Самарская Лука, часть III

О Самарской губернии принято отзываться как о захолустье с неспешным провинциальным говорком. Не столица – культурная ли, экономическая, etc. Да и вообще, исторически места малособытийные – если понимать под историей походы, стройки, свершения, интриги, имперский размах.

Святитель Алексий, отправляясь в августе 1357 года с миссией в Орду, поражался тишине и нетронутости Волжской Булгарии. Огромные природные пространства невообразимой красоты, на тот момент почти нетронутые человеком и плодами технического прогресса. А там, где налажена жизнь, всё подчинено быту, пропитанию и наблюдениям за красотами природы в свободные от выживания часы. Ни идеи, ни крепости, ни великих воинств.

Монах-отшельник (чьё имя История не сохранила), принял его переночевать в свой скит. Что мог изречь об этой «дыре» Алексий, человек столичный, с блестящим, по тем временам, светским и церковным образованием, писатель и переводчик. Даже после принятия монашеского пострига государство нуждалось в его земных деяниях. Слишком крупная личность, чтобы оказаться в забвении даже согласно личной воле.

И вот Алексий, впервые оказавшись в нетронутой глухомани, произносит те самые слова:

«Здесь встанет город многолюден и хлебом обилен»…

Заметьте, он ничего не произнёс о его «столичности» или сопричастности империи. «Хлебом обилен». Вообще, Самарская Лука и сегодня – идеальное место для эмиграции подальше от столиц, политической возни и прочих  «великих свершений».

И это понятно. Если просто окинуть взглядом пейзаж (фото сделано в живописных местах – остров Зелёненький, разделяющий Волгу на участке напротив посёлка Управленческий). Лицезрея подобное, нет никакого желания спорить об идеях и политических системах. Глобалить об укладах и человечестве. Это благодатное ощущение неотмирной данности. И того, что тебе тоже дозволено поприсутствовать и прикоснуться к ней.

С этим, в разные века, соглашались все. Не только духовный покровитель Самары Алексий. Или художники-гуманитарии. Но и математик Лобачевский. Американский специалист по радиовещанию, мигом влюбившийся в Волгу. Англичанин, назвавший на контрасте Темзу «лужей». Мексиканский болельщик в дни Мундиаля-2018.



…По вечерам в разгар лета песок, наконец, благодатно холодеет. Судак выходит на отмель на охоту, слегка нарушая тишину широких проток. В заводи мелькнёт насытившаяся рыбой цапля. А со стороны Жигулей на водопой приходят лоси: людей здесь совсем мало, можно почти не опасаться.

Самара виднеется где-то там, вдали. Нелепыми заводскими трубами (память о закрытом промышленном городе советской эпохи) и высоченными хайтеками, как пародия на Чикаго, коим беззубо нарекли Самару американцы по аналогии Волга – озеро Мичиган.

Забудьте о том, что возвышается, пыхтит и дымит за горизонтом. Жизнь, как и память с историей – это то, что происходит здесь и сейчас. Тем июньским днём, когда и сделана эта фотография.