Лара. Притча

                Притча
 
   Среди степей, покрытых высокими волнами густой ковыли, а на горизонте окаймлённых горными ущельями с водопадами из родниковой воды, вдали от других селений, но всего лишь в часе конного пути друг от друга, жили две семьи. Так случилось, что в один и тот же год подарил Бог каждой семье по сыну. Но в семье Лоно родился здоровый и крепкий мальчик Алим, а в семье Дахи — калека Яно. С рождения не мог он ходить, и был слаб здоровьем. Сначала родители носили его на руках, а когда Яно вырос, соорудил отец ему коляску, в которой мог он быстро ездить и не чувствовать себя ущербным. И на радость родителям отличался Яно зорким глазом и стал отменным охотником.

И не дал Бог этим семьям других детей: ни сыновей, ни дочерей. Так прошло восемнадцать лет, и выросли их единственные наследники. И, возмужав, стали помогать своим родителям как могли. Лоно, отец Алима, разводил породистых лошадей и ухаживал за табуном. А Дахи славился своими молочными, жирными овцами. И жили эти две семьи много лет по соседству в достатке, мире и согласии.

Однажды днём, когда мужчины были на пастбище, в дверь семьи Лоно постучали. Жена Лоно открыла дверь и увидела на пороге ослабевшего старика и хрупкую девочку лет одиннадцати. Они были голодны и попросились на ночлег. Радушно приняла она их в свой дом и накормила досыта. Старик сказал, что он со своею внучкой Ларой идёт, куда глаза глядят, и нет у них своего жилья, а живут на то, что добрые люди подадут. И когда Лара помогала готовить ужин для всей семьи, женщину восхитили прилежание и трудолюбие маленькой девочки. Жена Лоно обняла и прижала Лару к себе. Как давно мечтала она о собственной дочери и помощнице в хозяйстве!

А на заходе солнца вернулся Лоно со своим сыном домой. С сияющим лицом встретила его жена и рассказала об осиротевшей девочке, которой Господь указал дорогу к их дому. И её юный сын, увидев Лару, был покорён её красотой и нежным взглядом. Он встал на колени перед отцом и сказал:

— Любимый отец мой! В округе нашей за сто вёрст не видал я чудеснее создания, чем Лара! И хоть она ещё очень юна, но чувствую я, что, повзрослев, сможет она стать мне доброй и достойной женою! А пока буду я как брат, любить и охранять её.

— И мне захотелось оставить Лару в нашем доме, — сказала мать. — Пусть станет она нашей приёмной дочерью!

Долго уговаривать отца не пришлось. Ему и самому эта девочка пришлась по душе. И был Лоно необычайно рад, что род его продолжится и будет здоровым, и красивым.

Но когда семья Лоно сообщила старику о своём решении, тот горестно покачал головой и ответил им:

— Это не простая девочка. Хоть она сама никому никакого вреда не помышляет, а напротив только с любовью и добром, но беда другим от неё большая. Оттого-то мы и ушли подальше от селений, где люди, приютившие нас, доходили до смертоубийства, а другие гнали нас, потеряв рассудок от ненависти и горя. И Лара сама очень страдает, жалея их и не понимая людской вражды. Хорошо подумайте, прежде чем решите приютить её у себя.

Девочка тем временем стояла и кротко улыбалась, прижимаясь к рукам жены Лоно. И не дошли слова старика до сознания семьи Лоно, так велико было их желание удочерить Лару.

Старик снова тяжело вздохнул и сказал:

— Тогда прислушайтесь к моему второму совету: девочка мала и доверчива, но не глупа и не малодушна. Она не подведёт вас и не предаст. Доверяйте ей и обращайтесь с ней как с родной дочерью, и она будет отвечать вам признательностью и любовью. Но никогда не должна она стать предметом вашей гордости. А лучше держите её от чужих глаз подальше.

И с того дня стали жить они дружной семьёй. Мужчины целыми днями пасли табун на пастбище, а мать с названной дочерью занимались домашним очагом. И была девочка мила и послушна, и все в ней души не чаяли. Не прошло и месяца, как в один прекрасный день пожаловал к ним Дахи. Он привёз с собою двух молочных овец в обмен на одного благородного скакуна, которого заприметил уже давно в табуне Лоно.

— Этот скакун стоит больше двух твоих тощих овец, — смеясь, сказал Лоно. — Но ты мой старинный добрый сосед, Дахи. И я согласен уступить его тебе. Теперь нужно много молока для моей большой семьи!

Дахи удивлённо посмотрел на него. А Лоно подозвал к себе девочку и гордо сказал:

— Да, Дахи! Это моя приёмная дочь Лара. Она принесла настоящее счастье в мой дом, и отныне будет жить у нас, а когда вырастет, то станет хорошей женою моему сыну Алиму! Лара, налей нам кумыса и угости нашего гостя!

Девочка сердечно поприветствовала Дахи и поспешила за кумысом.

Весь вечер не отводил Дахи глаз от Лары. Он всё больше и больше восхищался ею. И то, как она рассудительно говорила, как прилежно помогала матери, как ласково улыбалась Алиму — всё крепко запечатлелось в его памяти. И чувствовал он, будто невидимые стрелы зависти одна за другой поражали его бедное сердце. И противостоять им не было никаких сил.

И когда поздно ночью вернулся Дахи домой, то был мрачен и печален. И даже новый скакун больше не радовал его. С волнением рассказал он своей жене об увиденном. Расплакалась жена Дахи и произнесла в ответ:

— А наш-то сынок не сможет иметь такой прекрасной жены! Почему же другим Бог даёт всё: и здоровье, и счастье, а нам — только боль и страдание?

Вздохнул Дахи, но ничего не смог ответить ей. Всю ночь не сомкнул он своих глаз, раздираемый противоречивыми чувствами в борьбе с самим собой. Но обида и искушение победили. И встал он с постели совсем другим человеком, полным злобы и ненависти к своему старому приятелю Лоно, с одним лишь желанием — заполучить для своей семьи девочку Лару.

И на другой день, когда мужчины семьи Лоно погнали лошадей на пастбище, приехал Дахи на своём новом коне и спрятался за гребнем скалы, недалеко от его дома, выжидая, когда девочка отойдёт подальше от своей новой матери. Улучшив подходящий момент, подозвал он Лару к себе и сказал:

— Мой приятель Лоно попросил меня покатать тебя на моём новом скакуне. А ещё я хочу показать тебе мой родной дом. Он высок и красив!

— Я с удовольствием посещу твой дом, но мне нужно предупредить об этом мою маму, — ответила Лара.

— Не беспокойся, Лара, она уже согласилась отпустить тебя на один денёк, — снова соврал Дахи.

И тогда села девочка на коня и поехала вместе с Дахи.

Когда вечером усталый Лоно вернулся домой, то застал свою жену в слезах и в смятении.

— Что случилось в наше отсутствие? — спросил он.

— Наша приёмная дочь ушла от нас! Она покинула наш дом, не сказав мне на прощание ни слова!

— Она не могла так поступить, — возразил старик. — Вы же сами видели, как была она послушна и добра к вам!

— Куда же она могла пропасть? Я звала и искала её целый день!

— А может она отправилась на родник и упала в воду? — встревожено спросил Алим.

И, забыв усталость, пустились мужчины искать девочку по всей округе. Всю ночь искали они её и весь следующий день. И ещё одна ночь прошла в тревоге и слезах, пока на третий день не заметила жена Лоно на ветвях кустарника тонкую ленточку для волос, подаренную ею своей приёмной дочери. А на земле увидел Лоно следы коня, отданного накануне своему соседу Дахи.

— Случайно ли зацепилась ленточка за ветку кустарника, или Лара сама повесила её? — задумчиво спросил старик.

Лоно же, охваченный гневом, сжал кулаки, ибо понял, что Дахи похитил его приёмную дочь Лару.

— Я отравлюсь к Дахи и возвращу Лару домой. А если он будет препятствовать, я убью его, — сказал Лоно, взяв оружие и оседлав коня.

— Я поеду с тобою, отец, — воскликнул Алим, вскидывая на плечо своё ружье, — и отомщу ему!

— Постойте! — вскричал старик. — Не делайте этого! Прошу вас, одумайтесь! Не допускайте новых смертей. Моя внучка через некоторое время вернётся. Я это точно знаю. Или Дахи сам привезёт её. Наберитесь немного терпения!

— Дахи?! Этот подлый лицемер, которому я отдал своего лучшего коня, теперь посмел насмехаться надо мной и украл мою приёмную дочь! Да разве кто-нибудь возвращает награбленное? Лично я не собираюсь сидеть и ждать!

И Лоно со своим сыном яростно погнали коней в сторону дома, где жила семья Дахи.

…И в доме Дахи девочка была мила и ласкова со всеми членами его семьи. Она любезно помогла жене Дахи на кухне, а после обеда гуляла с Яно. Она смеялась над его прибаутками и увлечённо слушала его истории из жизни пастухов. А Дахи издали наблюдал за ними, и в душе его росла робкая надежда. «Может быть, Ларе понравится у меня больше, чем у Лоно, и она захочет остаться вместе с Яно», — думал он.

Однако, чем дальше день клонился к вечеру, тем печальнее и отрешённее становилось лицо девочки. Её хрупкое тело чуть заметно вздрагивало, словно от испуга. Её взгляд застывал, обращённый в степную даль в багряном закате. На просьбы жены Дахи помочь ей, Лара лишь пожимала плечами, а истории Яно больше не волновали её. В ответ она повторяла одно и то же:

— Солнце скрылось за горизонтом.

Дахи видел это, но твёрдо решил переждать и не отвозить девочку обратно. Так продолжалось и на второй день, и жена Дахи начала жаловаться на неё:

— Лара вовсе не такая, какой ты мне её описывал. Она капризна и неповоротлива. Какое от неё благо?

«Она просто скучает. Нужно отвлечь её от грустных мыслей», — рассуждал про себя Дахи. Он выбрал среди овец одного красивого ягнёнка и принёс его Ларе.

— Поиграй с ягнёнком. Посмотри, как он пушист и ласков, — улыбаясь, сказал он.

Но не прошло и получаса, как девочка принесла ягнёнка обратно в стойло к овцам.

— Тебе не понравился ягнёнок? — изумлённо спросил её Дахи.

— Очень понравился. Именно поэтому я решила вернуть его маме. Он так жалобно плакал.

Стыдно стало Дахи за свой поступок. Снова не спал он всю ночь, измученный сомнениями и страхом. И ранним утром третьего дня обратился к своему сыну с вопросом:

— Скажи мне честно, сынок, нравится ли тебе Лара?

Тот, покраснев, опустил голову.

— Очень нравится, отец. О такой жене я мечтал всю жизнь. Ни одна девушка не была так добра и ласкова ко мне! Ни одна не заговорила со мной на равных. А все только смеялись над моим увечьем.

— Что же мы будем делать, если Лоно потребует её обратно?

— Я готов за неё сражаться! Не отдавай её Лоно, отец!

Отвернулся отец от сына, чтобы не видел тот его слёз. «Мой сын также достоин любви и счастья!» — решил Дахи.

Потом он снова увидел девочку, тихо сидящую у окна, и сказал:

— Пойдём со мной, Лара, я покажу тебе, как стригут овец. Это будет очень интересно.

Ни слова не сказав, покорно пошла Лара за ним в хлев. И не видел Дахи, как на горизонте поднималась пыль от топота двух вороных коней, которых нетерпеливо гнали вооружённые всадники. И не видел он, как его сын, заметив ружья у этих людей, тоже схватил своё и выстрелил в них. Спешились тогда оба всадника и, укрывшись за камни, ответили ему встречным огнём. Лишь услышал Дахи звуки выстрелов, замерло его сердце, и поспешил он к сыну. На шум стрельбы выбежала из дома жена Дахи и закричала от ужаса.

Схватка была короткой, но беспощадной. Никто из мужчин не хотел уступать друг другу…

… И когда старик наконец-то дошёл до дома Дахи, то увидел он двух мужчин, сокрушённо склонившихся над израненными телами юношей. Кровь сыновей будто отрезвила их, и рыдали они, охваченные болью и стыдом за содеянное. Жена Дахи слегла от горя, потеряв дар речи. А Лара, сидевшая рядом, со скорбью смотрела на неё и нежно гладила её мгновенно поседевшие волосы.

И старик с горечью в голосе произнёс:

— Не послушал ты меня, Лоно. Ни в первый раз, ни во второй, ни в третий. Так выслушайте же меня сейчас, бедные мои Лоно и Дахи! Ваши дома богаты и красивы, ваши бескрайние пастбища украшают лучшие скакуны и плодовитые овцы. Вы обогатились и оделись в дорогие одежды, но забыли наполнить добром свои сердца. Столько лет вы были ближайшими соседями и лучшими друзьями, но в погоне за собственным счастьем в один миг оба потеряли рассудок, а гордыня и самолюбие застлали ваши глаза, не позволив ни в чём уступить друг другу. Вы так же, как и другие до вас, пытались силой и обманом завлечь и присвоить себе то, что должно быть свободным и безусловным — чистую любовь. И ни один из вас не полюбил Лару искренно, как родную дочь, а видел в ней только свой интерес и пользу. Вы мечтали о любви, но забыли, что любовь не завидует и не мстит. А вы, озлобившись, пролили кровь и причинили боль своим сыновьям. Я же надеялся, что здесь, вдали от других селений, мы с Ларой сможем обрести покой и свободу от человеческого корыстолюбия. Но вижу, что опять ошибся. Вы так же жаждали получать, а не отдавать.

Мужчины, опустив головы, хмуро слушали речи старика.

— Мне часто приходилось видеть страдания людей, к которым приводили их собственные эгоистичные желания, — продолжал он, — При этом я всегда чувствовал себя беспомощным. Я невольно предчувствовал и эту трагедию, но, к сожалению, не смог предотвратить её. Сначала я хотел покинуть и вас, но теперь сознаю, что нам с Ларой надо не бежать, а остаться на время рядом с вами, ведь ваша беда стала и нашей. Если позволите, мы с Ларой позаботимся о ваших сыновьях и поможем им вновь окрепнуть телом и духом, а потом снова отравимся в путь… О, бедные мои Лоно и Дахи, я взываю к вашим изнывающим сердцам и молю сбросить смертоносный груз ненависти и вражды! Услышьте же меня в этот тяжёлый час! Не отчаивайтесь! Пусть собственное несчастье каждого не затуманит взор нарастающей кровной обидой, а даст почувствовать такую же острую боль другого человека. Найдите в себе силы простить друг друга и живите дальше с надеждой, что ваши сердца непременно исцелятся. И когда вы сможете снова искренне обнять друг друга, вы ощутите, как ваши сердца наполняются чистой любовью, о которой вы всегда мечтали и которая воистину обогатит и преобразит вашу жизнь. Поверьте старику, что никогда не поздно учиться искренне любить ближнего!
 
В наступившей тишине был слышан только шелест высокой степной ковыли, обдуваемой ветрами. А над головами людей огромное южное солнце неспеша склонялось к горному горизонту.