Дивные весенние картины

   Жаркий   майский  полдень  обрушился на  деревню Евдокимцево калёным  зноем. Над  рябью  пруда млел и  струился  густой  воздух.
Всё  вокруг  притихло, всё  замерло. Заросшая  молодой  гусиной  травкой  околица источала дымчатое  марево. На  рослой  бородавчатой  берёзе во  всю,  пересвистывались  скворцы,
коростель с  интервалом  скрипел  где – то  в  середине  луговины.   Кричащие   ещё  поутру  грачи  пролетели  дружно к  опущенным  молодой  листвой  вётлам. С  речушки  Липенки
гуськом  шли  жирные  гуси. Голос  жаворонка  доносился из   безоблачного  поднебесья.
За  лесной  опушкой  кукушка  вела  свой  отчёт  времени, но оставалась невидимой, как  маятник  часов.

Речушка  Липенка  освещается  солнечным  светом. Ни  птичьего вскрика, ни  рыбьего всплеска. У  самой  воды бегала  по песку  трясогузка  и  трясла хвостиком. И  от её  лапок на  песке, складывались  ладные строчки. Тихонько шваркнул  селезень, и взметнулась  утка, и  по своему  заохала:»- Ах – ах – ах»!   
У  кустов  ивняка чуть  пошевеливая краснопёрыми хвостами, плавали  мелкие  окуньки. Окуньки подплыли  под  корягу и  стали  по  два, по три в  ряд, головками к  берегу. Блаженствовали в тени  кустов, в тишине.
Муравьи  кипели  под  береговой  сосной. Тут  была  своя  жизнь, в которой  нет  доступа  постороннему. Словно  в  решете, которое непрерывно  трясли, чёрные  муравьи   вскидывались, шевелились, ползли, перемещались, захваченные каким – то  своим умыслом. Муравьи  азартно работали, строили  новый  себе  муравейник. Ай да муравьи, какие   молодцы!
Береговая  тропинка  заросла  густыми  кудрявыми  ивняками, случайно  углядел в  кусте  ольхи – гнездо  дроздов. Поднялся  бранный  крик, стрекот, суматоха. Отвернул  от  гнезда.
Встретились корабельные  сосны, словно  медной  корой, от  нагревшихся  за  день  стволов остро  пахло  смолой, между  соснами      струились  длинные  солнечные  лучи.
Какая  красивая  стала  одиноко  стоящая  на  берегу  берёза. Ни  разу  до этого я её не оделял   таким  вниманием, а сейчас  гляжу и удивляюсь: как  стройна, как  легка, как удачно  выбрала место  подходящее -  ветви  провисли  до  самой  воды.
Тропинка  терялась в  зарослях  малины, ежевики, крапивы, то  снова  петляла  вдоль  берега.
Но вот  кусты  отступили перед  дерзкой   тропинкой, и  она  повеселела, выпрямилась, открылась поляна. 
-  Здравствуй, поляна. Вот и снова встретились, шепчу  я и  замираю на  месте. Обмахивая  вершинами  небо, поляну обрамляют, охраняют  стройные  сосны, с  оранжевой  корой. Между  соснами покрытая  белым  сухим  мхом, как  накрахмаленная  скатерть с  узорами   тропинка. 
Такие  чудеса  бывают  только в сказках.  Дивная  лесная  картина!
Досаждали  появившиеся настырные комары. В  самой  середине  поляны  почему – то  грустно  просвистела  одинокая  иволга?
Торопливый  дублет  дятла  грянул  впереди, нарушил  обманчивую  лесную тишину. Бугристые  корневища  сосен, казались     клубками  ползущих  чёрных  змей. Какие – то таинственные  шорохи слышались  в стороне 
лесного  ключа. На  поляне  бойко  тараторили  сороки.  В  густых  кустах   бузины заливался  соловей.  Хорошо  было  слушать  его  песню в  тиши.  Как  он  старается  перед  подружкой, словно это  его  последний  концерт в  жизни.   
Интересно  было наблюдать за  поющим  щеглом в  ветвях  ветвистой  берёзы. Во время  пенья  звонкой  довольно  песни, щегол  юрко  повёртывался  из  стороны в сторону, приседал на  ветке и  вертел  хвостом. В  тишине резко и  отчётливо  раздавались  мелодичные  звуки песни.
Я  постоял, отмахнулся от  сухопарых  комаров, разглядывая  ежа. Как, откуда  он  тут  взялся?  Ёжик  успокоился.  Затих. Шевельнулись  еловые  лапушки и надёжно укрыли  колючего   отшельника. В  молодом  сосняке  слышался гулкий  топот  удаляющихся  лосей. Прилетела к   
кусту  дикой  смородины  буро -  серая  птичка со  странным  названием -  козодой, вертела головой, поглядывала  по  сторонам, гнездо у неё  было  прямо в  траве,  под  навесом  ветвей. 
Юркая  с  прозрачными  крылышками    стрекоза, кружится  над  дождевой  лужей, и  любуется  своим  отражением.
Я  только  несколько минут  постоял в  первом  берёзовом  залоге, привалившись плечом к  белеющему  стволу, а  вот  надолго  запомнил  каждую  берёзу  в  отдельности. В  моей  душе   ожило  вдруг  радостное  чувство  лесного  отшельника как  у   ежа.
Тихо -  тихо.  Как  радостно смотрятся берёзы во  втором  залоге: одна  к одной, рослые, ветвистые, словно  девичьей  хоровод. Солнечные  блики  плавно   прогуливаются  по шелковистым стволам, с  брызгами  чёрных  веснушек. Тихо, уютно в  залоге. И  если  прислушаться  внимательней, то  тишина, полная  мелких  шелестов и  шорохов.  Вот  сейчас, сейчас слегка  волнуется молодая  листва  на  берёзах, что – то  лепечут  .лакированные  листочки.   
Между  залогами, в тени  кустов  зацветают  ландыши, аромат  лесных  цветов  тонко – тонко  струится по всему весеннему лесу 
Немало побродив по  соснякам, березнякам и ельникам, я вышел на  лесную  опушку. Рядком  стояли сосны с  красными от  заката стволами, а у   
молоденьких ёлочек, стоящих  полукругом, смыкались пушистые  ветки, на берёзах шевелилась листва, чёткого выреза, терпко, душисто  пахло  ландышами. Казалось, что  вот  сейчас  они  затрезвонят на  всю  округу, оповещая  всех, что у   знакомой  лосихи  родился  красивый  лосёнок -  первенец.