Женский Грех

    Старая женщина сидела на лавке и держала в объятиях бьющеюся в истерике девушку. Она гладила ее по голове, приговаривая ласково:
- Ничего милая, выплачь горе с бедой, освободи себя от него, легче станет.
- Ненавижу! Ненавижу! НЕНАВИЖУ!! - под конец стенания взвыла девушка и было это жутко.
    Женщина прижала голову страдалицы к своей груди, и что-то тихо запела.
- Будь он проклят и гори в адовом пламени, - зло произнесла девушка и нервно и радостно засмеялась.
- Грешно говорить такие слова, - сухо произнесла Татьяна Андреевна.
- А обесчестить девушку в лесу и оставить ее, это нормально!? – выкрикнула Марьяша и, отстранившись от женщины, посмотрела вспухшими и красными глазами в ее лицо.
- Бог все видит и знает, он накажет в свое время твоего надругателя, а ты не должна ни делом, ни словом брать на себя греха.
- А когда я буду отомщена? И как мне жить дальше с этим? – Девушка сжала ладони в кулаки так, что стало больно от вонзившихся в кожу ногтей.
- То, что с тобой случилось – его грех, нет на тебе грязи и порока, ты чистая перед Богом, а это главное, дитя.
- Чистая! ЧИСТАЯ! – Марьяша кричала в лицо незнакомки, считая, что та ПРОСТО ИЗДЕВАЕТСЯ и не понимает произошедшего с ней несчастья.
- Послушай мою историю, - спокойно попросила Татьяна Андреевна.
    Девушка всхлипнула и внимательно посмотрев на сидящую перед ней женщину. Решившись, кивнула, мол, рассказывайте.
- Меня, шестнадцатилетнюю девушку родители отдали замуж за сорокалетнего вдовца, до венца мы не видались с ним. Я ничего не знала о нем, только то, что он выбран моими папенькой и маменькой, и что по их суждению, он составит мое счастье, и буду я жить в достатке.
    Меньше всего на свете я хотела бы такой жизни с незнакомым и нелюбимым человеком. Будь мне дозволено, я осталась бы с родителями в нашем дому, но тогда ребенок несмел, выйти из воли родительской и ослушаться отца.
    Сейчас вы молодые можете развестись и уйти, куда глаза глядят, а раньше время, воспитание и приличия были строгими и иными, чем у вас. Только одно было хорошо, не знала я науки свекрови. Претерпевала ласки нелюбимого мужа, а со временем смогла привыкнуть к ним.
    При этих словах, девушка представила себя на месте этой женщины, и ее забила внутренняя дрожь.
- А там и детки пошли, единственная радость и утешение в несчастной доли.
Не до горя и не до жалости к себе было, хозяйство, и дети на мне были. Правда и на меня находило, когда я завидовала другим бабенкам, у кого мужья были молодые и красивые. Вздыхала про себя, да заботы и работа не давали долго над судьбой своей сокрушаться.
    Горе и грех пришли нежданно и негаданно. Объявился в наших краях новый человек с семьей. Обжились. Так вышло, что сошел он с моим мужем. Стали они часто вместе бывать и семьи наши друг к дружке в гости ходили. Правду сказать, ничего в нем не было – как все был, но именно с ним я согрешила перед собой, Богом, мужем и людьми.
    Застал он меня однажды одну дома без мужа, угостила я его, поговорили,  а потом мы молчали. Смотрел он на меня так, что все я поняла, выпроводить должна была его, но не сделала этого. Не буду неправду говорить, хотела ласк его, хоть от и мыслей этих тело в жар бросало, и случилось то, что случилось: изменила я мужу и потом изменяла ему, до смерти его.
    Погладила женщина Марьяну по голове и произнесла горестно и печально: - Про все забыла и не хотела помнить, а в редкие минуты, когда стыд и совесть уговаривали меня перестать грехом заниматься, он клялся, что ответит за это перед Богом, только бы не оставила его, не погубила. И ласки его грешные и постыдные возбуждали меня, и отдавалась я ему, не помня себя.
    Марья слушала и чутким сердцем, и по-женски понимала эту женщину. Татьяна Андреевна вытерла увлажнившие глаза, голос ее стал сухим, трудно было говорить, но она продолжила.
- А после смерти мужа, я приняла решение, и мы разошлись. Он не хотел этого, да я настояла, что нечего нам и дальше столь неправильными и грязными вещами заниматься. Он ушел.
- Неужели вы не думали вернуть его и зажить семьей? - с любопытством и замиранием сердца поинтересовалась Марья, желая услышать хороший конец истории.
- Нет. И так я виноватая перед мужем, а он перед женой своей законной, приняв решение, я не отступлю от него.
- А дети ваши что?
- Не знаю, - честно призналась женщина. – Если старший о чем и догадывался, то молчал, не выдал порочной мамки перед законным супругом и на людской суд.
- Молодец парень.
- Богу виднее, - произнесла женщина, и сжала в пальцах девичью руку. – Вырастила я пятерых ребятишек, а став взрослыми, разлетелись они из родительского гнезда, а я осталась одна доживать остаток жизни в этой деревне.
- Почему вы считали измену не любимому мужу грехом? - прямо спросила Марья, не понимая этого. Понятно, если бы он ее силой взял без согласия, а так они оба симпатизировали друг другу и сделали это.
- Глупый ребенок, даже если я тебе объясню, ты, воспитанная этим временем и пропитанная его нравами все равно не сможешь меня понять.
- Я не ребенок и не глупая, - возмутилась девушка, и грозно сдвинула брови, отчего на лбу сразу проступили три глубокие складки.
    Татьяна Андреевна улыбнулась, и произнесла:
- Как скажешь девочка, - и, прижав ее голову к своей груди, добавила: - Не вздумай на себя руки наложить, а если ребенок будет, и ты не сможешь его принять из-за ненависти и боли случившегося, вспомни обо мне, я с радостью приму ребенка и воспитаю его. 
- Вы такая добрая, - Марья не смогла закончить предложения от переполнявших ее чувств. Она уложила голову на колени женщины, а по лицу стекали горячие и благодарные слезы.
    Рука нежно заскользила по волосам и женщина как молитву произнесла: БУДЬ СИЛЬНОЙ... БУДЬ СИЛЬНОЙ, ДОЧКА. И ЖИВИ… ЖИВИ!