Рассказ 14-й Четверг. 1 сентября. Я первоклассник
Папа никогда не носил очков, но если рано утром он доставал свои старые очки, с резинкой, привязанной к душкам, то мы знали, что сейчас начнется долгая и тщательная процедура заточки инструмента. Инструмента, который отец оберегал как зеницу ока. Плотницкий топор, ножовка и двуручная пила, были всегда наточены, так, что в руках папы топор врезался в бревно как в масло и, как казалось, без каких-либо усилий, только щепки летели. А ножовка и пила при работе издавали такие звуки, словно пели.
Это был только его инструмент, который хранился отдельно от прочего. На лезвие топора папа надевал кожаный чехольчик, как рукавичку, а ножовку и пилу заворачивал в мешковину. Ох, и доставалось нам, если отец замечал, что кто-то брал его инструмент. Однажды он застал картину, как мама разрубает его топором тушку курицы. Что тут было!... Она бежала от папы вдоль улицы, а он за ней с топором. Конечно, он не ударил бы, но страху нагнал на всех. В доме были и другие пилы, и топоры, которыми пилили и рубили дрова и, которые разрешалось использовать всем, кому потребуется. Но они не рубили и не пилили так, как папины, поэтому соблазн был очень велик, «а может быть, он не догадается…». Но отец догадывался всегда, что кто-то вынимал его инструмент. Проверив его и поворчав, что, если в следующий раз он заметит, что его инструментом пользовались, то достанется всем без разбору.
Я так часто проверял свои обновы, что тетя Саня смеялась, приговаривая, – Да на месте твои ценности, на месте, никуда не делись. Знала бы она, чего мне стоило заполучить все это. С трудом мне достались новый портфель и новый Букварь. Мама хотела отправить меня в школу со старым портфелем и старым Букварем, кто-то из маминых знакомых дали их для меня. Остальное купили всё новое. Но после моего многодневного нытья и капризов, мне купили и портфель, и новый Букварь.
Школьную форму для мальчиков купить было просто невозможно. На нашей улице был только один школьник в такой форме – Витя Хоханов, тот самый сопливый, из дома напротив, который в 1955 году пошел уже во второй класс. На нем была школьная форма того времени - синяя гимнастерка, по типу солдатской с широким ремнем и большой пряжкой с буквой «Ш» и фуражка с кокардой. Мне же купили сатиновый пиджак с брюками, а хотелось школьную форму, но как потом оказалось, в такие костюмчики были одеты почти все мальчишки-первоклашки, а некоторые вообще были одеты «кто во что горазд». Здесь также сказывалась бедность нашего детства. Красиво выглядели только девочки, они почти все были в школьной форме. Коричневые платья, белые фартуки, а на голове белые банты. Это всё я увидел первого сентября на школьном дворе, где собрались все ученики школы.
Если в семье были старшие братья или сестры, то первоклашки шли в школу с ними. И только молодые родители вели своего первого ребенка первый раз в первый класс за руку. Мама проводила меня с Васей из дома соседей Фадеевых, и мы пошли в компании с его друзьями.
На школьном дворе учеников было так много, что я удивился, как же все поместятся в этом старом одноэтажном здании. А они всё подходили и подходили. Родителей было очень мало, только по нескольку человек в группах среди первоклашек. Василий подвел меня к одной из групп первоклашек:
- Здрасьте! – сказал он.
- Ну, здравствуй, Вася. Ты, никак, снова ко мне в первый класс пришел? Твои одноклассники уже в пятый пошли.
- Нет. Я вот брата своего к вам привел, – буркнул Василий и убежал.
- А ты значит, Васин брат? – учительница очень внимательно разглядывала меня. В ответ я только мотнул головой.
- Ну, ну! – почему-то сказала учительница, - Ну, и как тебя зовут, Васин брат, - и стала смотреть в свой список.
- Меня зовут Виктор.
- Значит Виктор, а не Витя!? Это хорошо! – почему-то сказала учительница, и добавила, - А меня зовут Вера Андреевна, – она опустила свой список, - Ну что ж становись к ребятам, Виктор Пузарин.
Кто-то хихикнул, услышав мою фамилию, а коротышка, стоявший рядом, произнес: - Ха,-ха-ха, Пузан!
Я повернулся и негромко, но внятно сказал: - Я – Пузарин, а Пузан, скорее всего ты – вон живот какой надул! Хотя, скорее всего ты – Пузлик, потому что еще коротышка и до Пузана пока не дорос.
Все, кто это услышал стали громко смеяться, Вера Андреевна повернулась и строго остановила смех: - А ну-ка, замолчите все!
На крыльце школы кто-то, что-то говорил, но слышно было плохо, только понятно, что нас поздравляют с началом учебного года. Радостных лиц среди школьников было мало, в основном все разговаривали между собой, толкались, дергали девчонок за косички. Я стал внимательно разглядывать всех, кто стоял на крыльце и рядом с ним.
Сначала выступала женщина, потом директор школы, которого, мне кажется, знали все. Паролин Евгений Павлович был авторитетным директором школы. О нем много рассказывали мои сестры и брат. Его уважали, его боялись. Когда он проходил по коридору школы, все замирали и вставали вдоль стен, освобождая проход. Хулиганов он мог наказать даже ремнем. И никто на него не жаловался дома. Провинившиеся, знали, что стоит пожаловаться, то получишь сполна еще и от родителей. Если тебя наказал учитель или тем более директор, значит за дело, значит, учитель с тобой не справился и обратился к директору. И если ты еще и жалуешься дома, то ты ничего не осознал. Вот и получи ещё и от родителей. Так нас воспитывали в школе и дома, и на улице – любой взрослый мог не только сделать замечание, но потрепать за уши, и еще отвести тебя домой к родителям, если ты ведёшь себя непотребно.
Задумавшись, я прослушал, о чем говорил директор и очнулся только тогда, когда раздвигая нас сзади, вышла девчонка в белоснежном фартуке и с огромными белыми бантами. Казалось, что это не банты, а еще две головы. Мне стало смешно, потому что я подумал, что это дочка трёхглавого Змея-Горыныча. Ну вот, подумал я – вон рядом с крыльцом и Баба-Яга, так-так там стояла сгорбленная старушка в чёрном халате. Морщинистыми руками она что-то прижимала к своей груди. Ее короткие волосы трепел ветер и она очень походила на Бабу-Ягу, правда с добрыми глазами.
Трехглавая девчонка очень звонко прочитала стихи о школе, об учителях, дала обещание от всех учеников учиться только на хорошо и отлично, как завещал Великий Ленин. Все громко захлопали, а к девчонке подошла старушка подала ей колокольчик, который, как оказалось, она и прижимала к своей груди. Девчонка слала звонить в звонкий колокольчик, высоко подняв его над головой.
Нас построили по двое и по команде: - Первый «А», заходим в класс, - мы пошли в школу. Сзади меня оказался тот самый Пузлик и на ходу он стал, как бы нечаянно, бить меня по ноге. Я терпел, но после третьего раза я не выдержал и лягнул его, не глядя, и, видимо, больно, потому что он вскрикнул и захромал. Все подумали, что он споткнулся, так как мы уже поднимались на крыльцо. После этого он больше не тыкал сзади меня ногой. А в классе я потерял его из виду, потому что нас оказалось так много, что мы сидели вплотную по три человека за одной партой. В классе были ещё какие-то длинные парты и за ними сидели вплотную по семь человек. Некоторые первоклашки вообще стояли и хныкали, им не хватило мест.
- Ребята, потерпите! – сказала учительница, - Не плачьте, сейчас мы всё исправим. Ребята, давайте еще раз с вами познакомимся. Я буду называть ваши фамилии и имена, а вы вставайте и громко говорите: «Я!»
Началась перекличка. А я решил посчитать всех, кто был в классе. Вера Андреевна называла всех по своему списку, некоторых разглядывала, задавала какие-то вопросы и что-то отмечала в своей тетрадке. Я оказался по списку двадцать седьмым. Когда я поднялся, она ничего не спросила и, сев на место, я продолжал считать своих одноклассников. Нас оказалось шестьдесят восемь человек. По списку было названо очень много учеников с одинаковыми фамилиями. У некоторых совпадали и фамилии и имена.
Забегая вперед, скажу – позже в нашем классе было две Агейкиных Вали - 1-я и 2-я, так их записали в журнале, а мы называли их по росту – Агейкина Маленькая и Агейкина Большая, два Щербаковых Вовы так же 1-й и 2-й, как цари – Щербаков 1-й и Щербаков 2-й. Были и другие однофамильцы, но с разными именами.
Вера Андреевна закончила перекличку и увидела, что какие-то девочки хнычут.
- Ну-ка, не плакать! Я вас не назвала? Ничего страшного, поднимите руку все, кого я не назвала, - она оглядела класс, - А сейчас я прошу, подойдите ко мне все, кого я не назвала, а те, кто пока стоит, займите свободные места - попросила учительница.
К ней подошли семь человек, она записала их фамилии, попросила нас сидеть тихо и куда-то их повела. Вернулась она очень быстро и привела еще двух девочек и усадила на свободные места. Теперь нас стало семьдесят человек.
- Ну вот, ребята, теперь все на месте. Ох, как вас много. Скоро откроют новые классы и вас разделят, тогда вы будете сидеть свободнее, и мы начнем учиться писать и читать, петь и считать. А пока я хочу с вами познакомиться поближе.
Она открыла свою тетрадь и стала выборочно по одному приглашать к своему столу. Она спрашивала про семью, про родителей, где они работают и что-то еще. Делала какие-то пометки и записи в своей тетради. Одна девочка встала и пошла, учительница остановила ее:
- Девочка ты куда?
- Тётя, я к маме хочу, - заплакала девчонка.
- Постой, как тебя зовут?
- Галя.
- Так вот, Галя, плакать не надо, скоро вы все пойдёте домой. И запомни вот что ещё, и вы все ребята запомните: с сегодняшнего дня вы стали школьниками. И должны соблюдать правил поведения в школе. Во время урока нельзя вставать и уходить без моего разрешения. Надо поднять руку, и когда я спрошу вас, что вы хотите, только тогда можно встать и задать любой вопрос. А ты, Галя, сядь на место и посиди еще немного, - Вера Андреевна продолжила свой опрос.
Очень скоро всем это надоело, мы устали сидеть, стали переговариваться. В классе сначала стоял шепот, затем началась возня, хихиканье и шум. Вера Андреевна делала замечания, приучала к тишине, вскоре она постучала по столу и громко сказала:
- Ну, все ребята, на сегодня достаточно. Завтра вы принесите с собой букварь, больше ничего приносить не надо. А сейчас вы будете выходить из класса по очереди, начиная с первой парты. Спешить не надо, чтобы не толпиться у двери, все успеете. И еще запомните – вы все идёте по домам, никуда не заходите, только домой - она подошла к двери и стала по очереди всех выпускать.
Я вздохнул полной грудью, когда вышел из душного помещения. Кто-то из первоклашек на радостях свободы уже бегали и прыгали во дворе школы, кто-то ждал своих родителей, а я направился домой. Попутчиков в мою сторону оказалось много, даже с нашей улицы было человек шесть. Мы шли большой ватагой и делились впечатлениями от первого дня учебы. Радости никто не высказал. Мне тоже первый день не понравился, а Ленька Петров вообще заявил, что ему такая учеба «на фиг не нужна» и он лучше будет ходить на речку рыбу ловить.
Дома я рассказал, как прошел первый день в школе и спросил Василия:
- Зачем учительница расспрашивает всех подробно о семье, о родителях, разглядывает каждого и что-то пишет в своей тетрадке? Она так долго это делает, но меня пропустила. А я в списке двадцать седьмой. Но она ещё многих не опросила.
- Да у вас там целых два класса. Вас разделят, вот она и отбирает самых лучших. У неё всегда класс «А». И всегда класс «А» лучший по успеваемости, по поведению. Вот посмотришь, она оставит себе самых умных, красивых и тех, у кого родители врачи, продавцы, военные, директора и просто побогаче. Об этом все знают. Я к ней попал случайно, но она сразу от меня избавилась, оставив на второй год.
Выслушав Васю, я подумал: если у нее всегда самый лучший класс, то надо постараться остаться у неё.
Примечание: Все события – это воспоминания из моего детства. Имена и фамилии подлинные.
Продолжение следует.
Свидетельство о публикации №220030501595