Гримасы рыночной любви. А если я скажу да?

А если я скажу «да»?
У нас с Кристиной были хорошие отношения, и мне даже показалось, что у неё ровный покладистый характер. Она называла меня зайчиком и никогда мне не перечила. Если ей было что-то нужно, она всегда спрашивала у меня разрешение, как маленький ребёнок. Мне льстило её заискивание и послушание и даже временами казалось, что я, наконец-то, нашёл то, что хотел. Правда, в конце месяца я увидел, что она всё же обиделась, но перенесла свою обиду без скандала. Так, перед Новым годом Кристина подарила мне и сыну по дешёвому наборчику, состоявшему из туалетной воды и дезодоранта. Вадим в ответ тоже подарил ей какую-то безделушку, которой она очень обрадовалась. Я, скорее всего, был не прав, но посчитал, что хватит и кожаной курточки, которая в то время стоила сто долларов. Кристина надула губки, но промолчала.
Пару раз за месяц, моя новая половинка привела ко мне свою дочку Машу, которую ласково называла принцессой. Девочка была очень подвижной и балованной. Сто граммов конфет она уничтожила за пару минут. Я, например, в её годы никогда так не жадничал. Я сказал Кристине, что нельзя кормить дочку одними конфетами, она должна есть всё. Но это было бесполезно. Вообще, чувствовалось, что Кристина из многодетной семьи. Всё, что я ни покупал, очень быстро исчезало. Я же всегда спокойно относился к еде и старался довольствоваться малым. Возможно, это Кристине не нравилось. 
Маша очень плохо говорила. К ней надо было привыкнуть. Так, вместо «шоколадка», она говорила «мамалатка» и остальные слова в том же духе. Я объяснял Кристине, что ребёнком надо заниматься, но она меня не слышала. 
Со своей семьёй моя новая половика меня так и не познакомила и даже не показала, где живёт. Я же не побоялся оставлять на неё квартиру, когда мне пришлось поехать на оптовый рынок. Правда, она однажды показала мне свой паспорт.   
Накануне Нового года моя сестра и помощница Таня в очередной раз напилась и не вышла на работу. Торговать было некому, и я взял на «прорыв» Кристину. До обеда она мне помогла, а потом отпросилась, мол, ей срочно надо встретиться с сестрой. Та что-то хочет купить и берёт её с собой для того, чтобы посоветоваться. Я отпустил Кристину, тем более что большого проку от неё не было. Внезапно ко мне подошла… Марина. Глаза её лихорадочно блестели, и была она в своём привычном амплуа, то есть навеселе. Ей, очевидно, сказал родной брат, что у меня есть новая пассия, которая намного моложе меня, так как я несколько дней назад при встрече с ним об этом похвастался. Марина спросила, как мои дела? Я ответил, что прекрасно, мол, твоими молитвами.
– Скоро Новый год. Я хочу угостить тебя коньячком.
– Уже угостила. Ушами льётся. Кроме того, ты же знаешь, что я не пью.
– Но всё же давай отойдём…
– Некому торговать.
– Ну, хоть на пять минут. Я хочу тебе кое-что сказать…
И Марина потянула меня в забегаловку, которая есть, наверное, на каждом рынке и где можно без проблем выпить какой-нибудь суррогат с претензией на коньяк или водочку. Марина взяла себе и мне по стограммовому стаканчику мутной жидкости с запахом дешёвого спирта. Я скривился. Покрутив носом, но выпил. Марина тоже попыталась выпить, но тут же её стошнило, и она повернулась в угол к урне, куда выбрасывали пустые стаканчики. Было заметно, что этот «коньячок» уже лишний.
Мы вышли на улицу. Я хотел уже идти торговать, но Марина меня остановила, попросив, чтобы я ей дал, вернее, подарил, центрифугу для белья, которую когда-то купил, живя с ней. Я сказал, что она у меня забирает время. Мы пошли в сарай, но там был такой бардак, что в преддверии Нового года ничего найти было невозможно. Я сказал Марине, что на днях найду центрифугу и отдам её, она мне всё равно не нужна. Марина немного замешкалась, а потом сказала:
– А если я скажу «да»?
Я с сожалением посмотрел на неё, на её уже потухшие глаза и ответил так, как мне в своё время Оксана, когда начала гулять с Юрочкой:
– А ты не думаешь, что уже поздно?
…Позже я узнал, что Марина не пошла к Димке, а легла спать в контейнере у подружки Алёны. Проспавшись, поехала в Виноградовку.