Опасный свидетель

Редко, но бывают же моменты в жизни, когда ты – верхом на коне! Хотя… Может и не на коне, а на кобыле. На кобыле своих лениво спящих возможностей. Этим возможностям изредка надоедает спать и они выскакивают на свет Божий. Порезвятся – и снова беспробудно спят.

И это, по-видимому, был такой момент. Только чего-то как-то было не того… Короче, куда-то меня занесло. Не знаю как. И не нахожу никаких причин тому, что я оказался в… военно-полевом лагере.
Он, этот лагерь, не то, чтобы в поле, а как и положено – на опушке леса. Между кустами, но в одну строгую линию стоят палатки цвета хаки, в каждой такой палатке помещается взвод.

Две симпатичные молодые женщины в военной форме показывают мне этот лагерь. Я с ними остроумен и шучу, и они прямо ухохатываются моим шуткам. Или рассказываю истории из своей жизни, и они слушают, приоткрыв ротики и кивая головой. Чувствую себя вдохновлённо, – какой же я такой интересный и достойный всякого к себе внимания!

И действительно, всё внимание – только на меня! Женщины задорно улыбаются и позируют передо мной… как перед камерой. С чего бы это?!
Ба, да я же их снимаю на видеокамеру! Я – видеоператор, я снимаю всё, что происходит и что мне показывают.
Лагерь они мне показали, теперь показывают себя.

Когда ж я научился – снимать? Никогда не снимал, а тут резко стал в этом деле типа профессионал. Как бы всеми признанный видеодокументалист.
Круто! И чего только в жизни не случается! Хотя… Больше не случается, чем случается. Может, на этот раз всё срослось и вот уже – случится!
А что случится? Не знаю. Хоть бы что-то.
Но зачем-то я же здесь появился! Вон как лихо девки пляшут в синих байковых трусах! – нет, это к ситуации не имеет отношения, просто прибаутки в голову лезут от полноты чуйств и ощущений…

Вот он! Вижу! Красный пожарный щит с лопатой и ведром, рядом с ним – стенд с «Боевым листком». Всё как положено! Значит это всё – самая что ни на есть реальность.
И только я так подумал, как вижу… Да не вижу, я ж снимаю! Между пожарным щитом и стендом стоит статуя. Статуя какого-то военного, по виду – полковника. Или бригадного генерала. Не разобрать, потому как у статуи голова с фуражкой , и отвороты кителя медные, а всё остальное – то ли из гипса, то ли замазано извёсткой. Ну да – скорее, это извёстка, – чтобы медь не окислялась.

И тут в объективе камеры появляется майор. Небольшого росточка, весь такой деловой. Бодро и чётко отдаёт кому-то команды. Покомандовал – и дальше пошёл.

Я это всё снимаю и с большим удивлением вижу, как одна из сопровождавших меня военных дам стала… статуей!
Начинаю такой феномен брать крупным планом… Ага, статуя-то не настоящая, лицо вон шевелится! Намазалась медной краской! Боди-арт, что недавно пришёл к нам с просвещённой Европы, но в нашей военной форме одежды.
Статуями становятся, чтобы деньги с людей собирать, но здесь собирать не с кого. Решила кого-то удивить? Вокруг вообще никого. Только один я. Меня, что ли? Так мне – фиолетово, статуя ты или кто. Не зацепило совсем. 

Однако начал я сопоставлять: а может, это по команде майора она в статую преобразилась? Или наоборот – замаскировалась, чтобы майор не заметил? И только потом начал кумекать, что к чему, – как меня уже зовут. В штабной палатке начинается совещание, а мне же полагается всё запечатлевать.

Один за другим выступают двое возмущённых офицеров. Оказывается, командующий все вверенные ему войска загнал в болото. Людей, технику, – всё в болото! Он даже подписал об этом письменный приказ!
И все присутствующие стали сильно радоваться тому, какой он идиот – издал письменный приказ за своей подписью! Сам подставился! Смеются. И я вместе с ними. Такой высокопоставленный начальник – и такой дурак!

Смеюсь и думаю: ну ладно, всем понятно, что дурак, про это на «самом верху» узнают и привлекут его к ответственности. А войско-то как? От него что осталось?

А мне говорят: там люди стоят по самое горло в болоте и не могут выйти. А я говорю: надо же это заснять, чтобы увидели, что и как было! И с каким-то офицером, похожим на артиста Балуева в молодости, мы прыгаем в УАЗик и едем.

Но – поздно! Кто смог выбраться, те уже выбрались и идут нам навстречу. Едет подвода, на ней сидят грязные и измученные люди. Кто может идти, тот идёт следом. Удручающее зрелище. Душа кипит от негодования.
Говорят, что есть поражённые болотным газом.

Тут я, в который уже раз за этот день, начинаю соображать. Когда мозги ещё работают, голова всё время о чём-то да думает.
Теперь она приступила к сомнениям. Для неё, головы, волнительным. И не только для неё – для всего связанного с головой организма тоже.

Вот меня позвали всё происходящее зафиксировать. Значит, знали, что и как будет? Почему же тогда не предотвратили?

На мои мысли никто не отвечал, но я понял, что бы мне ответили, если бы отвечали: а нас бы не послушали! И не только не послушали бы, а сказали бы: «не доволен – пиши рапорт», что означает «тебя здесь никто не держит». Кто мы такие, чтобы предотвращать? Никто.
А раньше ничего даже не сказали бы. Трибунал – и к стенке.

Стоп! А если никого не послушают, я тогда для чего снимаю? Или для кого?
А может, это командующего решили так слить? Подсказали не то направление, подставили и всё зафиксировали. С моей помощью.
Моя голова стала мне казаться медным колоколом. А может, начала становиться головой статуи?   

Появляется генерал. Если бы не генеральская форма, никогда бы не подумал, что это генерал. В кино таких не бывает, а в жизни… В жизни чего только не бывает. И кого только не бывает. Если говорят «кого только не бывает», значит, бывают всякие без разбору. 
Он делает вид, что ничего не случилось. Всё хорошо. Идут учения и всё по плану. Тяжело в учении – легко в бою.

Никто из присутствовавших и слова в ответ генералу не сказал. Я озираюсь – а никого вокруг и не осталось! Все куда-то утекли. Один я стою и ещё генерал стоит. Я его не снимаю, камеру за спиной держу. Стою просто, смотрю. Лето, зелёные кусты вокруг, природа птахами щебечет. Никаких намёков на скрытую военную угрозу. Потому что эта угроза проявляется всегда неожиданно, она никак не связана с природой.

А потом вижу – на опушке леса уже целая шеренга статуй стоит. Медные головы, белые туловища. Медь ещё блестит, как начищенная бляха.

Издалека не разберёшь, статуи эти настоящие, или живые подделки под статуи. Время сейчас такое – ненадёжное. Кругом – одни подделки.