1 - Как я на помоечной машине работал

                Из цикла "Мои университеты"

После репатриации в Израиль мы с женой записались в ульпан, а я начал искать работу. И нашёл довольно быстро. Дело в том, что мы попали как раз в массовую алию 90-х. Поток эмигрантов (нас именовали репатрианты, но нам от этого было не легче) обрушился на Израиль как саранча. Пожалуй такой массовой алии не ожидал никто, даже "Сохнут". Рабочие руки обесценились. Нас, как рабочую скотину покупали за копейки. Соответствующую зарплату объявили и мне. 1000 шекелей в месяц. 5 шекелей в час. Работать я должен был на помоечной машине, помощником водителя. Рабочий день начинался примерно в час - два ночи, а заканчивался в 10 - 12 утра, график мне показался очень удобным, ведь после работы у меня было время отдохнуть и пойти вечером в ульпан, да и сама работа, как мне казалось, очень лёгкая. Водитель забирает "танк" с мусором, в это время я должен выскочить из машины, взять щётку и совок, быстренько подмести за танком и успеть забросить мусор в танк, который водитель в это время затягивает на машину, убрать на место щётку и совок, и сесть обратно в машину. После чего он этот танк привозит на базу, где есть специальное место, куда он этот мусор вываливает из танка, а я в это время должен выскочить из машины, взять шланг, который там находится, включить воду и промыть танк внутри и снаружи. Потом водитель этот танк затягивает обратно на машину, я сажусь в кабину и он отвозит танк на место, после чего мы едем за следующим танком и процедура повторяется. И так до конца рабочего дня. На следующий же день, вернее ночь, я приступил к работе и началась моя трудовая израильская биография.


  Оля тоже хотела устроиться на работу, но у меня хватило ума не позволить ей. Работа для Олимовских женщин в основном была тоже немудрённая. Либо убирать квартиры или виллы, либо перебирать где-нибудь в овощном складе овощи и фрукты, рассортировывая хорошие и испорченные, либо на конвейере, раскладывать товар по коробкам. Но о конвейере я расскажу впоследствии поподробней, а пока приглашаю вас всех, вместе со мной, на мою первую рабочую ночь, которая началась несколькими короткими автомобильными сигналами с улицы и я, быстренько напялив на себя дождевик, выскочил на улицу под непрекращающийся дождь и пронизывающий ветер. Когда я сел в кабину машины, то сразу оглох от какой-то завывающей музыки, которая орала так громко, что я почувствовал, вот-вот сейчас у меня лопнут перепонки в ушах! Рядом со мной сидел молодой здоровый водитель с восточной внешностью и в такт этим ревущим монотонным завываниям вертел руками в воздухе и подвывал вместе с этой, с позволения сказать, музыкой. В следующую секунду я вдруг почувствовал какая в кабине невыносимая жара. Примерно такая же какой на улице невыносимый холод. Впоследствии я привыкну к этим контрасным ваннам и они мне даже будут напоминать мои любимые Московские Салдуновские бани, куда я ходил регулярно каждый понедельник (понедельник - это был традиционно еврейский банный день в салдунах) со своими друзьями. Там я выскакивал из жаркой парной и нырял в ледяной бассейн, а здесь, я выскакивал из жаркой кабинки и нырял в ледяной дождь... После бани мы ходили обедать в ресторан "Узбекистан". Очень я любил суп Лагман из длинной лапши, салат "Узбекистан" из тёртой редьки, шашлык из баранины и чебуреки, да и 200 грамчиков для Абрамчиков были как раз кстати! Но и здесь, грех жаловаться, в короткий перерыв я быстренько съедал два сэндвича (раньше мы их называли будербродами) с индюшатиной (самое популярное мясо в Израиле) и запивал чаем или кофем, которые любезно, причём бесплатно, предоставлял хозяин! "Атракцион неслыханной щедрости", думал я о хозяине "помойки", когда запивал свои сэндвичи бесплатным чаем и с любовью смотрел на него глазами преданной собаки... Вы уж простите меня, дорогие мои читатели, что я всё время прыгаю то взад, то вперёд, воспоминания захлёстывают меня...

Итак, рабочий день начался и, как говорится, вперёд с песней! Правда, с песней марокканской. Кстати, этот водитель был из Марокко, другими словами, марокканская мразь. Он был моим непосредственным начальником и обращался ко мне с разными вопросами и с разными заданиями. И чем больше я его не понимал из-за слабого (мягко выражаясь) иврита, тем больше он меня запутывал, что доставляло ему истинное наслаждение... После моего первого рабочего дня вечером в Ульпане я просто спал, то же самое случилось и после второго рабочего дня, и я ульпан бросил. Уж лучше спать дома, всё равно никакого толку от таких занятий. Итак день сменял другой, неделя бежала за неделей, но ничего не изменялось в лучшую сторону. У моего Марокканского "друга" выработалась привычка во время работы рассказывать обо мне по переговорному устройству другим своим коллегам с других машин. В основном там работали его земляки и они все дружно смеялись надо мной, а иногда и над другими русскими помощниками других водителей. Я это хорошо слышал, так как они переговаривались по громкой связи.

Издевательствам и насмешкам не было предела и я уже начал чувствовать, что у меня крыша поехала. Ольга меня уговаривала бросить эту работу, но я боялся не найти другую, так продолжалось где-то 2,5 месяца. Я уже вечером вообще не мог заснуть, всё ждал этого несносного сигнала. И однажды он мне несколько раз просигналил, но я замешкался на несколько минут и он уехал. Я выскочил под дождь и побежал на базу. Через 40 минут я прибежал совершенно промокший. Он был там. Отчитал меня, как мальчишку и мы поехали. Лил дождь не переставая. У первого танка с мусором он мне что-то объяснил. Я понял, что надо всё как следует убрать вокруг него, что я и сделал. Когда он танк затянул на машину, вдруг он тронулся с места, не дожидаясь меня, я рванулся к нему. Мой "друг" умирает со смеху, слышу уже по громкой связи смеются и другие водители. Наконец-то один из водителей объяснил своему помощнику, бОльшему, чем я специалисту иврита, и он мне по мобильной связи объяснил, что я должен остаться на месте этого танка и сторожить это место, чтобы это место не заняла какая нибудь-другая машина. Я остался, а он уехал и не спешил возвращаться. Дождь лил как из ведра, а он пил кофе на базе... Когда он вернулся я весь дрожал от холода и от бешенства, которое меня охватило. До сих пор не знаю, как я выдержал и не набросился на него с кулаками, но орал я на него, как резаный, правда, в основном по-русски. Тем не менее он понял, что дело пахнет керосином и когда мы вернулись на базу, я сказал хозяину, что прекращаю работать и чтобы он меня рассчитал, и я ушёл домой.

Так закончился мой Израильский кошмар №1.