Балбесы

В 2000 году я назначен капитаном  десяти метровой пластиковой  французской парусно-моторной яхты серии «Бинету» названой «Урания». Подержанное, но ещё комфортабельное судно имеет уже убитый тридцатисильный дизель «Вольво-Пента», превращающий меня более в моториста, чем в судоводителя. Отработав летнюю навигацию, поднял яхту на берег, перевезя во двор П.О. «Южморгеология». Директор охмуряемый скрытной десидентской когортой яхтсменов купил на Украине невиданный парусный тримаран «Эол» для нужд отдела экологии.
     В осенний месяц, меня с главарём зачинщиков послали в командировку, для доставки судна. Погрузив в машину яхтенное снаряжение, прибыв в крымский город Евпатория, увидел на набережной чудовищное двадцати метровое трёхкорпусное судно. Спущенное на воду, утонуло на мелководье. Организатор мероприятия, испугавшись содеянного, объявил о своём подорванном экологией здоровье не позволяющим перегонять это самодельное изделие в Геленджик. Я кое-как, законопатив днище, нанял двух украинских парней для вычерпывания воды из яхты. Выйдя из порта в хорошую погоду, пройдя Ялту, попали в шторм с ледяным северо-восточным ветром. Трое суток бедствовали, ремонтируя дизель и осушая корпус. Было очень мало шансов остаться живыми. Тримаран в Геленджике потряс руководителей безобразно-нелепым приобретением. В растерянности решив убрать монстра с глаз долой обязали меня перегнать плавсредство в Новороссийскую гавань геопорта и реконструировать ремонтом самодельное изделие. Переоборудуя тримаран, всё холодное время года прожил в капитанской каюте стоящего в гавани грузопассажирского судна «Нева». Яхта приобрела порядочный вид, но работать на этом плавсредстве не нашлось желающих. Экологические заказчики-баламуты растворились в кабинетах лабораторий. Огромный корпус тримарана занимал большую площадь на территории геопорта. Очередной раз перевёл яхту в Геленджикскую бухту, вытащив на слип гидробазы. Платная стоянка дорого обходилась, а неприглядная ситуация могла подпортить репутацию руководителей. Выдающийся дивный кем-то сооружённый яхтенный мастодонт, втихаря был распилен на куски, перевезённые для хранения на хоздвор до наступления срока списания инвентаря. Слава Богу, что тримаран «Эол» оказался последним моим вымученным и умерщвлённым судном. Сколько напрасной работы проделали мои руки, обдумывала голова и прочувствовала душа. Всему приходит конец.