Осина и омела

          Прилетел однажды скворец на осину, росшую в придорожном овраге на окраине города, и оставил на ней семечко омелы. Спряталось семечко в ранке на одной из ветвей осины, накрепко приклеилось там и затаилось. А осина все никак не могла понять, почему же рана так долго ноет и не заживает, пока наконец не разглядела притаившуюся в ранке непрошенную гостью. Попросила ее старая осина покинуть рану и избавить от ноющей боли.
          – Милая осинушка, я всего лишь маленькое семечко омелы. Не выгоняй меня, пожалуйста, некуда мне податься. Осень уже, холодает. Пожалей и приюти сиротку!
         Сжалилась добрая осина, решила потерпеть до весны, но взяла с семечка омелы слово, что, как только потеплеет, найдет оно себе другое пристанище.
         – Обещаю тебе, милая осинушка, что весной ты меня не увидишь. Вот перезимую и сразу отправлюсь, куда глаза глядят.
         Когда пригрело весеннее солнышко и оттаяла земля, когда проснувшиеся деревья поспешили напиться и в их стволы и веточки побежала вода, встрепенулось и семя омелы.
         – Милая осинушка, поделись со мной своим соком, – жалобно попросило оно.
Не могла осина отказать в такой малости, но затем напомнила об уговоре.
         – Как же так, милая осинушка? Я ведь не знало, что буду чувствовать себя так плохо. Пожалуйста, дай мне возможность сначала набраться сил, ведь за зиму я совсем ослабло. Поверь, надолго я не задержусь.
         Тяжело вздохнула осина, ведь из-за семени омелы ее рана так и не зажила, но снова уступила просьбам. Ветка, на которой пристроилось семя омелы, болела все сильнее, так что осина каждый день собиралась поторопить свою постоялицу с выселением, но ей было неловко тревожить бедняжку. Время шло, и вот наконец она услышала довольный голос:
         – Вот теперь мне намного лучше.
        Обрадовалась осина, стала прощаться с семенем омелы, да не тут-то было.
        – Да мне и здесь неплохо, так что я собираюсь остаться, – твердо заявило семечко.
        Тут уж осина не на шутку рассердилась и даже пригрозила перестать делиться водой.
        – А я и спрашивать не буду, глупая, старая осина. Я уже не просто маленькое семечко, а настоящая омела. Мой корешок уже пророс в твою ветку, у меня вырастают листочки, так что я и без твоего согласия добуду твой сок.
        Осина просто опешила от такой наглости и подлости, но уже поздно было кулаками махать. Жила и росла омела в свое удовольствие, а боль и переживания омелы нисколько ее не трогали.
        Когда скворец прилетал поклевать ягод омелы и слышал глухие стоны осины, он порой вступался за старое дерево и упрекал омелу в эгоизме и лени.
        – И что ты мне прикажешь делать? Покинуть насиженную ветку и умереть? Ну, уж нет! Не дождетесь! Я молода и хочу жить. А без опоры мне никак не выжить, - огрызалась омела.
        С осиной они почти не общались, делали вид, что не замечают друг друга. Так продолжалось до тех пор, пока не заметила омела, что листья на деревьях желтеть и понемногу опадать начали. Задумалась она, что же делать, ведь жизнь ее слишком коротка, чтобы свои нарядные зеленые листья, в которых вся ее красота заключена, добровольно оборвать и почти полгода в холоде и голоде прозябать.
        – Придется опять за помощью к осине обратиться, уж эту наивную простушку я легко уговорю, – размышляла омела.
        – Осинушка-матушка, кормилица, что-то давно мы с тобой не разговаривали по-соседски. А ведь мы не чужие, да и не ссорились вроде, – ласково заворковала омела, и, не давая осине возразить, продолжила. – А я вот расхворалась совсем, обессилела. Наверно, малокровие у меня.
        Засомневалась сначала осина, что за малокровие такое и как оно может быть у омелы.
        – Да вот так! Это очень опасная болезнь. Зима не за горами, так что без усиленного питания я просто погибну. Только никто и не заметит, никто добрым словом не вспомнит, – запричитала омела.
        Осина, как и прежде, позабыла обо всех обидах и стала утешать мнимую больную, бросилась собирать для нее последние запасы сока. А хитрой омеле только того и надо. Всю зиму самодовольно зеленела она на дереве на удивление окружающим и даже не подумала поблагодарить свою кормилицу.
        Еще в начале осени она потихоньку пристроила на осине свои семена. Весной осину ждал очередной неприятный сюрприз: семена омелы проросли и требовали питания и опеки. К осени на многострадальной ветке осины красовались пышные шапки нескольких растений омелы. Все они были одинаково наглыми, самодовольными и жадными,  так что вскоре ветке осины совсем не доставалось воды – всю ее высасывали корни растений омелы.
        Со временем ветка осины стала такой слабой и хрупкой, что однажды под натиском бури она сломалась и упала вниз вместе со своими приживалками. Тут и сказке конец, потому что самостоятельно добывать пропитание омела за свою жизнь так и не научилась, что уж говорить о ее отпрысках.
        А что же осина? Она вздохнула свободнее, хоть и горевала об утраченной ветке.