Враги народа

Вовке снился сон: он убегал по этажам магазина "ГУМ", перебегал с одной стороны на другую. За ним кто-то гнался, стреляя из пистолета, но Вовка видел выстрел и ловко уворачивался от хорошо видимой медленно летящей пули. Ему было совершенно не страшно, даже весело. В это время раздался звонок. Вовка открыл глаза, увидел в окне начинающийся рассвет и время на часах. Было 4:45 15 июля 1975 года. Быстро натянув плавки открыл входную дверь. За дверью стоял знакомый солдат, водитель "Волги" начальника политотдела генерал-майора авиации Шульги.
- Бунэ диминяцэ, сказал солдат.
- Бунэ, буркнул в ответ Вовка.
Он знал этого солдата. Однажды, когда Вовка стоял на остановке, дожидаясь рейсового автобуса от аэродрома в город, зелёная "Волга" начальника политотдела остановилась и генерал предложил подвезти в город. В машине генерал начал расспрашивать Вовку кто он такой и как сложилась его жизнь. Вовка рассказал, что во время войны его семья -мама и бабушка эвакуировались в Куйбышев и их приняли родители его отца, который воевал на фронте. В Куйбышеве Вовка и родился, а после войны мама и бабушка вернулись в родные места - в Бессарабию, где у бабушки был свой дом. Дом во время войны не разбомбили, соседи, вынесшие из дома мебель вернули все обратно и Вовка наслаждался бамбуковыми креслами и диванами, которые дед привёз с Русско-Японской войны.
   Местные ребята по русски не говорили и Вовка быстро научился говорить по молдавски,  одновременно обучая друзей русскому языку. Когда он сказал генералу, что детство прожил в Бессарабии, шофёр генерала сказал, что он из Молдавии. Вовка спросил у водителя на молдавском говорит ли он по молдавски, шофёр обрадованно ответил что да и они несколько минут переговаривались по молдавски. Чтобы не обижать генерала быстро перешли на русский. С тех пор Вовка, встречая шофёра, перебрасывался парой слов по молдавски, что очень его радовало. Солдат вытянулся в струнку, приложил руку к пилотке и сказал:
   -Товарищ капитан, боевая тревога!
   -Я сейчас, ответил Вовка и, оставив дверь открытой, побежал одеваться в полевую форму. Одевшись, не забыв кобуру Макарова и тревожный чемоданчик, вышел. Шофёра нигде не было. Во дворе стояла чёрная "Волга", около неё прохаживались два офицера: один-майор морской авиации, другой -капитан 3-го ранга, моряк. Вовка удивился и насторожился: Блин, наверное случилось что-то серьезное, раз всех подняли в такую рань. Вовка решил ехать прямо на аэродром на "Яве", когда майор его окликнул:
   - Тебе в город?
   - Да, ответил Вовка. В городе был пункт сбора по тревоге.
   -Садись, подвезём, сказал майор.
Вовка сел на заднее сиденье, майор вслед за ним, а каптри сел с другой стороны. Из другого подъезда выбежал незнакомый капитан-лейтенант, сел впереди и машина поехала. Недоезжая площади, где был пункт сбора, машина внезапно повернула направо на улицу Кирова. Вовка с недоумением начал оглядываться, майор его успокоил: сейчас приедем. Перед перекрёстком машина развернулась и остановилась. Вовка посмотрел на вывеску на доме и прочитал: Комитет Государственной Безопасности Украинской ССР. Каптри открыл дверь, вышел и сказал:
   - Все. Приехали. Выходи!
С тех пор, попадая на улицу Кирова, Вовка всегда думал: а ведь где-то здесь рядом есть КГБ.

Вовка вышел, каптри подтолкнул его к входной двери и они вошли внутрь. Наверху ступенек был пост из двух матросов срочной службы. Недоходя поста каптри показал на скамейку и велел сесть, подождать пока его вызовут. Вовка сел. В голове крутилось: Что случилось? Почему я здесь? Что им нужно? Может быть они хотят сделать из меня разведчика и послать на выполнение какого-то задания? Какого задания Вовка придумать не смог. В последнее время он был помощником ведущего инженера по испытаниям авиационного комплекса по поиску, обнаружению и уничтожению подводных лодок Ту-142ПЛ, готовил программу и методические указания по проведению испытаний и написал проект Приказа Главкома ВВС о проведении испытаний этого комплекса. Ну и что? Как это может быть связано с КГБ?
   Вовка сидел на лавочке, никто его не вызывал, хотелось есть и курить. Он подошёл к матросам и попросил позвонить, потому что он не завтракал. Матрос позвонил и сказал:
   - Вы можете сходить в офицерскую столовую и позавтракать.
Вовка пошёл в офицерскую столовую, которая была на один квартал к морю, позавтракал, покурил. Подумал:
   -А ведь матрос не сказал приходить обратно. Может быть рвануть на аэродром, все-таки боевая тревога? Но вспомнил, что в офицерской столовой видел других офицеров- моряков, пехотинцев и никто из них не был в полевой форме. Ладно, вернусь, узнаю в чем дело. Вовка пришел и опять сел на лавочку. Никто его не звал. Посидев, сказал матросам, что хочет курить. Матрос опять позвонил и получил разрешение чтобы он покурил. Так, выходя каждый час покурить, настало время обеда, Вовка сказал матросам, что хочет есть. Матрос опять позвонил и получил разрешение. Вовка сходил в столовую, пообедал, перекурил и вернулся опять на лавочку. Положение было возмутительным: подняли по тревоге, привезли в КГБ... что за херня туды растуды. Опять вышел покурить. Когда настало время ужинать предупредил матросов, что пора есть, потому что столовую скоро закроют. Матрос позвонил и велел подождать. Вышел старший лейтенант, пригласил внутрь. Спустились в аккуратную комнату в подвале, матрос принёс шикарный ужин. Старлей подождал, пока Вовка поел, велел убрать посуду и сказал, что придётся подождать до утра, потому что начальника сейчас нет. Вовка разделся, сложил одежду и портупею с кобурой на стул, развернул постель. Белье было чистое, хрустящее. Лёг, немного подумал что за херня и быстро заснул. Наверное, Вовке опять что-то снилось, но он свои сны не запоминал, сразу забывал и не вспоминал. Но изредка, попадая в незнакомые места ему казалось, что он там уже был, но не мог вспомнить когда и как.
   В 7 часов утра матрос принёс завтрак, высыпал окурки из пепельницы. Вовка прямо в подвале закурил и сидел ждал. Вскоре пришёл каптри, но другой. Поздоровался, раскрыл папку и спросил:
   - Вы были знакомы с генералом Григоренко?
Вовка все понял.

  Генерал Григоренко отдыхал в Коктебеле в доме своих знакомых, крымских татар. В гости к нему привела девушка, с которой Вовка дружил два года. Девушка была москвичка, искусствовед. Познакомился Вовка с ней случайно: был уже конец сезона, отдыхающие дикари практически все разъехались. Вечером заехал домой к знакомому художнику Киселеву,там ещё были его друзья, которые вечерами, сидя у камина, пели красивые песни Хвоста и Вовка просто сидел и слушал. Вдруг в дом вошла взволнованная девушка и начала рассказывать, что по пути домой (жила она в доме у моря на спуске с улицы Победы) на неё с обрыва запрыгнул какой-то хмырь, обхватил сзади руками и начал тащить в сторону от дороги. Девушка была не маленькая, крепкая, в руках несла сетку с двумя банками сгущенки и, через плечо, ударила нападавшего этими банками. Хмырь ее тут же отпустил, а она, развернувшись, побежала по дороге наверх и пришла к Киселеву. Киселев предложил Вовке проехать на Яве, посмотреть что и как. Девушка тоже попросилась поехать, они вдвоём проехались по спуску, никого не нашли и Вовка отвёз ее домой. На следующий день опять заехал к Киселеву, девушка там тоже была и  они разговорились. Вовка, получше разглядев девушку сделал для себя вывод, что ему не светит. Девушка была с ним  одного роста, красивая и стройная. Когда начали расходиться девушка опять попросила подвезти ее к дому и они поехали. Приехав, девушка пригласила Вовку попить чаю. Так они и познакомились. Вовка уже раньше был женат, но очень скоро развёлся. От семейной жизни у него остались самые неприятные впечатления и больше на тему семейной жизни он не заморачивался. Приезжал в Коктебель, знакомился с отдыхающими девушками, потом провожал их на вокзал, прощался и безжалостно вычеркивал из своей жизни, даже если девушка показывала свои прекрасные свойства характера. В семейную жизнь Вовка больше не верил, знакомился, расставался, продолжал жить своей жизнью. Жизнь была интересная, он занимался любимым делом, участвовал в различных испытаниях. Ему довелось даже участвовать в испытаниях прочности днища спускаемого аппарата лунной кабины Н1Л3 при различных скоростях снижения, на котором после полёта на Луну космонавты возвращались на Землю, точнее приводнялись в заданном районе Индийского океана, где была специально подготовлена трасса шириной 200 морских миль и длиной 4000. Американцы тогда уже объявляли о полётах на Луну, по телевизору показывали впечатляющие кадры приводнения спускаемого аппарата ракеты Аполлон с тремя астронавтами на борту перед самым носом авианосца. К этим телевизионным картинкам Вовка относился скептически, не веря, что спуск может происходить с такой точностью. Участвовал и в отработке инструкции по эвакуации спускаемого аппарата вертолетом Ми-6. Он прилетал на вертолете к находящемуся в воде спускаемому аппарату, спускался на лебедке в воду в высотном морском спасательном костюме ВМСК, отцеплялся, подплывал к спускаемому аппарату. Вертолёт  с выпущенным тросом, на котором был крюк, подлетал к спускаемому аппарату и Вовкина задача была подцепить аппарат на крюк и отплыть в сторону, а вертолёт поднимал аппарат в воздух и, совершив круг, опускал аппарат на воду. Вовка опять отцеплял трос, вертолёт улетал и опять подлетал с тросом для эвакуации. Опять цеплял крюк троса к аппарату и вертолёт опять уносил аппарат в воздух. Так сделали 4 раза, после чего вертолёт с аппаратом на тросе улетел, а Вовку приняли на торпедный катер, с которого вели киносъемку. Пока Вовка кувыркался с прицеплением и отцеплением спускаемого аппарата, испытательная бригада с катера ловили ставриду.  Испытания проходили в конце ноября в яркий солнечный безветренный день, но в ВМСК Вовка совсем не замёрз. Несмотря на это доктор части налил Вовке полстакана спирта и угостил малосольной ставридкой. Было очень интересно, но программу подготовки к полётам на Луну вскорости прикрыли, так что испытания спасательного катера, десантируемого с самолёта Ан-12 для спасения возвратившегося с Луны экипажа не закончили, Вовку перевели в другой отдел, где он занимался авиационными средствами поиска, обнаружения и уничтожения подводных лодок в мировом океане.
  С девушкой-москвичкой отношения у Вовки сложились очень хорошие и тёплые, хотя он все время удивлялся: как это возможно, что такая красивая, умная и доброжелательная девушка обратила на него своё внимание. Вовка часто ездил в Москву в командировки, останавливался у девушки и продолжал удивляться тому, как хорошо она к нему относилась.
   Осенью девушка приехала в отпуск в Коктебель, они опять были вместе. В один из вечеров девушка предложила пойти с ней в гости к генералу Григоренко, который как раз отдыхал в Коктебеле. Кто такой Григоренко Вовка не знал. Пришли в дом, где они жили, поздоровались и генерал спросил, не может ли он привезти ему рыбы, очень генералу этой рыбы хотелось. Было около 4-х часов вечера. Вовка вскочил на свою Яву и помчался в Феодосию. В это время рыбаки возвращались после лова рыбы и у них прямо на причале Вовка купил большую камбалу, заехал в гастроном, купил портвейн и примчался обратно. Жена генерала, Зинаида Михайловна, заохала от восхищения и занялась готовкой ужина, девушка ей помогала. Вовка сел к генералу за стол и генерал начал рассказывать за свою жизнь. В 1961 году, когда он был Начальником кафедры в академии имени Фрунзе, на партийной конференции Ленинского района Москвы он выступил и сказал, что вот только недавно разоблачили культ личности Сталина, а сейчас раздувается и вдалбливается всем в голову культ личности Хрущева. На конференции его освистали, вскорости исключили из партии и уволили с военной службы. А потом и вовсе посадили в дурдом. В 1964 году Хрущева скинули, пришёл Брежнев, все врачи дурдома залебезили перед генералом, потому что на фронте Григоренко был командиром дивизии, а Брежнев был членом Военного Совета 4-го Украинского фронта и они неоднократно встречались. Вовка сказал генералу, что его отец тоже воевал на 4-м Украинском фронте, но генерал сказал, что Вовкиного отца он не знал.
   Григоренко рассказал о том, что на фронте часто встречался с Брежневым. Григоренко был командиром дивизии, а Брежнев-начальником политотдела дивизии. Брежнев перед важными событиями на фронте собирал собрания и проводил беседы, призывая идти в атаку и громить врага. Григоренко просил его обязательно напоминать солдатам о необходимости одевать на голову каску, каска многим спасала жизнь. Брежнев с ним соглашался, но все равно главным в его выступлениях было: Вперёд! В атаку! Бей фашистских гадов! За Родину! За Сталина! И так далее в том же духе. Во время боев за озеро Балатон Григоренко с штабом, на конях передвигался по берегу озера. С левой стороны был высокий обрыв, справа вода озера. Их заметили немцы и начали обстрел. Снаряд разорвался под конем Григоренко, он упал, его контузило и осколок ранил в голову. В каске была здоровенная дыра, но каска сохранила ему жизнь. В госпиталь приехал навестить Брежнев, Григоренко рассказал что случилось, показал каску. Брежнев попросил у него каску, чтобы показывать всем, обещал вернуть, но так и не вернул. Так они просидели допоздна, Вовка сидел, развесив уши. На следующий год, в апреле, Вовка прилетел в Москву заканчивать дела по подготовке к проведению испытаний комплекса Ту-142ПЛ. Остановился у девушки, играл по вечерам с ее пятилетней дочерью. Вечером позвонила Зинаида Михайловна и попросила девушку помочь им выбрать в Березке что-нибудь интересное. Они взяли такси, приехали к Григоренко и поехали в Березку. У входа стоял здоровенный мужик в длинном, до пят, коричневом пальто и форменной фуражке. Он преградил им дорогу со словами: сюда можно только с иностранной валютой! Григоренко гордо открыл кошелёк и Вовка увидел полный кошелёк.  Там были доллары, фунты стерлингов, немецкие марки, итальянские лиры, французские франки. Вовка опешил. В его понимании люди, имеющие иностранную валюту были как-то связаны с заграницей, а в Вовкином положении это было недопустимо. Они вошли в магазин, Вовка остался на улице. Через некоторое время они, весело переговариваясь, вышли из магазина. Всю дорогу Вовка молчал, а утром сказал, что ему надо в Жуковский, а сам перебрался в туполевскую гостиницу откуда, не попрощавшись, улетел домой. Больше с девушкой не общался.

В мае она приехала в Коктебель, прошла мимо, сверкнув стройными ножками в шортах и не поздоровалась. Вовка вздохнул с облегчением: исчезла необходимость ненужных объяснений.
   Рассказал Вовка все это капитану третьего ранга, он записал. Потом говорит: а кому Вы передавали секретные данные комплекса Ту-142ПЛ? Никому, сказал Вовка. Каптри ушёл, но сказал, что Вовке придётся провести в подвале несколько дней. Вовка попросил позвонить начальнику отдела, каптри кивнул головой. Вовку кормили три раза в день, принесли сигареты Золотой пляж, которые он любил курить.Время пошло.
   После нескольких месяцев бурной жизни - служба, восхождения на Кара-Даг, вечерние встречи за столом с друзьями и подругами, с портвейном и пением песен Вовка отдыхал. Замкнутое пространство комнаты его совершенно не угнетало, но захотелось что-то делать. Он попросил хоть что-нибудь почитать, ему принесли книги. Вовка выбрал "Три товарища" Эриха Марии Ремарк. Начав читать, не мог оторваться от их потреблений различных аперитивов или гонок на раздолбанном драндулете с лакированным Мерседесом. Читая книгу он словно проживал ту жизнь, которой жили герои книги. Утром матрос принёс завтрак, высыпал окурки из пепельницы и положил на стол новую пачку Золотого пляжа. Вовка лежал на кровати, курил, думая ни о чем. Вошёл старлей и велел собираться. Собирать было нечего, Вовка уже был одет, а тревожный чемоданчик Вовка раскрыл только раз, когда ходил в офицерскую столовую завтракать и обедать.От червонца осталось немного и все помещалось в кармане. Они вышли наверх, на улице стоял ГАЗ-69, куда старлей его пригласил. Два матроса сели по бокам, старлей впереди и машина поехала. Выехали на Симферопольское шоссе. Вовка увидел у старлея на поясе наручники и попросил попробовать как эти наручники работают. Старлей ухмыльнулся, снял наручники с пояса и надел на запястья. Вовка пошевелил кистью, наручники начали затягиваться. Было интересно как наручники устроены. Старлей с интересом смотрел на Вовку и снял наручники. Машина приехала в Симферополь, подъехала к каким-то воротам, погудела. Ворота открылись, машина въехала во двор, старлей позвал Вовку идти за ним. Поднялись на второй этаж, прошли по коридору и остановились около двери с номером 24. Сопровождавший их сержант открыл дверь, Вовке велели войти и заперли за ним дверь. Вовка огляделся. В комнате были две кровати, Вовка выбрал левую. Через некоторое время в двери открылось окно, за окном два мужика тащили на четырехколесной тележке два бидона, кучу алюминиевых мисок, на подносе лежали ложки. Мужик налил в миску кукурузную кашу, дал ложку и кусок хлеба. Еда, по сравнению с подвалом КГБ, заметно отличалась. Вовка спросил у мужика что это за контора, в которой он находится? Мужик с недоумением на него посмотрел: Вовка все ещё был в полевой форме, с погонами и портупеей и сказал: Симферопольское СИЗО, попросил его миску и долил из бака пол половника маргарина. На обратном пути опять открыл окно, попросил миску и налил в неё чай, предварительно забрав ложку. Вовка не знал что думать.
   Потекли монотонные дни, похожие один на другой. В одиннадцать часов каждый день приходил сержант и они вдвоём поднимались на крышу СИЗО, впускал в огороженной место с решеткой на крыше, сержант сидел наверху, держа в руках деревянную киянку с длинной ручкой, на которой зэк-умелец выжег большими буквами "аспирин". Вовка угощал его сигаретами Золотой пляж, которых старлей дал ему целый блок. Сержант рассказал, что раньше это была тюрьма, построенная Екатериной Второй. Вовку никуда не вызывали, никто к нему не приходил, только прогулки на крышу, даже в выходные дни, с одним и тем же сержантом. Вовка спросил у сержанта есть ли у него выходные? Сержант сказал, что за выходные ему платят сверхурочные в двойном размере, но платят ему только за то, что он приходит вывести его на прогулку и сразу уходил. Они подружились.

   Четвёртого сентября за Вовкой зашёл офицер, велел собраться, посадил в газик и привёз в Военный Трибунал. Вовка был в форме, хорошенько заправился.  Председатель Военного Трибунала зачитал обвинительное заключение, в котором Вовка обвинялся в измене Родине по статье 64 УК УССР и приговаривался к высшей мере наказания. Приговор вступит в силу после утверждения Президиумом Верховного Совета СССР. С Вовки сняли погоны, велели снять и сдать ремень с кобурой и портупеей, надели наручники и отвезли в Сизо в одиночную камеру. Все было из какого-то нереального мира. На другой день пришёл офицер и предложил написать признание о том, что он передавал секретные сведения. Вовка спросил:
   - Кому?
   - Генералу Григоренко.
   - А он что, шпион?
   - Он передавал секретные сведения агенту ЦРУ.
   - А я причём?
   - Вы передавали секретные сведения ему.
   - Я давал подписку о неразглашении секретных сведений и никому ничего не передавал!
   - А мы знаем, что передавал.
Так они сидели и препирались. Офицер все время уговаривал Вовку написать признание, что он передавал секреты генералу, обещая, что смертный приговор заменят на небольшой срок. Вовка отверг все предложения офицера и он ушёл. Вовка сидел и думал: все, на военной службе ставим крест. Пусть лучше расстреляют, все равно потом реабилитируют. Об этом он сказал офицеру на следующий день. Офицер написал на бумажке: Пиши апелляцию, забрал бумажку и убрал в карман. Вовка попросил бумагу и ручку, ему принесли и он написал жалобу Министру Обороны, описал в чем его обвиняют, в чем предлагают сознаться и отдал через окно в двери. Вовка уже начал познавать терминологию тюрьмы, окно в двери все называли "кормушкой"
На другой день Вовку перевели в двухместную камеру, наручники на прогулку все равно одевали, но на прогулку на полный час, в отличие от других зэков из камер, где их было много. Сокамерниками Вовки были люди, ожидавшие суда за убийства. Все они совершали убийства неумышленно, хотя называть неумышленным такие убийства было бы неправильно. Они не думали, что убивают. Первым сокамерником был Толик из Севастополя. Большой и сильный парень уныло сидел и рассказывал свою историю. Он работал кузнецом на каком-то судоремонтном заводе. После работы, постояв в очереди, покупал кружку пива и шёл домой к семье. Продавщица пива его заметила и предложила, чтобы он провожал ее домой после окончания работы, потому что боялась, что ее ограбят. Кузнец не возражал, выпивал кружку пива и провожал продавщицу. Потом он начал с ней жить. Получив премию купил продавщице приёмник, потом ковёр, оставив все у неё. Продавщица начала давить на кузнеца, требуя жить с ней, но кузнец не согласился и она его выгнала. Через некоторое время кузнец познакомился с проводницей и решил жить с ней. Потом решил забрать у продавщицы подаренные приёмник и ковёр и перевести их к проводнице. Они взяли такси, приехали. Кузнец поднялся к продавщице, сказал, что хочет забрать приёмник и ковёр, она не согласилась. Кузнец ухватил ее за шею, продавщица обмякла и захрипела. Уложив ее на кровать, свернул ковёр, выключил приёмник и собрался уходить. В это время в комнату вошла дочь продавщицы, увидела хрипящую мать и закричала. Кузнец ухватил и ее за шею, девочка обмякла и упала. Сидящей в такси проводнице надоело ждать и она поднялась к продавщице. Войдя в комнату и увидев двух лежащих женщин тоже закричала. Кузнец и ее схватил за шею, проводница упала. Кузнец, осознав что он сделал, спустился, сел в ожидавшее их такси, поехал на вокзал, сел на поезд и уехал в Херсонскую область к родным. Когда вернулся в Севастополь город был окружён милицейскими постами. На первом же посту кузнец вышел из машины и сдался.
   Совершившие убийство сидели в одной камере один день, наутро каждого из них переводили Вовка не знал куда. Когда повели в баню, Вовка разделся, вымылся, а когда закончил его формы не было. Контролёр принёс ему из прачечной чистую робу и Вовка стал похожим на всех зэков. Опер вызвал его в кабинет и ознакомил с ответом на его жалобу Министру Обороны. В ответе было сказано, что в компетенцию Министра Обороны не входит оценка решения Военного Трибунала. Вернувшись в камеру Вовка нашёл там другого мужика, которого тоже обвиняли в убийстве. Во время войны сосед был полицаем,  был ранен и ему отрезали ногу. Он ходил с костылем, просидел в тюрьме три года и его отпустили. Его напарнику дали 25 лет, потом амнистировали и оставили где-то на поселении. Приехав в Крым нашёл своего друга, зашёл к нему в гости. Они посидели, поговорили, выпили. Друг раскипешился, они поссорились и друг начал бить Вовкиного сокамерника костылем по голове. Сокамерник изловчился, взял со стола кухонный нож и зарезал друга. Сокамерник все рассуждал какое обвинение ему предъявит суд. За убийство полагалась высшая мера, но можно было представить и как самозащиту. Вовка, не имеющий опыта общения с законом, но умевший обоснованно описывать события, чем он и занимался при написании отчетов по лётным испытаниям, написал сокамернику прошение о помиловании. А бывший полицай подсказал Вовке, что надо писать жалобу на решение Трибунала в Президиум Верховного Совета СССР. Полицая увели, Вовка попросил бумагу и ручку и написал жалобу на приговор Военного Трибунала в Президиум. Он подробно описал все, что с ним произошло, отрицал измену Родине и просил отменить высшую меру. Отправив жалобу он опять стал ожидающим решения президиума Верховного Совета СССР с учетом того, что его жалобу рассмотрят и примут решение, учитывающее его обоснования. В камере постоянно менялись обвиняемые в убийстве. Один парень, безобразно толстый, весь покрытый гниющими язвами и ужасно пахнущий, работал мастером на Симферопольском телевизионном заводе. На заводе он воровал серебро и устроил бизнес с одной дамой из Львова, которая занималась ювелиркой. Что-то там у них не склеилось и мастер после смены поехал в аэропорт, купил билет во Львов туда и обратно, так что наутро уже был на работе. А даму-ювелира нашли мертвой у неё в доме. Толстяк сидел трясся от страха, покрылся болячками и когда пришли к нему во всем сознался. Время шло, то один, то другой заселялся в его камеру и через сутки исчезал. Вовка предположил, что все эти сокамерники, совершившее убийство, должны были воздействовать на Вовкину психику. Последним был парень-уголовник, ровесник Вовки. Парень начал сидеть в тюрьмах с малых лет, на общем, строгом, особо строгом режимах содержания и на "крытке" - в Владимирской тюрьме. У него на груди была татуировка оскалившего свою пасть тигра, на спине - храм с крестами на куполах. На плечах - на левом и на правом были наколоты восьмиконечные звезды. Вовка не знал воровских иерархических знаков различия, общался с парнем спокойно и уважительно. Парень был из Керчи, сидел и все время что-нибудь отламывал. В беседах он рассказывал Вовке как себя нужно вести в тюрьме, что впоследствии ему помогло.  15 мая 1976 года Вовку вызвал опер и дал подписать бумагу: Президиум Верховного Совета СССР изменил приговор и изменил высшую меру на 13 лет заключения в колонии общего режима. В обед его вызвали на этап и перевезли из СИЗО в Учреждение ОУ 85/8, колонию общего режима в Симферополе.

В автозак набили 30 зэков, привезли на зону. Всех направили в карантинный блок, в здании были 2 комнаты. Каждый выбрал себе место по вкусу, расположился, потом вышли во двор карантина. Была весна, тепло, чистое небо. После СИЗО это было как курорт. В карантине кормили 3 раза в день, зэки сидели и ждали кого куда распределят. С ними во дворе был сержант, которого на зоне называли "контролёр" он ни во что не вмешивался, никаких стычек не было и он спокойно просиживал свою смену. Контролеры дежурили по суткам: сутки дежурят, двое суток отдыхают. Карантин был обнесён высоким забором, находился между жилой и рабочей зонами. Каждое утро перед завтраком и каждый вечер после ужина зэков строили на утреннюю или вечернюю поверки: зэки строились в 6 рядов по
5 человек в ряд и контролёр с другим представителем сверяли списочный состав с стоящими на поверке. Счёт сходился и всех распускали. Многие зэки сидели в СИЗО в одних камерах и были знакомы. Другие комплектовались по городу проживания. Вовка никого не знал, в этапе не было никого из Феодосии. Зэки тоже к нему не лезли, кучковались по одинаковым статьям: воры с ворами, грабители с грабителями, грабеж с разбоем-с такими же. У каждого зэка на спинке кровати была табличка с фамилией, статьёй и сроком осуждения. Про стсатью 64, по которой осудили Вовку никто ничего не знал, а Вовка не рассказывал. После того, как его ознакомили с приговором он написал прошение о помиловании, в которой отрицал все обвинения и отправил в Президиум Верховного Совета. Ответа он не получил и начал считать время. В карантине с Вовкой сидели два офицера. Один был капитан-лейтенант в арсенале Черноморского флота, расположенном ниже перевала по дороге из Планерского в Щебетовку. В арсенале хранились различные виды вооружения флота, но капитан, заведующий уничтожением секретного оборудования корабельных ракет, нашёл себе занятие: корабельные ракеты были приняты на вооружение, но постоянно дорабатывались. Старое оборудование снималось, взамен устанавливалось новое. Старое оборудование капитан должен был собирать и, по акту, уничтожать. Там попадались приборы, имеющие золотые контакты. Поскольку уничтожение производилось по акту и никаких количественных параметров в акте не указывалось, капитан выламывал золотые контакты, собирал их себе, а списанное оборудование сжигал и зарывал в Землю. Собранные контакты он расплавлял, получались мелкие кусочки золота. Когда этого золота собралось килограмм, сплавил его в один слиток. Так у него собрались два слитка по килограмму каждый и он решил золото продать. Пришёл и предложил купить золото зубному технику. Зубные техники для зубных коронок используют золото 97 пробы, а у капитана золото было чистое, 99.99 пробы. Техник согласился золото купить, но сказал, что золото нужно проверить. Когда капитан пришёл за деньгами, его арестовали ребята из КГБ, которым зубной техник все рассказал. При обыске у капитана нашли ещё один слиток и его арестовали. Капитан честно рассказал как он добывал это золото, его разжаловали в рядовые, уволили из армии и судили уже как гражданское лицо. Адвокат капитана просил суд освободить капитана, потому что он сохранил государству 2 килограмма золота, которое все равно бы пропало. После карантина, когда всех распределили по отрядам, Вовка этого капитана больше не видел. Второй офицер был старшим лейтенантом, командиром десантного корабля. За что его арестовали Вовка так и не понял. Старший лейтенант был из Подмосковья и все время просился о переводе поближе к родным местам. Вовка встречал его на зоне несколько раз, потом больше не видел.
   По утрам в карантин приходил сержант и забирал несколько человек на разные работы. На четвёртый день сержант взял 5 человек, в том числе и Вовку и повёл их к столовой. Надо было заменить электродвигатель вентилятора столовой. Двигатель работал круглые сутки без остановке и сгорел рано утром. Через окна видно было, что вся столовая наполнена паром. Сержант принёс ключи для отвёртывания гаек крепления двигателя и 4 лома, с помощью которых надо было отодвинуть сгоревший двигатель и поставить новый. Когда сгоревший двигатель отодвинули Вовка заглянул внутрь вентилятора и увидев, что вентилятор собран неправильно, сказал об этом сержанту. Сержант остановил работы и куда-то ушёл. Вернулся через час с капитаном, опером зоны. Опер спросил по какой статье Вовка осуждён, наверное вспомнил его личное дело и приказал все ему объяснить. Вовка объяснил, что у вентилятора улитка предназначена для ротора правого вращения, а в вентиляторе стоит ротор левого вращения. Вследствие этого мотор перегружается и сгорает. Капитан приказал работы остановить и позвал Вовку с собой. Оказывается, эти вентиляторы делала тюрьма и за это тюрьме платили деньги. Собранные вентиляторы отправляли заказчикам, но очень быстро им присылали рекламации на ненадежную работу вентиляторов. Тюрьма не получала деньги, офицерам не шли звания и вообще сложилась непонятная ситуация.
Капитан привёл Вовку в цех, где делали вентиляторы. В цехе были 4 конвейерные линии: на левой и правой крайних линиях собирали улитки левого и правого вращения. На внутренних линиях собирали роторы. Возле линии улиток левого вращения шла линия, на которой собирали  роторы правого вращения, а возле линии, на которой собирали улитки правого вращения собирали роторы левого вращения. Получалось, что все вентиляторы собирали неправильно. Вовка разъяснил оперу ситуацию. Опер вызвал начальника цеха, тот пришёл с сборочными чертежами и показал, что по чертежам все правильно. Вовка посмотрел чертежи и указал, что в сборочных чертежах ошибка. Начальник цеха сказал, что они напишут письмо в КБ, которое прислало им чертежи. Опер спросил что надо сделать и Вовка сказал, что надо поменять ротор. Опер вызвал подъёмник, на него загрузили правильный ротор и повезли к вентилятору. Разобрали вентилятор, вынули один ротор, поставили другой, собрали вентилятор, подключили двигатель, поменяли местами фазы для правильного направления вращения и включили вентилятор. На кухне сразу просветлело. Опер стоял и смотрел как Вовка командовал и делал сам то, что надо было делать. Когда вентилятор заработал Вовка показал оперу, что двигатель не греется. Опер сказал: Назначаю тебя электриком в столовую. Если мотор через месяц сгорит, пойдёшь в ШИЗО. А сейчас бери вещи, назначаю тебя в 8-й отряд. Пошли, познакомлю с твоим рабочим местом, потом укажу твоё место в отряде. Пришли в столовую, опер представил Вовку бригадиру. Бригадир повёл в комнату электрика. Комната была заперта. Бригадир открыл комнату своим ключом, оттуда вылезла заспанная рожа электрика Миши. Бригадир велел Мише ознакомить Вовку с хозяйством, дал 4 дня на ознакомление. Первое, что сделал Миша -принёс Вовке полную миску каши, наверху был солидный слой маргарина. Вовка с удовольствием все съел.

   Вечером повар принёс миску, в которой были 2 солидных куска мяса. Это мясо полагалось электрику по неписанным законам каждый день. Вовка по-братски поделился мясом с Мишей, послушал его историю. Миша был из Жмеринки. Его родители и сестра эмигрировали в Израиль, но Мише не разрешили. Он служил срочную службу то ли в ПВО, то ли в ракетных частях и это был повод в эмиграции ему отказать. От родителей в Жмеринке осталась большая квартира, родственники пристроили его к цеховикам и Миша, набрав партию джинсов, практически неотличимых от настоящих, приезжал в Одессу, покупал билет на лайнер Крымско-Кавказской линии в каюте первого класса, ходил в ресторан, на пароходе снимал какую-нибудь подругу и ехал с ней до Батуми. На остановках в курортных городах ходил по пляжу и джинсы те продавал. Из Батуми в Одессу летел на самолёте. Как он пополнял свой товар неясно, но у него было много денег и много разных девушек. Подвыпив в ресторане приводил девушку в свою каюту и вешал ей лапшу на уши, рассказывая, что родители его в Израиле, что они оставили ему шикарную квартиру и заныкали кучу золота и прочих бриллиантов. В конечном итоге какая-то-то девушка донесла куда надо и в Сочи Мишу загребли, привезли в Одессу. Там начали выпытывать куда он спрятал драгоценности, но Миша все отрицал. Поскольку в КПЗ нельзя было держать больше 7 дней, его перевезли в КПЗ в Херсон, потом в Симферополь. Мишу прессовали по-чёрному, но он ничего не сказал, скорее всего это были выдумки чтобы впечатлить девушек. Родители узнали, что его арестовали, поднялась волна протестов и Мишу направили на зону в Симферополь. Наверное, на воле был какой-то спонсор, который дал ментам на лапу и Мишу назначили электриком в столовую. Электрик в столовой-блатное место, за это место либо пахан платил хозяину, либо с воли давали на лапу. Вовку назначили временно, пока не сгорит мотор вентилятора и он начал подчищать все хвосты в электрооборудовании столовой. Миша, для того, чтобы контакторы держались включёнными, вставлял спичку, так что Вовке пришлось перебрать все контакторы всех котлов. По праздникам зэков угощали жареными тефтельками, жарили на электрической сковороде, но на 9 мая сковорода сгорела и повара с большим трудом тефтельки нажарили. После праздника Миша сковородку разобрал, собрать не смог, так и бросил разобранной. Когда Вовка пришёл в столовую первые пару дней потратил на то, чтобы сковородку ввести в строй, а там и Мишу из электрика перевели шнырнем в столовой, так что он целыми днями бегал туда-сюда за шваброй. Миша завтракать, обедать и ужинать приходил к Вовке, приносил две полные миски каши или лапши, обязательно обильно залитые маргарином, но бригадир вскоре запретил Мише приходить к Вовке. Да и время еды у них не всегда совпадало: Вовка день за днём приводил в порядок то одно устройство, то другое. Кушать кашу он уже не мог, наелся, но по вечерам ему обязательно приносили 2 куска мяса. В столовой Вовка познакомился с парнем, который размораживал ледяные паки с рыбой ( тоже что-то ему исправил) и с парнем, который отвечал за овощи ( Вовка починил ему картофелеочистительную машину). Так они состыковались и по вечерам ужинали вместе. Вовка делился мясом, рыбак выискивал после размораживания экзотические рыбы и жарил на всех, а овощевед приносил на каждого пару луковиц, пару морковок и варил несколько картофелин. Хлеборез тоже обращался к Вовке с просьбами починить то одно, то другое и за это давал ему пару добавочных мерок сахара, пару паек  хлеба и полбанки чайной заварки. Вовка сушил хлеб и по вечерам, после сытного ужина, они пили чай с чёрными сухарями. Вовка получал в месяц 10 рублей и тратил все на папиросы Север, на большее не хватало. Вскорости в столовой стало нечего делать: все работало и Вовку никто не вызывал. Однажды сержант спросил: не может ли Вовка починить приёмник? приноси, посмотрю, сказал Вовка. Через два дня сержант принёс ему Спидолу, дефект был простой, Вовка сразу починил приёмник и решил послушать забугорные новости. Но глушилки выли  непробиваемо и Вовка решил перекрутить диапазон коротких волн с 75 на 16 метров. Вспомнил как он делал это раньше, сходил в цех, где делали блоки питания для цветных телевизоров и попросил у кладовщика ёмкости и резисторы. Кладовщик пошёл на свалку и принёс пару забракованных плат. Вовка перепаял плату, подобрал ёмкости и резисторы, настроил контур гетеродина на зеркальную частоту и слушал новости Голоса Америки, Немецкой Волны, Свободной Европы на румынском, радио Свобода. Слышно было хорошо, но на следующий день пришёл сержант и Вовка отдал ему Спидолу, предупредив, что один диапазон он перестроил. На третий день сержант пришёл, спросил, не может ли Вовка перекрутить приёмник его другу? Вовка согласился, сержант сбегал в раздевалку, принёс Спидолу и дал 25 рублей. Вовкина жизнь совсем наладилась: вкусная еда, легкая работа и любимые сигареты Золотой пляж стали ему повседневным делом.

   Прошло 2 месяца. Вентилятор работал без замечаний, все недостатки электрооборудования Вовка устранил. Иногда к нему в комнату заходил опер, капитан Иванов как он назвался. Спрашивал как дела, есть ли какие-нибудь просьбы. Вовке ничего не было нужно, он все имел. За эти 2 месяца он отремонтировал 4 Спидолы, денег было завались и Вовка начал потихоньку прибарахляться. Вместо потускневшей от стирки робы купил у хлебореза мелестиновые брюки и куртку и щеголял в шикарной одежде. Купил у армянина кожаные тапки, почти новые и очень красивые. Армянин тоже был в 8 отряде, был шнырем-мыл полы шваброй целыми днями. Посадили его за спекуляцию: он перевозил военными транспортными самолётами Ан-12 мандарины с Кавказа в Магадан. Бизнес был хорошо налажен и процветал, но что-то сломалось и его арестовали. Своих подельников армянин не сдал, получил срок 3.5 года и, откидываясь, продал Вовке свои тапки. На зоне у всех были свои макли: повара обменивали на мясо 3-х литровые банки с яблочным соком. Но самым деловым был хлеборез Ваня Конев. Хлебная машина привозила сверх заказа несколько буханок хлеба, пачки индийского чая, сахар и молоко. Ваня рассчитывался с поставщиками живыми деньгами, а излишки продавал зэкам. Чай у него покупали паханы разных отрядов чтобы варить чифир. Хлеборез подключил к этому делу и Вовку, предложив сделать машины для кипячения воды, в которой заваривали чифир. Вовка нашёл большой трансформатор, размотал обмотки и вытаскивал пластины. Две пластины перевязывал ниткой, положив между ними спички, верх загибал, пробивал наверху каждой пластины отверстия и винтами прикреплял провода. На конце провода делал крюк, привязывал провод к деревянной рейке. Когда паханы собирались на третьем этаже столовой чтобы разрулить ситуацию звали Вовку. В заполненную водой 3-х литровую банку опускали машину, а Вовка подключал провода к сети в электрощите. При подключении машины напряжение проседало, лампочки начинали тускло гореть. Через пару минут вода в банке закипала и Вовка отключал машину. Зэки насыпали всю пачку чая в банку и сидели, пуская слюнки от нетерпения. На зоне было 8 отрядов, паханы были в семи и каждому отряду Вовка сделал свою машину, которые они сами прятали. Когда чифир был готов, начиналось колдовство чифиропития. Все отхлебывали, предлагали и Вовке. Он выпил, ему скрутило живот и он больше не пил. Паханы спрашивали чем ему заплатить, предлагали Маньку, но Вовка отказался. Тогда они сказали, что они Вовкина крыша и если кто будет беспредельничать-вмешаются. Поскольку Вовка сделал машины всем, во всех отрядах знали, что электрика столовой трогать нельзя. Каждый вечер он приходил на 3-й этаж, ему давали машины, он подключал, потом отключал и уходил.
Маньками на зоне называли опущенных, петухов или педерастов. Они жили отдельно от всех, у них была своя отдельная 61 бригада. По договоренности с охраной одну или нескольких Манек приводили в другие отряды. Маньки надевали кружевные женские трусики, набивали лифчики ватой и приходили после отбоя туда, куда договаривались. У Вовки был пропуск, позволяющий ходить по жилой  зоне 24 часа в сутки и когда его срочно вызывали в столовую он иногда встречался с этими Маньками, с раскрашенными помадой губами, припудренных и пахнущих одеколоном, в сопровождении какого-нибудь сержанта. Общаться с ними было западло и, проходя мимо, они сами уступали дорогу.


   Забирая Спидолу сержант сказал, что уходит в отпуск. Вовка занимался текущими делами, ходил на свалки в жилой или рабочей зоне подыскивая что может пригодиться. Он нашёл разбитую кварцево-ртутную лампу, начал вспоминать как она устроена и решил сделать ультрафиолетовый излучатель. Очистил от осколков стекла, достал у электрика зоны, который обслуживал эти лампы освещения дроссель, в миске вырезал отверстие по размеру патрона разбитой лампы, соединил провода и включил в сеть. Кварцевый генератор, излучающий ультрафиолетовые лучи, которые, освещая внутреннюю поверхность колб, заставляли лампу светиться, работал. Вечером после вечерней поверки и ужина пришёл в свою комнату, разделся догола, включил лампу и, закрыв глаза, считая до 120 начал перед ней крутиться. После этого лампу выключил и оделся. Ничего не почувствовал, начал повторять эту процедуру каждый вечер. Через некоторое время отметил, что бледная кожа на лице покраснела, появился здоровый цвет лица. Так Вовка делал каждый вечер, загар был не темный, как при загаре на солнце, а красноватый, как бы обветренный,  каким было его лицо при работе на аэродроме или езде на мотоцикле. Все тело тоже стало загорелым. Однажды, придя утром на рабочее место, к нему зашёл помощник бригадира, или, как его называли, пол-бугра. Это был рослый здоровый парень,отслуживший в ВДВ. Сидел он по статье грабеж с разбоем. По нему было не сказать, что он разбойник, спокойный, уверенный и требовательный, но к Вовке он своих требований не предъявлял, вся электрика в столовой работала без замечаний. Он раскрыл куртку и показал грудь. На покрасневшей груди пузырились большие волдыри. Оказалось, что после ухода Вовки в отряд, он (видимо подсмотрев чем Вовка занимается) решил проверить сам. Включил кварцевую лампу, расстегнул куртку и сидел, закрыв глаза, перед лампой довольно долго. А к утру на теле появился ожог, который он продемонстрировал. Пришлось рассказать полбугру принцип действия и условия использования этого прибора. Полбугра не стал этим злоупотреблять, просто по настроению приходил в Вовкину комнату и освещался ультрафиолетом не более 2-х минут. Раны его зажили и он тоже стал таким же красномордым,  как Вовка.
   Вовка чем-то подогрел библиотекаря и начал брать из библиотеки книги какие хотел. Первой он взял книгу стихов Лермонтова. С грустью в сердце читал Демона:
   Печальный Демон, дух изгнаньи
   Летел над грешною Землёй
   И прежних дней воспоминания
   Пред ним теснились толпой
      Тех дней, когда в жилище света
      Блистал он, чистый херувим
      Когда бегущая комета
      Улыбкой ласковой привета
      Любила обменяться с ним
   Когда он верил и любил
   Счастливый первенец творения
   И не грозил уму его
   Веков бесплодных ряд унылый
      И много, много и всего
      Припомнить не имел он силы...

   И над вершинами Кавказа
   Изгнанник рая пролетал
   Пред ним Казбек, как грань алмаза
   Снегами вечными сиял
      То извиваясь, то белея
      Как в трещине, жилище змея
      Вился излучистый Дарьял...
  Вовка все время думал: Как такое могло случиться? Что это за Советская власть такая, которая посадила в тюрьму честного, преданного человека? Вовкин отец в 1940 году закончил Одесское пехотное училище и получил назначение на должность командира взвода 31-го Пугачевского полка 25 Чапаевской дивизии, расквартированной в городе Рени на берегу Дуная. Вовкина мать училась в Бухаресте на полном пансионе Королевы Румынии, это была наследственная привилегия: ее предок, Ион Некулче, был атаманом молдавских гайдуков. Гайдуки прятались в дубовых лесах и нападали на небольшие отряды турок. Разгромив турок опять уходили в леса, на кострах жарили баранов и разливали из бочек вино. Поддав вина, закусив бараниной предок садился и описывал проведённые сражения во всех подробностях. Поскольку он был слегка под-шефе, в описание действительных событий вставлял элементы юмора. В Молдове все произведения писали на греческом или латинском. Предок один из первых писал свои хроники на молдавском и в Большой Советской Энциклопедии упоминался как один из основателей молдавского языка и летературы. Предок участвовал в Прутском походе Пётра I в 1711 году, присоединив своих гайдуков к войску молдавского князя Дмитрия Кантемира. Когда турки их разгромили они ушли в Россию. Через пару десятков лет предок вернулся в Молдову и достойно завершил свой жизненный путь.
Когда Красная Армия, предъявив ультиматум властям Румынии, освободила Бессарабию, мама решила вернуться домой. Столичная фифа, раскуривая папиросу, каталась по городу на дамском велосипеде, чем и обворожила моего отца. Они поженились и отец стал жить в нашем доме.
   22 июня их разбудили звуки разрывов снарядов и бомб. По городу не стреляли, основные удары были по железнодорожной станции и по порту. Отец со словами: -Это война! побежал к своим солдатам. 25 Чапаевская дивизия заняла оборону на своём участке фронта и не допустила перехода фашистов через границу. В полдень пришёл посыльный и вручил маме повестку в военкомат.
В военкомат было собрано много народа, от 17-летних мальчишек до 55-летних взрослых. Женщин было немного, в основном-медработники. Военком зачитал приказ о всеобщей и полной мобилизации и вызванных начали забирать военные по своим частям.
Мама попала в 47 медсанбат. Она сказала военкому что беременна, на что военком весело ответил, что беспокоиться не о чем, через 5 дней война закончится. Маме выдали обмундирование и направили в 31 Пугачёвский полк. Мама ползала по окопам, перевязывая и помогая эвакуировать раненых. На границе держали оборону весь месяц и только в конце июля поступил приказ отступить на оборону Одессы, потому что на севере прорвали оборону и войскам грозило окружение. Отец добился того, что маму демобилизовали, помог собраться, посадил на паровоз, потому что вагонов уже не было: часть была разбомблена, часть перегнали в тыл. Вместе с мамой и бабушкой на паровозе доехал до Болграда и они попрощались. Паровоз успел переехать Днестр в Тирасполе и мост разбомбили. Эшелон пришёл в Одессу, жили в вагонах, дожидаясь звакуации по морю. Но поступил приказ эвакуироваться по железной дороге. По дороге до Ростова их несколько раз бомбили, спасались убегая в сторону от остановившегося эшелона. В середине августа приехали в Сталинград, где они помылись в бане, а одежду прожарили в автоклавах, потому что за время пути все заполнились вшами.
Вовка родился в Куйбышеве, куда они приехали к родителям отца. Так что, ещё не родившись, Вовка уже был участником войны.

После Победы мама и бабушка начали собираться домой в Бессарабию. Отец продолжал служить, а мама получила направление Наркомздрава в Измаильскую область. Им выдали литеры на проезд, продукты и на попутных эшелонах начали добираться. Путь был долгий, ехали в пассажирских плацкартных вагонах. На семью выделяли по одному купе и все занавешивались занавесками от проходящих по вагону людей. В соседнем купе ехала семья офицера НКГБ с двумя детьми, но дети сидели на своих местах и ни с кем не общались. Из-за занавески доносились чарующие запахи, Вовка не знал что это так вкусно пахнёт, но запах запомнил. В родной город, в котором Вовка так и не успел родиться приехали под вечер. Вокзал был разрушен бомбежками, не было ни автобусов, ни машин, ничего и они пошли пешком. Вещей было больше, чем рук, на улицах было пусто, они переносили вещи на один квартал, оставляли Вовку сидеть на вещах, а сами возвращались за оставшимися вещами. Пока старшие ходили, Вовка пел песни. В Куйбышеве ему сделали кровать на верху комода, отгородив досками, чтобы он не свалился. Над головой висел репродуктор, который никогда не выключался и Вовка, быстро научившийся понимать  и повторять сказанное, слушал и запоминал ежедневные сводки Совинформбюро и все песни, которые пели по радио. Деду, который в 1935 году работал директором Жигулевского пивзавода, в 1937 - 1938 годах пришлось поменять несколько мест работы. Когда куда-то пропал директор макаронной фабрики, его назначили туда. Очень скоро пропал директор парфюмерной фабрики и деда назначили туда. Когда пропал (или перевели?) директора ликеро-водочного завода, дед стал директором завода, а потом его назначили Главным Арбитром города Куйбышева. У деда были два друга: один -полковник НКВД, того самого НКВД, который приводил в исполнение приговоры Тухачевскому, Блюхеру, Якиру и другим врагам народа, которых расстреляли в Куйбышеве. С полковником дед воевал вместе в Гражданскую войну, участвовал в боях с белочехами, потом в обороне Царицына. Дед и полковник оба были ЧОНовцами, но потом их пути разошлись: дед пошёл по гражданской линии, а полковник по военной. В то суровое время дед всегда, ложась спать, клал под подушку наган, готовясь застрелиться, но не сдаваться живым. Второй друг деда был музыкант, скрипач. У него была справка, о том, что он учился в одной гимназии с Лениным. Когда началась война дед получал спецпаек: ящик макарон от макаронной фабрики, ящик мыла от парфюмерной, ящик водки с ликеро-водочного завода и бидон пива с пивзавода, который привозили на телеге или на санях. Бабушка кое-что из этого богатства меняла на толкучке на мясо, жарила котлеты и угощала пришедших в гости друзей. Когда Вовка ещё не умел говорить дед сажал на колени, потом ему наливали в бутылочку тёплое пиво, надевали соску и давали Вовке, после чего он быстро засыпал. Когда научился говорить дед брал его на руки и Вовка, картавя, пересказывал друзьям последние сводки Совинформбюро, пел разные военные песни и все весело смеялись. Так, передвигаясь от квартала к кварталу донесли вещи до перекрёстка, на котором улица поворачивала на 30 градусов. Мама и бабушка пошли назад за вещами, а Вовка сидел, ждал их. Вдруг он услышал пение. Пели за поворотом и он побежал посмотреть. От увиденного он ошалел: по улице шли немцы.  Кровь закипела от ненависти, Вовка быстро побежал к забору, выдернул камышину потолще, приделал рогульки. Получился ручной пулемёт. Вовка залёг за столбом, выставил пулемёт и начал ждать в засаде. Когда немцы подошли ближе он громко закричал: За Родину! За Сталина! Бей фашистских гадов! Ура, закричал он картавым голосом и начал строчить из пулемета: Т-р-р-р! Т-р-р-р! И ошалел: он говорил букву Р. Немцы перестали петь и молча шли мимо. Солдат конвоя подошёл к Вовке и дал кусочек сахара.

   
    Когда Вовку перевели на зону, ему разрешили писать письма, одно в месяц. Написал маме письмо, постарался успокоить, что не все так плохо. Мама в своём письме написала, что примерно через месяц после его ареста приехали две девушки из Москвы, спрашивали про него. Мама им все рассказала, одна девушка заплакала, другая ее успокаивала. С плакавшей девушкой Вовка познакомился на год раньше, потом она приезжала на следующий год на майские праздники и они договорились встретиться в августе, но Вовка уже был арестован и ждал решения своей судьбы. Мама написала Вовке ее адрес и он написал ей письмо, в котором прямо указал: не жди, выходи замуж. Она ответила, что будет ждать, но Вовка ухмыльнулся и перестал ей писать, понимая, что обнадеживать будет нечестно. Сержант вернулся из отпуска и принёс сразу две Спидолы. Вовка сделал одну и, слушая забугорные сказки, сделал и вторую, но сержанту отдал только одну, а сержант принёс ещё одну и 25 рублей. Так что у Вовки под рукой всегда была одна Спидолы, которую он слушал пока перекручивал вторую. Время текло нудно и медленно, но дни и месяцы пролетали незаметно. Вовка устранял возникающие проблемы в тот же день, никаких замечаний к работе столовой не было, так что создалось впечатление, что все о нем забыли. Перед Новым годом Вовка перелез через забор палисадника штаба, откусил кусачками несколько веток туи, принёс в свою комнату и сделал небольшую елочку. У бугра отряда, который работал в цехе изготовления блоков питания для Симферопольского завода цветных телевизоров попросил достать цапон лак и несколько 6 вольтовый лампочек, нашёл на свалке забракованный трансформатор от телевизора и спаяв лампочки в гирлянду подключил ее к обмотке питания катодов телевизионных ламп. Потом раскрасил лампочки цапон лаком в синий, красный и зелёный цвета, оставляя одну неокрашенную и обмотал вокруг елочки. Все приготовления делал втихаря и когда перед Новым годом пришли его друзья, хорошо поужинав, в половине 12-го включил елку и позвал всех ребят, которые работали на кухне. Набились в комнату, которые не поместились- стояли за дверью, заглядывая внутрь. Вовка включил репродуктор, ждали бой курантов. Повара принесли две 3-х литровые банки яблочного сока, разлили по кружкам и, пожелав друг другу быстрее откинуться на волю, чокнулись друг с другом. У всех было хорошее, доброжелательное настроение, все стали теплее относиться друг к другу.
   После праздников Вовка залез в пустую коробку от магнитного пускателя, в которой заныкал свои деньги. Деньги обернул полиэтиленовой пленкой, положил сверху картон и набросал сверху разные железки. После всех расходов в заначке оказались 1100 рублей. Вовка просил сержанта за каждую четвертую Спидолу приносить 100 рублей, отдавая 75 сдачи, так что в пачке было всего 10 сотенных бумажек. За деньги на зоне могли добавить срок или перевести на другую работу. Кроме того, когда он был в отряде много кто мог взять ключ и устроить шмон, так что Вовка взял 100 амперный предохранитель, высыпал из него кварцевый песок, вместо песка засунул деньги. Потом, отключив рубильник сети 380 вольт в одном из шкафов, поменял предохранитель. Включил рубильник и заначка оказалась под напряжением 220 вольт в шкафу. Мало кто мог догадаться где деньги, да и не каждый залезет под высокое напряжение. А время все текло и текло.

   Наступил 1981 год. Вовка уже набил 5 предохранителей, на кармане было ещё 600 рублей. Вовке уже надоело крутить Спидолы. Денег было больше, чем можно истратить за весь срок, а ему ещё сидеть больше 7 лет. Вовка понял, что сержант раскрутил свои макли.В то время за перестройку  Спидолы на 13, 16 и 19 метров спецы брали 120 целковых, больше, чем стоил сам приёмник. А здесь 25 и ещё кусочек сверху самому сержанту. Он как-то в разговоре упомянул, что из Херсона, наверное и оттуда таскал Спидолы. Да и расслабляться было нельзя. Сержант знал, что у Вовки большой срок, мог и подождать к откидону и все отобрать. Хотя про заначку в предохранителях вряд ли мог догадаться. Прошла зима, зимой с крыши входной двери нависла огромная сосулька, таких раньше Вовка не видел. Начальство приказало сосульку сбить. Выставили зэков на входе и на выходе чтобы никого не пропускали, шнырь через окно второго этажа бил по сосульке ручкой швабры. Когда сбил из двери выскочил какой-то зэк не из столовой, сосулька упала перед ним. Попади она в голову срок того зэка закончился бы досрочно, но все обошлось. Когда потеплело Вовка брал подстилку и залезал на крышу овощехранилища позагорать. Через полчаса спускался и шёл по своим делам. Отпраздновали котлетками 1-е мая, потом сделали то же на 9 мая. 9 мая Вовка услышал цокот каблуков по кафелю возле своей комнаты и быстро убрал под стол Спидолу. Вошёл опер зоны в новеньком кителе сверкая майорскими погонами. Вовка поздравил его с очередным званием, опер сказал, что уже год как присвоили и все благодаря твоему вентилятору. Ого, давненько он не видел опера. Опер посидел недолго, поздравил с праздником и ушёл. 15 мая после завтрака пришёл посыльный из штаба и передал приказ собираться с вещами. Вовка не знал что думать. Так хорошо устроился а впереди неизвестно что. На другую зону или в другой отряд-все было нежелательным. Посыльный выдержал паузу и сказал:
  -Поздравляю, с откидоном тебя.
Вовка не поверил, его статья ни под амнистию, ни под УДО не катит.
  -Кто сказал? Спросил Вовка.
  -Опер. Иди в отряд, подписывай обходной и на проходную. Вот тебе пропуск.
Вовка не мог опомниться, разные мысли крутились в его голове от неожиданной новости. Решил заначку не брать чтобы не спалиться, пошёл в отряд. Там сдал дневальному постель, велел передать друзьям свою козырную робу и тапочки, надел валявшееся в раздевалке рванье и пошёл опять в столовую. Решил: заначку заберу, а перед шмоном незаметно выкину если что. Поменял предохранители, распотрошил заначку, получился не слишком большой пакет. Засунул все в карман и, ни с кем не попрощавшись чтобы не сглазить, пошёл на проходную. Около проходной была очередь, стояли зэки, которые в этот день должны были откинуться. Вовка стоял в очереди последний. Когда вошёл внутрь проходной увидел, как здоровые вологодские ребята безжалостно шмонают зэков, заглядывая во все дыры. Вовка уже собрался выкинуть деньги, но в проходную зашёл опер, махнул Вовке рукой. Настала Вовкина очередь, опер сказал вологодским:
   -А этого пропустите, он со мной.
Они вместе вышли за проходную и зашли в штаб. Опер сказал:
   -Иди получай свои вещи, я подожду. Вовке выдали его полевую форму и 35 рублей, которые были у него на счету. За время, пока Вовка тянул срок, он заметно поправился, форма сидела на нем как влитая. Хорошенько заправившись, подпоясавшись ремнём с портупеей, но без погон и без петлиц Вовка вышел, спрятав в кармане свой гешефт. Опер одобрительно на него посмотрел и повёл в свой кабинет. Достал из стола бутылку коньяка и шоколадку, налил и сказал совершенно серьезно:
   -Чтобы я тебя здесь больше никогда не видел.
Они выпили, пожали друг другу руки и опер выдал ему справку об освобождении. Вовка вышел на волю.

    Из штаба Вовка вышел на большую площадь. На противоположной стороне площади был Гастроном. Вовка зашёл, купил бутылку 0,7 Мадеры и плитку шоколада.  В автомате газировки вымыл 2 стакана, взял их с собой и вернулся к штабу. Сел на лавочку перед окнами, налил в оба стакана, отломил шоколадку, капнул из стакана на землю и выпил. Второй стакан накрыл шоколадкой, поставил рядом недопитую бутылку и поехал на автостанцию. Купил билет до Феодосии, сел в автобус возле окна. Все случившееся было как взрыв ракеты: неожиданно прилетела и взорвалась. Все изменилось. Надо было все делать самому. На зоне все делалось без него, он подчинялся режиму и жил соблюдая все предписания учреждения. Теперь все не так, надо устраиваться, надо жить дальше. На зоне Вовка просветился антисоветской пропагандой. Он слышал Архипелаг ГУЛАГ и Красное колесо Солженицына, 1984 и Скотский хутор Орвелла, Большой террор Конквеста, Просуществует ли Советский Союз до 1984 года Амальрика. Слушал чтение корифея математической лингвистики Александра Зиновьева Зияющие высоты, по детски наивный, но с противоречивым окончанием роман Георгия Владимова Верный Руслан. Все произведения, в которых описывались преступления советской власти Вовка считал сильно преувеличенными, обьяснить это можно было бы словами Геббельса: Чем невероятнее ложь, тем легче в неё поверят. Вовка видел преступную корыстность стоящих у власти коммунистов, испытывающих наслаждение от безнаказанного наказания других, не входящих в их круг людей как в Скотском хуторе Орвелла: все животные равны, но некоторые равнее. Самые равные - свиньи. По вечерам Вовка с увлечением слушал религиозные передачи, которые на радио Голос Америки вёл протоиерей Виктор Потапов. Вовка сплёл себе из ниток, которые расплел из нейлонового носка небольшой крестик, который носил на длинном шнурке на шее, пряча под майку. Промелькнула мысль вернуться на военную службу, в Афганистане уже полтора года шла война, военные стране были нужны.
   Приехал домой, мама от неожиданности обомлела, сильно обрадовалась. Надо было получать паспорт, наутро пошёл в паспортный стол, показал справку об освобождении. Паспортистка сказала, что надо пойти в военкомат и встать на учёт. Вовка пришёл в военкомат, показал свою справку отставнику, который сидел в военкомате. Тот взял справку, пошёл искать его личное дело, его долго не было. Пришёл военком и сказал, что Вовка должен ознакомиться с Приказом Министра Обороны и дал ему прочитать выписку из приказа министра номер 0268 от сентября 1979 года. В приказе указывалось, что Вовка лишён офицерского звания и разжалован в рядовые. Военком спросил:
   -Какую  Вам поставить военно-учетную специальность?
  Вовка ничего об этих военно-учетных специальностях не знал, а его специальность для рядового состава не применялась. Они велели прийти на следующий день, принести с собой фотокарточки. Вовка сходил в фотоателье, сфотографировался для военкомата и для паспорта. На следующий день получил Военный билет вместо Удостоверения личности, получил паспорт и решил поехать в Ленинград к друзьям.


   В Ленинграде жили друзья, с которыми Вовка проводил выходные в Коктебеле. Они каждый год приезжали в начале июля и уезжали в начале августа, ходили по Кара-Дагу, купались в бухтах, искали сердолики и халцедоны, ныряя в масках на приличную глубину. Самым дорогим и близким другом Вовка считал Виталика, как его все называли. Виталик был физик, доктор наук, занимался компактными ёмкостями для двигателей, работающих на водородном топливе. Он очень хорошо нырял на большую глубину, учил и Вовку, но нырять так, как Виталик Вовка не мог. Познакомился Вовка с Виталиком случайно: в один из выходных приехал на своей Яве в Коктебель. Дул сильный восточный ветер, на горизонте белея барашками сверкали огромные волны, заворачиваясь били в скалы Кара-Дага. Не было ни одиночных, ни групповых путников в бухты. Приезжие, опасаясь сильных волн, пошли под Хамелеон, там, в ветровой тени, волн практически не было. Вовка решил пойти в бухты Кара-Дага, волны били о скалы на небольшом, метров 100 участке, а в остальном просто заливали тропинку. Перебрался через опасный участок по скалам, цепляясь за многочисленные зацепки, спустился на тропинку. В Лягушачьей бухте не было ни души, пошёл дальше. Перебираясь по скалам через Тупой мыс внезапно увидел две головы купающихся среди громадных, с громким шумом разбивающихся волн. Вовка уселся наверху, наблюдая за купающимися. Это был крепкий парень и мальчишка лет 12-ти,  которого парень учил нырять. Увидев Вовку парень махнул рукой, Вовка махнул в ответ и громко, перекрикивая шум волн, крикнул:
   -Как здесь глубоко?
 Парень надел маску, нырнул. Его не было довольно долго. Вынырнув, прокричал:
   -Четырнадцать метров!
 Тупой мыс возвышался над морем примерно на 8 метров, скала была отвесная, а бьющиеся о скалу волны то уменьшали высоту на пару метров, то увеличивали когда волна схлынивала. Вовка несколько раз ходил через Тупой мыс, но желания прыгнуть со скалы не было, а проверять глубину под скалой не было времени, всегда спешил дальше. А тут - никого нет, делать нечего. Вовка собрался и нырнул. Вынырнув, подождал пока начнёт заходить другая волна и на ее гребне подлетел к скале и прочно ухватился. Когда волна схлынула он уже твёрдо стоял на камнях, поднялся наверх и опять нырнул. Поплавал возле ребят, перекинулся парой слов и ребята уплыли. Прыгать одному без никого было не интересно и он пошёл в Сердоликовую бухту. Там тоже никого не было, Вовка вернулся в Коктебель и уехал домой. Вечером опять приехал, поехал прямо по пляжу. На скамейке сидели парень с двумя девушками, Вовка поставил Яву на подножку, подошёл. Парень протянул ему стакан портвейна, вместе выпили, Вовка достал свою 0,7 вермута и всех угостил. Парень что-то сказал рядом сидящей девушке, Вовка насторожился: голос показался знакомым.
   -Это не ты случайно плавал сегодня под Тупым мысом? спросил Вовка.
   -Было дело, учил ее сына нырять, показал он на рядом сидящую девушку.
 Они познакомились и Вовка каждые выходные, а по будням- вечером приезжал к ним в гости.

   В пятницу после службы Вовка заехал домой, переоделся и поехал в Коктебель. Приехал на Мичурина18, спросил Виталика. Хозяйка Катя сказала, что все ушли на Мичурина 7 к Вере Ивановне. Вовка подъехал, поставил Яву на подножку и зашёл во двор. Во дворе была суета, готовились к вечернему застолью. Надо было купить продукты и выпивку, Вовка предложил съездить в гастроном на Яве. Все скинулись по пятёрке и Вовка с Виталиком поехали за покупками. К друзьям Виталика присоединились другие, с которыми они познакомились в бухтах и живущие у Веры Ивановны. Компания получилась большая, человек 20. Друзья Виталика, с которыми Вовка познакомился, были технари:  Серега, доктор наук, математик, который занимался математическим описанием технических процессов; Гена, большой парень, ныряльщик и искатель рапанов, сердоликов и других камней на дне моря, инженер с Ленинградской атомной электростанции; Стасик, работающий вместе с женой Виталика, тоже кандидат наук из НИИ полиграфии. Стасик всегда привозил свою семиструнную гитару, хорошо аккомпанировал сочными аккордами и хорошо пел, за что к нему благосклонно относилась Вера Ивановна, хозяйка, всегда с радостью соглашавшаяся на вечеринки в своём дворе. Был один парень, который представился моряком торгового флота из Риги, рассказывающий о своём посещении Адена в Южном Йемене,  входящем тогда в зону интересов СССР, а также несколько девчонок, с которыми познакомились в бухтах и во дворе. Вовка обратил внимание на красивую, стройную и ловкую киевлянку, которая помогала накрывать на стол. Киевлянка была на голову выше Вовки и он, наблюдая за ней, с сожалением понимал, что ему не светит. Девушка заметила его взгляд и доброжелательно улыбнулась, Вовка, смутившись, отвёл взгляд. Когда стол был готов и все расселись Вовка заметил, что сидит рядом с понравившейся ему киевлянкой. Выпили, закусили, ещё пару раз запустили по граммульке и Стасик взял в руки гитару. По традиции, первая песня была Четвёртые сутки пылают станицы, Вовка с удовольствием пел, киевлянка тоже и Вовка отметил, что их голоса звучат очень гармонично. Они сидели рядом, касаясь друг друга коленями, пару раз Вовка погладил ее по коленке, она не отодвинулась. Так, перемежая грамульку с очередной песней, пришла пора вечер заканчивать. Договорились в субботу с утра пойти в Лягушачью бухту. У Вовки был выходной и он решил присоединиться. Вечер закончился, все разошлись. Вовка с Виталиком посидели на скамейке на улице, поговорили, Вовка перекурил и Виталик ушёл. Вовка собрался уезжать, но изменил решение и ( где наша не пропадала) подошёл к окну комнаты, где жила киевлянка. Она жила одна и Вовка залез в окно. Девушка испугалась, сразу узнала. Они обнялись и поцеловались. На рассвете Вовка укатил в Феодосию, помылся в душе, побрился, позавтракал и помчался обратно в Коктебель. Заехал к Вере Ивановне, спросил про киевлянку. Она сказала, что девушка уехала в аэропорт первым рейсом автобуса, ее отпуск закончился. Вовка расстроился. Так все было прекрасно, но неожиданно закончилось. Жаль. Заехал к Виталику, он сказал, что надо взять с собой портвешку. Заехали в гастроном, взяли на всех портвешку, минералку и пошли в бухту. На море был накат после вчерашнего шторма, так что расположились подальше от воды. Положили бутылки в сетки и Вовка с Виталиком поплыли в море чтобы опустить бутылки в море на приличную глубину чтобы они охладились. Виталик по приметам на берегу определил точку пересечения двух линий, проходящих через две приметные точки слева и справа. Оставив на дне бутылки, приплыли на берег. Был ясный, безветренный тёплый день, волны, сменяя друг друга били в берег. За слабыми, почти незаметными волнами следовали более крупные, а затем вдруг приходили большие волны, заливая расположившихся ближе к кромке воды отдыхающих. Вовка с Виталиком сплавали к заветному месту, Виталик нырнул и достал со дна две бутылки портвейна и две бутылки минералки. Вернувшись на берег начали готовиться к портвейнопитию с минералкой. Пока Вовка с Виталиком плавали за бутылками впереди перед береговой кромкой расположились три девушки: расстелили подстилки, разделись и пошли купаться. Плавали недалёко от берега, дно уходило на глубину довольно круто. Пока ребята разливали портвешок, разбавляя его минералкой, Вовка увидел, что пришла большая волна. Волна перевернула девченок вверх ногами, ударило о дно, приближающая другая волна утянула девченок от берега и опять ударила о дно. Вовка увидел, что девченки офигели, одна потеряла из виду берег, третья лезла на голову второй даже не замечая, что топит ее. Вовка понял: надо вытаскивать, пошёл в воду. Остальные были увлечены портвешком и не следили за окружающими событиями. Вовка первой потянул к берегу девушку, потерявшую берег из вида, когда она встала на дно, толкнул ее к берегу и сказал: Беги! Вернулся к двум другим, снял руку третьей с головы второй и тоже толкнул к берегу. Вторая уже не высовывала голову из воды и Вовка потянул ее. Вытащил на берег, положил на спину, потормошил. Девушка не отвечала. Стало ясно, что она вдохнула воду в лёгкие. Вовка подошёл к ее ногам, повернулся к ней спиной, положил ее ноги себе на плечи, согнув их в коленях и, удерживая за лодыжки, поднялся и начал подпрыгивать. Ее подруги сидели обняв друг дружку и ревели. Изо рта девушки выливалась вода. Вовка ещё попрыгал, встряхивая ее и бережно положил на гальку. Девушка не реагировала. Вовка осторожно, стараясь не поломать рёбра надавил несколько раз на грудь. Потом сделал глубокий вдох и выдул воздух девушке в рот, потом, не отрывая рта, вдохнул воздух из неё в себя. Так сделал несколько раз, почувствовал, что девушка выдыхает. Положил одну руку ей под голову, другой, пользуясь благоприятным случаям, начал мацать ее приличную грудь, продолжая вдыхать ей в рот выдыхаемый воздух. Девушка открыла глаза, начала осознавать реальность, оттолкнула Вовкину руку от груди и села. Вовка понял, что она пришла в себя и отошёл. Ребята были заняты портвешком, когда Вовка подошёл, Виталик, заметивший что произошло, налил полный стакан и сказал:
   - Отнеси девчонкам, пусть промоют горло от горькой воды.
  Вовка подошёл к ним со стаканом в руке, они сидели и ревели обнявшись. Дал стакан второй девушке, она выпила, передала подруге, та, отпив, передала следующей. В стакане остался ещё портвешок, Вовка передал его второй девушке и приказал:
   - Пей все!
  Девушка допила, Вовка вернулся к друзьям выпить полагающийся ему портвешок. Девчонки подошли к Вовка и давай благодарить:
   - Ой, спасибо вам, большое спасибо!
  Хохмач Виталик серьёзно сказал:
  -Спасибо это очень много, нам бы портвешком, и пригласил их в нашу компанию.
  Ещё посидели, позагорали, попили портвешку с минералкой, искупались под строгим надзором и собрались домой. Виталик пригласил девчонок встретиться вечером у Веры Ивановны. Опять собрали большой стол, девчонки пришли и принесли свой портвейн. Сели за стол, выпили, познакомились. Девчонки приехали в Коктебель на каникулы после практики, где они, как студентки инъяза, возили иностранных туристов по Золотому кольцу. Вовка внимательно осмотрел девчонок, та, которую он жмал за сиськи понравилась ему больше остальных и он начал перед ней вилять хвостом. Девчонки рассказали, что приехав в Коктебель они ходили загорать на пляж литфонда, там к ним подполз старый мужик и начал рассказывать, какой он заслуженный и народный.
  Все весело смеялись, а девчонки рассказали как Ошанин приглашал их в гости, заманивая дагестанским коньяком и чёрной икрой. Девчонки не купились.
  Постепенно все распределились: Вовка подбивал клин к второй, с которой целовался на берегу, Стасик - к первой, а моряк, рассказывавший про Южный Йемен - к третьей.
Вечер окончился, весь портвешок выпили, все песни спели и Вовка пригласил девушку (звали ее Лена) прокатиться на мотоцикле. Вовка повёз ее в заветное местечко: на выезде из Планерского в Щебетовку была дорога на красивую поляну, которую закрыли от вездесущих автомобилистов высоким земляным валом, через которую машины перескочить не могли, а мотоцикл - как два пальца. Перескочив на мотоцикле через вал Вовка повёз Лену подальше от дороги и остановился на краю поляны. Расстелил подстилку, достал заначку -бутылку вермута, шоколадку и парашют, которым накрылись от комаров. Выпили, легли под парашют, глядя на звездное небо. Вовка показал ей созвездия, которые показала ему другая девушка, работавшая в Пулковской обсерватории, с которой он познакомился год назад, тоже восхищался ее прелестным характером и обалденным внешним видом, но ничего ей не смог предложить, будучи в состоянии отвращения к семейной жизни, которое он получил от первого  брака. Они обнялись, поцеловались и Вовка понял, что у Лены нет опыта интимных отношений, но был интерес познать что это такое. На следующий день договорились встретиться снова, Вовка приехал и повёз ее на Азовское море. Вовка балдел от ее привлекательности. Он женился в первый раз потому что у его избранницы были охренительные ножки, но для счастливой жизни этого оказалось недостаточно. У Лены была прекрасная фигура, она не сачковала на уроках физкультуры, хотя и не была мастером спорта. Стройная, с высокой грудью, плавки круто уходили вниз не забугориваясь и скрываясь между плотно прилегающими ногами в интимном пространстве. Вовка относился к девушке бережно, исключая возможность ее случайной беременности чтобы не принуждать к решению, которое она, возможно, принимать не была готова. Так они провели время вместе до окончания ее отпуска. Пришло время прощаться и Вовка решил: никаких координат для встреч в будущем, но если судьба, значит они обязательно должны встретиться. Девчонки уехали, Лена поехала к родителям в Саратов.


   По вечерам, как это было принято, опять собрались в компании Виталика у Веры Ивановны. Песни, портвешок, планы на следующий день. Вовка вышел из-за стола, пошёл в туалет. Проходя по саду услышал всхлипывания, остановился. Под яблоней сидела девушка и тихо плакала. В Коктебеле плачущие девушки были не редкость, многие знакомства заканчивались расставаниями и слезами. Вовка подошёл к девушке чтобы ее успокоить, она отвернулась и Вовка не стал настаивать. На следующий день была суббота, решили пройти по горам на Биостанцию и потом, мимо Золотых ворот, вплавь вокруг скал приплыть в Лягушачью бухту и домой. Компания собралась большая, опять набрали портвешка с минералкой и надувные матрасы, чтобы на них перевезти все добро. Оказалось, что две девушки не были уверены, что смогут переплыть и Виталик предложил им проплыть на матрасах. Вовка выбрал матрас с девушкой, которая плакала в саду у Веры Ивановны. Он плыл, то толкая матрас с девушкой, то тянул. Приплыли в Сердоликовую бухту и дальше пошли по берегу. В Лягушачьей расположились на берегу на своём месте, выпили, искупались. Вовка хотел поговорить с девушкой, которую тянул на матрасе, она уклонялась. Ладно, не хочет-не надо. Когда закончился вечер Вовка пригласил девушку и ее подругу прогуляться по парку литфонда. Ворота парка были заперты, пролезли через дыру в заборе, погуляли по парку, пришли домой. Девушки попрощались и ушли спать. Все, знакомство закончилось. Виталик и его компания уехали, Вовка начал искать другую компанию. Договорились с девчонками пойти в Старый Крым напрямую по лесной дороге. Девчонок было четверо, Вовка показывал им дорогу. Посреди долины, перед предгорьем, остановились, решили отдохнуть и позагорать. Расстелил подстилку, легли в ряд. Вовка рассматривал девченок, оценивал их внешний вид. Девчонка, которую он тянул на матрасе, понравилась ему больше других. Побродили по развалинам армянского монастыря, поужинали в ресторане. Еда в ресторане была вкусная и недорогая, приехали назад в Планерское и Вовка уехал домой, с теми девчонками общий язык не нашли. Через несколько дней Вовка после службы заехал домой, одел свои вельветовые джинсы, к которым он пришил карманчик для сигарет на уровне колена, из которого было удобно доставать сигареты на ходу, сидя на мотоцикле. Завернул на улицу Мичурина и увидел впереди стройную фигурку идущей в одиночестве девушки. Жманул на газ и остановился перед ней. Опана, это была та же девушка, которая плакала под яблоней, которую он тянул на надувном матрасе и водил в Старый Крым. Вовка предложил ей прокатиться на мотоцикле, она согласилась. Зашли в ее сарайчик, никого из подруг дома не было. Вовка надел на неё свою кожаную куртку и шлем, на ходу на мотоцикле было не жарко и они поехали в горы. Заехали на самую вершину перевала, свернули на тропинку и остановились на большой поляне с видом на море. Быстро стемнело, из-за моря поднималась большая луна, звезды на небе были очень хорошо видны. Выпили вермута, поговорили, несколько раз тесно пообщались и девушка попросилась домой, утром у неё был автобус в аэропорт, Вовка проводить ее не мог. Она оставила свой телефон в Москве.
  Закончился сезон, все разъехались. Новый год Вовка решил встретить в Ленинграде. Попросил у начальника несколько дней из отпуска, позвонил девушке и сделал остановку в Москве. Поезд в Ленинград уходил поздно ночью, они встретились у неё дома. Девушка жила одна. Ее брат-близнец работал переводчиком в посольстве в Египте, отец, инвалид войны умер три года назад, ее мать перебралась жить к соседу. Пришло время прощаться, девушка хотела его проводить, но он отговорил, поезд уходил слишком поздно. В поезде Вовка, думая о ней, упрекал себя за то, что не позвал с собой в Ленинград, но потом успокоился: по службе он часто бывал в Москве в командировках. Из Ленинграда поехал прямо домой, девушке позвонил уже из Феодосии, когда опять собрался в командировку. Они опять встречались и Вовка пригласил ее приехать в Коктебель на майские праздники. Она приехала, они провели неделю вместе и договорились, что девушка приедет в Коктебель в начале августа, но встретиться им не удалось, Вовку арестовали.


     Вовка защитил диплом 10 июня. При распределении он выбрал Машиностроительное Конструкторское бюро (МКБ) "Радуга" в городе Дубна Московской области. У него уже была на руках путевка в альплагерь Алибек, смена начиналась с первого июля. После защиты Вовка и два его самых близких друга скинулись по-рублю, купили бутылку Московской водки за 2.12, банку рыбных консервов в масле за 74 копейки, буханку хлеба за 14 копеек и пошли отмечать событие в общежитие института на Лесной, 4. Сели за стол, друзья поздравили Вовку с защитой, выпили. Вовка взял гитару и они начали петь. После Победы прошло всего 20 лет, они были дети войны и свои посиделки всегда начинали с суровых военных песен:
    Там, где снег тропинки заметает
    Где лавины грозные шумят
    Эту песнь сложил и распевает
    Альпинистов боевой отряд
      Нам в боях родными стали горы
      Не страшны бураны и пурга
      Дан приказ - недолги были сборы
      На разведку в логово врага.
          Помнишь, товарищ, белые снега
          Стройный лес Баксана, блиндажи врага
          Помнишь гранату и записку в ней
          На скалистом гребне для грядущих дней.
  Когда Вовка приходил в общежитие с друзьями, к нему в 107 комнату на 4 этаже поднималась комендант общежития. Во время войны она была шофёром, привозила на своём ЗИС-5 на передовую снаряды, увозила в тыл раненых. Приходила и молча слушала ребят, а они специально для неё пели:
    Через реки, горы и долины
    Сквозь пургу, огонь и чёрный дым
    Мы вели машины, объезжая мины
    По путям - дорожкам фронтовым
      Эх путь дорожка, фронтовая
      Не страшна нам бомбежка любая
      Помирать нам рановато
      Есть у нас ещё дома дела.
  Песен они знали много, после суровых боевых пели лирические:
    Тихо по веткам шуршит снегопад, сучья трещат на огне
    В эти часы, когда все уже спят, что вспоминается мне?
    Неба забытая просинь, тёплые письма домой
    В мире чахоточных сосен
    Тихо сменяется осень
    Долгой полярной зимой...
  Или альпинистские:
    Ночи платье бальное звёздами выткано
    Как колье жемчужное серп луны повис
    На вершинах призрачных серебро слитками
    И в долину шлёт река бархатный бриз
      Горы спят спокойствием собственным скованы
      Спят друзья усталые в пуховых мешках
      И будить для выхода надо их скоро мне
      Только сам заснуть совсем не могу никак.
  Немного погрустив от лирических песен, запевали хулиганскую:
    Чёрная стрелка обходит циферблат
    Быстро, как белка, колёсики стучат
    Скачут минуты, а смерть уж на носу
    И точит, точит, точит свою острую косу.
  Пропев эту хулиганскую все весело смеялись, вся жизнь была впереди. Комендант сидела и смотрела на них грустными глазами. А под конец свою, факультетскую:
    Холодное солнце садится в залив
    Не долго же вместе мы были
    Ты станешь желанной в туманной дали
    Где запах бензина и пыли
      Приди провожать ты, поплакав с утра
      Моторам поклонится в пояс трава
      Под синим крылом проплывут острова
      Где вместе с тобой мы бродили...
  Защитился один друг, потом второй, попрощались, вступая в новую жизнь и Вовка уехал на Кавказ в альплагерь. Второй друг распределился в Куйбышев на авиационный завод, третий - в Омск, поближе к своим родным местам.

   Всю смену Вовка делал восхождения на разные вершины, купался каждое утро и нырял с вышки в бассейн с ледяной водой, которую отбирали с горной речки Алибечки. С обгорелым от горного солнца лицом и облезлым носом Вовка приехал домой к родителям. Из родителей у него были только мама и бабушка, не было у него ни братьев, ни сестёр, а отец, психика которого прошла необыкновенные испытания за все время пребывания на фронте, приехавший домой после демобилизации в 1947 году, способа устроить мирную жизнь не нашёл и уехал, не оставив никаких сведений о своём месте пребывания. Мама и бабушка сделали для Вовки так много, что у него к ним была искренняя любовь, благодарность и уважение. Отдохнув дома, вылечив ожоги, Вовка приехал в Дубну, представился, написал ещё одну анкету для допуска к секретным документам МКБ-шной начальнице первого отдела. Начальница работала на этом предприятии с тех времён, когда это было КБ, в котором работали пленные немецкие инженеры, разрабатывавшие ФАУ-1 и 2 и начали разработку тех ракет, которые впоследствии были приняты на вооружение и обеспечивали надежную защиту страны.
Начальница внимательно прочитала анкету, сказала:
   - Очень хорошо, приходите через неделю.
  Через неделю, это было 18 августа, в день Авиации, Вовка получил пропуск и назначение в отдел серийных изделий, который занимался технической поддержкой всех принятых на вооружение крылатых ракет, разработанных этим КБ. Начальник отдела, закончивший лет 5 назад Ленинградский электро-технологический институт, обрадованно сказал:
  - Вот и в нашем отделе есть настоящий авиационный инженер.
В отделе были выпускники политехнических, сельскохозяйственных и других технических институтов, а выпускников авиационного института не было ни одного. Начальник отдела выделил Вовке рабочий стол и посоветовал начать с изучения технических описаний всех принятых на вооружение серийных изделий. Места в общежитии на фирме не было, Вовка снял комнату в частом доме. Знакомых у него не было, он записался в туристическую секцию и в секцию водных лыж. Каждый день после работы приходил на Московское море, катался на водных лыжах, по выходным ходил в походы. Так, изучая одно изделие за другим, подошли ноябрьские праздники. Фирма устроила праздничный вечер сотрудников в столовой предприятия, пили Плиску и угощались разными вкусностями, которые специально для праздника заказала фирма. Перед праздником вернулся из командировки инженер, который был представителем Главного конструктора на испытаниях авиационного комплекса, носителя крылатой ракеты, разработанной фирмой. Он попросил начальника освободить от командировки на испытания, которые ещё не закончились, потому что его жена должна была рожать. Начальник спросил у Вовки не хочет ли он поехать вместо того парня. Вовка согласился не раздумывая - существенная прибавка к зарплате, командировочные и вообще возможность самому планировать текущую работу. Первый отдел дал ему допуск для работы в Государственном Научно-Испытательном Краснознамённом Институте ВВС и Вовка купил билет на специальный поезд, идущий туда. В Ахтубинске устроился в гостинице Урал, в которой обычно жили представители фирмы и работа началась. Испытания проходил комлекс носителя Ту-16 с ракетой К-10 при полётах с грунтовых аэродромов. Ракета была оборудована контрольно-записывающей аппаратурой для регистрации ударных и вибрационных нагрузок на ракету при взлёте и посадке на различных типах грунтов, на заснеженных и ледовых взлетно-посадочных полосах. Расчеты производились по методике, разработанной доктором наук из Института Теоретической кибернетики. Расчеты по этой методике были очень громоздкими, материалы за один полет обрабатывались течение месяца. Две недели Вовка и две расчетчицы обрабатывали плёнки 20-ти канальных осциллографов, расчетчицы измеряли параметры частоты и амплитуды каждого колебания, а Вовка делал статистический анализ по теории вероятности: среднеквадратические отклонения, функции распределения и так далее. Работа была нудная и, делая расчеты, Вовка начал думать как эту хренотень ускорить. Когда придумал, пришёл к начальнику отдела полковнику Сигалову и рассказал свои соображения. Полковник сразу уловил суть и приказал старшине дать Вовке материал, из которого Вовка сделал два шаблона для ускоренной обработки. Вовка сделал шаблоны и показал девчонкам как считать. Раньше каждая из них обрабатывала свою плёнку от начала до конца, а по новой методике они вдвоём обрабатывали один канал каждой плёнки: одна измеряла и говорила другой уровень частоты и нагрузки каждого колебания. Девчонки сначала сопротивлялись новшеству, но потом втянулись и поочередно менялись: одна измеряла, другая регистрировала и наоборот. Темп обработки оказался впечатляющим: материалы одного полёта они обрабатывали за один день. Комната, угол которой был завален пленками выполненных полётов быстро пустела. Полковник зашёл в комнату, Вовка доложил ему результаты и полковник сказал Вовке написать рацпредложение. Вовка не был военным, но военные выплатили ему за рацпредложение 200 рублей, больше, чем Вовкин оклад 140 рублей в месяц.
  Пришло время возвращаться из командировки к празднованию Нового года. В их комнату пришёл ведущий инженер, майор и сказал , что полковник хочет его видеть. Вовка пришёл, полковник поблагодарил его за проделанную работу. Действительно, обработанные плёнки вернули бригаду в заданный срок окончания испытаний,   оставалось выполнить ещё несколько полётов и написать отчёт, но это уже была не Вовкина забота, он замещал своего коллегу и его миссия закончилась. Полковник был тесно связан с Дубненским КБ много лет и попросил Вовку передать письмо заместителю Главного конструктора. Написал письмо и отдал Вовке. Приехав в Дубну он передал письмо начальнику отдела, рабочий день закончился и все ушли готовиться к праздничному вечеру. На вечере все сидели как попало, Вовка сидел в компании ребят из секции водных лыж. К нему подошёл начальник, они поздравились и начальник сказал, что после праздников он хочет поговорить. А что, кто против. Наверное хочет ещё что-нибудь предложить. Придя на работу после праздника начальник велел Вовке сидеть в отделе, никуда не уходить, ждать его звонка, а сам ушёл. Вскоре начальник позвонил и приказал прийти в кабинет зам. Главного конструктора, про которого Вовка только слышал. Секретарша доложила, что Вовка пришёл и его пригласили в кабинет. Зам. Главного держал в руках письмо полковника и сказал, что полковник просит, чтобы Вовку опять прислали к ним. Зам. Главного спросил:
   - Ты не против?
  Вовка был не против, совсем наоборот. Работа была налажена, было уже совсем не нудно, а интересно составить анализ всех результатов. Начальник предложил Вовке описать разработанную им методику расчётов, зам. Главного ее утвердил и Вовке дали премию в размере двух месячных окладов. Вовка чувствовал себя богачем. Зная оставшийся объём работ купил путёвку в зимний альплагерь для выполнения норматива второго разряда с 1 марта и уехал в Ахтубинск заканчивать оставшуюся часть испытаний. В один из выходных решил поехать в Баскунчак купить верблюжью шерсть и послать маме чтобы связала ему тёплый свитер. Пришёл на автостанцию, автобус ушёл раньше, Вовка вышел на дорогу и пошёл пешком. Большое дело, 30 километров. Было холодно, ясный день с ветром, но на ходу было ничего. Пройдя километров 5 его догнал грузовик, Вовка остановил его и попросился проехать до Баскунчака. Шофёр сказал, что он едет не в Баскунчак, высадит его поближе к посёлку. Подъехав остановился и показал рукой куда идти. Невдалеке увидел несколько домов, решил спросить про верблюжью шерсть, но перед домами был пост, запрещающий проход из-за эпидемии ящура. Вовка обошёл пост, подошёл к дому, постучал. Из дома вышел молодой мальчишка, по-русски ни бум-бум. Вышла женщина постарше, Вовка объяснил что ему нужно и она пригласила его в дом. В комнате на полу был расстелен ковёр, было много народа на полу на ковре расставлены разные угощения. Хозяйка усадила Вовку на пол к яствам, угостила его чаем со сливками, придвинула поджаренные хрустящие рогалики. После первой чашки чая налили вторую. Вовка выпил и почувствовал, что наелся до отвала. Объяснил хозяйке про верблюжью шерсть, она послала мальчишку и он принёс большой свёрток с шерстью. Спросил цену, хозяйка сказала:
   - Десять рублей.
Вовка заплатил деньги, поблагодарил и пошёл обратно пешком. Его догнал автобус, он
доехал до дома ещё не стемнело. На другой день пришёл на почту и отправил посылку маме. Через три недели мама прислала ему шикарный свитер из верблюжьей шерсти. 
  После Нового года ребята, с которыми Вовка жил в гостинице, решили пойти на танцы в дом офицеров. Вовка на танцы не ходил, по утрам делал на лестнице зарядку, а вечером, перед ужином, бегал в парке. Ребята вечерами выпивали, но Вовка в этих делах не участвовал, готовился к альплагерю. Но когда решили пойти на танцы, все скинулись по 3 рубля, ребята принесли водку и Вовке налили полный стакан. Вовка выпил, закусил, а ребята удивились: во гад, пьёт как лошадь, а все тихарится. Пришли на танцы, Вовка заметил девчонку, на которую он обратил внимание ещё осенью. Тогда она стояла на улице, разговаривала с подругами и кокетливо крутила вокруг каблучка свою красивую ножку. Пригласил на танец, ещё встретились пару раз на улице, прогулялись по зимнему парку.
Все расчеты Вовка закончил 18 февраля и передал материалы военному ведущему для написания отчета. Отчёт был напечатан 24 февраля, Вовка подписал его как представитель Главного конструктора. До конца командировки оставалось несколько дней, Вовка позвонил начальнику отдела, доложил об окончании испытаний и попросил у него отпуск за свой счёт на месяц. И хотя Вовка не проработал один год, начальник отпуск разрешил. Вовка сказал девушке, что он уезжает, поезд на Астрахань уходил в 7 часов утра и девушка сказала, что придёт его проводить. Вовка молча ухмыльнулся. Утром пришёл на вокзал, купил билет до Минеральных вод. Увидел, что девушка пришла на вокзал, очень удивился. Подошли к вагону, она теребила его за куртку и Вовка увидел в её глазах слезы. Это уже было слишком, слез Вовка не любил, спросил, почему плачет.
   - Потому что ты уезжаешь и я тебя больше не увижу.
Пожали друг другу руки, Вовка сел в вагон и уехал в альплагерь  Уллу-Тау.


  Зимняя смена в альплагере была необходима для выполнения нормы 2-го разряда по альпинизму. Катались со склонов на горных лыжах, делали однодневные восхождения на близкие вершины и готовились к восхождению с ночёвкой в палатке на большой высоте. Пока поднимались к месту ночевки холод не чувствовался,  грело солнце,  идти было даже жарко. Пришли на место ночевки, выбрали низину для защиты от ветра, поставили палатку, приготовили ужин, поужинали и начали готовиться к сну. После захода солнца резко похолодало. Спали в пуховых мешках, надев пуховую куртку и не снимая обуви. Было 36 градусов мороза и Вовка практически не спал. Но утром, после завтрака, оставив рюкзаки на месте ночевки быстро сделали восхождение, вернулись и засветло пришли в лагерь. Из альплагеря Вовка написал, как пообещал, письмо девушке в Ахтубинск, рассказал о восхождениях и тренировках. Перед концом смены получил от неё ответ. Вовка поразился корявому почерку и многочисленным грамматическим ошибкам и решил на этом общение заканчивать. Приехал в Дубну в полдень, пришёл на работу, оставил рюкзак в камере хранения и пошёл в отдел показать всем обожженную солнцем рожу и облезлый нос. Начальник отдела сразу повёл его к зам. Главного конструктора. Пока Вовка лазил по горам и катался на горных лыжах полковник прислал письмо, в котором опять просил прислать Вовку. Начинались испытания комплекса Ту-95, носителя крылатой ракеты Х-20. Испытания должны были проходить на ледовом аэродроме в Тикси и вылет в Тикси был запланирован на 24 марта. Вовка сказал, что в Тикси ещё большие морозы, а у него нет тёплой одежды, на что зам. Главного сказал, что распоряжение уже дано, надо пойти на склад и получить зимнее обмундирование. На складе кладовщик выдал ему меховые лётные куртку, брюки, унты и два комплекта байкового нижнего белья. Уезжать надо было срочно и Вовка на следующий день уже ехал на поезде в Ахтубинск. Поселился в гостинице Урал, пришёл к полковнику, представился. Полковник сказал, что вылет 29 марта и попросил Вовку помочь военным ведущим по самолёту и ракете обрабатывать и расчитывать материалы испытаний.
   -Нет проблем, сказал Вовка, можете не сомневаться. 29 утром приехали на аэродром и полетели на самолёте Ли-2. Первая посадка была в Куйбышеве, быстро пообедали, прилетели в Свердловск на ночевку. На второй день прилетели в Салехард, встретился с институтскими ребятами, которые туда распределились, по Московскому времени в 21 час, по местному- 1 час ночи прилетели в Норильск. В Норильске мороз был 37 градусов, столовая была закрыта. Вызвали женщину повара, она дала всем хлеб и по банке тушенки на каждого из двадцати двух членов бригады, вскипятила чай. Вылетели из Норильска в 8 часов утра, было уже светло. Сделали посадку на аэродроме Мыс Косистый и в 21 час по Московскому времени, в 3 часа ночи по местному 1 апреля прилетели в Тикси. Мороз был 45 градусов, Вовка надел тёплое белье, меховые штаны, верблюжий свитер, унты и свою кроличью шапку с опущенными и завязанными шнурками ушами. Привезли в столовую, покормили и отвезли в гостиницу. Солнце уже всходило. Когда улетали из Ахтубинске температура была плюс 17, в Тикси минус 45, так что перепад температуры был очень большой. Спали до 12 часов местного времени, позавтракали и поехали к самолёту. Самолёт накануне прилетел из Узина, был полностью оборудован и готов к испытаниям, но случилась одна неприятность: простояв в Тикси одну ночь на морозе механики обнаружили течь керосина из трубопроводов баков левого крыла. Надо было течь устранить.
Всех увезли обратно в гостиницу, механики достали документацию и начали думать о том, что могло быть причиной утечки топлива. Пришли к выводу: необходимо снять нижнюю панель крыла и проверить соединения трубопроводов внутри крыла. Всех оповестили, что необходимо всей бригаде с утра принять участие в ремонтных работах. Утром проснулись, позавтракали, приехали к самолёту. Подогнали три машины с трубами, подающими горячий воздух, четыре стремянки, отвертки и начали отвинчивать винты панели крыла. Было очень холодно сидеть на стремянках и механики привезли поролоновые подушки. Четыре человека отвинчивали винты, другие грелись в автобусе, двигатель которого не выключали всю зиму опасаясь заморозить двигатель и дифференциал автобуса. Вовка сидел на верху стремянки, удерживая ногами шланг горячего воздуха, отвинчивал винты один за другим и складывал их в алюминиевую миску. Так, поочерёдно сменяясь, отвинтили почти все винты. Механики подперли крыло винтовыми домкратами, все винты отвинтили и сняли панель крыла. Панель была большая, много метров в длину и больше метра в ширину. Когда сняли панель, открылось место утечки: топливо вытекало мелкими каплями из резинового соединения двух алюминиевых труб подачи топлива. Это резиновое соединение обеспечивало целостность труб подачи топлива при изгибе крыла. У метеоролога посмотрели прогноз погоды, погода обещала быть хорошей, без ветра, с морозом 58 градусов. Механики затянули винты хомутов резиновых переходников, насыпали под место утечки свежего снега и, оставив двух дежурных, уехали в гостиницу. Идея была: не собирая на место панель убедиться, что утечки топлива нет. Утром опять приехали к самолёту, утечки топлива не было и начали установку панели крыла. Когда панель установили на место всех увезли домой, около самолета остались только механики. Они запустили все двигатели, проверяя поочерёдно каждый из них, летчики сделали рулёжку и пробежку по взлетной полосе, которую разметили на льду Тиксинского залива. Проверочный полет без ракеты назначили на следующий день. После проверочного полёта загрузили ракету, прогоняли двигатели, проверили все системы и выполнили первый испытательный полет по программе испытаний, затем начали выполнять полёты один за другим при различных значениях взлетного и посадочного весов по принципу: от меньшего к большему. По субботам ходили на танцы в дом офицеров, куда приезжали на своих санях, в которые были запряжены олени, местные девчонки - якутки. Девчонки были молодые, симпатичные, немного пьяные. Ребята тоже договаривались с парнем, водителем гусеничного тягача, который все называли танком и ездили на другой берег залива напрямую по льду за питьевым спиртом крепостью 95 градусов, потому что другие напитки не выдерживали суровые морозы.  Дёрнув спиртяги перед ужином, после столовой шли в дом офицеров. Местные офицеры были семейные, на танцы не ходили, среди офицеров испытательной бригады было несколько пожилых, а слух о прибытии новых офицеров быстро разнесся по тундре. Приходили в тёплой одежде, в хорошо натопленном зале снимали унты и складывали на стулья свои меховые штаны и куртки. Вовка приходил в шерстяном синем тренировочном костюме, надевал кеды и кадрился к якуткам. Якутки тоже снимали свои меховые одежды и оставались в тренировочных костюмах, демонстрируя прелести своих девичьих фигур. В конце апреля, выполнив все предусмотренные программой полёты на данном этапе испытаний всю бригаду перевезли в Энгельс на специально присланное самолёте Ту-116, который сделали для Хрущева, но потом признали непригодным для использования правительством. В самолёте было два салона: один с 10 раскладными креслами-кроватями, во втором 20 откидных кресел. Посадку производили по трапу в корме, прохода из салонов в кабину лётчиков не было. Общались по внутренней связи, в конце второго салона находились два сверхсрочника, которые следили за температурой и давлением в салоне. Летели самым коротким путём: из Тикси над океаном на запад до Новой Земли, оттуда-прямо на юг до Энгельса. Из Саратова в Москву Вовке пришлось ехать в тренировочном костюме, неся в охапке всю меховую амуницию, потому что в средней части было уже 20 градусов тепла. Придя на работу Вовке сказали, что надо лететь обратно обрабатывать и расчитывать материалы полётов, Вовка и две расчетчицы поехали в Ахтубинск. Был май, Ахтубинск был весь наполнен мошкой. Приходилось мазаться диэтиламином чтобы отпугивать от себя мошкару. В выходной утром шёл из столовой домой, услышал, кто-то зовёт:
   - Володя!
Посмотрел в ту сторону и увидел, что из окна зеленой Победы выглядывает девушка, которая провожала его на вокзале в альплагерь.
   Вовка подошёл, со всеми поздоровался. За рулём сидел высокий смуглый мужчина лет сорока, рядом сидела такого же возраста женщина, девушка сидела на заднем сиденьи.
  - Поехали с нами на рыбалку? Спросила девушка.
  - Надо зайти в гостиницу, ответил Вовка.
  - Давай быстрее, мы тебя подождём.Мужчина водитель кивнул.
  - Хорошо, я сейчас.
 Вовка побежал в гостиницу, надел плавки, взял пачку сигарет и сбежал с этажа вниз. Сел на заднее сиденье рядом с девушкой и они поехали. Всю дорогу разговаривали о всяких мелочах, приехали на место сбора. Собрались несколько Волг, в машинах располагались семьями, некоторые были с детьми. Подъехал Служебный ГАЗ-69 с водителем, рядовым срочной службы, рядом сидел пожилой мужчина, а на заднем сиденьи пожилая женщина и космонавт Герман Титов. Вовка никого не знал. После половодья в пойме были небольшие озёра, заполненные водой. Около одного остановились, отец девушки достал из багажника бредень, Титов привёз два высотных морских костюма, потому что вода ещё была холодная. Они одели костюмы и прошли бреднем по луже, вытащили много раков. Прошли ещё раз, проделали то же самое в других лужах. Набрали 4 мешка раков и поехали на берег Ахтубы.  На берегу выгрузились, разожгли костёр, начали варить раков, а женщины начали раскладывать свои яства на одеялах и большом куске брезента. Вовка ходил по берегу, собирал ветки для костра. Когда проходил мимо какого-нибудь мужика, он протягивал руку и представлялся: Лёва. Вовка называл себя. Так он познакомился со всеми мужчинами: Валера, Саша, Игорь, Эдик, Гриша, Василий Гаврилович, Василий Сергеевич, Ваня, Витя, Вова. Представился и Герману Степановичу. Вовка представления не имел, что попал в компанию лётчиков-испытателей 1-го Управления. Когда много позднее встречал кого-либо из них в городе - балдел от их погон: полковники, подполковники, Герои Советского Союза, Заслуженные летчики-испытатели. Вовку посадили рядом с девушкой, с другой стороны сидел Василий Сергеевич.  Он недавно вернулся из Северного Вьетнама и рассказывал о встречах с американскими Фантомами. Вовка сидел развесив уши, не решаясь ничего сказать. Сварили раков, разделали вяленого леща, выпили водку, закусили пирожками, которые нажарила на всех жена Вани. Вовка рассказал о себе, откуда, чем занимается. Слушали его доброжелательно, обращались как с равным, Вовке это льстило. Обратил внимание на рослую красавицу с золотистыми волосами, скромно и со вкусом уложенными на голове, с синими глазами, жену Гриши. Она возилась с двумя девочками, старшей лет семь, младшей года три. Младшая была красавица, вся в мать. Жена Лёвы тоже возилась с малышом лет девяти. Выпили прилично водки и начали собираться домой. Вовка предложил Грише посадить жену с девочками в Победу, а сам решил поехать с Гришей на его мотоцикле. Девушка тоже решила ехать на мотоцикле. Ее усадили в коляску, Вовка сел сзади и Гриша погнал. Гриша довёз их до ее дома, Вовка пошёл провожать девушку. Дошли до ее дома, поцеловались и Вовка пошёл в гостиницу. На выходе со двора оглянулся и с удивлением увидел,  что с балкона девушки кто-то сигналил фонариком. Вернулся немного назад, увидел, что из окна гостиницы Дон кто-то светил в ответ. Закурил, постоял, потом махнул рукой и ушёл В понедельник улетел с бригадой в Моздок, самолёт уже был там, решив, что встречаться с девушкой больше не будет.


    Служебной необходимости лететь в Моздок у Вовки не было. Материалы испытаний на транспортном самолёте Ли-2 без задержки привозились в Ахтубинск и передавались для расчёта. Им была выделена большая комната, в которой были установлены 2 длинных стола для каждой из расчетчиц чтобы они могли развернуть плёнки осциллографов, производить и обрабатывать замеры частоты и амплитуды вибрационных нагрузок, воздействующих на ракету при взлетах и посадках на грунтовой взлетно-посадочной полосе и один письменный стол, за которым Вовка делал расчеты вероятностных статистических характеристик. Вовка попросился полететь в Моздок по двум причинам. В Моздоке жил его отец, который оставил семью в 1947 году, уехав без оформления отношений с его мамой. Мама считалась замужней женщиной несмотря на то, что отец с ними уже не жил. Вовка закончил школу, закончил институт без какой-либо поддержки отца и хотел с ним встретиться. Вторая причина была в том, что познакомившись на рыбалке с Героем Советского Союза, Заслуженным Лётчиком-Испытателем СССР, заместителем начальника 1 Управления ГНИКИ ВВС по лётной подготовке Василием Гавриловичем Ивановым, который, выслушав Вовкин рассказ о его участии в лётных испытаниях комплексов на грунтовых аэродромах сказал, что в планах 1-го Управления тоже предусмотрены лётные испытания на грунтовых аэродромах, но в Управлении нет инженеров, которые имели современный опыт проведения  таких испытаний. Василий Гаврилович спросил Вовку не хочет ли он поступить на военную службу и сказал, что он может поспособствовать поступлению в 1-е Управление. Предложение было неожиданным. Вовка  рассказал, что перед окончанием школы он собирался поступить в военное учебное заведение. В военкомате была разнарядка в Севастопольское Высшее Военно-Морское Училище Подводного Плавания, но эту разнарядку отдали сыну директора школы. Остальные училища были средними и Вовка настроился поступать в Авиационный институт. Учась в институте произошли большие сокращения в армии и флоте - сначала на один миллион 200 тысяч человек, а вскорости ещё на 500 тысяч. Были расформированы лётные училища и курсантам дали привилегию поступать в ВУЗы без конкурса, также, как и выпускникам Суворовских училищ, многие из которых тоже были расформированы, так что Вовка, получив распределение в Дубну, на тему военной службы не заморачивался, но сказал Василию Гавриловиче что он, как сын офицера посчитал бы за честь служить. Василий Гаврилович пообещал уточнить как это можно сделать и Вовка полетел в Моздок чтобы поучиться как проводятся испытания всего комплекса, а не только ракеты и какая документация необходима для проведения испытаний, какие специалисты в этом участвуют. Прилетев в Моздок Вовка подружился с молодыми офицерами и учился у них тому, что и как каждый из них делает. После работы он зашёл в паспортный стол и нашёл адрес отца. На следующий день с двумя друзьями пришёл к отцу домой, представился. Отец видел его последний раз 6-летним мальчишкой, обрадовался. Сбегал по быстрому в магазин за бутылкой водки, женщина, с которой он жил в гражданском браке накрыла стол. Они сидели за столом, выпивали и рассказывали друг другу о своей жизни. Под конец вечера попрощались и ушли. Вовка посчитал, что он свой долг выполнил и решил, что у него обязанность только перед мамой и бабушкой. Больше к отцу не ходил, а уехав не вёл с ним никакой переписки.
   Этап испытаний в Моздоке закончился, все материалы были обработаны и бригада уехала в Дубну, ожидая начала следующего этапа. В Дубне Вовка выполнял задания по другим темам, съездил в командировку в Смоленск на завод серийных изделий, в Харьков для подготовки документации на ракеты, продаваемые на экспорт в Финляндию, в Саки вместе с начальником отдела для подготовки к испытаниям новых ракет Х-22.
   В середине июня пришла телефонограмма о начале следующего этапа испытаний. Испытания должны были проходить в Белоруссии, так что ехать надо было в Ахтубинск. Разместились в гостинице Урал, материалы испытаний ещё не поступили и все ждали начала работы. Было жарко, температура днём доходила до +40 Цельсия, вечерами было душно. В субботу пошли с ребятами на танцы в Дом офицеров, танцы были в парке, на летней танцплощадке. На танцах к Вовке подошла девушка, которая приглашала на рыбалку. Вовка поинтересовался с кем это она перемигивалась фонариком с балкона. Девушка сказала, что в гостинице Дон возле ее дома жила ее подруга, подруга работала в экспедиции КБ Микояна, занимались самолётом МиГ-25. Подошли к ее подруге, поговорили. Вовка потанцевал с девушкой, проводил ее домой. Она опять пригласила на рыбалку. В воскресенье утром Вовка пришёл к ее дому, сидел и ждал на скамейке. Приехали на берег Волги, опять собралась тёплая компания, Игорь приехал туда на своей Казанке. Гриша пошёл ловить рыбу спиннингом, из-за кустов то и дело раздавалось: -Кажись есть, вытаскивал судака грамм на 600, затем другого такого же. Всего он поймал 22 судака, рыбу запекли в самодельной коптильне, приготовились есть. Но не было Игоря и Лёвы. Они на казанке переехали на другой берег Волги. Казанку на другом берегу видно было хорошо, но Игорь и Лёва отошли куда-то в укромное местечко. Им кричали, звали к столу, но они не откликались. Вовка сказал, что он сплавает за ними и они вместе вернутся. Никто его не отговаривал и Вовка пошёл вдоль берега примерно на километр вверн против течения, вошёл в воду и поплыл. Когда приплыл, лодку не увидел, не увидел и как она переплывала. На другом берегу тоже прошёл вверх против течения километр, их берег закрыл остров. Вовка приплыл на остров, никого не увидел, поплыл дальше. Не доплыв до берега метров двести к нему подъехали Игорь и Лёва, позвали в лодку. Вовка отказался, они приехали на стоянку и вытащили небольшого осетра. Вовка тоже подошёл к компании. Ваня сказал, что пока Вовка плавал девушка бегала вдоль берега и сильно переживала. Все уселись вокруг брезента, хряпнули по грамульке и начали угощаться деликатесами: раками, запеченными судаками, в кастрюле на костре варили уху из головы осетра. Осетра крепко засолили, завернули и убрали в тень, обещая, что к следующей рыбалке балык будет готов.
     После сытной трапезы Василий Гаврилович сказал, что в среду в Доме офицеров Начальник 1-го Управления генерал Манучаров будет принимать по личным вопросам офицеров и предложил Вовке прийти на этот приём, он его представит. Вовка согласился, договорились встретиться. Вовка пришёл в назначенное время и ждал в приемной. Вышел Василий Гаврилович, провёл в комнату, где генерал принимал офицеров. Кратко рассказал о Вовкином опыте, напомнил о предстоящих испытаниях на грунтовых аэродромах и сказал, что Вовка желает поступить на действительную военную службу в 1-е Управление. Вовка подтвердил сказанное Василием Гавриловичем и генерал сказал прийти в отдел кадров, он отдаст распоряжение. На следующий день пришёл в отдел кадров, принимал его капитан, который сказал, что поступил приказ принимать на 2 года гражданских вапускников вузов, но их принимали только на технические должности, но если Вовка хочет, его могут призвать на действительную военную службу в 1-й отдел, который занимался истребителями-перехватчиками и именно в том отделе запланированы испытания на грунтовых аэродромах. Вовка согласился, капитан велел заполнить анкету, прочитал и сказал, что анкета хорошая, но потом надо будет некоторые вопросы уточнить. Капитан сказал, что запрос на его призыв пошлёт в Дубненский военкомат, где его и призовут.


 
    Из Моздока Вовка вернулся в Ахтубинск. Прийдя в гостиницу увидел, что в комнате, в которой он жил был другой парень. Вовка спросил парня куда делся его прежний напарник и парень сказал, что он женился и вместе с молодой женой перешли жить на частную квартиру. Встретив своего напарника на следующий день узнал, что он женился на дочери полковника Сигалова, того самого, который просил руководство КБ прислать Вовку. Вовка не знал, что у полковника есть дочь, она, закончив Астраханский педагогический институт приехала в Ахтубинск к родителям. С Юрой, как звали Вовкиного соседа, они дружили весь год и, пока Вовка мотался в Моздок, сыграли свадьбу. На следующее воскресенье договорились поехать за Волгу на шашлыки. В субботу они вместе съездили в Петропавловку, Юра выбрал хорошее мясо, замариновал его в трехлитровой банке белым сухим вином, добавив немного уксуса и всякой другой чертовщины и в воскресенье рано утром на автобусе поехали в Петропавловку. На берегу договорились с местным парнем и он перевёз всю компанию на другой берег Волги. Всего их было 8 человек: две семейные пары и Юра с женой. Жена Юры пригласила свою подругу и с Вовкой у них образовалась ещё одна пара. 
С девчонками у Вовки были проблемы: он каждую из них сравнивал со своей бабушкой. Бабушка была бессарабская гречанка, звали ее Афина Георгиевна. Невысокого роста, прямой нос, светлые волосы и синие глаза с искринками, которые Вовка любил разглядывать. Глаза были темно-синие с радиальными полосками вокруг зрачка, отчего Вовке казалось, что из глаз вылетают искорки. А ещё у бабушки были коричнево-золотистые точки, по одной в каждом глазу и расположены они были симметрично: на удаленных от носа уголках глаз. Когда Вовка разглядывал ее глаза, бабушка шутливо шлепала его по щекам: не заглядывайся. Соседских девчонок Вовка хорошо знал и выделял нескольких из них: одна тоже была гречанка, но она была старше на пару лет и из внимания исключалась. Другая была соседкой, они учились в одном классе и, играя в казаки-разбойники часто прятались вместе и обнимались. Вовке нравилось чувствовать мягкость ее тела, она была гагаузка с турецкой фамилией, но после 7 класса как-то потерялась. Другая девчонка жила через забор от Вовки, тоже симпатичная и светлоглазая, но ее родители запрещали ей с Вовкой общаться и они просто проходили мимо просто поздоровавшись. Была ещё одна девчонка, с которой Вовку назначили танцевать в танцевальном кружке в Доме Пионеров. Когда разучивали танец он, кружась вместе вдруг почувствовал, что у неё есть приятная грудь и сразу отпустил ее. Она улыбнулась, сама положила его руку на положенное место и они продолжили разучивать танец. После кружка Вовка пошёл ее провожать на украинскую магалу, провожал несколько раз. Они сидели на склоне холма возле кладбища, рядом с ее домом, но в стороне от проходящих мимо людей. Потом начались летние каникулы и мама сразу отправила его в пионерлагерь. После пионерлагеря сразу поехал в село к родственнику, который летом работал в большой овечьей отаре, делая брынзу, а осенью - на винзавода, куда свозили собранный виноград и он делал вино. Так они и потерялись.  Вовка ездил в пионерлагерь каждый год, начиная с лета перед поступлением в первый класс. Пионерский лагерь был в городе Вилково, маленьком городе в устье Дуная, который называли Дунайская Венеция, потому что там тоже вместо улиц были каналы и жители ездили куда надо на лодках. Везли их на маленьком пароходе с длинной трубой с названием Туапсе. На этом пароходе во время войны перевозили наступающих солдат,  на пароходе были срезаны борта, чтобы солдаты могли прыгать сразу на берег, а не перелезать через борт. Когда детей рассадили вокруг рубки их обвязали верёвкой, чтобы никто не выпал за борт. Воспитательницы строго следили за детьми, а две других приготовили еду и начали раздавать детям. Взяв свой бутерброд Вовка удивился: что это за еда такая, совсем незнакомая. Но от бутерброда шёл такой вкусный запах, который Вовка сразу вспомнил: когда они ехали в поезде из Куйбышева сразу после победы в соседнем купе детей кормили такой же пахучей едой, но Вовка не знал что это такое. Он спросил у воспитательницы: а что это такое? Воспитательница сказала, что это голландский сыр с копчёной колбасой. Такой еды Вовка никогда не ел, совсем недавно, в январе 1947 года была страшная голодовка. Летом 1946 года бабушка поехала навестить свою родную сестру Елену в село Манта. Была страшная засуха, ее сестра жила в доме их родителей, из сестёр осталась в живых ещё одна сестра, Екатерина, которая вышла замуж за грека и жила в Румынии, в городе Сулина. Бабушка Лена воспитывала племянника, сына их другой сестры, которая погибла во время войны. Баба Лена попросила бабушку оставить Вовку у неё и бабушка согласилась: в городе с едой были проблемы, а у бабы Лены был большой сад, в котором, несмотря на засуху, росли разные овощи и фрукты, потому что баба Лена каждый вечер приносила из лимана воду и поливала огород. Утром баба Лена принесла Вовке кружку кипяченого молока. Вовка начал пить молоко и чуть не выплюнул: молоко пахло полынью и было очень горьким. Баба Лена объяснила, что трава без дождей высохла и коровам ничего не оставалось, как есть полынь. Она сказала, что такое молоко очень полезное и Вовка, пересилив себя, выпил всю кружку. А потом так привык к горькому молоку, что обычное казалось не таким уж и вкусным. А зимой 1947 года, когда есть было нечего, бабушка посылала его рано утром в магазин получать хлеб по карточкам. Тогда на работающего полагалось 500 грамм хлеба в день, а на иждивенца только 250, в сумме на семью получалось 1 килограмм хлеба в сутки. Вовка в сопровождении соседки приходили в магазин, ей полагалось только 250 грамм, но бабушка ей помогала. Хлеб выдавал дядя Вася Качковский, инвалид войны. Он был старшиной во взводе, которым командовал Вовкин отец, потом его ранили и он потерял ногу, ходил на такой деревянной культяшке. Вовку он знал и выдавая хлеб с важным видом клал буханку хлеба на весы и накладывал сверху маленький кусочек, якобы недостающий до полного веса, который Вовка съедал по дороге, поделившись с соседкой. А дома бабушка отрезала от буханки горбушку Вовке, наливала из бочки, которую привёз ещё осенью родственник из села Брынза, кружку вина, грела его на печке. Так Вовка завтракал, обедал и ужинал, макая хлеб в кружку с горячим вином. Тогда же из деревни пришёл тот самый родственник, который осенью привёз эту бочку вина и, плача, начал рассказывать, что в деревне нечего есть, люди умирают от голода, а у него жена и четверо детей и родители его, старики, тоже сильно голодают. Случилось это потому что осенью 1946 года в деревню приехали райкомовские и сказали: все, теперь у вас будет колхоз. У людей забрали все запасы зёрна и кукурузы и увезли. Пока было тепло ели кур, гусей и индюков, которых все равно нечем было кормить. С холодами зарезали свиней, а к январю есть не осталось ничего. Люди не могли из деревни уехать потому что ни у кого не было паспорта, это была пограничная зона и каждый был записан в домовую книгу по месту проживания, которую по ночам пограничники ходили и проверяли. Родственник прошел пешком 30 километров, ночью, прячась в оврагах и обходя посты. Мама сразу пошла с ним в отдел кадров порта и попросила принять его на работу грузчиком. Поступив на работу смог получить паспорт, прописаться в нашем доме и получать карточки на хлеб, а в субботу после работы уходил в свою деревню и приносил хлеб своей семье. Примерно через месяц он перевёз свою семью в наш дом, бабушка выделила им комнату и так они пережили зиму. А когда поднялось солнце повыше, стало теплее, начала расти трава, прилетели птицы, Вовка с детьми родственника ходили и собирали все, что можно поесть, из рогаток настреливали воробьев, в озере ловили бычков, окуньков и карасей тогда и зажили худо-бедно. Пережив голодовку родственник вернулся в село, наладил своё хозяйство и, приезжая в город, обязательно привозил бабушке что-нибудь. И каждое лето приезжал за Вовкой и увозил в своё село. А запах голландского сыра и копчёной колбасы Вовка запомнил ещё и потому что бабушка называла пассажиров из соседнего купе енкебебе. Вовка не знал что это такое, но понимал, что хорошего в этом мало. Спустя много лет Вовка спросил кого это бабушка так называла, он уже знал про НКВД и МГБ, на что она отвечала, что все они хороши. Сын бабушки, старше мамы на 2 года, окончив гимназию, поступил учиться в Коммерческую академию в Бухаресте и был принят на полный пансион брата короля Румынии - это была наследственная привилегия потомкам их знаменитого предка Иона Некулче, по этой же привилегии и Вовкина мама, учившаяся в Медицинском институте в Бухаресте, была принята на полный пансион королевы Румынии. Это была национальная традиция: каждый год брат короля брал на полный пансион 12 мальчиков, обеспечивая их полное содержание на все время обучения. Также и королева Румынии каждый год брала на полный пансион на время обучения 12 девочек. Когда в июне 1940 года Красная армия освободила Бессарабию мама и брат вместе решили вернуться домой, где уже была советская власть как их не отговаривали. Приехав домой они ожидали какие указания поступят от властей по поводу их трудоустройства. Власть начала, как всегда, выявлять врагов. Начальник НКВД по фамилии Гринштейн начал принимать местных жителей и евреи города, приходя по одному, докладывали кто буржуй, хотя многие из них сами были не грузчиками и не уборщиками улиц. Про них бабушка рассказывала смешной случай: В 1908 году в Рени приехал из Одессы губернатор князь Кропоткин. О его приезде знали все жители города, а местные евреи решили преподнести губернатору подарок, полностью в традиции преподносить наместнику турецкого султана бакшиш, который наместник присваивал. Кропоткин был другой культуры человек. Когда ему принесли корзину с дарами он открыл корзину, рассмотрел что там и приказал всех евреев посадить в кутузку, а принесенное направить в казну. Утром приказал привести к нему по одному. Первого приведённого строго спросил: Ты кто? -Жидовская морда, Ваше высокопревосходительство! Кропоткин рассмеялся и отпустил его домой. Так он вызывал их по одному и каждый отвечал точно то же самое, что и первый.
 По ночам ходили патрули и арестовывали людей, на которых они показывали пальцем. Так был арестован и бабушкин сын. Его обвинили в принадлежности к Железной гвардии, румынской фашистской организации, осудили и назначили срок 10 лет по обвинению, предусмотренному статьёй 58 уголовного кодекса. Бабушкиного сына направили в Воркутинский лагерь ГУЛАГа, в котором он погиб в 1943 году. В 1956 году бабушка получила справку, что ее сын умер в 1943 году, причём дата рождения и дата смерти были одни и те же - 15 сентября. 


     Вернувшись из Моздока Вовка состыковался с компанией своего бывшего соседа по комнате в гостинице Юры. Съездили в воскресенье за Волгу на шашлыки, по вечерам Вовка раньше высаживался из автобуса, заходил в продовольственный магазин, покупал бутылку венгерского вина Токай, заходил за подругой жены Юры и вместе шли к ним в гости. Подруга Иры была на два года моложе ее, приехала на каникулы после третьего курса Саратовского Индустриального института, в котором она училась на радиотехническом факультете. Радиотехнический факультет вызывал большое уважение у Вовки, он сам тоже планировал получить специальность: авиационное радио, электро и спецоборудование в открывшемся в Ахтубинске филиале МАИ. С девушкой, звали ее Людмила, Ира дружила с детства, их родители дружили семьями и она решила познакомить подругу с Вовкой. Приходили к ним в гости, Вовка подарил им гибкую пластинку, которую нашёл в купленном в Москве журнале Юность, песни Шарля Азнавура. Азнавур пел на французском языке, который Вовка учил в школе. Учить французский язык было легко, Вовка уже свободно говорил по молдавски и языки романской группы молдавский и французский были очень близки. У Юры с Ирой была радиола и они слушали песни, особенно нравилась Вовке песня Tombe la neige. Под эту музыку они танцевали в маленькой комнате, поочерёдно меняясь партнерами. Когда Вовка танцевал с Ирой она спросила: -Нравится тебе Люда? Вовка ответил, что да. Особенно ему нравилось то, что Люда была похожа на его бабушку. Так всю неделю Вовка заходил за Людой и они вместе шли в гости. Танцевали, пили любимый Токай, потом провожал ее домой. В пятницу вечером опять, как обычно, собирались встретиться. После ужина в столовой гостиницы Волга Вовка остановился на пороге перекурить Вдруг услышал: - Здравствуй, Володя. Оглянулся - перед ним стояла девушка, которая приглашала его на рыбалку с лётчиками. Она была очень нарядно одета: туфли на высоком каблуке подчеркивали стройность ее ножек, юбка в обтяжку подчеркивала стройность фигуры, на голове была умопомрачительная причёска. Вовка подумал: и куда это она так нарядилась?
Девушка попросила Вовку проводить ее до дома. Возле подъезда, остановившись, она сказала: Володя, я беременна. Вовка охренел.
   Вовка выработал свою философию отношения к девушкам исходя из того, что секс является важным атрибутом в отношениях мужчины и женщины. И мужчины, и женщины думают о сексе, но каждый человек решает этот вопрос по своему. Вовка спросил: что она планирует делать, ведь она сказала, что она учится в институте, ей нужно закончить образование. Она ответила: -Я не знаю. Вовка спросил, какой у неё срок, она ответила, что 6 недель. Вовка отсчитал назад и сказал: -Причём здесь я? Я в это время был в Моздоке. Она сказала, что у неё никогда ничего не было ни с кем, только с ним и уточнила: может быть 7 недель, может быть 8. Вовка вспомнил. В ту первую поездку на рыбалку, когда он провёл прекрасные часы с лётчиками, после хорошего, сытного обеда и принятием на грудь нескольких граммулек водки, все, убрав со стола, улеглись отдохнуть. Вовка увидел, что Василий Гаврилович лёг в одних трусах на песок и заснул. По своему альпинистскому опыту Вовка знал, как плохо спать голым на земле, убрал с одеяла, которое стелили на землю как стол, посуду и остатки еды, свернул одеяло вдвое, расстелил рядом с Василием Гавриловичем и перекатил его на одеяло. Василий Гаврилович, которого все друзья называли ВэГэ, открыл глаза, улыбнулся и продолжил спать. Вовка нашёл ещё покрывало, которым накрыл ВГ и отошёл перекурить. Сидя на берегу любовался рекой, радовался знакомству с хорошими людьми, молча курил. Краем глаза увидел, что девушка поднялась и пошла вдоль берега. Вовка подумал: Ну мало ли кому надо уединиться. Девушка повернулась к нему и взмахом руки пригласила погулять вместе. Они шли по кромке воды, Вовка любовался ею. Она была очень привлекательна, ее вид Вовке нравился. Отошли довольно далеко, вокруг ни души. Девушка зашла за дерево, закрывающее вид на их лагерь и легла на песок на спину. Вид спереди его тоже очаровал. Он сел рядом, поглядывая на неё, а она, изредка открывая глаза, ловила его взгляд. Вовка тоже лёг на спину рядом и притих, загорая. По правилам выработанной им самим философии Вовка считал, что если он не проявляет интерес, он девушку оскорбляет. Прикоснулся рукой к ее ножке, она не отодвинулась, потом повернулась к нему и положила на него свою ножку. Вовка ее притянул на себя, она передвинулась, легла на него. Дальше все происходило по отработанной схеме. Произошёл контакт, но Вовка не терял контроля. Не будучи уверенным в необходимости продолжать отношения отнёсся к ней бережно, не желая ставить ее перед возможным непредвиденным решением. Когда кончил, отодвинулся. Девушка поднялась и пошла в Волгу обмыться.
Вовка посмотрел на себя и увидел, что он весь в крови. Тоже поднялся, обмылся. Они посидели некоторое время рядом, потом вернулись в лагерь. Когда собрались ехать домой он предложил Грише посадить его жену и детей в Победу, девушка тоже решила поехать с ним и Гриша отвёз их домой. По пути домой увидел, что девушка перемигивается с балкона фонариком с кем- то в гостинице, а наутро улетел в Моздок.
   Когда Вовка спросил:-Причём здесь я? она заплакала. Вовка твёрдо был уверен, что от их единственной близости она забеременеть не могла, но его смущало большое количество крови. Он сказал, что ей надо решать самой, попрощался и ушёл. Вечер опять провели у Юры, опять потанцевали, но Вовка все время думал о том, что произошло. На вопрос Люды что случилось, он ответил, что ничего особенного. В воскресенье опять собрались на шашлыки, но выйдя из гостиницы увидел девушку, которая опять пригласила его на рыбалку. Вовка не мог ей отказать и поехал с ними. С девушкой о том, что она ему сообщила, они не говорили. На работе извинился перед Юрой ничего толком не объясняя.
   Девушка все время встречала его после работы, все время спрашивала что ей делать. Вовка твёрдо спросил: -Ты уверена,  что это я? Она уверенно ответила: 
-да. Тогда Вовка, вспомнив своё детство, сказал, что он не может оставить ребёнка без отца и предложил рассказать все ее родителям. Она сказала, что родители уже знают и Вовка, придя к ним в дом, попросил у родителей ее руки. Они дали согласие,  на следующий день они пришли в ЗАГС и написали заявление. Женщина в ЗАГСе сказала, что они могут зарегистрировать свои отношения только через месяц и дала справку, позволяющую сделать свадебные покупки в магазине для новобрачных. Родители решили справить шикарную свадьбу и, несмотря на возражения Вовки, решение не изменили. Регистрацию  брака и свадьбу назначили на 11 августа 1966 года.
   Испытания комплекса Ту-95 с ракетой Х-20 на грунтовом аэродроме в Белоруссии закончились, это было окончанием испытаний. Расчетчицы обработали все плёнки контрольно-записывающей аппаратуры, Вовка эти материалы проанализировал, написал отчёт о воздействии вибрационных и ударных нагрузок на ракету при полётах на грунтовых аэродромах и передал свой отчёт военному ведущему. Вовка позвонил начальнику отдела и попросил разрешение приехать в Дубну. В Дубне сообщил, что он женится, пригласил на свадьбу и попросил дать ему отпуск. Поскольку отчёт Вовка, как представитель Главного конструктора, ещё не подписал, ему выписали новую командировку в Ахтубинск до 11 августа. В Москве зашёл в магазин для новобрачных, купил обручальные кольца, колечко с красным камнем невесте на память, другие подарки и вернулся в Ахтубинск. Его возвращению девушка очень обрадовалась, позднее сказала, что она очень боялась, что Вовка не вернётся. Начали готовиться к свадьбе. Вовка пригласил маму приехать на свадьбу, а также Юру с Ирой и Люду, приехал и Вовкин начальник отдела из Дубны. 11 августа утром приехала Вовкина мама, приехали в ЗАГС, зарегистрировали брак, надели на пальцы друг другу обручальные кольца и начали готовиться к свадьбе. Для свадьбы родители арендовали кафе, все гости приехали туда и встречали жениха с невестой и их родителей. Рядом с невестой стояли ее родители, рядом с Вовкой его мама. Гости по одному подходили, поздравляли молодых и их родителей. Все лётчики были в парадной форме, сверкали погоны полковников, подполковников и майоров Вани и Гриши. На свадьбу пригласили бывшего начальника 1 Управления генерал-майора авиации Степана Анастасовича Микояна. Когда Микоян, поздравив молодых, подошёл к Вовкиной маме, она сказала: -А я вас помню, лейтенант Степанов. Микоян ответил: -И я Вас помню, медсестра Маруся, у меня остался на память вышитый Вами батистовый платочек. Молодых все поздравили, все расселись по своим местам, Микоян сел возле Вовкиной мамы. Разлили всем шампанское, взял слово генерал и сказал: я знаю жениха намного раньше всех вас. Когда я, после ранения, был на излечении в Куйбышевском эвакогоспитале, к Марусе родственники приносили грудного ребёнка, которого она кормила за занавеской. Ребёнка приносили каждый день и мы старались не шуметь, чтобы не разбудить новорождённого. Давайте выпьем за счастье молодых и пожелаем им многих лет совместной жизни. Все выпили, встала мама и сказала: я очень рада, что на свадьбе своего сына встретила лейтенанта Степанова, который лечился в нашем госпитале. Лейтенант лежал в углу, там, за занавеской лежали двое, лейтенант Степанов и подполковник и я думала, что лейтенант Степанов - ординарец подполковника. Все дружно рассмеялись, потому что все знали, что во время войны Микоян воевал под фамилией Степанов. Все кричали Горько!, Вовка с невестой целовались, но невеста вела себя скованно, ни разу не обняла Вовку и все Вовкины друзья это заметили. Подошли Юра с Ирой и Людой, тоже поздравили. Вовке перед Людой было очень неудобно. Когда закончился вечер самые близкие и Микоян приехали на квартиру родителей невесты, ещё немного попраздновали и разошлись. Молодые остались одни. Вовка сказал, что пора спать, она расстелила постель в спальне, потушила свет и легла. Вовка разделся в темноте и тоже лёг рядом. Вдруг ему послышалось, что она плачет. Вовка обнял ее, она отодвинулась и заплакала громче. Вовка притянул ее к себе, а она вдруг начала громко плакать, практически реветь дурным истошным голосом. Был август, на улице было жарко, все окна раскрыты нараспашку и ее рёв разносился далеко по окрестностям. Чем больше Вовка старался ее успокоить, тем громче она кричала. Сложилось впечатление, что свой плач она адресует кому-то за пределами комнаты. Вовка встал, оделся и вышел на балкон покурить. Было совершенно непонятно что происходит. Когда Вовка вышел, она постепенно затихла и вышла к Вовке. Он боялся до неё дотронуться, опасаясь нового всплеска истерии. Потом обнял ее за талию и повёл в спальню, она молчала. Легли, Вовка прижал ее к себе. Опасаться было нечего, она уже была беременна и Вовка лёг на неё. Она обняла его обеими руками и начала вгрызаться своими остро заточенными ногтями Вовке в спину. Было больно, из порезов выступила кровь, но Вовка стерпел боль. Когда все закончилось она отвернулась и засопела во сне. Вовка долго не мог заснуть, все не мог понять что же произошло. Утром пришли родители и Вовкина мама, быстро позавтракали и пошли на работу. Вовка на работу не пошёл, вечером проводил маму домой, у него начался отпуск.  В воскресенье все вместе поехали на рыбалку, Опять наловили раков, напекли рыбу, доели угощения после свадьбы. В понедельник взяли билет до Волгограда, оттуда на самолёте прилетели в Одессу. Мама договорилась со своей подругой, они обе в 1940 году вышли замуж за русских офицеров, обе эвакуировались, у обеих мужья с фронта вернулись живыми и здоровыми. Муж подруги служил в СМЕРШ, после расформирования организации он демобилизовался и был назначен на должность начальника отдела кадров Черноморского Морского Пароходства. Они оставили маме ключи от квартиры, сами уехали в отпуск и Вовка с молодой женой поселились у них, решили пожить в Одессе несколько дней. На другой день пошли на море на пляж, провели весь день, вечером поужинали в кафе и легли спать. Наутро, проснувшись, увидел, что вся простыня в крови. Никаких следов выкидыша не было и Вовка понял, что у неё месячные, из чего следовало, что никакой беременности не было, она его обманула.



    Через три года Вовка развёлся. За это время много чего произошло.
    Вернувшись из отпуска Вовка зашёл в приёмную комиссию филиала МАИ, так называемый факультет "Взлёт". Он хотел продолжить образование-закончить факультет: Авиационное радио, электро и спец. оборудование самолётов. Одновременно хотел узнать как поступить учиться жене. Оказалось, что она нигде не училась, даже не поступала. Их приняли: ее на первый курс факультета Самолетостроение, Вовка-сразу на 4-й курс факультета Радио, электро и спецоборудования, потому что ему засчитали все общеобразовательные предметы законченного института. Вовка жил у родителей жены, уговоры перейти жить на частную квартиру были безуспешными. Теща кормила завтраками и ужинами, после ужина вместе шли в институт, после окончания занятий возвращались домой. Решили: детей пока не заводить, сначала надо получить образование. На своём курсе Вовка встретил знакомого -Сашу Санникова. Они встречались по работе, Саша был радистом -оператором на выделенном для Государственных испытаний самолёте Ту-22. Они проверяли лётные характеристики самолета при полётах с габаритно-весовым макетом ракеты Х-22, для применения которой самолёт был предназначен.
   Зимнюю сессию 1966-1967 учебного года Вовка закончил успешно, сдал все экзамены. Она не сдала Общую химию и Матанализ, хвосты можно было сдать во втором семестре. Вечерами они на занятия ходили вместе, потом она начала пропускать вторую пару и вскоре вообще перестала ходить. Вовка прилежно ходил на все лекции.
С Сашей они подружились семьями и выходные проводили вместе.
   В марте 1967 года позвонили из Дубны, военкомат прислал повестку о призыве на Действительную военную службу, как обещал Василий Гаврилович. Вовка получил предписание прибыть для прохождения службы в в/ч 15650, Государственный Научно-Испытательный Краснознаменный Институт ВВС имени Чкалова.  Приехал, представился кадровику и тот оформил документы о поступлении на службу в в/ч 18374, 1-е Управление ГНИКИ ВВС. В части назначения поступил на денежное и вещевое довольствие и назначен на должность помощника ведущего инженера-испытатель. Каждый новоприбывший офицер должен был пройти курс ввода в строй -сдать экзамены после изучения каждого из назначенных для работы выпусков Руководства по лётным испытаниям, совместном документе ЛИИ МАП и ВВС. Начальник отдела указал Вовке какие выпуски надо изучить, велел написать график сдачи экзаменов и Вовка целыми днями сидел и изучал документы. В конце апреля вышел на улицу покурить и вдруг увидел, что над полосой пролетает бомбардировщик. Это было необычно, для бомбардировщиков была предназначена дальняя, более длинная и широкая полоса, а на ближней, в основном, взлетали и совершали посадку лёгкие- истребители и перехватчики. Вовка проследил взглядом самолёт, самолёт скрылся за зданиями и через несколько секунд вдруг появился гриб взрыва. О катастрофе начальник рассказал на общем собрании. Оказалось, что разбился тот самый Ту-22, на котором должны были проходить испытания ракеты Х-22. Командир экипажа подполковник Корчагин, штурман-полковник Пронин и радист-оператор капитан Санников погибли. Это была первая потеря. Саша Санников был близким другом.
   Вовка изучал и сдавал экзамены по каждому из назначенных предметов, выходя покурить, проходя лестничную площадку второго этажа, на котором располагалась лётная комната, встречал лётчиков. Вовка вежливо отдавал честь, говорил "Здравия желаю", а лётчик, обернувшись, говорил: -А, Вовка, привет. Все лётчики называли его Вовка, даже незнакомые, а новые, молодые, называли его Володя. На той же площадке он встречался с Германом Титовым. Он уже был полковником, заканчивал академию Жуковского. Вовка сказал: -Могу помочь с дипломом. Герман, смеясь, ответил: -Да ладно, есть кому. Титов, как и Гагарин, тоже решил продолжить тренировочные полёты на самолётах, потому что уже было решение ВПК при СМ СССР о создании и проведении испытаний космического летательного аппарата многократного использования, так называемого КЛАМИ. В Ахтубинске был представлен эскизный проект  этого аппарата, помогали Титову инженеры из Вовкиного отдела, которые были ведущими госиспытаний самолета МиГ-25. После гибели Гагарина и лётчика-инструктора полковника Серёгина, ранее служившего в 1-м Управлении, полёты Титову запретили.
   В конце октября Вовка вернулся домой с работы. Жена уже была беременна и целыми днями лежала на диване. Приехал Лёва Петерин и сказал, что позвонили из Жуковского и сообщили, что погиб Игорь Лесников. Лёва сказал, что ребята уже поехали на Ахтубу достать рыбу, договорились где встретиться. Позвали Валеру Баранова, который жил в соседнем подъезде и поехали во Владимировку, купили ящик водки. В машине уже был Вадим Орлов, ведущий по испытаниям МиГ-25. На спуске к Ахтубе никого не нашли, побегали по берегу,покричали-без толку. Начало темнеть и они просто уехали в степь, остановились, решили помянуть Игоря. Лёва достал стакан, соленого леща -другой закуски не было и налил грамм 150 Валере. Валера с приподнятым стаканом замер, наверное что-то говорил про себя и со словами: -Вечная Память выпил. Налил Вадиму Орлову, Вовкиному тестю, Вовке. Вовка тоже сказал : -Вечная Память и выпил. Лёва налил себе, но Вовка сказал: -Лёва, ты за рулём, тебе нельзя! Лёва протянул стакан Вовке и сказал: -Пей! Вовка храбро выпил, а Лёва налил ещё стакан и выпил сам. Через пару минут Вовка вырубился. Открыл глаза - он стоял голышом дома в ванной, Лёва поливал его из душа холодной водой. Вовка обтерся, оделся и вышел в комнату. Там собрались почти все друзья, наливали, выпивали, поминали. Никто не знал как и почему произошла катастрофа. Знали только, что Игорь поехал в Жуковский в командировку, инженеры ЛИИ и ЦАГИ руководили тренировками, МиГ-25 был готов к побитию мирового рекорда по скороподъёмности. Игорь должен был взлететь и, не выключая форсажа, перевести самолёт в набор высоты с максимально возможной скоростью подъёма, этот манёвр должны были зарегистрировать комиссары агентства по аэронавтике, рассчитать скорость подъёма и установить, побит ли мировой рекорд. Потом Вовка узнал: Игорь взлетел, не выключая форсажа установил максимально возможную скорость подъёма и отрегулировал триммер руля высоты чтобы уменьшить необходимое усилие на ручке управления. Пока он возился с этими регулировками, вдруг увидел, что возник крен на левый борт. Игорь двинул ручку вправо, чтобы парировать крен, но крен наоборот усилился. Времени на размышления не было, Игорь заметил, что самолёт перевернулся на спину и в этом положении самолета рули высоты перевели самолёт в крутое пикирование. Игорь выключил форсаж, хотел перевести самолёт в нормальное положение, но увидел, что уже поздно и катапультировался. Он не успел опустить защитное стекло шлема, скорость была большая, скоростным напором воздуха получил удар по глазам, воздух разорвал лёгкие. Автоматика сработала штатно: выпустился стабилизирующий парашют, за ним тормозной, кресло автоматически отделилось и раскрылся основной купол. Игорь опустился на землю, но жизнь уже ушла.



    В конце декабря жена родила дочку. Два дня она ждала в роддоме, ходила по коридору, плакала и кричала. Только после развода женщины, которые были с ней в одно время в роддоме рассказали, что все это время она проклинала Вовку, призывала все беды на его голову. Вовка этого не знал, но вернулась она из роддома слегка пришибленной. Вовка попрежнему ходил по вечерам на занятия в институт, помогал ухаживать за ребёнком как мог, но основную помощь оказывала теща.
    Сразу после Нового года начальник отдела вызвал к себе в кабинет Вовку и майора Роберта Лазарева. Он объяснил, что фирма Сухого начала подготовку к испытаниям на грунте истребителя-перехватчика Су-15, ведущим инженером назначил Роберта, а Вовку -помощником ведущего инженера по испытаниям. Правда, это были не испытания, а Научно- Исследовательская работа в воздухе и приказал Вовке заняться подготовкой всей документации, потому что Лазарев должен был уехать в Новосибирск, где готовили к испытаниям модифицированный истребитель-перехватчик Су-15М. Необходимо было определить каких ведущих инженеров по испытаниям надо было запросить из других отделов, а также вылететь в Луховицы, где находился самолёт, пригласить гражданских инженеров по радиолокационной станции, по ракетам из КБ Бисновата и инженеров из ЦНИИ аэродромного строительства для измерения и оценки грунтовых ВПП. Надо было определить на каких типах грунта, укатанного снега, мерзлого грунта, целинного снега и необходимого количество полётов на каждом этапе для объективной оценки возможности и особенностей полётов на грунтовых ВПП, а также написать проект инструкции лётчику для надежного выполнения этих полётов.
Прилетели в Луховицы, осмотрели самолёт. Для полётов на грунтовых взлетно-посадочных полосах был выделен истребитель-перехватчик Су-15, серийный номер 01-02 ( второй самолёт первой серии), бортовой номер 67 красный. Техническое обеспечение обслуживания самолета было поручено КБ Сухого. После осмотра всей бригадой пошли в столовую обедать. Техник самолета Витя Шадрин принёс с собой 10-литровый чайник и предложил отметить начало работ. Он разлил из чайника по стаканам Масандру, так они называли 30-ти процентный раствор спирта в дистиллированной воде, которым заправляли самолёт при каждом полёте для охлаждения тормозов колёс при использовании тормозов во время взлёта и посадки. На каждый полет полагалось 5.6 килограмм охлаждающей жидкости, но механик учил лётчика как уменьшить расход. Все выпили и Витя Шадрин рассказал историю этого самолета.
В июле 1967 года был устроен воздушный праздник в честь 50-летия Октябрьской революции. Показ авиационной техники и новейших самолётов происходил в недавно построенном аэропорту Домодедово, Вовка видел этот праздник по телевизору. Перед парадом фирма Сухого попросила Главкома ВВС маршала авиации Вершинина получить разрешение у Брежнева показать сюрприз: фирменный лётчик-испытатель полковник Владимир Сергеевич Ильюшин мог неожиданно пролететь над трибунами на малой высоте при скорости около 1000 км/час. Эта скорость является близкой к скорости звука у земли и никто не услышит приближение самолета, но в момент пролёта происходит ошеломляющий грохот, так что военные атташе на трибунах не успеют сфотографировать пролетающий самолёт. Для того, чтобы усилить эффект неожиданности самолёт окрасили чёрной краской. Маршал предупредил Брежнева об ужасающем грохоте во время пролёта, Брежнев разрешил. На воздушном празднике пролетали различные самолёты ВВС и ДОСААФ, исполняли разные фигуры пилотажа и эффектные полёты в строю. Показали и самые современные самолёты: самолёт вертикального взлёта и посадки Як-36, подобный самолёт Харриер был у англичан; новейшие истребители-перехватчики Як-28, Ту-128, Су-15, МиГ-25; бомбардировщики Ту-22. Самолёты пролетали стройными группами на приличной высоте и уменьшенной скорости, гул двигателей был умеренным и не угнетающим. По громкоговорителям рассказывали о каждом типе самолётов, военные атташе щелками фотоаппаратами и жужжали кинокамерами. Гул затих, динамики замолкли, люди начали покидать праздник. И вдруг из-за кромки леса неслышно вылетел чёрный самолёт. Самолёт летел на высоте метров 25, очень быстро, почти никто его не заметил, но когда самолёт приблизился к трибунам раздался оглушительный грохот. Люди присели в испуге, перепуганные военные атташе даже не успели достать свою аппаратуру. Члены такого родного Политбюро ЦК  тоже испугались, у Брежнева слетела шляпа. Чёрный самолёт молниеносно пролетел и скрылся за кромкой леса на другом конце аэродрома. Брежнев поднял свою шляпу, надел на голову и сказал:
 -Вот что такое советская авиация, товарищи!


   В Луховицах обсудили и согласовали все необходимые работы для объективной оценки на каждом этапе полётов на грунте. Самыми значимыми все посчитали требования ракетчиков: они предложили выполнить четыре полёта для каждой из двух пар ракет с тем, чтобы после полётов эти ракеты были посланы в КБ Бисновата для разборки и оценки их технического состояния; с одной парой ракет надо было выполнить 3 полёта и с четырьмя парами ракет надо было выполнить по 2 полёта с последующей оценкой их работоспособности и эффективности при контрольных пусках. В штатном варианте использовалась следующая схема: под правым крылом подвешивалась ракета с радиолокационной головкой самонаведения для атаки цели с передней полусферы.  При этом прицел рассчитывал скорость сближения и выдавал команду на подрыв боевой части в зависимости от этой скорости. Чем  больше была скорость сближения, тем раньше подавалась команда на подрыв БЧ с тем, чтобы разлетающиеся осколки поразили наибольшую площадь цели. Под левым крылом подвешивалась ракета с инфракрасной головкой самонаведения и предназначалась для использованию при атаке с задней полусферы.   Истекающие из реактивных двигателей цели горячие газы улавливались инфракрасной головкой, головка захватывала цель, посылала сигнал в прицел, который, рассчитав скорость сближения, выдавал команду "Пуск разрешён".
Все проблемы обсудили, вопросы согласовали и военные вернулись в Ахтубинск. Доложил все результаты начальнику отдела и он приказал написать проект Программы испытаний, согласовать ее с всеми участниками и утвердить у Начальника Института генерал-лейтенанта авиации Финогенова. Поскольку Лазарева не было, Вовка приступил к работе. Первым делом обдумал название и обозначил его так: Научно-исследовательская работа в воздухе по определению возможности и особенностей эксплуатации истребителя-перехватчика Су-15К-98 с колёсным шасси на грунтовых ВПП. Показал проект начальнику, тот долго и внимательно читал, потом ласково щелкнул  Вовку по носу и широко улыбнулся. Стало ясно, что начальник название одобрил. После согласования со всеми участниками Вовка послал программу испытаний на утверждение и занялся разработкой методических указаний. В один из дней начальник вошёл в общую комнату, где Вовка ломал голову как составить документ, велел ему закончить работу, сдать документы в секретный отдел и зайти к Василию Гавриловичу. Василий Гаврилович велел подождать, вызвал машину. Когда машина пришла позвал Вовку с собой и они поехали на полигон Грошево. Из здания на полигоне вышел старшина и сел в машину. Василий Гаврилович достал большой портфель, вынул из него бутылку коньяка, стакан и шоколадку, налил полный стакан, выпил, закусил шоколадкой. Налил немного старшине, Вовке и водителю. Остаток допил сам. Все молча курили. Потом достал вторую бутылку и повторил процедуру. Видно было, что Василий Гаврилович опьянел. Перекурив, старшина вышел и подъехал к машине на мотоцикле. Мотоцикл был старый и слабый, Минск М-105, с одним сиденьем и железным багажником, на который сел Василий Гаврилович. Старшина дал по газам и они уехали в степь. Вернулись примерно через час, Василий Гаврилович, охая, пошёл пописать. Оказалось, что его мучали камни в почках и он ездил растрясти эти камни. Процедура помогла, на следующий день он был бодрым, выглядел веселым и шутил.


   Был конец мая. Уровень воды в Волге и в Ахтубе понизился, сезон мошки заканчивался. Утром начальник отдела зашёл в комнату, в которой Вовка готовил документы для предстоящей работы и пригласил в свою комнату. Спросил как дела, Вовка доложил. Все документы были уже готовы, согласованы и утверждены. Оставалось только напечатать проект Приказа Главкома ВВС о начале работ, но не было известно когда прибудет оборудованный для испытаний самолёт. Начальник сказал, что самолет прибудет в середине июня и посоветовал написать проект Приказа Главкома ВВС о начале полётов с 1 июля 1968 года. Вовка сказал, что тогда окончание испытаний надо назначить на 1 июля 1970 года, для выполнения работ необходимо 2 года. Начальник согласился и сказал: а теперь оставь все и иди в КЭЧ, узнай адрес и получи ключи, тебе выделили квартиру. Вовка обрадовался. Жить у родителей жены в маленькой двухкомнатной квартире, спать в проходной комнате было неудобно, у него часто возникали споры с женой, даже доходило до того, что он собирался перейти в гостиницу Волга, где было офицерское общежитие. Прийдя в КЭЧ заполнил сведения о составе семьи: он, жена и маленький ребёнок, получил адрес, ключи и ордер на вселение в квартиру номер один в доме 14 по улице Жуковского. Пришёл, посмотрел квартиру. Надо было делать ремонт, в квартире были только задрипанный стол на кухне и две табуретки, в кладовой на полу лежала брошенная одежда. Пошёл порадовать жену. Поднялся на второй этаж и позвонил, потому что своих ключей у него не было, предполагалось, что жена всегда дома. Никто не ответил. Вовка позвонил настойчивее, результат тот же. Стало ясно, что дверь заперта. Вышел на улицу, посмотрел во дворе, обошёл вокруг дома, никого не увидел. Посидел на ступеньках крыльца, перекурил, обошёл дом ещё раз, поднялся наверх, позвонил. Жена отперла дверь и быстро ушла в комнату. Вовка подошёл, сел на диван рядом. Она лежала в халате показывая, что ей нездоровится. Вовка рассказал новость о квартире, она не проявила эмоций. Встал, пошёл в туалет. Вдруг увидел, что на дне ванны лежит скомканная салфетка, которой они пользовались в постели. Это был непорядок, салфетка должна была быть выстиранной и сохнуть на верёвке. Взял салфетку, почувствовал клейкую скользкость и специфический запах, расстроился. Вернулся в комнату, она молча лежала закрыв глаза. Вовка предложил пойти посмотреть квартиру, сказал адрес, она сослалась на недомогание. Вовка собрался, вышел во двор. Почувствовал, что проголодался, зашёл в столовую, пообедал и пошёл в свою квартиру. Ситуация была непонятная и неприятная, он отгонял от себя дурные мысли, но все равно к ним возвращался. Закончился рабочий день, все приезжали домой со службы. Вовка услышал, что открывают дверь соседней квартиры, вышел. Дверь открывал сосед, незнакомый капитан. Поздоровался, представился. Он зашёл домой, через некоторое время позвонил. Капитан стоял на пороге держа в руках банку со спиртом, два стакана, хлеб и сало. Сели за стол на кухне, выпили, разговорились. Оказалось, что в этой квартире до Вовки жил с семьёй офицер. Жена все время хотела уехать и, в конце концов, уехала с ребёнком в Харьков. Там, использовав свои связи, добилась перевода мужа и он уехал, квартира освободилась.
Лекции в институте уже закончились, началась весенняя сессия пятого курса. Вовка вечером опять зашёл к жене, поиграл с дочкой, взял туалетные принадлежности и ушёл в свою квартиру. Жена осталась. Переночевал на оставленной одежде, утром привёл себя в порядок и пошёл на службу. В автобусе встретил старшину из Грошево, который катал Василия Гавриловича на мотоцикле, разговорились. Старшина обещал помочь с материалами для ремонта. Каждый вечер Вовка заходил в столовую поужинать, потом в магазин купить самые нужные принадлежности, заходил к жене и, пообщавшись с дочерью, уходил к себе. Жена так ни разу и не пришла посмотреть квартиру. Вовка решил экзамены не сдавать, сдать осенью, потому что предметы были легкими и большую часть из них Вовка изучил когда сдавал экзамены по курсу ввода в строй, изучая различные Руководства по лётным испытаниям. Старшина дал ему масляные краски - синюю для окраски стен в коридоре, в туалете и на кухне; белую для окраски окон, серебристую для окраски батарей и коричневую для окраски пола и входной двери. Вечерами после работы, а также все выходные Вовка занимался ремонтом. Все покрасил, стены в комнате покрасил в абрикосовый цвет и нанёс разноразмерные вертикальные линии серебристой краской через трафаретное приспособление. Отремонтированная квартира ему понравилась. В офицерской кассе взаимопомощи взял ссуду и купил мебель, все расставил, выглядело очень уютно. Когда получил квартиру написал маме письмо и она прислала ему 2 комплекта постельного белья и подушки. Все, можно было жить, но жена не шла. На вопрос почему ответила, что мебель им хотели купить ее родители, но уже было поздно, Вовка все сделал. Как раз из Луховиц Владимир Сергеевич Ильюшин перегнал самолёт, бригада уже была на месте и готовились начинать. Владимир Сергеевич прилетел на испытания подвесной пушечной гондолы ГШ-23. Это была сдвоенная установка из 2-х пушек калибра 23мм,  которые подвешивались под штурмовик Су-7. Идею придумал какой-то еврей из КБ Сухого, который хотел создать алгоритм стрельбы: Су-7, пикируя на цель и поместив цель в перекрестие коллиматорного прицела производил стрельбу. Пролетая цель пушка должна была автоматически продолжать стрельбу, отклоняясь на цель. Идея была неприемлемая по следующим причинам: для поражения цели в автоматическом режиме штурмовик должен был лететь по траектории, легко вычисляемой наземными средствами ПВО для ее поражения. Вторым неприемлемым условием было то, что боезапас на каждую пушку на штурмовике был 150 снарядов и автоматическая стрельба стремительно этот боезапас уменьшала. Все эти недостатки проявились в первом же полёте. Владимир Сергеевич направил самолёт на атаку наземной цели, в качестве которой был использован установленный на земле танк КВ. Подлетая в пикировании к цели Владимир Сергеевич начал стрельбу. В ленте каждой пушки снаряды были установлены в следующем порядке: первый - бронебойный, второй -осколочно-фугасный и третий -зажигательный трассирующий. Лётчик имел время определить направление полёта по трассе снарядов и подкорректировать попадание в цель. Снаряды пошли к цели, но несколько снарядов ушли рикошетом вверх. Поскольку при выходе из пике лётчик должен был удерживать самолёт в постоянном направлении для стрельбы автоматически отклоняющихся пушек, самолёт захватил в свой воздухозаборник несколько снарядов. Возник возрастающий по громкости шум в двигателе: снаряды выбили несколько лопаток в компрессоре, выбитые лопатки начали выбивать возрастающее количество лопаток в каждой ступени и в итоге выбитые лопатки компрессора выбили все лопатки турбины. Самолёт потерял тягу, топливо продолжало поступать в камеру сгорания в соответствии с заданным режимом работы двигателя при выходе из пике. Владимир Сергеевич отметил уменьшение скорости полёта, развернул самолёт на аварийную грунтовую полосу, сбросил фонарь и установил краны шасси и щитков закрылков на выпуск. Поскольку двигатель сдох, ни шасси, ни закрылки не выпустились. Удерживая скорость направил самолёт к земле и плюхнулся брюхом. Самолёт пропахал по земле, остановился, сзади разгоралось пламя. Владимир Сергеевич хотел выскочить из самолета, но повис на шлангах противоперегрузочного костюма. Пришлось лезть обратно и отстегивать планку шлангов. Затем вылез из самолета и побежал в сторону. Второпях не отстегнул парашют, вытяжной трос, прикреплённый к креслу, вытянул и начал раскрывать парашют. Владимир Сергеевич сбросил лямки парашюта и отбежал на безопасное расстояние. Самолёт горел, к нему неслись пожарные машины, прилетевший вертолёт подобрал Владимира Сергеевича и его изолировали от всех на время расследования.
   Суховская команда и Вовка вместе с ними приехали к домику, где был Владимир Сергеевич, он вышел. Вид у него был пижонский: форменные брюки, подпоясанные командирским ремнём и голое пузо. Он подошёл, все с ним поздоровались и поздравили с благополучным завершением авантюристического приключения. Витя Шадрин, как водится, достал свой знаменитый чайник с Масандрой, ребята достали сваренную картошку и вытащили из корзинки со льдом литровую банку чёрной икры, которую перед этим купили за 5 рублей на спуске к Ахтубе, сделали всем бутерброды с чёрной икрой, выпили, закусили и пошла профессиональная беседа.



   Комиссия по расследованию лётного происшествия признала действия лётчика-испытателя Ильюшина полностью соответствующими требованиям полётного задания. Особенно были отмечены профессионализм и мастерство лётчика при спасении собственной жизни. Отдельно были рассмотрены вопросы боевого применения подвесной пушечной гондолы ГШ-23 в части применения по заданной программе и было отмечено: испытания прекратить, боевое применение штурмовика Су-7 с отклонением пушки при выходе из атаки не использовать, подвесную пушечную гондолу ГШ-23 использовать только в неподвижном варианте так, как это было подтверждено проведёнными ранее испытаниями. Владимира Сергеевича освободили от домашнего ареста, он приехал к ребятам Вовкиной бригады. Все возились около самолета, подготавливая вылет. Ильюшин спросил у Вовки: -Ты ведущий? Вовка ответил, что ведущий майор Лазарев, а он его помощник. Поскольку Лазарева нет организует полёты по программе испытаний временно он. Ильюшин спросил какие намечаются полёты в ближайшее время, Вовка рассказал, что надо выполнить два полёта с бетонной ВПП чтобы сравнивать нагрузки и уровни вибрации с последующими полётами на грунте. Ильюшин попросил выполнить эти два полёта, они зашли к Василию Гавриловичу и он полёты Ильюшина утвердил. Вовка написал два полётных задания: первое - полет в штатном режиме боевого применения: взлётный вес с подвешенными двумя ракетам 16520кг., посадка с нормальным посадочным весом 12340 кг. Второй полет -с максимально-допустимым взлетным весом 17465кг (с подвеской вместо ракет двух подвесных топливных баков с добавочным топливом) и посадка с максимально допустимым по инструкции лётчику посадочным весом 13100 кг. Оба полёта были запланированы на следующий день, Вовка обсудил полётное задание, Ильюшин расписался и в назначенное время выполнил оба полёта. Написал Вовке отчёт, они попрощались и Ильюшин улетел в Москву. Записи параметров полётов привезли на расшифровку в отдел обработки результатов испытаний и оставили для обработки. Но у обработчиков не было методики обработки этих результатов. Вовка рассказал начальнику отдела как эти материалы обрабатывались при испытаниях бомбардировщиков, начальник приказал Вовке напечатать два экземпляра инструкции по обработке. Вовка напечатал, начальник один экземпляр утвердил и велел Вовке проинструктировать расчетчицы как эти плёнки обрабатывать. Второй экземпляр согласовал и направил на утверждение начальнику Управления с просьбой считать этот документ рацпредложением и выдать Вовке вознаграждение в размере месячного оклада. После утверждения Вовке выдали деньги и он сразу отнёс их в офицерскую кассу взаимопомощи, погасив тем самым половину полученной ссуды.
   Жена в квартиру не перебралась и Вовка, как всегда, зашёл навестить дочь. Каждый месяц он приносил 100 рублей для дочери и жены, они весело общались. у Вовки начались полномасштабные испытания, он был занят обсуждением с ведущими инженерами по специальностям порядка выполнения работ. Было решено начать с рулежек по грунту на скоростях до 50 км/час с половиной нормального взлётного веса, затем с нормальным и максимально допустимым. После обработки материалов никаких критических значений нагрузки на шасси и превышения уровней вибрации в разных точках самолета отмечено не было, после чего перешли к скоростным пробежкам, разгоняя самолёт до скорости 150 км/час, после чего -к прекращенным взлетам. Самолёт с нормальным посадочным весом разгонялся до скорости 250 км/час и, при достижении этой скорости двигатели переводились в положение полётного малого газа, лётчик включал тормоза, выпускал тормозной парашют и имитировал остановку после посадки. То же самое сделали и с максимально допустимым посадочным весом. Увеличивать вес самолета до нормального взлётного, тем более до максимально допустимого посчитали опасным, поскольку после прекращения взлёта вес самолета превышал максимально-допустимый посадочный, что было опасно с точки зрения целостности самолета и риска для жизни лётчика. Выполнив эти подготовительные мероприятия, обработав материалы приняли решение начинать полёты: взлёт с грунта и посадка на грунт. Эти полёты собирали множество зевак: за самолётом поднималась туча пыли и долго висела в воздухе.



   Подготовительные работы для начала полётов были выполнены, но ведущего по испытаниям майора Лазарева не было. Вовка не знал что делать. Он стоял на лестничной площадке, курил. Мимо проходил начальник отдела, Вовка к нему обратился, рассказал, что все готово к полётам, но Лазарева нет. Начальник пригласил его в кабинет, сказал, что Лазарева не будет и посоветовал начать полёты, обещал помочь если что. Они вместе зашли к Василию Гавриловичу, тот назначил ведущим лётчиком майора Юру Арбенева, вызвал его и представил. Юра перевёлся в испытательный институт из строевой части на Дальнем  Востоке, летал на МиГ-19. После окончания программы ввода в строй получил допуск к полётам на Су-15.  К новому назначению отнёсся ответственно, обсудили программу испытаний, Вовка запланировал первый полет и написал полётное задание, которое обсудил с лётчиком и механиком. Первый полет решено было выполнить с двумя ракетами, но только с половиной заправки топливных баков при взлёте и нормальным посадочным весом. На следующий день выполнили полет с грунта и записанные результаты сразу сдали на обработку. Выяснили, что все нагрузки и вибрация были в пределах допустимых и начали полёты по набору статистических характеристик по принятой методике для каждой пары ракет. После выполнения полёта самолёт возвращался на стоянку, выставлялся в направлении трубы котельной в Грошево, двигатели заглушались и подключалось наземное питание. Включался накал магнетрона радиолокатора прицела, подавалась команда на излучение и антенна сканировала пространство. Подавалась команда Захват, антенна захватывалась трубу котельной, происходила обработка параметров и загорался транспарант ЗГ, Захват Головки. Радиолокационная головка ракеты захватывала цель, производились необходимые вычисления и загорался транспарант ПР, Пуск Разрешён. Инфракрасная головка ракеты проверялась иначе: перед самолётом становился человек с горящей сигаретой, головка поворачивалась на сигарету. Парень водил сигарету влево-вправо, головка отслеживала. Когда сигарета останавливалась неподвижно, загорался транспарант ЗГ, вскоре после этого -ПР.  Все. Проверка заканчивалась и результаты отмечались в полётном задании. Юра Арбенев в каждом отчете отмечал какие-либо особенности, они это обсуждали. Юра заметил, что при скорости разбега примерно 150 км/час, при наезде на кочку возникал крен, устранить который ручкой управления элеронами было трудно, но крен хорошо устранялся перемещением педалей руля направления. Например, при наезде на кочку левого колеса возникал правый крен, который устранялся перемещением правой педали вперёд. Этот метод был основательно изучен и принят как рекомендация.
   Лазарев все не появлялся и Вовка все глубже погружался в эту работу. В середине сентября все полёты по растряске всех ракет были выполнены, оставались два полёта с максимальным взлётным весом с подвесными баками и посадки с максимально разрешённым посадочным весом. Вернувшись на стоянку после выполнения второго полёта механик Витя Шадрин заметил, что колесо передней стойки шасси спускает. При осмотре увидели, что колесо проткнула стальная проволока щетки уборочной машины. Прилетел представитель Сухого и было решено направить стойку шасси на обследование. Стойку сняли и самолётом перевезли в Москву. Этап полётов на суглинистом грунте аэродрома Ахтубинск был завершён.
   Вовка начал систематизировать полученные результаты и описывать материалы для отчёта.
   Примерно через неделю после окончания полетов утром начальник отдела вызвал Вовку в кабинет и приказал приготовить доклад о ходе испытаний. В Ахтубинск прилетел Главком авиации ПВО Страны генерал-лейтенант Кадомцев. Он принимал доклады всех ведущих инженеров о ходе и подготовке к испытаниям всех самолётов ПВО. Вовка начал кокетничать: -Товарищ полковник, Лазарев прилетел, он ведущий, пусть докладывает. Полковник строго сказал: будешь докладывать ты! и отправил его готовиться. Примерно через час зашёл в комнату и позвал Вовку с собой. Пришли в штаб, поднялись на второй этаж, он постучал в дверь Начальника Управления и попросил разрешение войти. В кабинете были два генерала: Кадомцев и Манучаров. Полковник доложил о прибытии, представил Вовку как ведущего по испытаниям. Вовка начал доклад издалека. Доложил, что испытания на грунте проводятся на основании решения Военно-Промышленной Комиссии при Совете Министров СССР с целью расширить боевые возможности самолётов - использовать их при полётах с грунтовых аэродромов. Генералы немного удивились, потом, вероятно, вспомнили, что было такое решение, принятое в 1956 году. Вовка довольно подробно рассказал о ходе испытаний, генералы его не перебивали, слушали внимательно. Когда Вовка закончил доклад, генерал Кадомцев спросил: так какая длина разбега и пробега при полётах на грунте? Вовка назвал цифры, которые рассчитали ведущие инженеры по взлетно-посадочным характеристикам, приведённые к стандартной атмосфере, которые соответствовали возможности применения с аэродромов 2-го класса. Спросил, где будет следующий этап испытаний? Вовка ответил, что аэродром уже согласовали в штабе авиации ПВО - аэродром Андреаполь в Калининской области, где уже базировался полк самолётов Су15. Генерал сказал, что знает командира полка и посоветовал обращаться к нему, если будут вопросы. Генерал встал, поблагодарил за доклад и протянул руку. Вовка наполнился восторгом, подошёл и крепко пожал генералу руку, он от неожиданности немного поморщился. Генерал Манучаров тоже протянул руку и Вовка пожал ее очень деликатно, усвоил, что генералам руки крепко не жмут. Вернулись в отдел и полковник тоже поблагодарил Вовку за доклад.
   В начале декабря Вовка полетел в командировку в Штаб авиации ПВО, куратор привёл его в главкому, встретились как старые знакомые. Главком предложил слетать в Андреаполь, Вовка переночевал в гостинице и рано утром полетели в Андреаполь на кукурузнике Ан-2. Поговорили с командиром полка, договорились чтобы не расчищали от снега запасную полосу, с которой будут выполнять полёты с укатанного снега и Вовка улетел в Москву. Там тоже ездил по разным фирмам, обговаривали с военпредами что надо проверять и в конце декабря вернулся домой. Погода была не лётная, поехал на поезде. Проводница очень сильно натопила вагон, по стране шла эпидемия Гонконгского гриппа, которым Вовка ещё не болел. Напарившись в вагоне приехал домой и почувствовал, что начинает болеть. Дома было пусто, не было никакой еды, столовые были закрыты. У Вовки была заначка-3 бутылки по 0.7 грузинского каберне. Вылил вино в кастрюлю, насыпал сахара-рафинада, добавил несколько цветков гвоздики, согрел, накрыв крышкой. Выпил одну кружку, потом вторую, короче выпил всю бутылку. Температура была высокая, ломило все суставы, сидел, курил, решил выпить вторую бутылку. В это время раздался звонок в дверь. Вовка удивился, он никого не ждал. Открыл дверь - на пороге стояла жена. Все форточки в квартире были открыты, было прохладно, предупредил, что заболел. Она махнула рукой и вошла. Налил вторую бутылку каберне в кастрюлю, насыпал рафинад, несколько цветочков гвоздики, согрел. Налил ей, налил себе, выпили. Вовку клонило ко сну, он сказал, что хочет лечь и расстелить постель. Неожиданно она тоже легла в постель, обнялись, согреваясь. И тут понеслось. Вовка был в командировке почти месяц, да и до этого жена у него давно не ночевала. Не думая о болезни Вовка отрывался по-полной. Утром проснулись поздно, выпили ещё каберне и жена ушла, а Вовка вдруг с удивлением заметил, что ничего не болит, не ломит и не ноет. Понял, что нашёл эффективный способ лечиться от гриппа.
  Вовка три дня поболел, но жена больше не приходила. Перед Новым годом зашёл договориться праздновать вместе, но теща сказала, что она уехала со своими одноклассницами в Волгоград, у одной из них в Качинского лётном училище учился брат и они решили праздновать вместе. Больше с женой не виделся.


    После нового года из Москвы привезли переднюю стойку шасси, установили на самолёт, сделали пробные рулёжка и пробежки, выполнили два полёта облёта и были готовы к перелету в Андреаполь для авполнения полётов с укатанного снега. Командира полка попросили не убирать снег с запасной полосы, вся бригада прибыла на место. Снег на полосе укатывали двумя тракторами, которые волокли длинные брёвна. Прошлись по всей ширине и длине полосы и начали рулёжка, пробежки, прекращенные взлеты с максимально-допустимым посадочным весом и перешли к полётам, начиная с неполной заправки и постепенно увеличивая вес до нормального взлётного. Проанализировали вибрации, нагрузки и приступили к растряске ракет. Работы закончили к началу марта и вернулись в Ахтубинск.
   Зашёл навестить дочь, жена ушла и не появлялась. Жить к нему тоже не перебралась и Вовка решил развестись.
   Наступил апрель 1969 года. В Ахтубинск прилетел генерал Кадомцев, решил сделать полет на самолёте МиГ-25 в честь годовщины со дня рождения Ленина. Полет запланировали на самолёте, на котором проводились Государственные Совмесные ВВС-МАП испытания, ведущим от завода был знакомый инженер Крашенинников, который закончил Казанский Авиационный институт на 5 лет раньше Вовки. Они часто встречались в лётной комнате, когда обсуждали с лётчиками полётные задания. Крашенинников заметил, что у Вовки на кителе был академический значок Куйбышевского Авиационного института и они подружились. Вовка был на стоянке, когда над ними пролетел МиГ-25, из сопла вырывалось пламя. Самолёт медленно пролетел над аэродромом, исчез за домами и через некоторое время донёсся звук взрыва. Позднее Вовка узнал, что разбился генерал Кадомцев. Во время полёта Система Аварийной Регистрации Параметров Полёта (САРПП), которую уже испытали в Ахтубинске, начала передавать голосовое сообщение о неисправности. Женский голос, который записали с голоса одной машинистки машбюро, сообщил: отказ генератора левого двигателя! Генерал не понял, спрашивает у Руководителя полетов: это что ещё за баба такая? Прозвучало второе предупреждение: отказ гидронасоса левого двигателя, а потом многократно повторяющееся сообщение: Пожар! Пожар! Руководитель полётов тоже получал эти сообщения, приказал повернуть на курс 270 градусов и катапультироваться. Кадомцев отвернул самолёт и, вместо того, чтобы дернуть за ручки катапультирование, два гибких троса с ручками, которые были у него между ногами, дёрнул за боковые ручки кресла. Катапультируемые сиденья на самолётах Сухого и МиГ-25 отличались по конструкции: на самолётах Сухого надо было поднять боковые ручки вверх, при этом привязные ремни притягивают лётчика к креслу, затем ручки опустить, так производится катапультирование. А на МиГ-25 боковые ручки служат для отсоединения от кресла. Кадомцев отсоединился, его прижало спиной к фонарю кабины и управлять самолётом он уже не мог. Самолёт упал на воду реки Ахтубы и разлетелся на мелкие кусочки. 
   Вдруг вспомнили, что 50 лет назад в 1919 году в субботу перед пасхой Ленин таскал брёвна для топки паровозов на станции Москва-Сортировочная. Тогда суббота была рабочим днём, а в 1969 году -выходным. Но работу На станции назвали Ленинским почином и Ленинским субботником, а после разоблачения культа личности Сталина надо было что-нибудь славное придумать. Замполит собрал секретарей партийных организаций, рассказал о том, как надо тот почин отметить и сообщил, что в субботу будет Ленинский субботник. Всех привезли на автобусах на работу, дали задания. Вовкиному отделу задание было собрать окурки на спортплощадке и очистить территорию. Вовка легко наклонялся над каждым окурком, офицерам постарше было не так легко, как ему. Решил зайти в здание попить воды. Когда проходил мимо поста дежурного по части услышал, что его зовёт Василий Гаврилович. Зашёл, он дал ему графин и попросил принести воды. Вовка принёс воду, ВГ его усадил на стул, достал 2 стакана и второй графин, из которого налил в стаканы спирт. ВГ сидел расстроенный, жаловался, что сильно болит голова. Выпили спирт, запили водой, закусили шоколадкой и Вовка ушёл работать дальше. Когда работу закончили все уехали домой. В понедельник Вовка узнал, что Василия Гавриловича на самолёте увезли в госпиталь в Москву. Прошли майские праздники, отметили День Победы. Вернувшись на работу начальник отдела собрал всех в большой комнате и сказал, что Василий Гаврилович умер. Позвал Вовку в свой кабинет и спросил, не хочет ли он полететь в Москву на похороны, начальник знал, что Вовку рекомендовал ВГ.Вовка очень хотел. На другой день на самолёте Ту-124 прилетели в Чкаловский, оттуда приехали в ЦДСА, где уже стоял гроб с телом, попрощались. Оттуда приехали на Ваганьковское кладбище и похоронили там, где хоронили известных лётчиков. Вовка ходил по кладбищу, читал имена погибших лётчиков, нашёл и могилу Кадомцева. Встал перед могилой по стойке смирно и отдал честь. После поминок все на том же самолёте вернулись в Ахтубинск.
   Суд состоялся в конце мая. Выданный для примирения трехмесячный срок прошёл, они не договорились, развестись она не возражала. На этом семейная жизнь закончилась. Вовка занимался испытаниями,все лето провёл в командировках, приезжая в Ахтубинск на несколько дней и улетая обратно.







           Продолжение следует.