Мы с Маринкой. Цикл рассказов для детей

Как мы с Маринкой испугались

Когда наступает лето и Маринка приезжает из города на каникулы, мы с ней с утра до вечера вместе. И всегда интересное занятие найдем. Или влипнем в какую-нибудь историю. То я шишек на ровном месте набью, то она на гвоздь босой лапой наступит. Всяко бывает.
Вот раз собрались мы с ней за грибами. Очень уж мы любим это дело – грибы собирать! Нас хлебом не корми, дай пошляться по горкам-лесочкам в поисках сыроежек. Уж не знаю, но нас всегда отпускали вдвоем, и никогда за нас не боялись.
Утро раннее, идем бодрым шагом. Я еле поспеваю за Маринкой, у нее ноги длиннющие и шаг широкий. Она еще коров боится, потому что городская – и за три версты их обходит. А коровы ранним утром кругом лежат, жвачку гоняют, додремывают. Им дела до Маринки нет.
У Маринки корзинка бабушкина, у меня красное  пластмассовое ведерко маминым платком повязано.
А навстречу бабка Еремеиха. С пустыми ведрами – по воду на родник собралась. Вот ведь попалась же – сглазит удачу!
  – Вы, что ли, по грибы? – говорит. – Дак нету ниче, я вчера ходила, ток пару сыроег сломала. Нету.
 – Ага, нету – как бы не так! Чё она бабьим глазом-то своим усмотрит? – сердито ворчит Маринка.
Места грибные мы давно знаем – и никому не показываем. У нас нюх на грибы и глаз наметан. Вот выходишь на полянку, а там травка низенька, а вокруг лесок жиденький, и пеньки корявые. И залысинки какие-то без травы, и лужица сбоку. Непременно должен быть гриб. Пахнет грибом!
 – А я нашла! – кричит Маринка. И гордо поднимает над головой срезанную красную сыроежку.
  – Ой, и я тоже! – у меня из-под сухой травы два крохотных масленка вылезают. Хорошенькие, сопливые!
  – Слышь, пошли на ту полянку, где в прошлый раз бычки были! – бычки, если вы не знаете, это грибы такие крутобокие, пузатенькие, вечно в крошках земли и слизи, но вкусные.
Сказано – сделано! Битый час лазим по косогору, и по заветной полянке, и вон в том березовом колке рыщем – нет грибов!  Ну хоть бы одна завалящая сыроежечка! Как корова языком слизала!
  – Это все Еремеиха! Черт ее дернул за язык!
 – А помнишь, мы в прошлом году за дорогой в березняке на белые наткнулись? – вспомнила Маринка.
Ну, было дело, да. Возвращались уже и за дорогой решили так, для смеха, пройтись. А там боровички-белые бочкИ один за другим! Мы ж от такой удачи дар речи потеряли!
А чтобы к дороге попасть, надо по крутому, почти отвесному косогору спуститься. Ну, прям обрыв. Я как-то опасаюсь ногу-другую переломать. Стою, сомневаюсь. А Маринка храбрая:
  – Давай, говорит, я первая! – и на меня оборачивается. И бледнеет почему-то. И глаза, и так большие, совсем огромные становятся. Мгновенно с бровки обрыва начинает скользить-спускаться. Цепляется быстро-быстро за какие-то кустики и большими шагами – вниз, вниз. Я оборачиваюсь, а в пяти шагах от меня, прямо над обрывом, дядька чужой стоит. И нож длинный в руках держит. Тоже, видно, грибы собирал. Стоит этот дядька, молчит и смотрит.
Как-то мне это не по себе стало.
  – Маринка, меня подожди! Не торопись, в лесок забежим! – а сама хвать-хвать, и где скользом, где лётом с этого косогорчика!
Маринка уже внизу, и шагом-бегом, на меня оглядываясь, кричит:
  – Лен, давай сюда, тут грибы должны быть!
А я-то вижу, как ей страшно: платок на сторону, волосы растрепались, глаза безумные.
 – Да подожди, я щас, – кричу, через дорогу – шнырь, в лесок шасть – и раз-раз полубегом от страшного дядьки! Догоняю Маринку. Та отдышаться не может.
 – Тебя куда понесло?
  – А ты видела? – и сама опять шаг ускоряет. Не до грибов как-то, даже по сторонам не смотрим.
– Ну, видела, мужик какой-то, не из наших, незнакомый.
  – А ножик?!
 – Мож, грибник?
  – С таким кинжалом?!
Только дома в себя приходим. Но никому ничего не рассказываем. Еще чего! – тогда нас вообще никуда не отпустят. А в тот лес больше не пойдем. Ну нету там грибов. Нету.