Письмо из прошлого

Мы со Светкой сидели на кухне за непокрытым круглым столом в опустевшей квартире. Вещи и старый хлам были вывезены. Светкин двоюродный брат и мой приятель детства Мишка умер год назад от инсульта, оставив после себя только долги. Родственники от наследства в качестве квартиры с долгами отказались. Светке пришлось справляться самой. Теперь, когда  квартира была продана, мы с подругой пришли сюда в последний раз. Возле двери сиротливо жались три стопки книг, на одной из которых лежала пухлая связка писем.
- А книги куда? - спросила я, оглядывая голые стены. - Выбросишь?
- А что с ними делать? - ответила Светка, наливая в стаканы вино.
Я посмотрела  на лежавших сверху два толстых, запыленных тома.
- «Тихий Дон».  Не верится, что Мишка это читал.
- Мишка, может быть, не читал, а мать  могла. Давай помянем, - Светка пододвинула стакан. – Хоть и не были наши отношения теплыми, но все-таки родные люди. 
- Ты и письма выбрасываешь? – спросила я.
- Это Мишка из армии писал, - ответила Светка. – А зачем они мне? Хлам собирать?
- Можно я возьму? Интересно, что сорок лет назад писали в письмах из армии.
- Бери, если интересно, - Светка равнодушно пожала плечами.

Письма (67 штук) были написаны, как под копирку. В каждом письме одно и то же: чувствую себя хорошо (или не очень), погода хорошая (или плохая), кушаю, сплю, сдаю анализы, передаю приветы (с перечислением всех родственников). Мишка очень надеялся, что его комиссуют, и постоянно жаловался на здоровье. Первые полгода, пока его товарищи осваивали учебку, он лежал в госпитале на обследовании. Однако, как он ни старался, а два года в армии пришлось отбыть.

И еще в каждом письме обязательно обещание отремонтировать квартиру по возвращении из армии. Мишка жил с матерью, двумя бабушками и дедом на чердаке довоенного дома. Раньше там была прачечная для жильцов, но после войны ее приспособили под жилье. Через три десятка лет чердак разобрали, и дом надстроили двумя этажами, а Мишка с родственниками получил в надстройке новую трехкомнатную квартиру. Как любая новая квартира, она нуждалась в ремонте, для чего уже были куплены обои, плитка, новый унитаз. Но Мишку ждала повестка в армию.

Среди скучных однообразных писем вдруг попалось одно, адресованное Мишке его приятелем и моим одноклассником Севой Крутицким за год до Мишкиного призыва.

«Привет, Мишастый!
Ты, пожалуйста, не обижайся, что долго не писал. Служба, будь она трижды неладна! Теперь, во всяком случае, есть что рассказать.
Около месяца назад  сбежал у нас один болван из полка. Ты его, наверное, знаешь, он из нашей школы – Лешка Рыбаков. Мы его трое суток искали, намерзлись здорово. Ведь у нас здесь сейчас снег и мороз, погода чудесная, но это когда смотришь из окна, а когда всю ночь топаешь в одной шинели по дороге, то совсем не чудесно.
Но напишу по порядку. Организовали три группы по поимке этого идиота: группа захвата, группа преследования и вертолетная группа.  Я попал в группу преследования. Сначала нас повезли прочесывать лес. Поставили цепью, выдали по два магазина, перекрестили и вперед. Идем, друг друга почти не видим. Страшно, особенно если в какую-нибудь ложбинку заходишь, очко ощутимо сжимается. Ведь у этого «бегуна» тоже два рожка и положение намного выгоднее, он может спрятаться за любым деревом. Пока наши добегут, что от меня останется? Но ничего, обошлось.
На другой день я попал в патруль. Ходили мы по улице одного небольшого городишка. Типичный провинциальный город: костел, кладбище, домики с черепичными крышами. Мы ходили возле костела и кладбища. Место довольно неприятное, особенно, ночью. Гуляем мы так, гуляем, вдруг навстречу два пана, один молодой, другой пожилой. Говорят: «Если вы по нашей улице ходите, значит, вы  - наши гости». Как мы ни отбивались, затащили они нас к себе домой. Посидели мы у них изрядно. Особенно мне понравилась сестричка молодого пана. Вот это козочка! Приеду, расскажу подробнее. Во всяком случае, я расширил свои познания Польши еще на один город.
Короче, пока мы гостевали, наши ребята нашли этого болвана, что убежал, в раздевалке на стадионе. Он застрелился, выпустив себе в рот 14 пуль. Представляешь, что от него осталось. Вся раздевалка была забрызгана кровью и мозгами.
И еще одна новость, не совсем приятная. Ты, наверное, слышал или читал про Афганистан? Конечно, всего рассказать пока не могу, но скажу только, что положение в мире сейчас хуже, чем перед второй мировой.
Вот такие дела. На этом закругляюсь.
Крепко жму лапу.  Сева.    7.01.1980 г.»

Мишка, призывавшийся в следующем году, в Афган не попал. Медкомиссия не нашла  в Мишке болезней, из-за которых он не мог бы служить, и отправили его в Казахстан – родную азиатскую республику.
Ремонт в квартире после армии, как обещал, он не сделал. Если до службы он просто выпивал с друзьями, то после нее крепко "сел на стакан", доставляя только проблемы родственникам и, особенно, матери.

А сбежавший солдат - Леша Рыбаков - был сыном маминой подруги, мы учились с ним  в  одной параллели. Хороший был парнишка. Еще в школе учился, а стержень в нем был. Его мать мечтала, что он поступит в университет, а он работать пошел из-за того, что она часто болела. Помочь было некому, жили без отца. Потом его в армию призвали. Моя мама помогала, чем могла, но у Лешиной мамы было больное сердце. Не уберегла.

Я позвонила Светке и напросилась в гости, не сообщив о письме. Только когда мы встретились, и Светка угощала меня холодцом и домашним вином, я прочитала ей найденное письмо.
- А что, можно выпустить в себя 14 пуль? – спросила она после недолгого молчания. – Мне кажется, и одной хватит.
- Так это же автомат был, не пистолет. Он очередью стреляет.
- 14 пуль? – недоверчиво переспросила Светка. – У него, что, палец заклинило?
- Мне это тоже кажется странным. Но это Сева так написал. Сам-то он не видел, ему так рассказали. Он же в это время у поляков расслаблялся. И поляки какие-то странные…
- Ага,- усмехнулась Светка, накладывая в тарелки еще по куску холодца, - прямо-таки кавказское гостеприимство. Я телевизор смотрю, ток-шоу всякие, они, если отвернешься, тебе нож в спину воткнут.
- А я знаешь, что думаю: патруль с улицы надо было убрать. Любым способом. И эта польская сестра, совсем никакая не сестра! Девушку красивую подсунули, чтобы ребятам уходить не хотелось. Улицу надо было освободить.
- Зачем?
- Вот это и вопрос! Кто-то должен был по ней пройти, не нарвавшись на патруль. Или пронести что-то надо было.
- А с Лешей это как-то связано? – спросила Светка.
-Не знаю. Только именно в это время его нашли и застрелили.
- Думаешь, все-таки застрелили?
- Почти уверена. Ты Лешку хорошо помнишь?
-Ну, так. Уже не очень, - Светка с сомнением покачала головой, - но слабаком он не был.
- Вот и я об этом. Мне трудно представить его униженным, доведенным до отчаяния, способным на самоубийство. Помнишь, когда наших ребят собиралась бить шпана из соседней школы? Наши были не виноваты, но шпана не верила, все равно драки добивалась.  Подростки не знали, чем заняться, и от скуки кулаками мерялись. А Лешка пошел и все разрулил. Один пошел, не побоялся.
- Помню! – воскликнула Светка. – Мишка тогда нос из дому не высовывал. Мать спрашивала, чего гулять не идет, а он ей: «К экзаменам готовлюсь». В феврале!
- А еще случай был. Кто-то из пацанов одной девчонке юбку прищепкой к кофте прицепил, и ее голубые рейтузы до колен все увидели. Ржали, как идиоты. Она потом несколько дней в школу не ходила, стыдилась. Это сейчас юбку, хоть на голову задери, никто даже не смутится. Ни тот, кому задрали, ни тот, кто увидел. Мимо пройдут, решат – прикол такой. А тогда другое понимание было. Лешка накостылял тому пакостнику, их потом еще к директору вызывали. Ругали обоих. Но обошлось.
Мы помолчали, вспоминая, каждая о своем в прошлом нашей юности.
- Мы же не знаем, что тогда могло случиться у Леши, из-за чего он сбежал,- наконец, произнесла Светка. - В армии в те годы сильная дедовщина была.
- Да Лешка бы, скорее, всех там перестрелял. Тут что-то другое. Может быть, узнал или увидел то, чего не должен был. Как говорят: оказался не в том месте и не в то время. Теперь уже никогда не узнаем.
Слушай, а если Севу найти и расспросить! – осенило меня. - Как думаешь, он вспомнит?
- Не вспомнит, - мрачно ответила Светка. – Нет Севы.
- Как нет? А где он? – глупо переспросила я.
- Умер. Точнее, утонул, - она отхлебнула вина и пояснила: - Речку вброд переходил.
- Какую речку? Когда?  – не унималась я.
- В деревне. Это еще в девяностых было. Сева только женился, кооператив открыл - торговал газировкой. Помнишь, на любой вкус была. Химия сплошная, но дело у него пошло. А потом что-то случилось, что им с женой пришлось квартиру продать, а самим в деревню к бабке уехать. А там, рассказывали, он на рыбалку пошел и утонул. Так и не нашли, только удочка на берегу и сапоги резиновые.
- Подожди, ты же сказала, он речку вброд переходил, - пыталась понять я, - значит, речка мелкая была?
- Была. Все решили, что Сева в воду полез, чтобы крючок отцепить, тот, вроде как, за корягу зацепился, да поскользнулся, и его течением унесло.
- А откуда ты это знаешь?
 - Мишка его жене звонил, и она объяснила, что Сева будто оступился на скользком дне и обо что-то ударился головой, а течение такое быстрое, что его куда-то унесло, и найти было невозможно.
- Подожди, а ей откуда это известно? Она сама видела?
- Не видела. Так менты рассказали.
- И она поверила?
- Поверила, не поверила, какая разница? – вспылила Светка. - Ты вспомни, что тогда творилось!
- Дела… - я никак не могла переварить эту новость. – Лучше бы он в Израиль тогда уехал, как хотел.
               
Мы снова замолчали.
- Мать Лешкину жалко, - захмелев, всхлипнула Светка. – Один он был у нее. Умерла и сына не дождалась.
-Ну, лучше так, чем похоронку получить.
- Да, - согласилась Светка. - Лучше так.

Возвращаясь вечером домой, я шла мимо дома, в котором когда-то жили Рыбаковы. В их окне горел свет, но там давно проживали другие люди. Мать Леши умерла от инфаркта в тот день, когда принесли извещение о том, что ее сын погиб вследствие неосторожного обращения с оружием. Она не успела его прочитать.

Февраль 2020