Продавец дырявого рога

             «Умоляю вас – вызовите его на бой. Он, конечно, убьет вас, но            
             пока суд да дело, можно помечтать…»
                Е.Шварц «Дракон»

            
       Оказывается, в нашем городе есть улица Творческая.  Надо же! Может, шутка чья? Да нет, табличка на домике стандартная…
        Впрочем, это  и не улица вовсе. Так, крохотный дворик, зажатый между бетонными офисами, помпезным банком и прочими «шопами». В щель между зданиями и не проедешь.
       Тишина, мягкие, желто-зеленые тени, несколько тополей, песочница, мусорный бак. Словно в аквариуме. Подозреваю, что на этой улице всего один дом. Точнее – одноэтажный деревянный барак, выкрашенный облупившейся краской.
      Уже месяц вожу сына в эту художественную школу. Пока сын развивается, сижу на лавочке, мамаш рассматриваю. Обхожу барак  - одна его половина, где юные художники, молчит, другая – поет, там хоровое отделение. И как они все там вмещаются?
       По правде говоря, школа напоминает мне маленький кораблик. Волны океана бушуют,  а суденышко, потрескивая, продолжает свой путь. Сколько  таких корабликов нужно городу? Стране?  Государству с идеологией – «Деньги»?
       В очередной раз, обходя школу, замечаю в торце здания пристроенное крыльцо. На двери надпись – «Магазин бесполезных вещей». Ну-ну, думаю,-творческая же…
      Хозяин магазина, больше похожего на кладовку, невысокий  щуплый мужчина.  Уже не молод.  Сидит на плетеном ветхом стуле, придвинутом к стене. Тихий человечек, подставил лицо заглянувшему сюда лучу солнца. Взгляд его печален и добр. Вдоль стен, там и сям, пылятся в беспорядке почтенные предметы. Что-то узнаешь сразу, другое, непонятное – подписано.
     Забавно, конечно. Отмечаю треснувшую  гавайскую гитару без струн, дряхлый бубен шамана, маску племени «нго-нго» (как гласит  фанерная табличка). Далее – стрела папуаса, китобойный гарпун. Попробовал на ощупь -   железный! Затем следуют: «вериги для грешников» (проще – ржавая цепь), «набор жреца вуду» (какие-то кости и перья), «театральный костюм Дон Кихота» (выцветший и драный) и много другого в таком духе. Завершает сей паноптикум скелет павиана в позе мыслителя.
     -   Так вы из родителей? Смотрите…   
     -   Зашел случайно. Странный у вас товар…
      -  Ну,  в быту эти вещи не нужны. Непрактичные «отходы жизни».  Можно повесить на гвоздь.  Экзотика…Для чудаков…
    -  И где вы их берете?
      - Где как. Трачу  пенсию, играю на дудке у ларьков, пишу в цирки. Знакомые есть в других городах. Главное, чтобы вещь была интересная. И обязательно – со следами рук человека.  Не муляж.
      -   Выходит, в убыток  торгуете?
      - Да и не торгую почти. Показываю. Где вы увидите настоящий африканский там-там? А колесо от рикши? Смотрите, как износилось! Или  эта штука для подъема парусов…
      -   В нашем городе паруса? Тайга кругом! 
      -   Вот видите. Непрактичные вещи. Другая у них планида. Что ни предмет – судьба. Вот кобура настоящего анархиста. Внюхайтесь! Призрак альбатроса революции…
   Добросовестно нюхаю, но вместо запаха маузера, ощущаю затхлость кожи.
     -  Не чувствуете? А я – слышу…
     -  Что же, покупают?    
      -  Случается. Недавно  господин приобрел эфес от шпаги. Говорит, вызвал соперника на дуэль. Все же лучше, чем бумажниками бить друг друга. Так я ему в придачу томагавк подарил. Без ручки, правда…
     -  Пытаюсь понять вас…
     -  Скучный наш город, пресный. Без изюминки.  Нет у нас ни «чарли» своего, ни «мистера Икса»… Практичная материальность…
     -  Пожалуй. И контор многовато.
     -  Вот – вот. Вы на занятиях были? У мальчика…
     -  Заходил. Час красят яблоко. 
     -  А в хоровой?
    Он подводит меня к щели в стене. Засаленные пальцами доски выдают пункт его наблюдений. По примеру продавца наклоняюсь, прижимаюсь к доскам.
    -  Смотрите! Летят!
    -  Разминка. Машут руками…
    -  А будто хотят взлететь. Может, оторвется кто…
       Смотрю на него внимательней. Нормальный мужик, в общем. Вокруг детских глаз морщины, виноватая улыбка. Похож на клоуна в отставке. Скольких людей он рассмешил? Теперь не в силах крутить кульбиты, кричать «Оп – ля!»
        Еще раз медленно обхожу этот музейный утиль. Что-то ирреальное чудится в  уже не нужных  предметах. Все как - будто настоящее, трудовое, а – бесполезное. Тут и старый английский стек, и персидский чурбан, и цилиндр эквилибриста.  И даже подзорная труба без линз.
     -  Что же такой трубой делать?
     -  На звезды смотреть! В отверстие. А не хотите  рог купить  дырявый?
     Он протягивает завиток рога, из которого, верно, не один кавказец выдул бочку вина. Рог безнадежно испорчен. Хотя,  изловчившись, можно закрыть пробоину пальцем.
     -  Дыру залатать можно. Поставить пломбу…
     -  Зачем? Тогда из него пить будут. А так можно звук извлечь.
     С уважением к рогу, продавец подносит завиток к губам. Вбирает в себя воздух. Звук жалобный, но одновременно -   утверждающий, вырывается из отверстия, устремляясь в окно. Показалось, музыкальный дух пытается пробиться сквозь строй окруживших его зданий. В поисках выхода звук мечется, проникает в окна особняков, как в ловушку,  и там дробится в бесконечных кабинетах. Признаюсь, мне стало не по себе.
    На мгновенье почудилось, будто стою у стен старого замка. Зубцы стен уж закруглились, окна бойниц, подвесной мост поросли мхом. Ворота в замок заперты, а внутри – тревожится люд. Что  случилось?
      Внезапно впереди, на холме, появляется всадник, - таинственный,  прекрасный герольд. Его блеснувший золотым украшением рог волнующе трубит, зовет. Скорей! К  городу ползет дракон!
      Вот почему тревога! Сквозь гущу леса к городу близится чудище. Кто с ним сразится? Кто смельчак? С тем самым драконом из детства - помните? – шипы на шее, рога, чешуйчатый хвост... С настоящим драконом, пожирающим идеалистов.  С монстром, которого, до сих пор,  победить никому не удалось.