Про собак?

     Люблю весну. Люблю праздник. Опаздывать – не люблю. А торопиться… – не хочу: воскресение.

– На пять минут что ли пойдёшь?

     Взвешиваю (для порядка), и жене отвечаю:

 – Да. На двадцать.

     Масленица, а солнышко словно Пасха уже – в небе играет, янтарным блином на лазурной тарелке мёдом майским сочится. И земля как кулич огромный поверху сахарный – ночью припорошило. Хорошо в деревне моей. Иду по центральной-единственной-нечищенной-белой-прямой. “Господи, как хорошо мне…”

– Ой, простите, – колокольчиком звонким в шапочке вязанной – навстречу мне (улыбается). – Вы оттуда идёте? (И рукой показывает.)

Удивлённо киваю.
Как много её (женщина молодая.
На ходу – куда ей пойти – решает:
“Собак там не было?” – для этого уточняет.
И руку – не опускает.)

     Так буднично, просто: встреча, вопрос.  И ответить легко: “Не было. Да”; улыбнуться. Ведь не было собак. Не было. Не было.

     (Я не могу ответить.) Поворачиваю голову (будто сверяюсь): отвожу взгляд (опасно-туда-нельзя); и смотрю назад, в разворачивающийся чёрный тоннель, размеченный собачьим лаем, бряцанием тяжёлой цепи, табличками “злая собака”. (Это всё создано мной за последние десять минут, что я плыл в благостном дыхании весны.) Натыкаюсь на соседского щена (вечер-вчера); он тычется носом мне в ногу; и противная липкая оторопь сковывает меня. Это тяжелое дыхание огромной чёрной собаки, придавившей меня там, в начале тоннеля (очень-очень-давно), наваливается на меня – маленького-беззащитного-одного. “Стоп!” “Стоп!” “Стоп!” “Сегодня собак не было. Не было. Не было”.

     Возвращаю глаза (я прошу Солнце: “Свети ярче, пусть не заметит”) и старательно качаю головой: “Нет, не было”.
 
     Улыбается: “Ой, тогда я рискну”. (И исчезает.)

     А я продолжаю свой путь в прекрасной весенне-зимней реальности. И два вопроса занимают меня: мой (подпольный) собачий тоннель и “почему она показала рукой?”. И если первый, пусть и неприятен своей вопиющей скрытностью от меня же, но хотя бы понятен (происхождение, назначение, и даже разумность), то второй… Мысленно занимаю её место и вопрос легко разрешается.  (“Дорога! Это всё дорога”.)  Любой деревенский проспект – всегда перекрёсток: тропы, грунтовка, мостики и дворы.

                ***
    
     Когда на обратном пути я дойду до этого места, мне захочется (мысленно) остановиться. Вспомню тоннель, улыбчивую Её, и как я стоял на её месте. Надо же, сердце забилось сильнее и рот до ушей. Мне хочется протянуть руку и сказать ей что-то доброе на прощание. Но вместо этого окликаю: “Девушка, давайте я Вас провожу”. 




                2020, март