Бусины. Часть третья

У нас, русских, есть общая черта характера, не перестающая меня изумлять (особенно,  когда я замечаю ее и в себе самой). Мы хотим свободы, дикой, безраздельной свободы,  беспредельного полета души, и... ждем, что приедет барин, и барин нас рассудит, а также разрешит все наши проблемы, начиная с житейских и заканчивая экзистенциальными.  Однако так не бывает. Свободный человек несет ответственность за себя и за свое благополучие; собственно говоря, свобода и предполагает способность человека опираться на свои собственные силы, будь то повседневные дела или духовный поиск. Иначе требование свободы оборачивается бунтом подростка, который уходит,  демонстративно хлопнув  дверью, но возвращается к ужину, потому что проголодался. Это знают мудрые матери и , думаю, мудрые правители.   


Порой случается (и каждый раз длится недолго), что я начинаю видеть в людях хорошее, и это завораживает меня. Завораживает и пугает, вначале,  а затем пробуждает глубочайшее сострадание. Из людей уходит наносное:  озлобленность, раздражительность, своекорыстие, лживость, подозрительность, мелочный страх, зависть. Я вижу в человеческих глазах души, и эти застенчивые  души прекрасны.  В такие мгновения я понимаю, что всех нас объединяет человечность; каждый из нас обречен прожить жизнь и уйти в неизвестность, возможно, не оставив после себя ничего осязаемого.  А затем мы вспоминаем о своих масках, и  наша общность исчезает.


Когда я использую местоимение «мы», я имею ввиду тех,  кто близок мне по духу, тех, кто идет той же дорогой, что  и я – не «всех».  Я не пишу «для всех», как не стала бы разговаривать «со всеми».  Местоимение «мы» задевает некоторых читателей. Но почему?! Если они искренне счастливы и любимы, то отчего же мои слова не дают им покоя? Счастье и любовь не нуждаются в доказательствах и объяснениях, и уж тем более – в оправданиях. Счастливый человек, живущий в мире с собой, не станет категорично запрещать что-то другим или указывать, что приемлемо, а что – нет. Но если счастье – не более, чем налет золотистой пыли на сером холсте чьей-то жизни, то, да,  «Любовь» может показаться жестокой.  «Но я пишу не для вас, я пишу для нас», - примерно так я ответила рецензентке, позднее удалившей с моей странички свой отзыв, смысл которого сводился к слову «нельзя».


Водитель такси,  светлоглазый черкес лет двадцати пяти, очень хорошо  образованный, судя по его речи, рассказал мне историю своей любви.  Что побудило его к откровенности со случайной пассажиркой? Думаю, мы, пишущие,  можем считать себя писателями, когда незнакомые люди начинают рассказывать нам свои истории – подлинные истории. В двадцать, вернувшись из армии, он расстался со своей любимой девушкой. Почему? Оба были молоды и резки, им казалось, что они могут прекрасно прожить друг без друга.  А оказалось, не могут. Девушка вышла замуж, он же остался холостяком. Пожил на родине, а затем перебрался в Москву. И каким-то образом, наперекор нравам, осудившим бы общение замужней женщины с бывшим возлюбленным, они начали общаться в социальных сетях.  Брак его любимой не складывается. Чего же не хватает? Нежности мужа – той нежности, заботы и стремления порадовать, которую она познала в юности. И неведомая мне молодая женщина  хочет развестись. Конечно же, вот так прямо уйти к другому для нее невозможно.  После развода должно пройти какое-то разумное время – года три, чтобы она смогла выйти замуж за свою юношескую любовь.
- Мы так взрослеем, - сказала я водителю, - нам нужен горький опыт, чтобы повзрослеть, иначе не бывает.
- Но я отказываюсь взрослеть, если это так больно, - ответил он. – Отказываюсь. Не хочу.
В этом году он собирается съездить домой и увидеться с ней, хотя бы ненадолго.  Он говорит, и я понимаю, что его юношеская любовь никуда не ушла, она трансформировалась в любовь взрослеющего мужчины.
- Желаю вам, чтобы у вас с вашей любимой все сложилось хорошо, - сказала я, когда мы приехали по нужному мне адресу, - привозите ее в Москву!
- Как Бог даст, - ответил мне водитель, - спасибо вам за пожелание.
Бог, которого знаю я, благосклонен к людям. Наш мир прекрасен, а если мы привносим в него страдание, то потому, что именно оно приводит в движение человеческие судьбы.  Главное в том, чтобы мы понимали смысл страдания. Искренне желаю тому водителю счастья!