Марианна Вайнерт - немка с советскими погонами

День 8 марта в канун празднования 75-летия Победы. Подчеркну: победы не русских над немцами, а нашего многонационального народа над фашистами и их прихвостнями. В том числе и из числа русских типа Власова и его сподвижников или украинцев вроде Бандеры с Шухевичем, превозносимых сегодняшней властью Украины.

С другой стороны, вместе с советским народом с гитлеровцами сражались и немецкие антифашисты, такие как Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Эрих Вайнерт, Хайнц Кесслер и многие другие. В том числе и немецкие женщины – последователи Розы Люксембург и Клары Цеткин, авторов Международного женского дня 8 марта. Я хочу напомнить здесь об одной из них – о Марианне Вайнерт (1921 – 2005), дочери поэта Эриха Вайнерта, руководителя антифашистского Национального Комитета «Свободная Германия». История не имеет права забывать такие имена.

Почему я вспоминаю именно о Марианне Вайнерт? Потому что она была подругой моей кузины Софьи Тархановой, известного переводчика западноевропейской литературы, участника Великой Отечественной войны. И я знаю о Марианне несколько больше, чем о ней сообщают официальные источники.

Приход Гитлера к власти (1933 г.) застал Эриха Вайнерта с семьёй в Швейцарии. Это обстоятельство спасло ему жизнь: погромщики сразу же ворвались в его квартиру в Германии, чтобы расправиться с поэтом. С 1935 г. Вайнерты жили в СССР, и Марианна училась в московской Немецкой школе имени Карла Либкнехта, о которой очень подробно рассказано в отличной монографии Наталии Мусиенко и Александра Ватлина «Репрессированная школа», М.: РОССПЭН, 2014. Среди учеников этой школы в монографии упомянуты и Марианна Вайнерт, и её одноклассница Софья Тарханова. Школа была закрыта в 1938 году, многие учителя и ученики репрессированы, остальных распределили по разным школам. Рассказ Тархановой о своей подруге Марианне воспроизведен в моей книге: Виктор Файн. «Семейные архивы раскрывают тайны Великой Отечественной войны» – М., издательство «Триумф», март 2019, 200 с. - https://www.triumph.ru/news.php?id=222.

Обе подруги окончили школу накануне войны – в июне 1941 года. Обе познали бомбёжки Москвы гитлеровской авиацией, обе прошли через эвакуацию – Марианна в Среднюю Азию, Софья – в Свердловск и Пермскую область. Обе ушли добровольцами в Красную Армию – стали фронтовыми переводчицами и пропагандистами, ведущими на передовой вещание на гитлеровские войска.

Вот как Марианна Вайнерт описала свою дофронтовую жизнь в военной Москве:

«Снова воет сирена. В эту ночь уже в третий раз. Я ужасно беспокоюсь за папу. Каждую ночь он стоит на крыше, да ещё совсем один.

– Ведь кто-то должен стоять на посту и охранять дом от зажигательных бомб, почти все мужчины ушли на фронт,– отвечает мама, но и она очень волнуется.

…В бомбоубежище яблоку негде упасть. Оно переполнено. …Пристраиваюсь в уголке, вытаскиваю тетрадь с французскими словами, чтобы повторить к завтрашнему семинару заданный урок. Мне необходимо отвлечься от жёстокого страха, который охватывает меня, когда я сижу в этом подземелье. Лучше на поле сраженья погибнуть от пули, чем быть заживо похороненной под развалинами. …Люди сидят неподвижно и пристально смотрят себе на руки или на пол. …В ту же секунду раздаётся страшный взрыв. Дом сотрясается до самого основания. Людей охватил ужас. Все ринулись к дверям. «Оставаться на месте!» – зычно кричит кто-то со двора. Толпа отпрянула назад. Но я локтями пробиваюсь вперёд. Я больше ничего не слышу и не вижу, в голове гвоздит одна-единственная мысль: «Только бы отец был жив!».

Выбравшись во двор, бросаю первый взгляд на наш дом: он ещё цел. Только оконные стёкла, все до единого, вылетели из рам и тысячью осколков усыпали двор и улицу. Бомба попала в соседний с нами старый дом. Люди из отряда «Скорой помощи» несут безжизненное тело какой-то женщины. У водостока сидит на корточках старик и держит на руках мёртвого ребёнка. Слёзы бегут по искажённому горем лицу несчастного.

Из парадных дверей нашего дома выходит отец. Его костюм в известковой пыли, волосы беспорядочно упали на лоб.

– Чуть было не отправился на тот свет,– говорит он. – Я на секунду забежал в квартиру. Бомба угодила в спальню нашего соседа, которая граничит с моим кабинетом. Но, к нашему общему счастью, она не взорвалась».

Марианна Вайнерт сражалась в рядах 5-й Ударной армии, где она была представителем Национального Комитета «Свободная Германия». В 1944 году в составе 3-го Украинского фронта участвовала в освобождении Правобережной Украины и в Ясско-Кишинёвской стратегической операции, в ходе которой 24 августа 1944 г. был освобождён город Кишинёв. В 1945 году участвовала в Варшавско-Познанской и Берлинской стратегических наступательных операциях.

 
«Я …после войны, наверное, не смогу ходить на каблуках. Мои ноги от сапог разбухли и огрубели. Сегодня мы уже наверняка прошли двадцать пять километров. …Утопаем в грязи по колени. Ко всем прелестям прибавился ещё и ветер, резкий и порывистый.

…Смотрю на дорогу. Глазам моим открывается ужасная картина: у края шоссе лежит немецкий солдат. Только верхняя половина туловища у него уцелела, всё остальное – кровавое месиво. Несчастному раздробило снарядом обе ноги. Несколько советских санитаров пытаются приподнять его и внести в машину. Но каждый видит, что это бессмысленно. И сам раненый тоже. Он трясёт головой, и на его измученном страданиями лице появляется что-то вроде улыбки. Он просит у солдат покурить. Наш сержант протягивает ему дымящуюся папиросу. Немец слегка приподнимается, делает затяжку и с трудом произносит несколько слов, обращаясь к советскому солдату. При этом глазами раненый указывает на автоколонну, идущую на запад, словно хочет сказать: «Скоро вы будете в Германии, а я здесь зря погибаю». Этого взгляда я никогда не забуду!».

Марианна награждена медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды. В представлении к медали сообщается, что переводчик 7-го отделения ПОАРМа 5-й Ударной старший сержант Марьяна Эриховна Вайнерт, родившаяся в 1921 году в г. Магдебург (Германия), немка, член ВЛКСМ с 1941 года, призванная в армию Ленинским РВК Москвы, участвует в Великой Отечественной войне с октября 1943 г. В работе настойчива и проявляет инициативу. Все задания выполняет с сознанием воинского долга, чётко и в срок. Неоднократно… выполняла роль диктора в боевой обстановке. Лично ею было сделано 23 звукопередачи против 385, 320 и 294-й немецких пехотных дивизий. Много работает среди немецких военнопленных с целью подбора материала для устной и печатной пропаганды.

Ещё один эпизод, описанный Марианной:

«Ко мне привели молодого немецкого офицера, командира роты, который перебежал к нам и сам изъявил желание обратиться к своим солдатам, чтобы они последовали его примеру.

Я попросила офицера сесть рядом. Он долго и пристально, как бы изучающе, глядел на меня. Видимо, он не предполагал встретить девушку, да ещё говорящую по-немецки. К слову говоря, такое же удивление я замечала на сотнях лиц военнопленных, с которыми мне довелось встречаться за два долгих военных года. Позже все радовались беседе со мной, ведь я отвечала им на тревожившие их вопросы, всячески успокаивала. Обычно они спрашивали меня: не расстреляют ли их? а смогут ли они впоследствии вернуться домой? каково будет отношение к ним в лагере?

...Немецкий офицер диктует мне свою речь несколько пространно и чуть заикаясь. Он всё ещё не может привыкнуть к моему присутствию. Подавляю улыбку и время от времени ненавязчиво и тактично помогаю ему как можно лучше сформулировать ту или иную фразу, советую, что следует сказать ярче, доходчивее, ведь много подобных обращений я уже написала сама...

– К решению покончить с войной вы пришли внезапно или эта мысль владела вами давно? – спрашиваю его после того, как текст был подготовлен.

– Я давно уже почувствовал, что дело, за которое мы дерёмся, недостойное, подлое...– ответил он и добавил: – Но полностью я это осознал недавно. В расположении моей роты позавчера ночью появились два солдата, утверждавшие, что они якобы отбились от своего батальона. Они рассказали нам всю правду. К сожалению, я не мог воспрепятствовать их расстрелу.

– А откуда же они эту правду узнали? – лишь для вида спрашиваю я, так как сразу же догадалась, кто эти смельчаки. Как и многие другие, захваченные в плен, они с нашей помощью возвратились через линию фронта в гитлеровские части для убеждения обманутых геббельсовской пропагандой немецких солдат, что не стоит им рисковать своей жизнью за неправое дело.

На молодом приятном лице капитана промелькнула почти детская улыбка.
Он проговорил:
– Думаю, что вам это лучше знать, чем мне... – Но вот он сник и печально продолжил: – Письма с родины... Они полны такого отчаяния, что каждый лишний день твоего участия в войне действительно становится преступлением.

Я киваю головой. Разве мне не приходилось читать подобные письма! Если бы все эти письма, находящиеся у военнопленных и собранные на поле боя, соединить воедино в книге, какой получился бы впечатляющий человеческий документ, какое это было бы коллективное свидетельское показание немцев о глубочайших муках и безмерном отчаянии женщин и мужчин Германии!

Что может взволновать человека более, чем мысль о страданиях и горе близких? После того, как капитан выступит сейчас перед своими солдатами, я прочитаю им стихотворение моего отца «Последние письма».

...До линии фронта мы добирались недолго. Маскируем нашу машину за деревьями, осматриваем и подыскиваем место, откуда с меньшим риском можно вести очередную звукопередачу для немецких войск.

– Можно начинать передачу! – кричит нам механик из машины и тут же включает микрофон. Но в тот момент, когда капитан обращается к солдатам, сидящим по ту сторону позиций, оттуда начинается пулемётная стрельба. Однако, как только немецкие солдаты узнали голос своего бывшего командира, всё стихло, и, пока он выступал, не раздалось ни одного выстрела.

Капитан говорит хорошо, убедительно. Он очень волнуется и не может этого скрыть. Теперь моя очередь. Я читаю на немецком языке стихи своего отца Эриха Вайнерта:

Как много прочитал я писем этих
К тем, кто бесславно был в бою сражён!
В тех письмах были весточки о детях,
То были письма матерей и жён.
Послания невест – и скорбь, и боль,
И жарких слёз на них осталась соль,
И пожеланья доброго здоровья
Читал я под запёкшуюся кровь!
И сквозь неровную тех строчек вязь
Я видел матерей и их страданья.
И матери-Германии рыданья
Я слышал, что состарилась, казнясь!
К вам тянут руки матери и чада,
Они кричат: «С войной покончить надо!».
Пусть слышит всякий, кто имеет уши!
В том кличе нет ни капли малодушья,
Все, кто вам близок, знают, что война
Проиграна однажды и сполна.
Родные правы, говоря:
«Тебе не стоит гибнуть зря!»

На противоположной стороне – необычная тишина. Значит, немецкие солдаты и офицеры слушают нас. Но позже, когда мы усаживаемся в машину, чтобы ехать обратно, нам вслед стреляют. Видимо, солдаты получили такой приказ и не осмелились его не выполнить.

Ночью восемь солдат этой роты перебежали к нам. В последующие сутки сдача в плен немецких солдат и даже офицеров значительно возросла».

Интересен эпизод с записной книжкой Мартина Бормана. Марианна Вайнерт рассказывает:

«За несколько дней до окончания войны я переводила дневник Бормана с немецкого на русский. Тогда я работала в штабе 5-й Ударной армии, занималась пропагандой среди немецких войск и в первую очередь исполняла обязанности переводчицы.

…Ранним утром одного из таких боевых дней я была вызвана в штаб, в Карлсхорст. Генерал-лейтенант Боков лично принял меня. Он заявил, что даёт мне исключительно важное политическое поручение. Ночью во время боёв советские войска захватили значительное число фашистских документов. Он полагает, что среди этих документов находится дневник рейхслейтера Бормана, одного из ближайших сподвижников Гитлера. Необходимо немедленно перевести этот дневник, ибо он может содержать важные данные о судьбе Гитлера и прочую важную информацию. О находке дневника уже доложили Сталину, и тот приказал немедленно сделать точный перевод. Некоторые офицеры штаба армии, говорившие по-немецки, уже начали этим заниматься, однако они не смогли этого сделать, так как текст очень трудно поддавался чтению. Дневник написан от руки, в некоторых местах его трудно разобрать, имеются какие-то странные знаки, которых никто не может понять.

Сразу после окончания работы над дневником Бормана мне было поручено перевести с русского на немецкий первые приказы Советской военной администрации, адресованные населению Берлина».

Эти рассказы Марианны я взял из её книги: Lange-Weinert Marianne. Maedchenjahre («Девичьи годы»), Berlin : Der Kinderbuchverlag, 1958, которая сразу же сделала её знаменитой писательницей. Книга стала настолько популярной, что в ГДР её издавали едва ли не ежегодно, и в 1958-1988 гг. она выдержала 17 изданий, 2 издания в формате карманной книги и литературное переложение для детей.

В переводе на русский язык книга Марианны Ланге-Вайнерт выходила дважды. В СССР она опубликована и на немецком языке. Огромным тиражом издан также её адаптированный вариант. Издавали её в Риге, Болгарии и Румынии. Прочитайте эту книгу – не пожалеете: написана увлекательно. Больше своих книг Марианна не писала, а занялась переводами на немецкий современной русской прозы.

В объединённой Германии имя Эриха Вайнерта оказалось не в чести, и автобиографическую повесть его дочери издавать перестали.

Не в чести оказались не только Вайнерты – вся верхушка деятелей ГДР. Кое-кого даже репрессировали. Горбачёвское руководство СССР предало ГДР и её руководителей, друзей нашей страны. Тех, кто рука об руку с Советской Армией сражался с фашизмом. Позорная страница нашей истории. Пора открыто перевернуть эту страницу.