Из Книги путей и стран Ибн Хордадбеха

Книга путей и стран Ибн Хордадбеха - письменный памятник раннего средневековья,
относящийся к категории описательных географических сочинений, в котором дан богатый информативный материал самого разнообразного характера; большое место в нем уделено маршрутному описанию стран — как входящих в состав халифата, так и сопредельных с ним. Книга Ибн Хордадбеха, на которую постоянно ссылались все позднейшие арабские и персидские авторы, прочно вошла в европейскую науку лишь после 1865 г.,когда она была издана французским востоковедом Барбье де Мейпаром (1826—1908) на основе единственной рукописи, хранящейся в оксфордской Бодлеянской библиотеке. Важным событием в востоковедении явилось издание сочинения Ибн Хордадбеха в 1889 г. голландским арабистом М.Я,де Гуе (1836—1909). В отличие от своего предшественника, де Гуе располагал довольно древней и более исправленной рукописыю, найденной в Египте шведским арабистом де Ландбергом. Именно эта рукопись, известная теперь как самая ранняя копия сочинения и датированная примерно трехстами годами позднее, чем авторский экземпляр, и была положена в основу издания голландского ученого. Кроме того, у де Гуе был отрывок, найденный им самим в оксфордской библиотеке. На основе сопоставления имеющегося у него материала он переиздал и вновь перевел на французский язык книгу Ибн Хордадбеха. В рецензии на работу де Гуе В. Розен, подчеркивая ценность нового издания «давно известного и важного памятника арабской географической литературы», пишет: «О достоинстве самого издания нечего распространяться. Де Гуе не имеет себе равного в настоящее время,, и лучше его издавать и переводить арабские тексты положительно нельзя». Немецкий востоковед Т.Нёльдеке (1836—1930), также сразу откликнувшийся на издание де Гуе, высоко оценил значение труда первого представителя арабской географической литературы — Абу-л-Касима Убайдаллаха ибн Абдалл'аха ибн Хордадбеха — как первоисточника.

Первый его биограф — Ибн ан-Надим сообщает, что дед—Хордадбех исповедовал сначала религию Зороастра (маджусийа), но впоследствии, при содействии одного из Бармекидов, принял ислам. По этим данным, а также по положению, которое занимал его сын Абдаллах, можно предположить, что Хордадбех-дед был представителем знатного феодального рода и пользовался репутацией человека влиятельного. Отец нашего автора Абдаллах— человек, известный своей храбростью, в 201 — 203 (816 — 819) гг. занимал высокую должность правителя Табаристана. Ат-Табари в своей истории пишет, что в 201 (816 — 817) г. Абдаллах ибн Хордадбех, правитель Табаристана, завоевал принадлежащие Дейлему Лариз и Ширриз и «присоединил их к землям ислама». Он же покорил горную часть Табаристана и изгнал оттуда выступившего против халифата Шахрийара, сына Шарвинаю. Его нисба ал-Хорасани (хорасанец),упомянутая Хаджи Халифой, говорит о том, что он был родом из Хорасана. Вторую его нисбу (ал-Фариси), приведенную магрибинским историком Абд ал-Вахидом ал-Марракуши, видимо, следует истолковывать в прямом смысле, т. е. в значении «перс».

________________________________________________
2. О путешествии Саллама ат-Тарджумана

Вряд ли арабская географическая литература располагает другим таким сообщением, которое так долго и противоречиво оценивалось научным миром, как рассказ Ибн Хордадбеха о путешествии Саллама ат-Тарджумана. Впервые об этом путешествии упомянул один из первых русских академиков — историк 3.Т. Байер (1694— 1738)( Крачковский, IV, 138). После издания переводов арабских источников (Издание сочинения ал-Идриси, в котором рассказ об этом путешествии дан со ссылкой на Ибн Хордадбеха, выполнено в 1836—1840 гг.) многие ученые, начиная с первого издателя ИбнХордадбеха, Барбье де Мейнара (Предисловие Б. Мейнара, 23.), считали путешествие Саллама к стене йаджуджей и маджуджей «бесстыдной мистификацией» (Цит. из ст. Шпренгера по кн.: Крачковский, IV, 138.HI Григорьев. Абу Дулаф, 23; Худуд, 225 и др.). Несправедливый вывод был поддержан даже многими авторитетными учеными. Тем не менее второй издатель Ибн Хордадбеха — де Гуе, посвятивший этому путешествию специальную статью, и ряд других ученых, в том числе византинисты (Васильев. Византия и арабы, 10.из Крачковский, IV, 137), считали экспедиции, предпринятые арабами к стене «гога и магога», а также к «спящим отрокам» («асхаб ар-раким»)„ о которых упоминал наш автор, историческими фактами.

Акад.Крачковский называет халифа ал-Васика, в дни правления которого были предприняты эти путешествия в Малую Азию и на далекий и неведомый Восток, «любителем экспедиций»(Введение в изучение памятника и о сотворении Корана). Вряд ли только любопытство и «фантастические поводы» (например, виденный халифом сон) служили мотивами для снаряжения таких трудных и дорогих для тех времен экспедиций (в особенности экспедиции Саллама). Назвать же такие экспедиции чисто научными или же разведывательными также нельзя. Повод, видимо, следует искать в самой эпохе ал-Васика, когда отвергавшие всякую мистику му'тазилиты провозглашали Коран источником религиозной истины (О му'тазилитах см.: аш-Шахрастани, 54— 85).

Му'тазилитство, принятое халифом ал-Ма'муном (819 — 833) оставалось и при ал-Васике государственным исповеданием. Неслучайно при третьем выкупе мусульманских пленных, осуществленном при ал-Васике в 845 г., разрешалось выкупать только тех мусульман, которые признавали му'тазилитский рационализм, включавший в себя учение о чистой духовности Бога и о сотворении Корана (Об этом см.: Мас'уди. Танбих, 190—191) Отметим, что непонятное, а впоследствии и зловещее словосочетание «йаджудж и маджудж» (библейские гог и магог) мусульманский мир познал впервые именно через свою священную книгу: «Они сказали: О Зу-л-карнайн(имя Александра Македонского в мусульманской литератур), ведь йаджудж и маджудж распространяют нечестие по земле; не установить ли нам для тебя подать, чтобы ты устроил между нами и ними преграду?». «Он сказал: То, в чем укрепил меня мой господь, лучше; помогите же мне силой, я устрою между Вами и ними преграду»(Коран)

Мусульманская легенда связывала с именем этих неизвестных племен даже «конец света»: именно они разрушат стену, воздвигнутую Александром. Подобные тексты Корана и хадисов приводили к разным толкам и сопровождались бесконечными спорами. Эти споры, в конечном итоге приводившие не только к идеологическим, но и к политическим разногласиям в халифате и запрещенные только при халифе ал-Мутаваккиле (в 851 — 852 гг.), видимо, и вынудили ал-Васика проверить достоверность некоторых сведений, отраженных в Коране. По всей очевидности, именно с этой целью были снаряжены экспедиции для исследования упомянутых в Коране пещеры «Кахф» («асхаб ар-раким» или «кахф») и стены «йаджудж и маджудж». Рассказ об этой экспедиции, возглавляемой Салламом атТарджуманом(«переводчиком»), был приведен Ибн Хордадбехом со слов самого путешественника, а затем заимствован и пересказан последующими арабскими географами (Ибн Русте,ал-Мукаддаси, ал-Идриси, ал-Гарнати, Закарийа ал-Казвини,Ибн ал-Варди, Иакутом, ан-Нувайри и др.) в более или менее подробных вариантах. Ей посвящены многочисленные статьи европейских и русских ученых с разными гипотезами и рассуждениями.

Не вдаваясь в подробности освещения разноречивых соображений этих авторов, отметим, что еще X. Френ в своей знаменитой работе об Ибн -Фадлане считал, что Саллам добрался до башкиров, а затем до Алтая (Ибн Фадлан, XIX). К этому мнению присоединились Ж. Рено, издатель географии Абу-л-Фиды, добавив к Алтаю
Урал(Абу-л-Фида, Предисловие, III), немецкие востоковеды К. Риттер, полагающий, что Саллам шел «по ту сторону Аксу до Алтая»(Риттер. История землевладения, 135), и О. Пешель, ищущий стеку несколько восточнее Сырдарьи (Peschel. Geschichte der Erdkunde, 85), французский востоковед д'Оссон, считающий, что Саллам пробрался к Уральскимгорам, а именно к средней части, изобилующей металлами (Цит. по кн.: Пантусов. Как далеко простирались сведения арабов), русский ученый Н. Пантусов, помещавший «страну народов йаджудж и маджудж... на севере Азии, по ту сторону Алтая,вплоть до Урала», известный немецкий картограф К. Миллер,издавший древние арабские карты и считающий, что стена находится на юго-западном Алтае, и др. Любопытно, что к выводу де Гуе о том, что Саллам все-таки дошел до Великой Китайской стены (а именно к Нефритовым воротам у Юймыньского прохода), многие исследователи, в том числе и автор карты ал-Идриси К- Миллер, почему-то отнеслись более чем скептически. Даже лучший современный знаток арабской географической литературы, акад. И. Ю. Крачковский считал предположение де Гуе сомнительным(Крачковский, IV, 140).

Один из последних исследователей этого путешествия, немецкий ученый Рихард Хенниг, детально проанализировавший путь Саллама, также поддерживает гипотезу де Гуе и считает, что «интересующая нас стена «гога и магога» действительно могла быть только Великой Китайской стеной» (Хенниг. Неведомые земли, II, 193.).
Прослеживание маршрута Саллама, а также сопоставление с другими источниками заставляют нас подтвердить также гипотезу де Гуе о конечном пункте экспедиции посланника халифа ал-Васика. Здесь уместно заметить, что уже автор второй половины XIII в., знаменитый Ибн Сайд ал-Гарнати в дополнении к сведениям ал-Идриси о йаджуджах и маджуджах приводит точное указание широты и долготы «крепости Зу-л-Карнайна, которую возвели для обороны стены на долготе 163° и широте 40°55; севернее [ее] тянется стена от севера до юга, соединяясь с горой, окруженной йаджуджами и маджуджами»(Ибн Сайд ал-Гарнати, л. 17а (32)).

Заметим, что именно на широте 40° начинаются крайние восточные пределы Великой Китайской стены. Для подтверждения этого факта можно привести еще одно сведение Ибн Сайда — о нахождении главного города йаджуджей (мадинату йаджудж) у устья великой реки йаджуджей на берегу моря ал-Мухит (Тихий океан) на широте 43°40//, долготе 170°25"; город маджуджей, судя но его же данным, находился к юго-востоку от него— так же на берегу моря ал-Мухит на широте 42° и долготе 171(Там же, л. 186 (35); ср. ошибочное сведение ал-Мас'уди (Мурудж,I, 258) о том, что стена доходит до океана Тьмы (Атлантического океана)). Остановимся, на наш взгляд, не вполне достоверно освещенном в литературе вопросе о «странном маршруте» Саллама через Итиль( Хенниг. Неведомые земли, 191). Именно этот маршрут привел в заблуждение многих авторов, искавших стену где-то на севере или вообще отвергавших такого рода путешествия. Р. Хенниг пытается связать избранный Салламом кружный путь к стене через Хазарию с событиями, происходившими в это время в Китае, в результате чего якобы сухопутные связи между западной частью Азии и Китаем в IX в. были прекращены. Прежде всего следует обратить внимание на тот факт, что по представлениям всех ранних арабских географов, следовавших за Птолемеем, земли йаджуджей и маджуджей находились не где-то, а именно на севере — в самом последнем — седьмом климате. По этому-то направлению и отправилась экспедиция Саллама, благополучно дошедшая до земли Хазар. Видимо здесь, встретившись с торговцами разных стран, хорошо знавших мир, Саллам и разузнал сведения о стене, построенной якобы Александром Македонским.

[Постройка Великой Китайской стены Александром Македонским не выдерживает никакой критики, ибо, во-первых, походы его доходили только до Сырдарьи, а во-вторых, известно, что ее начали строить почти через век после смерти великого императора.очевидно, они же стали его проводниками, о которых упоминается в записке Саллама]

Отметим также, что Р. Хенниг подразумевает под упоминаемой Ибн Хордадбехом «местностью с разрушенными городами»,по которой прошла экспедиция, земли западных уйгуров, ставших около 840 г. жертвой вторжения киргизов (Хенниг. Неведомые земли, 193).

В таком случае маршрут пути Саллама должен был доходить до долины рек Селенга, Орхон и Тола (т. е. до места южнее Байкала —современной территории северной Монголии), где в то время обитали западные уйгуры. На наш взгляд, вряд ли хазарские проводники, оставив известный им путь через Джунгарию, дошли бы до земель западных уйгуров. Не менее веским доказательством факта посещения экспедицией Саллама Великой Китайской стены является названная на обратном пути земля владетеля ал-Луба, очевидно, тожественного с Лобом (или Лупом и Лоб-Катаком) в нижнем течении Тарима, расположенным непосредственно на пути, ведущем от стены.
_____________
_____________
Перевод из книги Ибн Хордадбеха:

§ 77. Описание стены йаджудж и маджудж

Рассказал мне Саллам ат-Тарджуман: [Халиф] ал-Васик биллах, после того как увидел во сне, что стена, воздвигнутая Зул-Карнайном между нами и йаджудж- и маджудж разрушена,стал искать кого-либо, кто поехал бы на место и собрал сведения об этом. Ашнас сказал [халифу]: «Нет здесь кого-либо пригодного для этого путешествия, кроме Саллама атТарджумана. Он говорит на тридцати языках». Сказал [Саллам]: «Вызвал меня ал-Васик и сказал: «Я хочу,чтобы ты отправился к этой стене, увидел ее воочию и доставилмне сведения о ней». Ал-Васик собрал для меня человек 50,молодых и сильных, дал мне 5 000 динаров, а также выплатил мне 10000 дирхемов как «цену крови». Он приказал наградить каждого из пятидесяти человек тысячью дирхемами и жалованьем на год. Он также приказал изготовить для людей войлочные шапки, покрытые кожей, а также изготовить для них накидки из меха и деревянные стремена. Он дал мне двести мулов для перевозки провианта и воды. Мы покинули Сурра.ман ра'ас письмом от ал-Васика би-ллаха к Исхаку ибн Исмаилу
вителю (сахиб) Арминийи, находящемуся в Тифлисе, чтобы он нас принял. Исхак написал о нас владетелю ас-Сарира, а владетель ас-Сарира написал о нас владыке (малику) Аллана, владыка Аллана написал о нас Филан-шаху, тот написал о нас Тархану— владыке Хазар. Мы остановились у владыки хазар на одни сутки, чтобы он отправил с нами пять проводников. Мы шли от них 26 дней и достигли черной земли с неприятным запахом. Прежде чем вступить на эту [землю], мы запаслись уксусом и нюхали его, чтобы отбить скверный запах, и шли [так] 10 дней. Затем мы пришли к городам, [лежавшим] в развалинах, и шли по этим местам еще 20 дней.

Мы спросили о причине такого состояния городов, и нас оповестили, что это города, в которые [когда-то] проникли йаджудж и маджудж и разрушили их. Затем мы достигли
крепостей, [построенных] рядом с горой,по ущельям которой проходила стена. В этих крепостях [живет] народ, говорящий по-арабски и персидски. Они спросили нас, откуда мы явились. Мы сообщили им, что являемся посланцами эмира верующих. Они подошли [к нам], были поражены [услышанным] и [переспросили: «Эмир верующих?». Мы сказали: «Да».'Тогда они спросили: «Стар он или молод?» Мы говорим: «Молод». Они снова очень удивились и спросили: «Где он проживает?» Мы говорим: «В Ираке, в городе, называемом Сурра ман ра'а». Они сказали: «Мы об этом никогда не слышали».
[Расстояние] между каждой из этих крепостей от одного до двух фарсахов, меньше или больше... Затем мы достигли города, называемого Ика. Он занимает площадь, равную [квадрату] со стороной 10 ф. [Город] имеет железные ворота, вокруг него имеются пашни, а в городе есть мельницы. Это тот самый город, где поселился Зу-л-Карнайн со своим войском. Между [городом] и стекой расстояние в три дня пути. [На всем протяжении пути от города] до стены, которую достигаешь на третий
день, расположены крепости и селения. [Эта стена наподобие] горы округлой формы. Говорят, что йаджудж и маджудж обитают здесь. Их два вида (синфани). Говорят [также], что йаджуджи ростом выше маджуджей — с разницей от одного до полутора локтя, меньше или больше этого. Затем мы достигли высокой горы, на которой возвышались крепость и стена, построенная Зу-л-Карнайном. Там между двумя горами есть ущелье, ширина которого 200 локтей. Оно является дорогой, через которую вышли и рассеялись по земле [йаджуджи и маджуджи]. Фундамент стены заложили на глубине тридцать локтей с помощью железа и меди и [возводили ее] таким образом, пока не достигли земной поверхности. Затем поставили две опоры с обеих сторон ущелья. Ширина каждой опоры —двадцать пять локтей, высота—-пятьдесят локтей. Вся
эта постройка состоит из железных плит, покрытых медью.[Размер] одной такой плиты полтора локтя. Толщина плиты четыре пальца. Между этими двумя подпорками расположен железная притолока (дарванд) длиною сто двадцать локтей,толщиною десять локтей и шириною пять локтей; установлена на обеих опорах. Над притолокой — здание из тех же железных плит, покрытых медью, что возвышаются до вершины горы,высота которой — насколько охватывает взгляд. Это здание возвышается над притолокой примерно на шестьдесят локтей.

Над [зданием] — железные террасы. По краям каждой террасы два рога, которые загибаются друг на друга. Длина каждой террасы пять локтей, а ширина четыре локтя. Над притолокой тридцать семь террас. Железные ворота имеют две прикрепленные [к ним] створки, Ширина каждой створки пятьдесят локтей, высота семьдесят пять локтей, толщина пять локтей. Обе стойки при вращении соразмерны с притолокой. [Это сооружение так построено], что ветер не может проникнуть ни через ворота, ни со стороны гор, оно будто сотворено самой природой. На воротах запор (кифл) длиною в семь локтей, а в обхвате — один ба'а. Его не смогут обхватить два человека, и он отстоит от земли на двадцать пять локтей. Пятью локтями выше запора висит задвижка (галак)—длиннее, чем сам запор. Каждая из двух [замочных] задвижек — по два локтя. Торчащий в замке ключ имеет длину в полтора локтя. [Этот ключ] имеет двенадцать зубцов, каждый из зубцов как пестступки. Обхват ключа четыре пяди; он прикреплен к цепи, припаянной к двери. Длина цепи восемь локтей, она имеет четыре пяди в обхвате. Кольцо, прикрепляющее цепь к двери, подобно кольцу катапульты. Порог двери, не считая частей, оставшихся под двумя косяками, имеет ширину десять локтей и длину сто локтей. Выступающая часть [двери] равна пяти локтям. Все [размеры] «зира'» исчисляются [мерой длины], называемой «зира' ас-сауда».Около ворот есть две крепости, каждая площадью двести кв. локтей. У ворот этих двух крепостей растут два дерева. Между двумя крепостями есть пресный источник. В одной из крепостей [сохраняются] орудия, служившие для постройки стены, в том числе железные котлы и железные ковши. На каждом треножнике (дикдан) размещено четыре котла, подобных котлам для [варки] мыла. Там находятся остатки железных кирпичей [из которых была сооружена стена]. Из-за ржавчины они прилипли один к другому.
Комендант (раис) этих крепостей каждый понедельник и четверг отправляется верхом [к железным воротам]. Они (раисы) эти ворота получают по наследству, подобно тому как халифы наследуют халифат. Он верхом является [к воротам] вместе с тремя сопровождающими, на шее у каждого из них [висит] пест. К воротам [приставлена] лестница. Он взбирается на самую высокую ступень и ударяет о запор один раз на рассвете, и слышится им звук наподобие [гула] потревоженного пчелиного улья, затем [звуки] приглушаются. К полудню ударяют [по запору] еще раз. [Раис] прикладывает ухо к воротам: второй звук оказывается сильнее, чем первый. Затем [звуки опять] приглушаются. Когда наступает послеполуденное время, ударяют еще раз. Появляется тот же шум. Он остается здесь до захода солнца и только после этого уходит.
Цель удара о запор в том, чтобы он (раис) услышал, есть ли кто за воротами, а [если есть], то чтобы знали, что охрана здесь. И чтоб [люди в крепости также] знали, что те не предпримут против ворот никаких действий.Недалеко от этой местности находится большая крепость,размером 10 ф на 10, [т. е.] площадь ее 100 кв. ф.
Сказал Саллам: «И я спросил одного из присутствовавших жителей крепости: «Имеют ли эти ворота какой-либо недостаток?» Они ответили: «Никакого, кроме этой трещины. Трещина эта проходит по ширине словно тонкая нитка». Я спросил: «Вы [хоть] немного опасаетесь за ворота?» Они ответили: «Нет! Эти ворота толщиною в пять локтей в локтях ал-Искандара, один локоть ал-Искандара равен полутора локтям ас-сауда».Сказал [Саллам]: «Я подошел [к воротам], извлек из своей обуви нож, стал скоблить место трещины и вытащил оттуда кусок размером в половину дирхема, завязал его в платок, чтобы показать Васику би-ллаху. На правой створке ворот-—сверху — на древнем языке (ал-лисан ал-аввал) железными[буквами] написано:
А когда придет обещание Господа моего, он сделает это порошком;обещание Господа моего бывает истиной.

Мы осмотрели сооружение, которое большей частью состояло из полос: один ряд желтый — из латуни, другой черный-—из железа. На горе вырыто специальное место для литья ворот,место для котла, в котором перемешивают медь, и место, где варят олово и медь. Эти котлы из желтой меди. Каждый котел имеет три ручки. Там есть цепи.и крюки, при помощи которых медь поднимали на стену. Мы спросили тех, кто был там: «Видели ли Вы хоть одного из этих йаджуджей и маджуджей?»
Они припомнили, что видели один раз некоторое их количествона горе. [Тогда] подул страшный ветер и бросил [йаджуджей имаджуджей] в их сторону. Рост их на глаз — пядь с половиной.Гора с наружной стороны не имеет ни плоскогорья, ни склона, и нет на ней ни травы, ни дерева и ничего другого. Это гора высокая, стоит [вся] гладкая и белая. Когда мы уходили, проводники повели нас в нахийа Хурасан. [Тамошний] владыка именуется ал-Луб. Затем мы выехали из этой местности и достигли земель, владыку которых зовут Табануйа. Он собиратель хараджа (сахиб ал-харадж). Мы находились у них [несколько] дней, затем отправились из этого места и шли до тех пор, пока на восьмой месяц не достигли Самарканда. [Затем] мы прибыли в Исбишаб (Исфиджаб), пересекли реку Балх, затем прошли через Шарусану (Усрушану),Бухару,-Термез и, наконец, достигли Нисабура. [За время путешествия] погибли многие из людей, которые были с нами. На пути туда заболели двадцать два человека. Умерших мы похоронили в своей одежде, а заболевших оставляли в каком-либо селении. На обратном пути погибло четырнадцать человек. И когда мы прибыли в Нисабур, нас осталось всего четырнадцать человек. Владетели крепостей снабдили нас тем, в чем мы нуждались. Затем мы пошли к- Абдаллаху ибн Тахиру. Он наградил меня восемью тысячами дирхемов, а каждого из сопровождающих меня людей наградил пятьюстами дирхемов. Он определил каждому всаднику по пять дирхемов, а каждому пешему— по три дирхема в день до самого Рея. Из мулов,которых мы взяли с собой, остались невредимыми только 23.

Наконец, мы прибыли в Сурра ман ра'а, и я пришел к ал-Васику, сообщил ему всю историю и показал кусок железа, который я выскоблил с ворот. Он воздал хвалу Аллаху, велел принести воздаяние и раздал его и одарил людей, выдав каждому по 1000 динаров. Наш путь до стены занял 16 месяцев, а обратный— 12 месяцев и'[несколько] дней».
Рассказал мне Саллам ат-Тарджумаи эту историю в общем,затем продиктовал ее мне из послания, которое было написано для ал-Васика би-лла
____________________________________________

отрывок из § 81, то, что рассказывают о диковинках, рассказ от лица Ибн Хордадбеха:

"....Мне рассказал один ученый, передатчик хадисов (мухаддис), что ему понадобилось быть в той области (нахийа) по делам. Он отправился туда, а там у него был друг. Он спросил о чудесах этого источника. Тот сообщил ему, что там обитают водяные (суккан ал-ма'и), по наружности также принадлежащиек роду человеческому (бани Адам) и даже лучше, чем сотворил Аллах. Один овечий пастух из этого селения привел своих овец к этому источнику. Некоторые пастухи также свели [свои стада] в это [место], но к [источнику] не приблизились. Этот пастух ударил по струнам, [сыграл] на флейте и свирели и стало... свирели и флейты... Они держались,на поверхности воды, внимательно рассматривали его и наслаждались звуками пения. Однажды, после того как он ударил по струнам, [а затем] уснул у источника, обитатели открыто вышли на поверхность воды и насильно увели [пастуха] к себе. Когда кончился день и [прошла] ночь, а он не возвратился к своим, [люди] затосковали по нему, пришли к тому источнику по его следам и нашли его.
Окруженный [водяными], он шел по поверхности воды, а люди источника принуждали его [играть] на свирели и бить в струны. Его друзья умоляли их и просили освободить [пастуха], а они не отвечали на их просьбы. В таком состоянии они оставались восемь дней. Никто из них не [посмел] отделиться от своих, чтобы войти в источник и освободить [пастуха]. Когда на восьмой день утром они встали, то не увидели ни пастуха и никого из тех, кто был с ним. Этот случай с [пастухом] остался для них тайной"

______________________________________________

О биографии ученого-географа Абу-л-Касима Убайдаллаха ибн Абдалл'аха ибн Хордадбеха известно немного. Его отец был наместником Табаристана при халифе Мамуне (813-833 гг.). Абу аль-Касим, вероятно, родился в Багдаде в 820 г. (825 г.) и умер около 893 г. (или 911 г.). Он вырос в Багдаде, получил хорошее образование. Ибн Хордадбех учился у выдающихся ученых своего времени, таких как Исхак аль-Маусили, который в числе прочего был великим музыковедом.

Абу аль-Касим стал известным ученым, и во время правления халифа Аль-Мутамида (870-892 гг.) он был назначен начальником почты и информации в провинции Джабаль. Впоследствии он был повышен до должности начальника всего почтового ведомства халифата, со штаб-квартирой сначала в Багдаде, а затем в Самарре. Он снискал расположение Аль-Мутамида, который сделал его своим надимом, личным поверенным. Кроме того, Ибн Хордадбех стад близким другом правителя. Под влиянием придворной жизни он писал трактаты о развлечениях, музыке и кутежах аристократов.

Но помимо этого он написал их научные труды. В их числе “Книга собрания генеалогий персов и их колоний”; исторический труд “Китаб ат-Тарих”, который, по мнению Аль-Масуди, был хорошо структурирован и включал большое количество сведений, в особенности о неарабских народах; и “Китаб аль-Анва” о традиционной мудрости относительно времен года и атмосфере.

Наиболее выдающимся вкладом Ибн Хордадбеха, основанным на его специальных знаниях и профессиональной работе в качестве начальник почты, стал его труд “Китаб аль-масалик ва-л-мамалик” (“Книга путей и стран”), официальный сборник о караванных и торговых путях, остановках в пути в различных регионах и провинциях халифата. Ибн Хордадбех, вероятно, не путешествовал сам; он полагался главным образом на официальные отчеты и донесения, получаемые время от времени. Он опубликовал эту работу в двух изданиях, первом в 846 г. и втором расширенном, вышедшем четыре десятилетия спустя в 885 г. Это новаторская работа, связанная с почтовыми службами, а также важный ранний источник по историко-культурной географии халифата. Книга открыла новую область науки, и вскоре после нее появились работы с аналогичными названиями.

Во вступительной части своего труда ученый указывает расположение различных стран/регионов/городов по направлению к Каабе, четыре стены которой представляют четыре основных направления. В следующих четырех разделах Ибн Хордадбех описывает страны, лежащие соответственно к востоку, западу, северу и югу (от Багдада), а также города, караванные пути и этапы путешествий. Далее следует короткий, но важный раздел «О почтовой службе»: “В государстве, – пишет он, – насчитывается девятьсот тридцать почтовых станций (сикак аль-барид)”. Действительно, безопасность передвижения и наличие остановочных пунктов на магистралях позволили не только мусульманам, но и немусульманам вести непрерывную международную торговлю. Ибн Хордадбех особо упоминает еврейских и русских торговцев, которые тогда путешествовали и торговали с Востока на Запад и с Запада на Восток. В последнем разделе он описал особенности и “чудеса” различных регионов.

_________________________________
Переводы названия этого сочинения расходятся:
«Книга путей и стран» (В. Розен. Новооткрытая рукопись, 225); так же переводят название этой книги А. Куник (Известия ал-Бекри, 120) Б.Заходер (Каспийский свод, II, 18); «Книга путей и царств» (СМОМПК,XXXII, отд. I, 1); «Книга путей и провинций» (МИТТ, 85);
«Книга путей и государств» (Бартольд, VIII, 512 и Булгаков. Книга .путей, •/27).