Бубен

     Павел Петрович Соколов, ленинградский инженер добирался до цели своего путешествия долго.  От Ленинграда через Барнаул до Бийска – железнодорожным транспортом, а от Бийска, на юг – автобусом.

    Он таки выбил себе путёвку в необычный санаторий «Бубен», который  специализировался на болезнях желудочно-кишечного тракта, печени, желчного пузыря, поджелудочной железы. Санаторий получил  странное название «Бубен» как раз из-за его необычности, которая заключалась в том,  что лечили в нём больных экзотическими методами, в том числе и звуками бубнов, которыми сопровождалось камлание шаманов.

      Оздоровительная концепция медиков санатория была проста.  Как нельзя автомобиль идущий на большой скорости переключить на задний ход без остановки машин, так и болезнь бесперспективно лечить без предварительной стабилизации негативных процессов,  протекающих  в организме человека. В деле приостановки развития заболевания в санатории широко использовали методы буддийских монахов, некоторые приёмы китайской медицины, горные, лесные целебные травы (особенно маралий, золотой корень, женьшень), некоторые приёмы народных целительниц, камлания шаманов.  Последний метод особенно удивлял пациентов. Хотя удивляться здесь было не чему . Оказывается пылающий костёр, резкие движения шамана, нервные звуки бубна  поднимают настроение больного, укрепляют его дух, что положительно сказывается на процессе лечения.     В совокупности все эти приёмы и методы придавливают болезнь, останавливают её развитие.    И только после того, как болезнь притихла, по ней наносится мощный медикаментозный или хирургический удар.

      «Бубен» снискал огромную популярность. И не с проста.  Разные язвы, гастриты, панкреатиты, гепатиты, дисбактериозы и даже многие онкологические недуги успешно побеждались  его врачами.    Кроме всего прочего, этому способствовала и аура, окружавшая  санаторий.

      «Бубен» был расположен между двух отрогов Алтая на высоком берегу горной реки. Склоны отрогов поросли  снизу  берёзой, осиной, елью. Выше по склону возвышались  могучие сосны и кедры, а ещё выше – пихты и лиственницы.   Можжевельник, облепиха, рябина служили настоящим украшением этих лесных массивов
.
       На север от санатория открывались степные дали, на юге панораму замыкали  громадные скалистые пики, ледяные вершины которых не могло растопить даже жаркое сибирское лето. Виды изумительные, воздух фантастический, вода кристально чистая, пища --  сама экология.   «При таком раскладе, -- подумал Павел Петрович, -- и без лекарств станешь здоровым.»

         Лечение шло успешно. Если в Ленинграде в последнее время он не мог дойти без отдыха до магазина, то теперь  его прогулки по окрестностям санатория становились всё длиннее и длиннее.  Соколова  очень удивил тот факт, что в этом отдалённом сибирском районе имеются свои достопримечательности.  Конечно, достопримечательности были не очень значимыми, (не Рим же), не интересные. Например, домик, где  некоторое время проживал  следовавший в ссылку  первый эстонский президент.  Или обелиск на братской могиле, где были захоронены 24 красноармейца, погибшие при ликвидации конного отряда есаула Подорожного, который с грузом золота пробивался по речной долине к перевалу, чтобы уйти в Китай. Или удивительно белый, огромный камень в память об ужасном землетрясении, случившимся в 1915 году . На камне была укреплена бронзовая доска, на  которой отмечались  жертвы и разрушении, как результат землетрясения. А ещё столетний кедр, сталактитовая пещера, семиструйный водопад и т.д.

      Наступил последний день пребывания Павла Петровича в «Бубне». Завтра утром группу  пациентов санатория, прошедших курс лечения, автобус отвезёт в Биёск. А ночью разразилась страшная буря с ливнем, градом  и ураганным  ветром.   Валило деревья, срывало крыши, переворачивало машины.  Река вздулась. Её уровень  поднялся на 10 метров. Вода подступила к зданиям санатория. Буря ярилась целые сутки. Результаты ей ярости были оглушительные. Самое главное, что взбесившаяся реки и речки снесли все мосты. Потоки воды размыли дороги, потому  смене, завершившей лечение было невозможно добраться до Бийска.. Её оставили в «Бубне» до восстановления автомобильного сообщения с районным центром.

       На следующий день,  чтобы скоротать время, Павел Петрович решил совершить прогулку по лесным тропам. Хорошо знакомые места ему бело не узнать. Груды поваленных деревьев, полузатопленные котловины, оползни перекрывали  тропы. Прогулка получалась очень не интересная и он решил вернуться в санаторий. Продираясь сквозь завалы, он вдруг заметил,  что  из обнажившегося в результате оползня склона торчат элементы человеческого скелета.  Прибыв в «Бубен», он доложил о находке директору санатория.  Вскоре на мощном вездеходе прибыла в «Бубен» милиция и местные чины.   Павел Петрович повёл приехавших в лес и показал свою находку. Начались раскопки. Милицейские вскрыли захоронение и обнаружили в нём ещё пять скелетов.  Но самое неожиданное открылось  под скелетами. На дне могилы рядами лежали золотые слитки.

      И раньше ходили байки о том, что беляки везли золото.  Окружённые красноармейскими отрядами, они перед прорывом из окружения спрятали золота в земле. Любители  долго шастали по лесам, вскрывая свежие копы, но кроме разложившихся трупов ничего там не находили, а чтобы пошукать под трупами у них не хватило воображения.

      По закону 25% от стоимости клада принадлежит нашедшему его.  Павел Петрович возликовал.  Да рановато. Власть делится кладом не хотела. Было заявлено что гражданин Соколов обнаружил только человеческий скелет, золота же он не заметил. Его вскрыли милиционеры, но и им нечего не положено, так как они просто исполняли свои служебные обязанности.

     Павел Петрович, особо не веря в удачу, обратился в народный суд в Бийске.  Однако молодая, но очень настырная защитница доказала, что находку неправомерно делить на скелеты и золото, это одно целое – клад, а нашедший клад не обязан копаться в элементах клады и подсчитывать и сортировать его содержимое.  Тогда не сейчас: суд принял сторону Соколова. На Павла Петровича свалилась огромная сумма, причем такая огромная, что даже после гайдаровского разбоя, сделавшего всех нищими, на книжке Соколова осталось достаточно тугриков, чтобы не пропасть в чёртовы девяностые. Как говорил Павел Петрович, ставший одновременно и здоровым и богатым: «Спасибо есаулу  Подорожному!»