Не размешанный сахар. Глава 2

Глава 2.
Почему я был не счастлив? Я знал, что жизнь закончится, в признание слабости. Я извергал фонтаны слов, негодования. Зачем быть трусом всю жизнь, чтобы в последний момент превратиться в героя? Почему я пытался вернуть то, что и так хорошо лежит, и есть, кому укрыть ореолом нежности. Не побуждают ли эти вопросы, всё бросить, не демоны ли в моей голове. Но поезд уже тронулся, похоже, как и его пассажир, который не достаточно храбр, чтоб дать отпор его ходу. Я был без багажа, чтобы играть по крупному - интересная фраза, поражавшая своей бессмысленностью при первом осмотре. Сходя на перрон при остановке, закуривая сигарету, я встретил девушку, дрожащими руками, она пыталась докурить, и весь пепел, который извергал всё то, что позволяло ей успокоиться, начал липнуть по её пальто. Ей не шла сигарета, её образ был без неё совершенным, вокруг было много людей, но лишь с ней мы находились близости ото всех, близости духа, если хотите. Среди незнакомцев, были её знакомые. Вокзал находился возле клуба, не далеко был и автобусный вокзал. На моих часах было 5.30 утра, было прохладно. Я предложил ей перчатку, не знаю, почему так хотелось позаботиться.  Этот жест с перчаткой, что – то рыцарское конечно в этом было, но глупости, наверное, больше.

Она отказалась от неё, при этом на её лице, промелькнула улыбка.

Я попытался заговорить с ней. Одинокая девушка, среди толпы пьяных лиц, и одинокий я, с сожителями в поезде, который тонули в сновидениях.

Откуда вы, спросил я. Она ответила, что из Германии. После спросила и меня об этом.

Разговаривали мы на английском.

Стандартный вопрос, стандартный ответ, но что удивительно.

Она заговорила после, и на моём языке. Сблизила,  и молча свернула нас. Хоть и вокруг столько места. Мы превратились в этакую сиюминутную семью на прокат. Были не поодиночке, против всего, а вместе, холодные – дрожавшие, но с надеждой выстоять все смуты.

Сократилось  и расстояние между нами. Мы наблюдали людей, которые демонстрировали своё поведение, нет! они не были какими – то болванами, просто с душком не до конца выветрившемся. Один из них, ел булочку, которая по итогу упала на загрязнённый перрон с окурками и плевками. Засмеявшись на первых порах, он не стал её поднимать.

Он не поднимет – говорила она.

Не поднимай, ты чего – говорила она.

Он поднимет, наверняка голодный

Мы засмеялись. Обоюдное действие, возвышало к небу, всё то, о чём мы говорили.

Он продолжал кружить возле булочки, своим взглядом. Друзья находились рядом с ним, перекидываясь фразами на немецком языке.

Он оправдывает всё это забавой – немного легкой аналитики в эту ночь.

Она не совсем поверила.

Но он всё-таки удосужился поднять булочку, возможно, он хотел её выбросить в урну, но, к сожалению, не в ту.

Со своими взглядами на жизнь, я смотрел на это. Она со своими взглядами смотрела, но мы оба были с от-виснувшими челюстями.

Мы разговорились, почему она здесь, почему так дико, иметь понятие о заграничной жизни, но при этом видеть на поступи хаос. Об учебе, о планах на жизнь. Это откровение и тепло, было отдано забвению, возможности случайно повторно увидеть друг друга.

Её поезд добрался до той станции, на который находились мы. И забрал её навсегда, оставив её лишь в моей памяти, как что – то чистое, не испорченное, следующим днём.