История 3. Гибель рукомойника. Спички не игрушка

Невезучий рукомойник.
Было осеннее дождливое утро. Мама ушла на работу, дома оставались четырехлетний Санька, да его папа Виталий. У папы был выходной. Кто-то постучал в дверь. Папа крикнул: «Входите», и в квартиру ввалился папин приятель. Он сказал, что у него день рождения, а отпраздновать не с кем. Вот и пришел к своему товарищу. С этими словами Миша (так его звал папа) достал из кармана бутылку «Московской».

«Сколько тебе стукнуло?», - спросил папа.

«Двадцать восемь», - сказал Михаил и поставил бутылку на стол.

«А мне через полгода тридцать будет», - сообщил папа Виталий, ставя на стол сковородку с жареной корюшкой, оставшейся от завтрака. Потом достал малосольную кету, разрезал ее на кусочки и выложил на тарелку.

«Ну, ты совсем старый», - засмеялся Михаил, вытаскивая из своей авоськи поллитровую банку с лососевой икрой.

«Ничего», - ответил папа Виталий, - «Поживешь с мое, поумнеешь, женишься, тоже сына заведешь. Правда, Саша?» И посмотрел в сторону Саньки, который в углу возился с машинками.

Приятели сидели за столом и разговаривали об открывшемся сезоне охоты, - оба были охотниками и любителями пострелять рябчиков. Тем временем бутылка наполовину опустела. С темы охоты плавно перешли на спортивную тему. Михаил похвастался, что запросто много раз выжимает пудовую гирю и вообще крутит ее как хочет. Папа Виталий сказал, что на флоте он тоже баловался гирями, но давненько уже в руки не брал.

«А давай-ка на руках посмотрим, кто кого пережмет», - предложил Михаил.

Освободили стол, сели друг против друга, локти поставили на стол, соединили ладони.

«Саша, судьей будешь», - крикнул папа Виталий.

«Начали!», - скомандовал Санька. Он болел за папу, и папа не подвел, поднатужился и уложил руку Михаила на стол.

«А-а, это ерунда, давай поборемся», - вошел в азарт Михаил.

«Ну, давай», - согласился папа Виталий.

Санька смотрел из своего угла с игрушками и удивлялся: «Неужели два пожилых человека, фактически старики, будут бороться, как мальчишки на улице?»

Санька судил с позиции своего возраста. И только когда он через много лет повзрослел – понял, что тридцатилетние парни те же мальчишки, только большие.

Тем временем гость и хозяин в центре комнаты обхватили другу друга руками, кряхтели и топтались, пытаясь вывести противника из равновесия. Вот они налетели на кухонный стол. На нем загремела посуда, на пол полетели кружка, ложки и спичечный коробок.

Борцы ничего не замечали, их понесло к двери, возле которой на стене висел рукомойник. Папа Виталий сумел приподнять Михаила. Они потеряли равновесие, стали падать и грохнулись на пол. Падая, они зацепили рукомойник и снесли его со стены.

Финальная сцена прочно запечатлелась в Санькиной памяти: папа Виталий сверху, Михаил лежит на лопатках под ним. Но главное, что поразило Саньку - смятый чуть не в лепешку жестяной рукомойник под головой Михаила.

«Голова, оказывается, крепче железного рукомойника», - удивился Санька.

Спички не игрушка.
Когда приятели стали наводить порядок после учиненного разгрома, Санька незаметно поднял с пола коробок спичек и унес его к себе. Спички давно привлекали к себе его внимание, и ему не терпелось познакомиться с ними поближе.

Наступил следующий день. Папа Виталий ушел на работу, мама Оля возилась на кухне, готовила обед. Саньке не терпелось испытать новую игрушку – спички. В комнате стояла металлическая кровать, на которой спали родители. На спинках кровати по моде тех времен висели узорчатые занавески. Одну из этих занавесок и выбрал Санька для проведения своего опыта.

«Горит или не горит?», - подумал Санька.

Он присел у спинки кровати, зажег спичку и стал подносить ее к занавеске.

Но не донес! Не успел! Мамина рука перехватила его руку с горящей спичкой.

Повзрослев и вспоминая этот случай, Александр хорошо представлял, от какой беды уберегла их мама.

Она не стала наказывать Саньку. Она просто объяснила ему, что могло произойти с их квартирой и с ними самими, если бы Саньке удался его эксперимент. Все бы сгорело: и кровать, и два чемодана с одеждой, и радиоприемник с патефоном, и вся квартира, и две соседские квартиры, и даже сам Санька.

Санька понял, что в доме играть со спичками нельзя. Это врезалось ему в сознание, и дома он больше никогда со спичками не баловался.

Правда, мама Оля не догадывалась, что сын хоть и воспринял всерьез ее наставления, но до конца вопрос со спичками он для себя еще не прояснил.

«Дома нельзя, но на улице-то, наверное, можно», - размышлял Санька.

Через пару дней, собираясь погулять на свежем воздухе, он стащил с кухонного стола спички и положил их в карман пальто. После прошедшего дождя было холодно и по-осеннему сыро. Возле их сарая стояло бревно, какие используют при установке телеграфных столбов. Один его конец упирался в землю, другой торчал над крышей сарая. Бревно, как и все вокруг, было сырое.

«Интересно, горит ли столб», - подумал Санька.

Он вытащил коробок, зажег спичку и ткнул ею в бревно. Спичка догорела, а бревно и не думало загораться. Истратив еще две спички, Санька убедился, что бревно гореть не собирается.

«Ну и ладно», - подумал Санька. После этой неудачной попытки он потерял интерес к спичкам, и больше не пытался ничего поджечь