минут и мы на месте.
Дуглас подошёл к пассажирскому сиденью, поцеловал Дороти в лоб: «Я скоро».
    В такие знойные дни всегда приятно укрыться в тенистом лесу. Воздух здесь не такой горячий, а прогретая листва и трава приятно пахнут.
    Возникла проблема, которая вписывалась в концепцию останавливать на дороге только одиночек. Шприц со снотворным у меня один, а туристов двое. Конечно, руки я марать не собирался, но прямо сейчас всё зашло слишком далеко. С детства нас учат уважать женщин, так и быть, безболезненный укол оставим Дороти. Уверен, Дуглас бы полностью согласился. В момент я развернулся и ударил его домкратом по голове. Молниеносного движения хватило, нелепые очки улетели в сторону, мистер «не знаю фамилии» упал как подкошенный.   
    Дугласа я оттащил в кусты, по сравнению с Финниганом он был пушинкой, а сам вернулся к Дороти. Ключ зажигания уже томился в моём кармане.
- Мы вытащили моего брата, но у вашего мужа что-то со спиной. Он там ждёт, пойдёмте.
Бабушка запричитала: «Мне надо позвонить».
- Пойдёмте быстрее, времени нет, - прикрикнул я.
    Леди меня будто не слушала, запустила руку в сумку, видимо пытаясь найти телефон. Я сделал укол прямо в автомобиле, иначе никак. Дороти извивалась, как змея, но недолго. Губы упорно ловили воздух, но с каждой секундой заполучить его становилось труднее. Я погрузил тело на плечо и поспешил обратно в лес. Казалось, я возился с этой парочкой долго, на деле же прошло всего семь минут.         
    Зарабатывая свои первые настоящие деньги, я сделал некоторые выводы. Тем же вечером сшил между собой два строительных мешка, получились неплохие салазки. Перемещать груз посредством удобных ручек куда рациональнее, да и нагрузка меньше.    
    Сначала я не спеша доволок до оврага Дороти, ведь она была под рукой. После вернулся за Дугласом. Волшебной границей, разделяющей ливень и пекло, являлась сочная радуга. Приятная взору картина, отвлекающая от мёртвых лиц.
    Интересно, на сколько алмазов расщедрится каракатица за два тела в вагоне? Или следует соблюдать порционность? Хочется управиться за одну кормёжку и не наблюдать жуткую сцену повторно. 
~~~
    Месяц за месяцем к концу подходил февраль. В новейшую для себя эпоху Чёрная каракатица отведала тринадцать человек. Летний период прошёл успешно: четверо в июне, двое в июле, трое в августе. За календарную осень получилось заманить четверых. Последняя жертва датируется двадцатым ноября.
    С приходом зимы появился ряд проблем. Из-за частых метелей в новом году на дорогах разъезжала городская техника, которая мешала мне работать. К тому же, одним из пропавших оказался то ли юрист, то ли адвокат из Филадельфии. По «ящику» объявили награду за информацию о нём. Я таковой обладаю, да как её получить? К слову, управлять его Понтиаком было приятным бонусом.      
    Всё чаще я пренебрегал появлением на перекрёстке моих излюбленных шоссе. Ветер, холод, дождь, гололёд - на электрическом самокате особо не покатаешься. Зато с лихвой компенсировал потерю времени, посещая ближайшие к Уиллоу Вуд города, выменивая алмазы на деньги. Новый алмаз, новая история. В данном русле мои познания возросли, я мог получить наличных в Уэверли больше, чем в Леседже, но никак не меньше, чем в первый раз.      
    Про тайник индейцев тоже не забывал. Удивительная метаморфоза, но зимой защитным барьером от случайных путников служил не дождь, а снегопад. Получается, природа локации сама подстраивалась под изменения окружающей среды, создавая невидимый камуфляж. Невероятно!
    В овраг я спускался с десяток раз. Возле причала царит всё та же жара. Чистое небо, густые сосны, песок… Жаль искупаться нельзя. Некоторые из моих знакомых подметили загар, да в такое время года. Пришлось взять паузу.
    Родственникам говорил, будто работаю онлайн, тем самым объяснял кэш. Тех самых долларов, кстати, скопилось на два особняка в Сан-Франциско, ещё и на Теслу хватит. Чтобы перебраться в лучшее место, необходимо сколотить кругленькую сумму. Я же не стану летать через всю страну ради голосования на шоссе. Да и сколько это продлится?
    Стоит выкупить сеть мотелей, или заправок. Доход будет увеличиваться, пока я наслаждаюсь жизнью.
    Что ж, моё последнее лето здесь.
~~~
    Начало марта выдалось сухим. Обманчивое солнце заглядывало в окна, лишь нескончаемое завывание ветра давало понять, что к чему. Три дня без дождя внушили идею. Снарядившись в тёплую одежду, я достал из кладовки электрический самокат. По сто сорок первому шоссе, мимо средней школы, прямиком на девяносто седьмое. Дорога заняла вместо стандартных двадцати минут, все тридцать пять. Лёгкая ночная наледь и замёрзшая грязь заставляли держать ухо востро. Честно сказать, после длительного перерыва возвращаться сюда не хотелось.               
    Не успел я как следует разогреться, а болотного цвета Джип уже вынырнул со стороны Уиллоу Вуд. Идентифицировать людей внутри я не успел, только внедорожник сам остановился позади меня. Лёд противно хрустел под колёсами, напоминая о бездонной пасти Чёрной каракатицы. 
    Их оказалось двое. Водитель остался за рулём, попутчик вышел. Среднего роста, среднего телосложения; в болоньевых штанах, шуршащих при ходьбе, просторной лыжной куртке и синей шапке с меховым помпоном. Щёки и подбородок скрывала толстая щетина, чем не альпинист.
- Привет аборигенам, - гнусавым голосом произнёс мужчина, - ты ж местный?
Обычно нити беседы находятся в моих руках, но сейчас меня застали врасплох: «Да».
- Близко ли станция технического обслуживания? Колесо спускает, - на последнем слове мужчина мерзко сплюнул.
- Поблизости нет, - промямлил я. 
Альпинист подошёл вплотную: «Мы тут ищем кое-кого. Джонни Сайкса. Слышал о таком?»
Внутри всё оборвалось. Не думал, что в этой жизни меня ещё чем-то можно удивить.
- Впервые слышу, - процедил я.
Водитель немного опустил боковое стекло и произнёс: «Майлз, долго ещё? Заканчивай».
    От подобной фразы я оторопел, а Майлз дал мне под дых - сначала коленом, после добавил кулаком. Воздух из лёгких с хрипом вышел. Когда я попытался разогнуться, незнакомец зарядил локтем в голову. В глазах померкло. Пока меня запихивали в автомобиль, раздался голос второго: «Полегче».   
    За свои двадцать семь лет я никогда не был в отключке. Состояние не из приятных. Холод проник под одежду, пальцы рук покалывало. Прежде чем открыть глаза, вдалеке я уловил голоса: «Боб, точно он? Червяк не похож на миллионера». «Ты видел».
    Боб был здоровенным мужиком, навроде вышибалы из ночного клуба, только белый. Брюки, кожаная куртка, туфли. Прибыл из тёплых штатов? Маленькие глазки и крупные щёки без проблем уместились на вытянутом лице.
    Покуда я находился без сознания, меня занесли в лес и усадили на пень. Руки за спиной перевязали изолентой. Со лба, по правой щеке, текла кровь. Ублюдок рассёк ударом. Капелька замерла в районе скулы, навеяв образ мухи, которую хочется смахнуть.
- Очнулся, - усмехнулся Майлз, - слабак.
- Сайкс, тебе известно зачем мы пришли. Не трать наше время, - пробасил Боб, мимолётно взглянув на часы. 
- Вы совершаете ошибку. Мой отец легавый.         
Майлз неожиданно ткнул меня ногой в живот: «Брехня!», замахнулся ещё раз, но Боб его остановил.
- Йеллоу-Крик, дом № 33. Мать – безработная, отец – строитель. Даты рождения назвать? - здоровяк явно гордился этой информацией.
Я молчал.
- Ты скажешь где камни, или нам придётся сжечь ваше родовое гнездо. Окей?
- Я не знаю о чём идёт речь, - слетело с моих губ.
- Думал, если сдавать камни в разных городах, скупщики тобой не заинтересуются? - к разговору подключился альпинист, - да моя сестра шизофреничка и то умнее.
- Из своей помойки ты не свалил, значит - рассчитываешь получить ещё, - продолжил здоровяк, - не зря же мы всю зиму морозили задницы под твоим окном. 
- Я ему сейчас нос сломаю, - обратился к Бобу Майлз.
- Вы меня убьёте?
- Крыса, ты нам на хрен не сдался, - засмеялся Майлз, - только если ты эти брюлики не высераешь.
В кинофильмах я видел сотни сцен с участием плохих парней, теперь парочка из них сошла с экрана. Видимо, моя роль рядового статиста, обделавшего штаны.
- Ширяешься? - Майлз предъявил шприц с димедролом, - хочешь дозу?
    У меня с собой больше ничего и не было.
- Мутный тип, - подытожил Майлз.
- Верно, - согласился Боб, - отведи нас к алмазам и тебе не придётся страдать. Обещаю.
Руки сильно затекли, к тому же я весь продрог.
- Хорошо, - ответил я, - дайте слово, что не тронете мою семью.
- Ты не в том положении, сосунок, - альпинист зловеще улыбнулся.
- Если всё отдашь, - пообещал Боб, - даю.   
- Руки развяжите. Они мне понадобятся, - я старался, чтобы мой голос звучал твёрже.
Майлз с укором взглянул на напарника: «Он шутит?»      
Боб тут старший, сомнений нет. Повезло, что он вполне адекватен, будь здесь двое Майлзов, мне бы давно выпустили кишки.
- Куда я денусь? Адрес всё равно знаете.
Здоровяк долго сомневался, после подошёл и разрезал изоленту. Холодное лезвие коснулось моих губ: «Без фокусов».
    Приятная волна разливающегося по телу тепла поглотила меня. Наконец удалось смахнуть назойливую каплю со щеки. 
    Боб сел за руль, мы с Майлзом на заднее сиденье. Джип недалеко уехал от перекрёстка, минут через семь наша троица вернулась на место встречи. Я шёл впереди, Майлз держал руку на моём плече, Боб, дыша как паровоз, плёлся в хвосте. Вместе с кровью, прилившей к виску, в голове бесконечно шуршали болоньевые штаны конвоира.
- Я за тобой два раза ходил в этот лес, - сказал альпинист, - ты снова и снова ловко исчезал, - он пнул меня коленом.
Есть всё же доля везения, что в зимний период я не высовывался. Недоумки бы оторопели от увиденного. 
- Там сундук? Какой-нибудь нацистский клад? - Майлзу явно не терпелось.   
- Почти, - буркнул я.
Через пару минут поднялась жуткая метель, именно на неё была вся моя надежда. Теперь мы шли ещё медленнее. Майлз прижался плотнее, Боб поднажал.
- Чёртов Огайо, - прокричал Майлз мне на ухо, - когда всё закончится, я осушу несколько южных коктейльчиков и развлекусь с мулаткой.
- Мы пришли. Там, на глубине оврага, - пурга сдувала мои слова.
    Спиной чувствовал: наёмники пытаются решить, кто полезет со мной? В тот самый момент я резко рванул и прыгнул вниз. Летом данная затея прошла бы с бОльшим успехом, а сейчас земля заледенела, велик риск сломать ноги. Снег налип на лицо, глухой удар от падения выбил дух. Я катился кубарем, сбивая руки, спину и бока о корни.
    Склон очень продолжителен и скатиться до самого дна попросту невозможно. Когда закончилась инерция, превозмогая боль, я принялся спускаться ниже. Иногда спотыкался, подвернув ногу, падал, снова вставал. 
    Возле трубчатых растений, покрытых снежным пухом, я набрался смелости обернуться. Чей-то силуэт стремительно преодолевал спуск. Майлз. Сквозь инопланетные заросли я пересёк границу, перейдя на другую сторону.
    Плоть представляла из себя сплошной комок боли. От привкуса крови во рту меня стошнило. Неприятный процесс был омрачён появлением Майлза. Видимо, он шёл по следам и не прогадал. Выгода заключалась в том, что в затерянной экосистеме я бывал уже раз тридцать, мой организм натренировался нивелировать побочные эффекты от перемещения. Альпинист же, в свою очередь, впервые совершил такой шаг.
    Сейчас он валяется в бреду, познавая радости климатического и временного перепада. У него в руке пистолет. Так даже лучше. Я с лёгкостью разжал пальцы, завладев оружием. На рукоятке выбито Ruger, а на стволе SR9C. Лёгкий, на вид пластмассовый. 
- Мразь, - я спустил курок.
Тишина, царящая здесь с незапамятных времён, оборвалась. Кровь брызнула на песок. Подонок умер, не издав ни звука.
    Мысли постепенно приходили в порядок. Я немного выждал, но Боб не появлялся. Неудивительно, Майлз был более спортивным, он и бросился в погоню. Здоровяк ждёт где-то наверху, его нужно остановить.
    Нескончаемый снегопад являлся как преимуществом, так и недостатком. Боб не может представить, что внутри оврага существует скрытая от людских глаз территория, поэтому он, вероятнее всего, прошёл вдоль края и ждёт моего появления с другой стороны.
    Я аккуратно карабкался вверх, задрав голову для лучшего обзора. Кроме стены снега ничего не видно. В месте спуска, как я и думал, никого не было. Отсюда обходить овраг сподручней по левой стороне, туда я и направился. Тихо передвигаясь, незаметно выглядывая из-за каждого укрытия, следовал замыслу.
    Вон там! Притаился за стволом ели. Выжидает.
    Услышать выстрел у причала он не мог, значит - не знает, что его дружок уже готов. Я чувствовал возбуждение, оно пробуждалось с осознанием моей невидимости для противника. Подсознательные позывы хищника при виде жертвы.
    Пробираясь чуть поодаль, я подкрался к Бобу со спины. Пафосных речей не требовалось, перед страхом смерти ублюдок всё равно не скажет сколько головорезов знают обо мне, а ещё хуже, будет блефовать.   
    Мозги Боба разлетелись по дереву. Судя по их количеству, он был умён. Я присел рядом с трупом. Спасибо высшим силам, указавшим мне с небес на тайную железную дорогу. Сколько полезных навыков я приобрёл за последние месяцы, от вождения до стрельбы.
    Надо сходить за мешком, за такой жирный кусок мяса каракатица обязана отблагодарить меня чем-то особенным.    
~~~
    Когда-то такой далёкий 2029-й внезапно наступил. Единственное, что я подметил за всё время, каждое новое десятилетие пролетает быстрее предыдущего.
    Тогда ещё, в середине 2020-го, мы с матерью перебрались в Чикаго, отец умер от сердечного приступа, не дожив до такого знаменательного события. В тот же год я открыл гостиничный бизнес и до сих пор на плаву.
    Порой вспоминаю дом своего детства и те фантастические события, что со мной произошли. Раскаяния нет. Мне не снятся кошмары о содеянном, не мучают угрызения совести. Джонни Сайксу выпал редкий шанс, и он им воспользовался.   
    Ежедневно в городах умирают тысячи человек: болезни, несчастные случаи, старость… Я не говорю о войнах. На противоположной стороне весов чуть больше дюжины мертвецов, ради счастья живущего. Любой из них поступил бы так же со мной.
    Этим летом в Западной Виргинии разбушевались лесные пожары. Обычное дело, но сейчас ситуация вышла из-под контроля. В газетах и на телевидении постоянно твердили о беспомощности властей перед стихийным бедствием. Немного погодя, я осознал, Уиллоу Вуд будет стёрт с лица Земли, а вместе с ним огонь повергнет в прах и пристанище Чёрной каракатицы.
    Интересно, пламя уничтожит причал? Или сгорит только внешняя оболочка, то есть внутри тайника индейцев ничто не пострадает? Хотя, если туда проник интернет, огонь своё точно возьмёт.
    Я сразу же купил билет на самолёт Чикаго - Хантингтон, по прибытии арендовал машину. Безумно хотелось проститься с монстром, который сделал из меня человека.      
    Когда я приехал, родные края уже затягивало покрывалом дыма. Кругом эвакуировали людей, кто мог, уезжал самостоятельно. В немногочисленной толпе я увидел Кейт Дрекстон. Те же золотистые волосы, изящные шея и плечи. Годы совсем не изменили её, оставив такой же привлекательной.
- Привет, Кейт.
В её глазах читалось, изначально она меня не признала.
- Джонни. Джонни Сайкс, - улыбнулась она.
Мы по-дружески обнялись: «Какими судьбами».
- Я приехала забрать кое-какие вещи, - рассказывала Кейт, - сначала, конечно, вывезли маму. Теперь вот остальное.
Я осмотрелся. Возле её дома стоял фургон, рабочие в комбинезонах усердно загружали различную утварь.
- Печально, что всё так с Уиллоу Вуд, - проронил я, - как вообще твои дела? Муж, дети?
- Точно, - вздохнула она, - сын растёт, мечтает стать бейсболистом. С мужем развелись.
- Извини. Не хотел, - глупые оправдания.
- Ничего, Джонни, всё хорошо.      
Я ближе рассмотрел черты её лица, возрастные изменения безусловно присутствовали, дополняя уже имеющеюся красоту.
- Говорили ты давно уехал, - Кейт поддерживала разговор.
- Вернулся проститься со старым другом. Можно сказать, я познакомился с ним благодаря тебе.
    Всё-таки жизнь странная штука. Привела меня туда, откуда всё началось.
- Есть время? Давай прокатимся. Он будет очень рад тебя видеть.
Взглянув на грузчиков, Кейт неловко замялась.
- Не переживай, мы вернёмся быстрее чем закончат погрузку, - убеждал я.
- Хорошо, - она одарила меня своей милой улыбкой, как тогда в 2009-м, - рада нашей встрече.
    Я взял её за руку, помогая пробраться сквозь столпотворение к автомобилю. В голове крутились строчки из безымянного альбома Rammstein. Такие красивые, и такие пророческие. 
«Какая сила, какой блеск-
Прекрасна, словно бриллиант,
Но ты всего лишь камень…»





«Писатель Морт Рейни, герой произведения Стивена Кинга «Тайное окно», сказал: «Знаете, что важно? Это конец. Самая важная часть рассказа». Думаю, он прав, но именно тут кроется ключевое отличие литературы от жизни. В реальности важен не финал телесного существования, а всё что было до него».


   
17.10.19 - 17.02.20

Зобов Сергей.