Удаль

Основным моим желанием, занимающим все помыслы, было море. В 1973 году, работая двенадцатичасовым дежурством на глиссере спасстанции, следующие два выходных дня, отдавались созданию в Геленджике яхт-клуба и походам по лесам и горам.
     Очередной раз, обходя на катере бухту, увидел ставшую на якорь парусную шхуну «Таврида» приписанную к Туапсинскому порту. Мой восторг от идеального судна оценил капитан, являющийся хозяином парусника, предложив мне совместно владеть его основным и единственным имуществом.
     Вдвоём перегнали шхуну в Новороссийск под опеку яхт-клуба. Летом, набрав команду из курсантов мореходного училища, выходили учебным плаванием в Керчь или Сухуми. Двадцати метровые двух трубные мачты с балясинами позволяли легко взбираться до гафелей огромных парусов, рассматривая под собой прекрасный Грэевский «Секрет» ожидаемый на берегу Ассолью. Но моего капитана Вадима Сухина никто не ждал, он жил одиноким романтиком. Судьба подарила мне эту первую замечательную яхту с удивительным человеком. Яхтсмены высоко оценивали шхуну, обеспечивающую судейством и безопасностью морские парусные регаты. Моё членство в Новороссийском яхт-клубе обходилось одной яхтой без участия в общественных делах, но с интересом принял предложение восстановить быстроходный пластиковый катер «Марио Афит». Катер, перевозящий в Средиземном море наркотики, был пробит крупнокалиберным пулемётом береговой охраны и полузатопленный подобран судном Новороссийского пароходства. Я отремонтировал корпус заделкой пробоин, а моторы перебрали на судоремонтном заводе. Мой капитан использовал катер для обеспечения безопасности детей выходящих в море на парусных швертботах.
     Я в Геленджикском яхт-клубе обрастал катерами и яхтами. Устроился на работу в П.О. «Южморгеология» капитаном немагнитного парусного катамарана «Солнечный ветер». Всё реже стал навещать своего Новороссийского друга. Ему предложили занять пост директора яхт-клуба посёлка Щёлково, на мысу Казантип Азовского моря. Переехав – всё имущество оставил в Новороссийске. Я отказался принять шхуну, парусное судно взяли клубные аборигены в очередном пьяном угаре сожгли нашу морскую сказку. Утрата до сих пор жмёт сердце.