Амуна, дочь Героны. Пролог

                Вступление автора.
Рассказ растянут во времени. Первые наброски - фактически, запись сна - случились аж в 1977 году, через 5 лет после школы. Это пресловутый Пролог, позволила себе его сохранить. Начато в 2003 году, закончено в 2005, отредактировано сейчас и признано годным. Такие вот сны…


                АМУНА, ДОЧЬ ГЕРОНЫ. ПРОЛОГ.

Она прислушалась и замерла. Странные звуки, то приближаясь, то отдаляясь, наводнили воздух. И запах – чужой, непонятный. Она застыла с поднятой рукой. Всё стихло, пронеслось мимо, и снова музыка воды заполнила пространство. Рядом плеснулась рыба. Амнар очнулась и продолжила жадно и нетерпеливо срывать с куста ягоды и есть их. Мягкие, ароматные плоды лопались в пальцах, терпкий сок стекал по губам и подбородку на грудь, и она слизывала зеленые струйки. Насладившись вдоволь редкой находкой и утолив жажду, она откинулась на спину и позволила потоку увлечь себя. Река понесла её дальше, вниз по течению. Она смотрела на небо, и думы её были ни безрадостны, ни светлы. Лучи солнца сквозь тонкий слой воды меняли цвет, и солнце из узкой протоки казалось зелёным, и весь мир – тоже. Солнце проникало до самого песчаного дна и, отражаясь от него, растекалось в прозрачной, упругой воде золотистыми, дрожащими нитями.

Вода была тёплая, она ласкала кожу, а свежий ветерок слегка обжигал поднимающиеся над водой плечи и колени, кончики грудей и живота. Но, набегая, тот же самый ветерок перекатывал влагу через живот и плечи, согревая их. Иногда рыбёшка задевала глянцевитой, шелковой чешуёй по телу, или мальки прятались в волосах, принимая их за водоросли, и запутывались там. И Амнар с ласковой улыбкой освобождала их. Чужие голоса, чужой запах исчезли, и девушка быстро успокоилась.

Река несла её к Большому Озеру, и берега её становились всё ниже и положе. Всё реже встречались рощи и кустарник, всё больше – открытых низин. По левому краю теперь тянулись неприбранные болота, поросшие камышом и остролистом – Амнар избегала их: пока берег не очистят и не приручат, туда лучше не приближаться, можно порезаться об осоку и подцепить водяного клещика. Но вот потянулись белые песчаные пляжи, завоёвывающие всё большие и большие пространства – неустанный труд многих поколений родов Амнар и Муртам. На пляже дряхлело, рассыпалось в прах древнее сооружение, назначение которого было уже забыто, а запах стал настолько привычным, что уже являлся неотъемлемой частью её мира. За пляжами простирались широкие луга, покрытые короткой и густой, как мех, светло-зелёной травой, препятствующей заболачиванию, а за лугами неровной цепочкой тянулся лес, а ещё дальше, почти на горизонте, поднимались оливковые горы, вернее – череда высоких холмов, разрывающих бег прекрасных белоснежных облаков.

Вот и Большой Пляж. Амнар собиралась доплыть до него и собрать на лугу цветы – только здесь встречались такие крупные, белые, как облака, цветы – всё, что осталось от сада древней биолаборатории Тех, Кто Ходил Пешком По Берегу. Амнар любила эти цветы, они давали ей уверенность в завтрашнем дне и нашептывали прекрасные слова. Она любила эти места, где было много солнца, много света и тепла, и плавала сюда каждый день с тех пор, как осталась одна в восточном краю. С тех пор, как странные существа, похожие на них, но в громоздких покрывалах, словно приросших к телу, ходящие по земле неловко и тяжело, погубили  всех её родных.

Был уже полдень, и сразу же после Большого пляжа Амнар собиралась повернуть назад и плыть домой. Она перевернулась на живот и заработала руками и ногами, чтобы согреться: в этом месте со дна били холодные ключи. Вот Амнар попала в ледяную струю, и её волнообразные движения ускорились, создавая впечатление пульсирующего полупрозрачного снаряда. Холодная вода не пугала её, но заряжала и стимулировала.

Внезапно вода стала чужеродна, острая боль пронзила тело, и Амнар не сразу поняла, что произошло. Ноги на секунду онемели, и её потянуло вниз, на самое дно омута. Амнар сделала отчаянный рывок, пропуская течение сквозь себя – но течение уже стабилизировалось и вынесло её из страшного места. Жадно глотнув свежего воздуха, она развернулась и поплыла обратно около самого берега. Подплыв к месту, где бил ключ, с другой стороны, она увидела, что это место – проклятое. Амнар похолодела от ужаса. На её глазах туда юркнула стайка узких рыбёшек Симу – и тут же они всплыли к поверхности мёртвыми, кверху розоватыми брюшками.
Амнар поспешила назад, не оглядываясь. У неё не было желания разгадывать загадки дальних пределов реки – сколько страшных, уродливых предметов было брошено чужаками в её родную стихию, отравляя её – бездумно, просто, расчётливо, словно так и должно: с глаз долой – и хорошо, вода всё сокроет.

Плыть против течения было немного труднее, и тело ещё ныло, словно обожжённое пустынным южным солнцем. Но чистая, свежая вода прочистила поры кожи, стало легче дышать и пропускать её через себя. Амнар плыла быстро: вот она, смерть! Вот они, чужие! Но её ожидал ещё один сюрприз…

Её семья жила в верховьях реки, там, где она, тесная, глубокая и быстрая, текла среди высоких, крутых, глинистых берегов, а также – в узких лесных протоках. Верха берегов были покрыты раскидистым густолиственным лесом, а по самой кромке, цепко вонзая хваткие корни в глину, росли широколистные жёлтые кусты, дополнительно притемняющие воду - мягкие, мясистые и нежные, с потрясающе вкусными ягодами. Это было чудесное место. Все Бледные жили в глубокой тени лесных рек, где было мало света и много кустов с ягодами, много времени проводили на глубине и стремились избегать подолгу бывать на солнце.

Смуглые сюда не заплывали, они жили на широких разливах, разрешая зеленоватому солнцу желтить их кожу. Амнар любила свой дом, ей только жаль было, что здесь не растут такие красивые белые лилии, как у Большого Пляжа.
Но было одно место, где и Бледные девушки, и Смуглые, забывали о разногласиях и сливались в единых молитвах, совершали обряды Обмена Жидкостями, обменивались Информацией и женихами, а их Старейшины пытались проникнуть в великую мудрость Бога, их создавшего…

…Как только Амнар вплыла в маленький, тихий заливчик, поросший алыми цветами, её кожа ощутила тяжёлый запах – это был запах другой расы, который не мог перебить пряный аромат водяных цветов. Запах девушек из рода Смуглых. Если впереди Смуглая – значит, предстоит ритуальная схватка. Но к этому запаху примешивалось нечто ужасное, гнилостное. Амнар напряглась и тремя резкими движениями приблизилась к предполагаемому месту встречи, откуда тёк запах. Где противница? Притаилась, замаскировалась? Почему не бросается навстречу? Гнилостный запах стал нестерпим – и у Амнар закружилась голова. Она продолжала продвигаться вперёд – и вот увидела впереди странный предмет, покачивающийся в густых зарослях тростника. Это была Ангулейка!

Амнар, движимая любопытством, подплыла ближе, преодолевая страх и приступы дурноты – и отшатнулась. Вытянувшись, под острым углом к солнечному дну, лицом вниз, в воде словно повисла смуглая девушка. Широкую кисть руки Смуглой зажало что-то чудовищное, жёсткое, гладкое и смрадное. Вероятно, Смуглая нырнула и задела рукой эту штуку, а она ухватила её за кисть и не пожелала отпустить.

Смуглые не были мастаками нырять, и не умели проводить на глубине много времени.
Девушка не смогла освободиться. Несколько часов отчаяния и паники – и Смуглая девушка перестала контролировать своё тело, не сумела вовремя перенастроить дыхание. А может быть, причина гибели – в этой гладкой, сверкающей штуке. Что бы то ни было, ужасная смерть! Амнар несколько минут смотрела на неё расширенными глазами, застыв в неподвижности и схватившись рукой за тростниковое дерево. Наконец она решилась – и тронула Смуглую, пытаясь её повернуть так, чтобы разглядеть лицо.

Открытие было невероятным. Это оказалась её родовая соперница, Аратуна. Её лицо, погружённое в воду, тёмные волосы, схваченная рука и ступни уже несколько смазались и начали растворяться в священной воде реки, чтобы уйти в ту стихию, что даровала жизнь. В любое другое время вид мёртвой соперницы, пытавшейся увести у неё жениха, вызвал бы на бледных губах радостную улыбку. А сейчас Амнар чувствовала только непреодолимый ужас. И этот ужас перед неизвестным будущим погнал её прочь.

Она выпрыгнула из воды, чтобы преодолеть максимально возможное пространство одним скачком, и за две минуты развила предельную скорость. Она миновала два заливчика, затем – самое сложное место, когда берега начинали подниматься, но были голы и бесплодны, поскольку складывались из белой глины, твёрдой, точно камень. Место было неприятным – белая глина пронизывалась длинными узкими норами, в которых селились ядовитые земляные черви, и она постаралась проскочить его как можно быстрее.

Но затем пришлось резко замедлиться, так как каменистое дно повышалось. На одном из участков приходилось не плыть, а идти. Именно здесь находился тот самый водораздел, та самая граница, что отделяла мир Бледных и мир Смуглых. Далеко, в конце левой, рукотворной протоки, сложенной из камня – чтобы невозможно было плыть слишком быстро – располагались алтарь и Храм Бога Ангулеи. Амнар задержалась, чтобы произнести молитвы, хотя дрожала от страха так, будто погрузилась в вечную стужу Северных рек. Молитвы немного успокоили её и прояснили голову.

И она отправилась дальше, в свой родной дом. Достигла прохладного заливчика, ощутила знакомые запахи и вздохнула с облегчением. Пожалуй, она не станет беспокоить и будоражить свою семью раньше времени. Отдохнёт – и отправится дальше, к Старейшине клана.

А пока… пока она закуталась в густые водоросли, некогда высаженные тут и заполонившие всё пространство. Именно здесь все они спали ночами, покачиваясь под слоем воды, точно в люльке. Но сон не приходил. Амнар уткнулась лицом в упругие, бледно-жёлтые листья водяного кустарника, очищающего воду, и заплакала...

… Амуна вздрогнула и проснулась. Мысли, чувства и предчувствия предков продолжали туманить голову, рождая непреодолимый страх и безнадёжность. Картины нелепых, непонятных смертей, кричащие глаза, растворяющиеся тела… Кругом, куда ни глянь – её враги. Страшные, злобные. Все словно ополчились на неё враз, повсюду ждала опасность – и некому теперь защитить её.

Амуна с большим трудом сбросила наваждение. Прояснила взор. Горько усмехнулась и встряхнула головой, отгоняя остатки миражей, и густые золотистые волосы разлетелись, подобные солнечным бликам. Снова и снова тот же сон прилетал к ней на крыльях водяных струй. Отзвуки прошлого сгущались из молекул реки, принося чужие воспоминания. Впрочем, чужих воспоминаний нет, и не могло быть. Вода объединила всех жителей Ангулеи.

Давно прошло то время, когда Озёрные жители и Речные жители, жители Севера и жители равнинного Океана враждовали и воевали. Они вовремя остановились, поняв, что слишком увлеклись борьбой за генетическое господство и стали уязвимы перед лицом общего врага, перед лицом внешнего мира. Так стоит ли тратить жизненную энергию на внутренние распри? Воды хватало всем. Бог был един, его идеи - единственно верными.

Старейшины, объединившись, расшифровали его послание водным жителям Ангулеи. Целесообразнее и надёжней оказалось трансформировать планету и расширить водные угодья. И Ангулейцы объединились, схватки стали ритуальной забавой, напоминанием об изжитой вражде и предупреждением на будущее.

А потом её народ стал погибать, один за другим. Амнар пережила многих и стала её прабабушкой. И теперь часто снилась Амуне.

…Ах, как давно всё это было – перемирие, межродовые предрассудки – и браки, церемонии схваток и сватовства, битвы – и совместные проекты и планы...

Всё кануло, всё ушло, и осталось только в виде воспоминаний, растворённых в воде. И Амуна осталась единственной хранительницей этой информации.

Бог погребён в Озёрной Усыпальнице. Роды иссякли. Великий Эксперимент исчерпал себя. Внешний мир объявил войну.

Амуна, последняя из Правящего Дома Героны, осталась одна во Внутреннем мире. И уже никогда не познает Внешний…