Прощальный реверанс

Ксюша с детства любила бывать у бабушки. Особенно ей нравился её  дом, окруженный  старым садом.  Огромный, старинный с резным крыльцом, нарядными узорчатыми наличниками он  казался ей живым. Особенно нравилось, что в этом доме было певучим всё- двери, ступени. Они так гостеприимно  скрипели, будто приглашали войти. Но самым заманчивым местом казался чердак. Бабушка не разрешала девочке подниматься туда.
–Там только старье, да пыль столетий скопилась. Надышишься и заболеешь. И Ксюша только вздыхала.
Теперь она выросла, бабушка постарела, обветшал и старый дом. Он катастрофически нуждался в ремонте или сносе. Бабушке не раз предлагали квартиру, но она изо всех сил упиралась, говаривая, что родилась в этом доме, здесь же еще и ее бабушка и пра-прабабушки родились, здесь бывали известные люди- ученые, писатели… Бывали ли – достоверно это известно не было. Но с бабушкой спорить никто не решался.
 –Это родовое гнездо, –заявляла она,  и добавляла, что  никогда его не покинет. И от нее отстали. И даже выдали какую-то охранную грамоту. Предполагалось, что произошло сие благодаря званию прадеда. Он был академиком, имел множество работ и учеников. 
Ксюша  давно собиралась навестить бабушку и даже мечтала пожить немного в ее доме, имея при этом свои цели. Её, как и в детстве манил чердак. И теперь, она была уверена, что никто не сможет ей воспрепятствовать.  Но всегда что-то мешало, останавливало. Как обычно  бывает в ежедневной суете мы откладываем на потом те дела, которые, как нам кажется, не требуют сиюсекундного решения.

День медленно угасал, когда Ксюша остановилась, любуясь  давно знакомым старинным строением.  Было то самое время, когда цвели сады, и деревья, словно невесты, красовались в белоснежных уборах и тихо шелестели. Где-то там, за ними шумел город, скрипели тормоза автомобилей, но резкие звуки сюда не доносились. Здесь  был иной, будто сказочный мир, дивный аромат цветов и трав  очаровывавал, слышался их легкий шепот.  Алое солнце садилось, цепляясь за верхушки деревьев, и   уже стало таким ярким, что, казалось, оно изо всех сил надувает щеки , пытаясь удержаться, остаться и не плюхнуться в реку, но это не удавалось...  Тончайшая вуаль из воздуха и воды  постепенно окутывала  дом и сад. 
Ксюша  еще постояла и подняла глаза к чердачному окну.  И сразу же  ощутила легкое покалывание в висках. Так  было всегда, когда ей хотелось туда подняться. В детстве было нельзя, но теперь… теперь-то она выросла и обязательно туда сходит. Бабушке же  пока об этом сообщать совсем не обязательно.

Девушка вздрогнула от  неожиданного прикосновения. Рядом с ней стояла бабушка в темном платье с кружевным белым воротничком и с неизменной любимой камеей. Седые, чуть подсиненные  волосы были высоко подняты и собраны в прическу, как Ксюша её называла а ля чеховские дамы. Несмотря на возраст, а ей было уже больше восьмидесяти, бабушка не утратила стройность, спину держала прямо. Из-за опустившейся вечерней прохлады на плечах её лежала ажурная шаль.   Рядом стояла неизменная  Глафира, которую еще в детстве приютили родители бабушки. Она прижилась, помогала по хозяйству. Теперь ей стало уже трудно, и она лишь изредка брала на себя обязанности по дому. Они вместе жили и постарели тоже вместе. Домашними делами занималась Марина, которая сначала приходила, а  потом и вовсе поселилась в небольшом флигельке вместе с мужем Петром– садовником. 
–Ксюшенька, я так рада тебе,– подставляя морщинистую щеку внучке, говорила бабушка, – ты поживешь?
–Обязательно,– Ксюша чмокнула бабушку, ощутив давно знакомый аромат жасмина. Бабушке всегда нравились такие духи.
–Пойдем в дом, а то становится свежо, не простудилась бы ты,– озаботилась бабушка.

В разговорах и милой домашней суете незаметно подкралась ночь.  Словно бархатным покрывалом укутала и сад, и старый дом. Бабушка с Глафирой отправились в свои комнаты. Ксюша тоже поднялась к себе. Хотелось сразу пойти на чердак, но решила подождать до утра. Не включая свет, девушка подошла к окну и распахнула. В комнату хлынул нежный  аромат цветущих яблонь. Бледный  шар луны точно огромный фонарь висел перед самым окном. В его свете листья деревьев казались серебряными . Спать не хотелось.
–Ах, какая сказочная ночь!– думала Ксюша.–Хорошо-то как…  Разве можно уснуть… В такую ночь только любить…
Легкий ветерок влетел в комнату, коснулся её щеки, будто поцеловал.
–Не спи,– казалось, шепнул он.
И тут же , словно вторя ему, прошелестело:
–Сонечка… Где же ты, Сонечка…?
–Здесь…Здесь я, Мишель,– грустный вздох,– ты же знаешь, не могу выйти…
Ксюша вздрогнула, отодвинулась от окна. Потом передумала и высунулась, надеясь увидеть этих неведомых Сонечку и Мишеля. Интересно, что они делают в чужом саду…  Но ни шороха, ни звука, даже ветер спрятался в траве и, наверное, уснул…
–А почему бы всё-таки не сходить на чердак,– Ксюша достала фонарик, который привезла с собой так, на всякий случай,– я пойду осторожно и бабулю постараюсь не разбудить.

Она тихонько, с остановками поднялась по скрипучим ступеням и толкнула дверь. Лунный свет проникал сквозь пыльное окно под самым потолком, и были видно,  как танцуют пылинки. Всюду висели  тонкие,  ажурные кружева паутины. Ксюша постояла, привыкая, щелкнула фонариком, направляя его луч по сторонам. Везде громоздилась старая мебель– шкафы, кресла. Сделав несколько шагов, девушка наткнулась на старинное бюро из красного дерева  со множеством ящичков, полок и крышкой, закрывающей рабочую зону.
–Ох! Чудо какое! Надо попросить у бабушки….,– Ксюша ласково, словно оно было живое, провела рукой по поверхности, открыла и закрыла некоторые ящички. В один даже сунула руку и тут нащупала крошечный рычажок. Она надавила, и сразу же  выдвинулся еще один ящичек, о наличии которого и не догадалась бы. А там… Девушка не верила своим глазам. Там лежала старинная тетрадь  с застежкой. Сердце ухнуло куда-то вниз, замерло на мгновение и заколотилось.  Это был настоящий клад, настоящая тайна нЕкогда живущей здесь девушки или дамы. Ксюша  аккуратно достала тетрадь, открыла и увидела засушенный цветок ромашки.  Пожелтевшие странички были исписаны крупным, четким почерком. Русский текст здесь перемежался с французским.  А поскольку Ксюша была переводчиком, то чтение далось ей легко. Это был дневник Сонечки Ясеневой.
–Сонечка…,– шептала Ксюша. Она знала от бабушки своих предков и помнила, что так  звали пра-пра---- бабку, жившую еще в начале девятнадцатого века.

– 15августа 18…г.  Ах, я так счастлива! Сегодня опять был Мишель Севский… Он  теперь корнет… Ему так идет форма! А как хорош собой…
–17 августа 18…г. Опять заходил Мишель… Он оставался обедать… Мы музицировали… Как я счастлива!
–18 августа 18…г. Мы гуляли по саду с Мишелем и говорили-говорили… Вот оно какое счастье…
–19 августа 18…г. Слышала, как нянюшка сказала, что Мишель частыми визитами компрометирует меня… Ездит постоянно, а предложение не делает… Ах, мне всё равно! Я просто хочу его видеть! Наверное, я люблю…
–20 августа 18…г. Да. Я люблю! Но…Любит ли он меня? Ничего не говорит.
–21 августа 18…г. Опять гуляли с Мишелем в саду. Он сказал, что едет на Кавказ воевать. Спросил, дождусь ли я его , ведь он любит меня давно…Еще с детских балов… Забавно. Он тогда был такой смешной, с толстыми щеками и белокурыми кудряшками… Я не сразу ответила на его признание, чем весьма огорчила его. Потом спохватилась, сказала, что люблю, люблю и буду ждать… Только… Ведь он может там погибнуть… Страшно. Мишель обещал вернуться, поцеловал мне руку и сорвал ромашку… Я её засушу на память. А еще… он подарил мне золотой овальный медальон на цепочке, на крышке которого изображены целующиеся голуби. Так мило…
–29августа 18…г.  Идет дождь. Словно природа оплакивает отъезд Мишеля и печалится со мной. Тоска-тоска… Я теперь часто сижу у окна или гуляю в саду по нашим местам и вспоминаю…
–20 сентября 18…г . Сегодня приехали от Севских…Я так обрадовалась, увидев их карету. Так ждала, что выйдет Мишель, но нет… Был его браг. Он и сказал, что Мишель погиб…Не верю…
–13ноября 18…г. Давно не писала. Нет никаких сил. Мишеля больше нет. А мне зачем жить? Не хочу… Почему-то слабею… Нянюшка сказала, что от меня осталась одна тень. Через силу заглянула в зеркало, оно стоит рядом…И правда, будто бы и не я вовсе…
–25ноября 18…г. Я ухожу… К Мишелю. Знаю, он ждет меня…

На этом запись обрывалась. Наверное, Сонечка ушла…Туда… Ксюша перевернула страницу и увидела приписку, сделанную другой рукой.
– Хочется, чтобы душа её обрела покой , но …зеркало…забыли вовремя завесить… Вдруг, да душа ушла туда… Беспокойно…

Ксюша прижала к себе тетрадь и прошла по чердаку. В дальнем углу стояло, покрытое паутиной, точно густой вуалью,   старинное зеркало. Оно было в резной оправе  из красного дерева. Девушка достала носовой платок, вытерла многолетнюю пыль и отшатнулась… Из зеркала на неё смотрела совсем незнакомая юная барышня. Из прекрасных глаз её струилась грусть. Ах, как же она была хороша  в этом бальном платье. Струился шелк воздушно, а на груди…медальон…Тот самый с целующимися голубями, о котором писала Сонечка. Это она! Ксюша не сомневалась.
–Сонечка!– мелькнула тень где-то в глубине.–Сонечка!
Барышня вздрогнула. Ксюша могла поклясться, что  Сонечка посмотрела на неё умоляюще и …протянула руки… Ксюша  шарахнулась в сторону и толкнула нечаянно зеркало. Раздался звон стекла. Осколки вспыхнули в лунном сиянии…Зеркало разбилось.
–Ах… Как хорошо….Я здесь, любимый… Спаси-ибо…,– то ли шепот, то ли ветер пошутил…,– спасибо и прощай…
В глубине чердака промелькнули две тени, взявшиеся за руки.

А утром Ксюша, сославшись на неотложные дела, уехала домой, прихватив дневник Сонечки. Ей казалось, что она сделала то, что должна была сделать…