Черный шум

Он не хотел упускать свой шанс. Джеймс недолго думал, перед тем, как согласиться лететь в Нью-Йорк, чтобы поучаствовать в эксперименте с сознанием. Ему обещали, что это всего на пару дней. Да и сумма компенсации в чеке не могла не радовать глаз. В аэропорту молодого человека встретила миловидная секретарша с шелковым галстучком, изящно завязанным на шее. Она несколько раз сверила все данные и быстро-быстро засеменила  высоченных шпильках к автомобилю.

– Мистер Бонес прибыл! – объявила она кучке докторов в белых халатах, как только они вошли в университет, и скрылась в кабинете.

Все произошло так быстро, что молодой человек не успел даже осознать ситуацию. Ему буквально в паре слов объяснили суть эксперимента под названием «Черный шум» и оставили совсем одного в комнате, предварительно закрепив на голове несколько датчиков и стерео-наушники.

Только сейчас Джеймс вспомнил, что успел даже подписать какие-то бумаги. Там заумным языком было написано о переносе сознания из одной оболочки в другую при помощи звука. Но чьего сознания и куда?
«Чертовы доктора, им бы только мозг запудрить!»
Стоило этой мысли вспыхнуть в голове, как в наушниках послышался голос. Он еще раз прочитал инструкцию, состоящую в основном из фраз вроде: "Расслабьтесь, комментируйте каждое свое ощущение" и "все будет хорошо".

То, что произошло после этого заставило Джеймса вздрогнуть. Свет в комнате погас, а из динамиков раздался гул. Сначала тихий, но потом громкость начала нарастать. Через время уже казалось, что он звучит в самой голове. Мистер Бонес никогда не был пугливым, но этот звук выбил его из колеи за считанные минуты. Он буквально заставлял его поверить в то, что вокруг непроглядная бездна. Космическая, морская, подземная – не важно. Всепоглощающая бездна, которая вгрызлась в его сознание.

Вскоре началась паника, вены вздулись, и молодой человек попытался сбросить с себя наушники. Тщетно. Это было предусмотрено. Следом за ощущением потери пространства пришли образы: он находился среди исполинских столбов, погруженных в темно-серый туман и не ощущал своего тела. Ничего. Только ужас перед неизвестностью, полностью захвативший сознание.

– Я иду по темному бесконечному пространству, - отпустил комментарий подопытный.

Со временем гул слился в протяжный вопль. Так кричат свиньи, когда им режут глотки – Джеймс хорошо знал этот крик. Перед глазами тут же возникла окровавленная свиная голова из детства, лишившая его сна на долгие годы. Она корчила гримасы, истекала кровью и протягивала к его лицу неестественно длинный синий язык.

– Нет! Хватит!

Молодой человек не выдержал и взмолился об окончании эксперимента.
Рука юной ассистентки дрогнула над кнопкой.

Один из докторов остановил ее:

– Он уже близко. Продолжаем.

И они продолжили. Агония пациента не знала конца и края: он метался из стороны в сторону, кричал, впивался ногтями в кожу. Образы сменялись один другим и вскоре совсем потеряли всякий смысл. Джеймса рвали на части уродливые когти, он копошился во внутренностях полусгнивших трупов, даже ощущал гнилостный запах, исходивший от них, ему виделись существа настолько уродливые, что несколько раз молодого человека стошнило. И все они пытались влезть в его нутро через всевозможные отверстия тела. В конце концов он содрал ногти о поверхность кушетки, и теперь оставлял на ней десятки кровавых дорожек.

Гул в наушниках теперь напоминал шепот. Он рассказывал ему об убийствах, которые он мог совершить, о том, как страдала его собака, которую он по глупости погубил, будучи еще подростком. Шепот переходил в рев, который винил его во всех смертных грехах и заставлял истекать слезами и кровью, сочащейся из ушных раковин.

Усатый доктор радостно потер ладони:

– Он уже внутри.

Пульс объекта зашкаливал уже около часа. Сердце молодого человека должно было вот-вот разорваться от напряжения, когда вдруг резко пришло в норму, и агония остановилась.

Ученым показалось, что замерло вместе с ней и время. Зажегся свет. Мистер Бонес лежал неподвижно. Вдруг он повернул голову к ученым и открыл веки, из которых полностью вытекли глазные яблоки. Нечеловеческий, низкий голос раздался из его губ.

– Вы жаждали встречи со мной? – улыбнулось то, что осталось от Джеймса Бонеса, – ТАК ПОЛУЧИТЕ ЕЕ!

Тело на кушетке вдруг скрючилось и… сломалось. Кости трещали и искривлялись под действием чего-то изнутри. На изломанных и растянутых почти в два раза ногах подошел объект к стеклу, взглянул на докторов черными глазницами в кровавых ореолах и расхохотался. На глазах у ученых и ассистентов грудная клетка пациента хрустнула, словно сломанный веник, а рот молодого человека разорвался на множество кровавых ошметков, свисающих с костей челюсти. Еще с минуту леденящий душу хохот разносился по помещению, после чего Джеймс Бонес упал замертво.

– Звать следующего участника? – после минуты гробовой тишины шепотом спросила секретарша на шпильках.

– Нет. Сворачиваем проект, – отозвался внезапно поседевший доктор.