Выбор

Виктор Матюк

Выбор

Я сделал свой выбор, на сушу выгреб из воды и выплыл на гребне девятибалльной волны,
В моих строках, в моих стихах проходит трепетная жизнь, без них она теряет всякий смысл!
Посторонись! Не торопись стремительно падать вниз, об этом поговорим отдельно,
Когда допьём до дна слегка прокисшее вино, пока же пенится оно,
Будничная жизнь идёт по накатанной колее, она – так себе,
Ибо не принадлежит ни мне, ни тебе, все мысли подчинены судьбе!
Небо утопает в ярких красках заката, здесь мы когда-то грехи разгребали лопатой,
А бес усатый и бородатый, ходил поддатым мимо общей подворотни,
Не объясняясь грешникам в любви, он там коротал ночи и дни, проходил весь квартал,
И сам себя вслух утешал, обычный поток фигур и праздничных лиц разобщал рок,
Он сбился с ног, подводя последний итог строкам тем, что сами смогли подняться с колен!
Всё – тлен! Всё – суета! Мгновенные встречи глаз с глазами, подобны шквалу и цунами,
Грех с крупными и выразительными чертами рыскал по толпе красными бессонными глазами,
Никого, не замечая, себе выше толпы считая, по набережной смело шагал!
Он не думал, лишь предполагал, что вода, капающая с двускатных крыш,
Могла оживить чужой стих, в котором сокрыт бесконечный рудник из фраз и слов,
Чёрный фрак, стиранный много раз, был ему к лицу, деньги сами шли к богачу,
Я же робко молчу, не кричу на всю округу, что оставил законную супругу,
Теперь сам хожу по замкнутому кругу, подобно уставшему от жизни лесорубу,
Прислоненному нагло и грубо к палубе тонущего корабля,
Под порывами ветра  дрожит почти, что мёртвая земля,
Под ногами бурлит талая вода, по законам земного бытия
Пот выступил на лбу, не знаю: почему с тех пор не верю никому?
Судя по всему, трудно в истину верить одному, срывая со лжи длинную бахрому,
Мне бы научиться жить по уму, вокруг тьма и мрак, закатное небо над головой,
Везде беготня среди белого дня, а в ночи – разбой, что поделать с роком и судьбой,
Если они не верят на слово гению одному, пережившего каторгу и тюрьму? 
На холмы давно легла непроглядная тьма, дожидаюсь рассвета, на скамье лежит измятая газета,
Жёлтая пресса на всю округу трубит, что о целостности государства постоянно бдит,
Но жизнь ему сама вынесла плохой вердикт: голову рубить царю,
С этой мыслю трепетно подхожу к золотому алтарю, зла на бога не держу,
С его молитвами ем и пью, своими строками небо одарю, тем и живу,
Жить вряд ли смогу без страстных стихов, будоражащих кровь,
И красочных вымыслов для женщин и мужиков! Крепка, как смерть, любовь,
Она приносит радость и боль, но душа над телом теряет свой контроль!
Душу не неволь, не сыпь ты соль на раны, не обнажай толпе душевные изъяны!
Грядущее в тумане, выбор за тобой, не поворачивайся к судьбе спиной,
Рот закрой на краткий миг, коль ты воистину мужик и врать не привык!
Велик у лжи кадык, пусть язык не все тайны пристально хранит, а судьба бьёт под дых,
Положение вещей велит издать звериный рык, находясь среди барыг, дотошный старик
Решил сделать весомый выбор и посмотреть на себя с огромной высоты,
Дабы не прятаться в придорожные кусты, сойдя с тропы, от грядущей беды!
Море свои воды о крутой берег плещет, Луна в спокойных водах блещет,
А душа трепещет на ветру, ей бы успокоиться хотя бы ближе к утру,
Без этого никак не усну, непрестанная капель в дождливый день
Вызывает  мигрень, ты становишься глупей из-за полыхающих страстей в душе своей!
Наступит тишь, и ты плоды души истребишь, ни с чем останешься, перестанешь скалиться,
Вблизи тебе кто-то злой тотчас окажется, узелок развяжется, и вновь затянется,
Будет петлять стезя, потребует она опытного поводыря! Надо сделать глубокий выдох,
Дабы избежать новых ошибок, быть может, судьба сделает иной поворот,
И ты не откажешься от выгод тех, что сулят душе весомый успех!
Помни господнее имя, и не делай себе из женщины кумира,
Не убей, не укради, лишь жену одну люби, начало ссоры,
Как прорыв воды, никому не удалось избежать беды
Из-за упавшей долу путеводной звезды, разошлись мосты посреди полноводной реки бытия,
Сузилась стезя, тебя оставляют друзья, а в кармане нет ни копия, расписные вензеля,
Обиду затаив, лишают грешника белых крыл! Ты плыл на утлом челне по бурной реке,
Доверялся року и судьбе, спал на траве – резеде, тебе опостыли люди все,
Особенно те, кто навеселе и пытаются скрыться в толпе, что у них на уме? 
Неизвестно мне! Истина вдалеке, а журавль  едва трепещется в руке,
А судьба за уши хватает зобного пса, лихо выскочившего со двора,
Но тот себя так ведёт, что готов спокойно идти на эшафот,
Чтоб даже небосвод увидеть смог, как живет простой народ?
Пусть клевещущие уста убивают душу, сердечную боль сдюжу,
И выплыву с пучины моря на сушу, вскоре с безрассудством поспорю
О счастье и горе, пусть оно оставит грешника в покое, в голове седой
Нет места для мысли внеземной, дождь проливной льёт стеной,
Мысль стрелой впивается в лоб крутой, ночь длинна,
Вытянулись на персидском ковре обнажённые тела,
Страсть раскалена, её не потушишь каплями прокисшего вина!
О времена! О нравы! Враги требуют расправы! Над кем и зачем?
Баб презрительно браня, выпиваем стакан водки на коня, и гуляем полдня,
Нет дыма без огня, у каждого своя стезя и твердим без устали одно и то,
Что грешим не мы, грешит бесстыжее естество, оно в грехе рождено 
И грехом переполнено, оно погубит сердце не одно,
 Если давно в статную женщину по уши влюблено!
Радость в познании неосознанного,
Выводы поспешно сделаны из него,
Нам всё равно, когда оно приобретено?
С бесконечной тоской каждый герой едва бредёт по дороге столбовой,
Перед ним забор высокий, под ним отдыхает путник одинокий,
Быть может, его душу уже ничто не тревожит, день прожит и хорошо,
Он потом ответит за всё, что душу растревожило, но до сегодняшнего дня не дожило!
Ушло оно бог весть куда, и уже никогда не вернётся сюда!
Кто же даст свободу душе, томящейся в темнице?
Кто скажет пару ласковых слов неопытной в любви девице?
Она ещё не испила любовь и страсть до дна, и потому омрачена,
Готова сойти с ума, потому что в холодной постели спит сама!
Леший нем, не голосит, из лесу доносится соловьиный свист,
Ишь, как распалилась грешная душа, жизнь и вправду хороша,
Но когда в кармане нет ни гроша, тогда тебе - труба,
Судьба благословит тебя на долгие года и пошлёт туда,
Где затмилась полночная звезда! Он устала от московской тесноты,
Безнаказанности и кромешной тьмы, мы впечатлены происходящим,
Но как освободиться грешникам от сумы за плечами?
Где найти на Руси избу полную пирогами?
Кесарю - кесарево, богу - богово, от бытия убогого никто не застрахован,
Разум разочарован сполна, безмолвствует душа, она привыкла жить не спеша,
Жизнь почти прошла, а она продолжает верить в чудеса и ходит по лезвию ножа!
Я же балда балдою, тащу воз грехов следом за собою, слёзы с глаз вытираю,
И неустанно про себя повторяю, что покой теряю, не живу, а пропадаю я,
Слишком высока колея, а стезя – узкая, судьба – дерзкая, искры летят из зрачка,
Ваш покорный слуга готов лезть на рога рока, чтобы изжить прежние пороки,
И не поцарапать босые ноги о высокую стерню, о, боже, что же я глаголю во хмелю?
Подобно молодому кобелю безрассудно лезу в петлю, едва храплю, но бреду,
Ищу лучшею судьбу, хочется быть на виду, подробно псу всю ночь скулю, глядя на Луну!
Без надежды живу, пашу, сею и жну, чужое сочувствие дураку ни к чему!
В это понедельник мой подельник, он же ночной собеседник повесил ценник
На мои труды, не обошлось без рока и судьбы, всю ночь лились стихи из страждущей души,
Они рвались в бой кровавый, его предпочитая забавам, вдохновение,
Как отрава от беса или лукавого, он затевал тот долгий спор, нарушив давний уговор: 
Друг другу не вредить, былые искушения забыть и вслух о них никогда не говорить!
Гость бесчинный ищет грехи у своей половины, срывает перезревшие плоды с красной калины,
Смотрит на неё из-за спины, его мысли раздумий полны,
В душе мужчины образ Музы, созданной из песка и глины,
Он его немного сузил, себя оконфузил, но загодя тот грех простил,
Цели сузил, старинные постулаты очернил, в конце каждой строчки
Поставил запятые вместо точки! Безвестность есть благо,
Нужна отвага, чтобы в бою размахивать флагом
И писать строки на клочке бумаги! В них бросают камнями,
Мимо них проносится цунами, там за облаками
Ревностные служители неба мне машут руками,
Приходится шевелить губами в тени цветущих садов,
Не находя нужных слов, описывая друзей и врагов!
Посмотришь на весомую цель с изнанки,
Она напоминает шапку - обманку,
И служит приманкой для головы,
Увы, её дни не сочтены, ей моя жизнь принадлежит по праву,
Хотя я не строил огромных планов, не увянув, робко плавал по водной глади,
Творил не хлеба ради, парил, покуда не захандрил и для творчества не осталось сил!
Без надежд к поэзии остыл, но ангел память воскресил,
Уже давно грешное нутро не манит ничто и никто! На всех я дулся,
В обратную сторону стремглав развернулся, но с Музой соприкоснулся я,
И стезя земного бытия по накатанной поверхности пошла, едва скользя,
Стал отдаляться от греха, исчезло своекорыстье,
С него опали  листья, в памяти образовался глубокий провал,
Неужто бренный мир так измельчал, и грешного мужа оставил без тщеты, 
Все его сокровенные мечты нагишом бог весть куда ушли,
Не пытаясь сбыться и в мутные воды жизни с головой погрузиться!
Не суждено таланту до конца раскрыться, нет былых видений,
Нарушено общение мыслей, дел и слов, только страстная любовь
Выходит за тесные пределы бытия, топчет пожухлые листья и пытается заморить червячка!
Мне не надо шоколада, мне не надо колбасы, мне бы кусок мыла – постирать трусы!
Вокруг прохлада, рядом запах мармелада, пыль от рафинада заметает следы,
Слова, как стадо крутятся рядом, а у тебя роль - главного барана,
Смотришь со стороны фасада дома своего, нет примечательного ничего,
Безумие одно видишь через открытое настежь окно! Живёшь по-прежнему грешно,
Весь день с алкашами стучишь в домино, всё, что было, прошло, уже ничто не манит тебя,
Карта бита – нечем крыть, пришлось умереть прыть и о своём выборе на миг забыть! 
Что же нам судьба сулит? Так и быть, брошу пристальный взор на пёстрый её ковёр,
Присмотрюсь в упор на впадины и вершины скалистых и заснеженных гор,
Был же уговор не участвовать в играх закулисных,
В помыслах лучистых не было восходов лучистых,
Оскомину набил словам давно поблекший свет,
Он давно уже покинул огромный круг девяти планет!
Зачем я здесь? Почему не там, где свободно дышится словам?
Что ты ответишь глупцам, если кандалы прикованы к твоим ногам?
Ты же с горем пополам пытаешься предоставить свободу мозгам,
Но воз и ныне там, где был, тогда откуда весь этот сыр-бор, 
И чем должен закончиться многодневный спор между телом и душой?
Гнусные шакалы прячутся под горным обвалом, на них направлено остриё кинжала,
Трусость рядом по острию его стремглав пробежала, и воедино все думы смешала,
Но до конца не осознала суть давнишнего скандала! Пролилось вино из хрустального бокала,
Обида вышла ночью из сырого подвала, она устала отлеживаться на тюремных нарах,
И пыталась объяснить, как дальше будет жить? Разум болен, он своим творчеством недоволен,
Он живёт на бобах, чем-то способствует  в творческих делах, но, сделав первый шаг,
Стремглав сворачивает назад!  О слова! Исчезли многие имена, их поглотила тьма,
А фразы стали убоги, разделённые на слоги, прижали к туловищу ноги, и лишили себя свободы,
Они не несутся на просторе, как разъяренные быки вдоль полноводной и глубокой реки,
А выглядывают из осоки, пристально рассматривают людские пороки,
Но не обивают уставшие ноги о высокие пороги господ, их приветствует народ,
Им приходится идти в обход, чтоб не дай бог не омрачить уставший взгляд
Под напором замысловатых фраз и заумных тирад! Раскаявшись стократ,
Пришлось идти наугад в стольный град, нет, не в поисках наград,
А чтобы жизнь досконально понять и со стороны оценить свой талант!
Пусть незнакомый мне дилетант что-то кричит из-за железных оград,
Мне его трудно понять, а ему меня читать, такие люди злят, и съязвить хотят,
Им бы самих себя показать! Так в чём же дело? Бери в руки чернила, перо и бумагу,
И со всего размаху бросайся без страху на творческую ниву, чем ближе встанешь к обрыву,
Тем ближе дыба, топор и плаха, можно умереть от страха, главное – не сбиться с ритма,
Рядом кромешная тьма, можно сойти с ума, примеров – тьма, не видны бревенчатые дома,
Вокруг – суета сует, покоя нет, быстро гаснет свет на уличных фонарях,
Страшно только на первых порах, когда талант принял небывалый размах,
То внезапно зачах, словно баба на сносях, стал ходить в лаптях,
Появился грибок на ногтях, прикинулся незрячим, стал клоуном ходячим!
Так или иначе, стал духовно умнее и богаче, чем даже умники те,
Что перечили тебе на праведном суде! Какое им дело до моих проблем,
Им они зачем? Мне один хрен, что в лоб, что по лбу? Отойду к утру от сна,
И вновь избыток страсти ума переполнит пустые закрома, а судьба заполнит их,
Только бы промозглый ветер утих, но шевелился бы пожухлый лист,
А на устах моих какой-то бы скандалист увидел благодатный миг!
Пусть лёгкая истома бросит грешную плоть в состояние невесомости,
Я же из-за излишней скромности, и монотонности бытия, в себя на миг придя,
В другой реалии ощутил себя! Рок с Грустью головой покачал и дальше побежал,
Он не строил великих планов, преждевременно душой увянув,
Вывернул всё из собственных карманов, едва выбрался из бабьих капканов,
Помогло чужое волшебство, но мне в тот миг было не до него! Что было, прошло!
Выбор важный был сделан однажды, взяты деньги взаем, то взлёт, то подъём,
Трудно расставаться с советским рублём, на нём все с детства знакомые лица,
В основном, жители столицы, они не стоят с протянутой рукой на шумной булыжной мостовой,
В душе царит покой, и сердце не болит, хотя карта бита – нечем крыть!
Весь род людской складывается по рублю, чтобы удовлетворить похоть свою,
Должен признаться, что не собираюсь на бывших упырей равняться,
Продолжаю любимым делом по ночам заниматься, хотя враги на суд зовут,
Уже вблизи видны на земле их следы, которые оставили кованые сапоги!
Судьба отчизны в руках народа, а моя – в иные края зовёт год от года!
Такова порода тех, кто брал безбожно на душу грех,
Их естество обмельчало, для всех тяжёлое время настало!
Мне вот-вот туда, туда, где писались древние письмена,
Но не туда, где во все времена холода и тревога гуляли на дороге,
Там пыль, да туман, склоки, боль и повсеместный обман!
Хочу посетить отдалённые места, где природа не так часто меняет любимые цвета,
Здесь – тлен и маета, голод, горе и нищета, округа вся пуста, ни травинки, ни куста,
Только пожухлая трава, мне бы увидеть тьму цветов, сплетенную из прекрасных фраз и слов,
Обожествляющих высокую любовь, там много трав и нет шалав, их желания предугадав,
Не говорю строфы вслух, чтобы толпа не превратилась в лебяжий пух,
Только бы кровоточащие от голода губы не произносили ни звука в форме грубой!
Каждое слово, как сапфир, озаряло это дивный и не похожий на божий рай мир,
Он остыл от полыхавшего пламени, давнее воспоминание всплыло в памяти,
Расправило плечи в миг кратковременной встречи, отмылось от плесени, общаясь с людьми,
Они же на мысли мои грубо плюнули издали и вблизи, словно дикари,
 У которых нет ни сердца, ни души, и они по уши погрязли в беспамятстве и лжи! 
Знать не можешь ты доли своей, где и кого потревожишь и где свою голову положишь и за что?
Желание велико – видеть далеко, но видит око только чужие пороки, но не замечает бревно,
Что возле твоих ног уже почти сгнило! Прекраснейшее существо не замечает несчастья моего,
Проходит всё, пройдёт и это, на смену весне грядёт лето, спасибо судьбе за это,
Она сохранила озаренье и не испепелила зренье, помогла, как могла избежать грехопадения,
Другие под ними до земли прогибались, их наивные мечты,
Как придорожная пыль рассыпались по речным перекатам, 
Только степной бурьян был вдрызг пьян, закрутив роман с полынью,
Он обрёл себе рабыню и усмирил давнишнюю гордыню!
Небосвод синий, как свежевыпавший иней,  впал в унынье,
Прошлое предстало состарившейся былью, поросшей пожухлой полынью,
И только опавшие листья, как улетевшие бог весть, куда досужие мысли
Заставляли без устали трудиться и сполна своими трудами насладиться!
Шатаясь, падая и спотыкаясь вновь, исчезла с глаз рано поседевшая любовь,
Трудно от неё чего-то добиться, ей бы от прошлогодней грязи отмыться,
И своей свободой насладиться, и воедино похотью слиться,
Она готова по первому зову рока и судьбы, обнявши гибкий стан истерзанной души,
Удалиться в камыши, где даже птичьи крики не слышны,
А человеческие речи не наносят душе смертельные увечья!
Только просторечье облегчает смиренное бытие, его эхо слышно в толпе,
А каждое междометие возрастает в цене, приятнее вдвойне жить на свободной земле,
Где теоретически, но не практически равны все, многие  в графе – национальность,
Не соблюдают пунктуальность, ставят прочерк, и пишут что-то между строчек,
Что каждый человек с небо готов разделить творческий успех и принять грех по прихоти небес!
Душа чего-то хочет, а разум не уполномочен жить по её подсказке,
Ему бы выражаться короче и видеть воочию сволочь прочую, 
Что  затоптала всю его давнишнюю колею, ситуация прояснится ближе к утру!
Гребу как можно дальше от дома, узкая стезя до боли знакома, там смешана слова,
Как после еврейского погрома, ночь темна, раскаты грома и тень от чернозёма
Доводит до перекрёстка трёх дорог, одна из них ведёт в острог, по другой ходил когда-то бог,
А по третьей – многие столетия тому назад толпы одиноких баб
Брали на душу такой масштаб грехов, что у мужиков челюсти до земли отвисали,
Они себя грешниками считали, но женщины их перегнали легко, видать им время подошло,
Всем мужам назло крутить фортуны колесо и написать сородичам письмо, что им - не указ никто!
У них лицо, как белоснежное полотно, на нём потеряться легко, даже сняв трико,
На дыбы привстав, не увидишь свет фантазии земной, её тень прячется за широкой спиной,
И стремглав уходит по дороге столбовой! Судьба моя, не будь разинею,
Сними с себя платье синее, оглянись вокруг, а то вдруг кто-то обзывает тебя вслух,
Не омрачай домыслами себя ты зря, быть может, чуть свет, чуть заря
Кто-то страстно и нежно обнимет тебя и оттащит сразу в кусты,
Словно бы ты воистину королева – красоты,
Своим согласием не опошляй его мечты! 
Не смотри весь день на покосившийся плетень,
У тебя же на этот день есть бюллетень, зачем тебе вся эта дребедень? 
Любовь в моих глазах – не прах, не глина, в моих очах им под стать бытовщина,
Я же всё-таки ещё мужчина и нужна веская, и даже дерзкая причина,
Чтоб знакомая с юности картина превратилась в обыденную рутину!
В тяжёлую годину плету паутину из будничных слов, прогибаю спину перед глубокой пучиной,
Вот-вот застыну, согнувшись до воды, как убийца перед гильотиной, не стремясь упасть в грязь,
 Не без нужды взираю на торчащие топоры, они освободят душу от бытовой мишуры,
Пусть пьянь и прочая рвань страну зовёт в такую рань сторону воронья принять,
Чтобы спокойнее жить и спать, да и себя не обескураживать!
А годы проходят, лучше годы, плохо пишется на лоне природы,
Мешают думать яркие звёзды, и лично из-за нужды и мирской суеты
Прячешь в голову кусты, не пишешь стихи, роняешь долу фразы,
Пачкаешь бумагу, но осознаёшь не сразу,
Что с размаху глубокий брод не преодолеть,
Надо у его истоков долго стоять, думать,
Лишь опосля что-то предпринимать! 
Хоть хреново мы живём, но жизнь бьёт ключом,
В краю родном всё пошло на слом, беда за углом,
Полный облом взял Музу не уменьем, а числом,
Дохнул на неё пьяным ртом, и жизнь перевернулась кверху дном!
Будто бы прошёл бурелом по узкой и скользкой стезе, что-то осталось в уме,
А что-то – на высокой колее, славянского духа пыльцу приобщают к резному крыльцу,
Потом дают возможность истцу, будто мальцу неспешно подойти к золотому алтарю,
Прижаться губами к белоснежному холсту, чтобы бог помог вернуться на прежнюю тропу,
Ну, её к шуту, изменчивую судьбу, она напускает на глаза пелену,
Прошлое зачеркну двумя руками, надоело жить в стыдобе и сраме!
Топчу грязь рваными сапогами, сорю деньгами,
И тут же умываюсь горькими слезами! Бог талант дал,
Христос даровал, и приказал ему служить, и пожелал до старости дожить,
И не забыть о том, что радужные сны качаются от стены до стены,
Только очи закроешь, тут же заплачешь и завоешь, гнойник вскроешь,
Но твой закадычный кореш перед твоим носом дверь закроет, и себя не успокоит!
Трудись и не ленись! Сам себе не укорачивай жизнь! Спи с Богом, спи с Христом,
Проснувшись, что происходит за окном? Там бабы похаживают, в окна заглядывают,
Едят и пьют, и себя отдают за бумажный рубль! За воротник закладывают,
Песни до рассвета поют, где пьют, там и льют, в этом суть земного бытия,
Пусть мои слова не убаюкивают тебя, они могут укачать, могут тебя своим врагом признать,
И сразу на тормоза из последних сил нажать, пора спать до утра, пусть смерится унылая пора,
Мои счета опустошила нищета, жизнь начата с чистого листа, прошла лепота,
Трудишься от звонка до звонка без отдыха, то есть до беспамятства, 
Отвергаешь новшества, прогибаешься без продыху, выходишь посуху на прежнюю тропу,
Тяжко мужику идти с посохом одному, судя по всему,  грешнику самому тот грех ни к чему! 
Только фраза крылатая, страсть объятая распростёрла широко свои объятья
 Для грядущей благодати! В шатии-братии - свои понятия о любви, жизни и демократии,
Я же – творческий человек, время ускоряет бег, голову серебрит белый снег,
Он сулит немало бед, нельзя себе во вред мусолить один и тот же предмет,
Названия которому, судя по всему, ещё нет,
Обсуждение на эту тему усугубит проблему,
И не приведёт к добру, разрушит судьбу всему,
Что олицетворяет дружбу и судьбу!  Живу в родном краю,
Дописываю строку, и как подобает почтенному мужику,
Не докучаю просьбами никому, дело с концом,
Но что делать с бесстыжим лицом? Не мил мне сон,
Со всех сторон доносится погребальный крик и стон,
Неужто Армагеддон? Кому после него мне бить поклон?
Слушаю напев громовой, рок ведёт распри с судьбой, пой, братишка, пой,
Разрывай голос свой на равные части, ищи в иной долине жизненное счастье,
И на вершине сладострастья история напишет наши имена, история темна,
Никто не ищет недостающего звена, меняются времена, сменяют себя народы и племена,
Только одурь одна везде распространена! Всё возможно на стезе бытия, петляет стезя,
Кружится голова, а глаза не видят ни хрена, жизнь делает творческий виток,
Ты плывёшь по воле волн и твердишь им в унисон, что только бог – владыка морей и степей,
Ему подчинен небосклон и всё, что на нём! Судьбы различны, высказывания – категоричны,
Мы же – не самокритичны, люди публичные остатки дней проводят наедине,
Рок склоняет к искусу, а душа тянется к Иисусу! Строю и рушу, вены вылезли наружу,
Хочется с живым человеком о творчестве поговорить, но он может его суть извратить!
Как быть? К какому берегу приплыть? Боже, скажи, камкой держать мне межи?
С ответом не спеши, не суди, не осуждай, сам за себя решай,  всему есть мера,
Всему есть край! Этот мир постигай до смертного орда, пусть людская хула и похвала
Не дает из твоего одиночества заклятого врага! О да! Её поступь тверда, хочу свободно дышать,
И в правах себя и Музу уровнять, хочу её придержать на грешной земле,
Будет радость в душе, когда пища на столе, а ноги в тепле! Пусть грехи плывут по талой воде,
Вместе с ними уходит грусть, но останется на месте суть творчества, не велика беда,
Когда на ум не идут слова, когда-то и вдова молодушкой была, путала слова,
Когда они в одно одеяние одеты, одинакового цвета! В них бросают неприличными словами,
Будто бы увесистыми камнями, они искрятся жемчугами, но их затаптывают грязными ногами,
Сапожник судит не выше сапога, избыток мыслей – не от великого ума,
Всё, что непосильным трудом обретено, не будет легко потеряно!
Жизнь требует движения мыслей и чувств, без них властвует грусть,
А ум лишён благостных дум! Достигнув в творчестве совершенства,
Без лишнего жеста находишь слова без подтекста, они, как натянутая тетива 
Пронзают насквозь страшного врага, без них твоя поэзия пуста, когда молчат уста,
Тогда ликует толпа, плоть сходит с ума, пот капает со лба, хотя голова постоянно мыслить должна!
Мысль служит человеку, идёт к нему навстречу, раздувает  гаснущую свечу и хлопает его по плечу,
Я же чаще всего грущу, когда вижу дрожащую свечу и гаснущую ближе к утру!
Смелей! Не робей, бреди по земле своей, пусть даль туманит взгляд,
И глаза страстью горят, пусть гладь морская, стеная и изнемогая,
Убегает через горные теснины, а вырвавшись на равнину
Освобождает от кандалов и  пут твою давнишнюю гордыню!
Тебе половина и мне половина! Обычная рутина, серая картина,
Ты, как скотина лезешь на высоченную вершину, на лице щетина,
Перед очами опустошённая равнина, на тебе косоворотка из сатина,
Вокруг тебя паутина, над головой гильотина, гордыня тебя долу опустила,
Прежние грехи не простила, лишь обожгла два белоснежных крыла,
Подождала до утра и неспешно ушла со двора! Очи застила мгла!
Начало есть половина всего, что ещё не произошло, но произойдёт,
Когда грехам будет потерян счёт! Ничто так не истощает и не разрушает естество,
Когда оно брошено на произвол судьбы, мечты, мечты, в чём ваша сладость?
В них утопает реальность, всё, что досталось задарма, лишит разум памяти и сна!
Когда твои труды – мишень для шуток грубых, стиснув зубы, не слушаешь вопли глупых,
Их судьбы тебя не интересует, но высказывания в твою сторону душу интригуют!
Трудно сразу отмыться от грязи, о, сколько мрази пыталось с тобой лебезить,
 Чтобы кинжал в твою грудь спокойно вонзить! Не стану на всю округ трубить,
Пу2сть каждый паразит себе свои грехи простит, но Муза и я последуем господнему примеру,
Постоим за правду и веру, дадим отповедь Люциферу, он взял себе за манеру
Искажать атмосферу творческого процесса, просто так – для интереса!
Стоит ли отрывать свой взгляд от отчей земли, когда просвет не виден вдали?
Ералаш в стихах перерос в бардак, он с места не может сдвинуться никак, 
Мешают тьма и мрак, свят, свят, свят, люди разное говорят, не хочу молчать
И пытаюсь бездарей к ответу призвать! То, что написано на листочке,
Включает в себя слова, тире, запятые и точки, это лишь цветочки,
Плоды появятся лишь тогда, когда из строф уйдёт вода - раз и навсегда!
Как сберечь свои нервы и быть первым в авторском деле? Враг атакует,
Судьба лютует, а попутный ветер вовсе не дует, рок завистников крышует,
Мутные воды волнует, невдалеке кукушка кукует, я же не думаю об остатке прожитых лет,
Я – тощ и сед, но не домосед и не юный корнет, иду по жизни, главное – не вниз ли,
Уж лучше вверх, и пусть это случится в Чистый Четверг!  Все мы озлоблены и немы,
Боимся отойти от заповедной схемы, не время и не час своё творчество сливать в унитаз!
Надо ку2лаками в дверь стучать, тогда, быть может, начнут уважать, и не молчать,
Ибо всякий раб – морально и духовно слаб, его богатый скарб зарыт глубоко в душе,
И не виден в темноте, хотя он и возмужал, но ночами плакал и стенал,
Но совестью не торговал, лишь платил дань каждый день жителям окрестных деревень!
Умников много, но они – не слуги бога, их гонят ангелы от Его порога на заброшенную дорогу!
У талантливого слога иная тропа, друга стезя и дорога, пламень вложен в его губы,
Его уже воспевают медные трубы, он гол, как сокол, но пашет, как вол на поле том,
Что спрятался за углом, чтобы не было видно злющим псам, что дорога, ведущая к небесам,
Не подвластна дуракам, назло врагам держу в руках гранёный стакан,
Чтобы чувств ураган переполнил кармический канал, который я создал
И верховенство таланта признал над посредственностью фраз и слов,
Они, как дрязг пут и оков, собранных с заброшенных дворов,
Чтобы с коленей встать и восторжествовать вновь! Прошла людская молва,
Что какая-то строка лучшей была в другие времена,
Но потом она сама нашла для себя козла отпущения,
Появилось ощущение, что можно жизнь изменить в одно мгновение,
Это надо заслужить беспримерным рвением и преданным служением
Таланту и Музе, чтобы разрубить Гордиев узел и себя от рабских пут освободить,
Спокойно творить, и праведно жить! Вспомнить и забыть, что все мы берём что-то у бога взаймы,
Небо нам оплачивает все труды, помогает во время чумы избежать беды!
Жизненный путь омрачает мрак, помогает выжить сущий пустяк,
Премудрость и смирение, они помогают снять распределение тяжести былых грехов на плечи
 Во время нежданной встречи, когда слова им речи звучат сильнее грохота картечи!
Сгорают рукописи в печи, но свет далёкой звезды мне напоминает свет церковной свечи,
В душе слышен зов, освобождающий плоть от пут и оков: «Гори, гори моя звезда,
Звезда любви полночная, ты у меня одна заветная, другой не будет никогда!»
Без суда следствия толпа нападает на последствия, не анализируя причин,
Опыт бывалых мужчин, их должность и чин помогает творческим людям,
Их имена мы называть не будем, но только не продажным судьям,
Дождаться правосудия, без промедления в природе происходит преображение,
Грех, отрясая и злобу не тая, в порядок привожу истоки разума и ума! Бог – мне судья,
Гнёт жизни напрягает, но судьба оберегает, а Муза удивляет,
Плоть моя измождена, она вольна делать выбор: одевать ли ей старенький свитер,
Ехать в Калугу или в Питер, любить супругу или променять её на множество литер?
За ней выбор, коль она – глыба, и есть один выход иль два, все равно не избежать ошибок,
Не обойтись без людских ухмылок, ибо и рок и бог смотрят на мир через дверной глазок,
Ты ждёшь каких-то выгод, а Господь указывает нам, что выход там, где вход!
Наш исход в чужих руках, приходится двигаться впотьмах,
И объясняться в двух словах, здесь воздухом порохом пропах,
Дым и туман опустошают пустой карман и сулят очередной обман!
Есть правило простое: прежде чем сказать пустое, лучше промолчать,
Чтобы за свои слова перед потомками не отвечать!

г. Ржищев
4 марта 2020г.
9:34