Человек беспредельный Часть первая

Homo imansitate – Человек беспредельный (лат.)

Часть первая. Дик Шиманьски

Это странное чувство – учавствовать в организации собственных похорон.
«Эй, парень! Ты же прекрасно осознаёшь, что это – билет в один конец!», – говорил он себе.
И продолжал заниматься тем же изо дня в день. Да и как иначе? Это его работа! Да и шансов погибнуть, умереть бесславно и на Земле предостаточно: можно попасть под колёса грузовика, отравиться газом, утонуть в бассейне, умереть от остановки сердца во сне, наконец. Да мало ли... И что с того, что ты сделаешь это не в своей постеле, в спальне дома, стоящего на земле?
Зато ты получаешь возможность прославиься и прославить свою страну. Мы же исключительная нация и должны быть первыми во всём! Мы и станем первой в истории нацией, вышедшей за границы Солнечной системы, впервые побывавшими в других мирах, под светом иных солнц, как когда-то выиграли Лунную гонку. Теперь снова будем первыми у дальних звёзд.

И всё же он был горд: он же прошёл в число участников этой эпической экспедиции. Спустя два с половиной года бесконечных конкурсов и тестов, подтверждений и переаттестаций отобран в команду корабля «Файндер». Ведь этот проект огромен! Тут, где он сам приписан – проект NASA 09-461, это всего лишь центр подготовки команды. Да, один из важнейших, может быть, даже самый важный, но лишь один из многих.

В ходе освоения программ подготовки он не раз бывал на «Файндере». Конечно, не в человеческом теле – огромный корабль был выведен на лунную орбиту в ожидании старта. Внутри и на поверхности «Файндера» перемещались множество роботов-аватаров, в то время, как управляющие ими через системы телеприсутствия астронавты и направляющие их иструкторы – специалисты по различным блокам и системам корабля физически находились в Центре подготовки.

А систем и блоков было множество. Им сказали, что только уникальных патентов Nasa получено порядка ста сорока четырёх тысяч. В памяти оставались, конечно, наиболее важнейшие: служба внутренней экосистемы, система создания и поддержания магнитного защитного поля вокруг корабля (прорывная технология NASA – иначе бы экипаж не добрался и до границ Солнечной системы, получив смертельную дозу солнечной радиации ещё в пути).

А системы капсул криоанабиоза? Вот уж, действительно, фантастика! Астронавты не должны прибыть к цели путешествия – звезде Глизе 581 постаревшими на тридцать пять лет. Это по собственному времени корабля. Для остающихся землян время их полёта окажется 57 годами.

А система поддержания Пульса жизни – резонанса Шумана? Живя на Земле, люди не осознают всю важность заполняющих сферу между Землёй и её ионосферой электромагнитных колебаний на частоте 7,83 Герц. А ведь со времени открытия и первых экспериментов стало ясно, что человек, оставшись без этого живительного излучения жить не может ни в криоанабиозе, ни пробудившись.
И это лишь малая часть земного, что приходилось брать с собой. Воистину, это не «путешественники к дальним мирам» перемещались в пространсве-времени, а кусочек Земли перемещался, захватив с собой своих обитателей!

Дик помнил ту речь руководителя их проекта, Джона Витерби, сразу после утверждения основного и второго, запасного состава астронавтов экипажа корабля:
«...Но, самое главное наше достижение, то, почему нам и не понадобиться переживать о возвращении, как бы это ни звучало – наши деяния по прилёту к цели пойдут в прямой трансляции, а не с задержкой на годы! И опять мы первые, а наши технологии – передовые! Мнговенно, быстрее скорости света, информацию будет доставлять квантовый передатчик, а вы, сегодняшние, ещё помашите своим постаревшим на полвека родным и друзьям! Куда там до вас будет кино- и телезвёздам!»

Дик знал, что кое-кто из его предприимчивых коллег уже вовсю торговал правами на книги и фильмы о себе. Кто-то уже писал начало своих мемуаров, с тем, чтобы продолжить уже с удаления на световые годы.

С тех пор, как о начале проекта стало известно и были оглашены его цели и сроки, как строительства корабля, так и собственно полёта, в разнообразных сферах и кругах страны и мира то тут, то там вспыхивали дискуссии и споры самого разнообразного толка. Например, авторитетные учёные не раз высказывали сомнения по поводу правильности цели миссии – звезде Глизе 581. Ведь до того же Эпсилона Эридана, звезды Ран, полёт занял бы немногим менее восемнадцати лет, вместо тридцати четырёх с половиной лет запланированного вояжа к Глизе 581. Но специалисты NASA лишь расплывчато комментировали этот выбор. И так продолжалось на протяжении двух десятков лет, пока он взрослел, да и ко времени, когда он закончил академию, а корабль был, в основном достроен, изменений не происходило. Потом один за другим произошли его орбитальные полёты. Почти сразу по завершении второго он и узнал, что его кандидатура утверждена для основного состава экипажа звездолёта «Файндер».

Были и более радикально настроенные группы учёных и специалистов, припоминавшие давнишние подсчёты, прогнозы и экстраполяции, твердящие о явной преждевременности такого полёта – ведь последующие экспедиции наверняка обгонят и перегонят «Файндер», а подготовка, уж конечно, будет лучшей. Но тут вмешивалась политика, оспаривающая все выкладки учёных, привыкших научный интернационал ставить выше национальной гордости. Да и технологии развивались и совершенствовались стремительно: казалось, ещё недавно было неоспоримо, что подобный проект, потребует предельного напряжения сил всего человечества, а тут за дело взялась единственная, пусть и величайшая нация. Его нация!

                ***

«Ричард Ф. Шиманьски» – Дик лежал на спартански оформленном белоснежном матрасе ковати в своей комнате и разглядывал узкую нашивку на нагрудном кармане формы. Два с половиной года бесконечных тестов и перекрёстных анализов на всех уровнях – от биографических, до технических и биологических, чтобы эта нашивка встретилась с этой форменной курткой, его, уже проверенного астронавта, совершившего к этому времени два орбитальных полёта. Но снова проверки и перепроверки...
 Гордость за то, что он всё же прошёл стала привычной, но не изгладилась окончательно. Он преодолел! Отобран! И в основной состав!
 
Он уже переоделся в гражданское. Сегодня был день его увольнительной – раз в две недели было условно личное время. Он пройдёт коридорами до пропускной городка проекта 09-461, чтобы по подземному скоростному туннелю в считанные минуты добраться в один из соседних городов, он ещё не решил какой, да и решать лучше в процессе перемещения, максимально запутывая след – было веское предположение, что контррльная группа негласно считывает ментальные сигнатуры, а им ни к чему знать его истинные намерения.
 Он встал и вышел за дверь, прошёл коридорами до проходной с территории, где дежурный офицер проверил его личность и сверившись с графиком его увольнительных бесстрасно отдал честь, давая понять, что выход разрешён.
Только у разветвления маршрутов на станции Дик позволил себе подумать о возможном дальнейшем маршруте. Спустя полтора часа и четыре пересадки, петляя, словно заяц, запутывающий след, достиг Денвера и вместо пересечения шести штатов по прямой из Центра космических полётов имени Говарда, прибыл в Колорадо кружным путём через двенадцать доугих штатов. Здесь, на окраине и жила Трейси ещё с тех пор, как после окончания школы покинула восточное побережье страны.

Она была его любовью ещё со школы. Почему-то у него так и не сложились серьёзные отношения ни с кем больше и их бесшабашный роман так и оставался в том же состоянии, не в последнюю очередь из-за его круто восходящей карьеры астронавта. Или же это она так трансцедентно относилась к жизни, чтобы не послать Ричарда ко всем чертям и подойти к строительству собственной жизни серьёзно.
Они сидели в кабине её пикапа и молчали каждый о своём.

– Уже совсем скоро, – нарушила молчание Трейси.
– Наверное, в августе.
– Если опять не перенесут.
– В третий раз не станут.

Он потянулся, чтобы поцеловать её и отпрянул, когда она выпустила струю табачного дыма ему прямо в лицо, громко рассмеявшись – ей нравилось дразнить его, ведь нанороботы в его организме наверняка зарегистрируют превышение концентрации никотина и тогда ему предстоят неприятные объяснения с медиками и кураторами команды:
«...и, в том ресторанчике, куда я зашёл перекусить было накурено... да, в том мексиканском заведении было разрешено курить...»
– А она курила когда-нибудь, хотя бы в школе, а, Ричи?
– Не начинай, – поморщился Дик.

Трейси говорила об Элизабет и разговоры эти он счтал излишними. Если возможны браки по расчёту, скажем в неких кланах или именитых семьях, то их брак с Элизабет должен был состоятся на основе многоуровневого научного анализа.

Ему представили Элизабет, третьего ассистента первого помошника капитана второй медицинской палубы почти сразу после его утверждения в качестве второго помошника капитана в разгонном блоке. Им предписывалась судьба мужа и жены и они встречались в её доме в Балтиморе. Блондинка, уже дисциплинированно подстриженная, Элизабет была полной противоположностью Треси. Их формальные свидания сводились к минимуму походов в рестораны или кино и проходили, в основном, в бесконечных взаимных «интервью» на предмет: «что ты ответишь, если они спросят тебя обо мне?». Она также, как и он, собиралась посвятить всю свою жизнь покорению новых, таких далёких миров под другим солнцем и на всё была готова, чтобы остаться на проекте. У неё тоже был «земной» избранник и она тоже прикрыла бы его, как и он её перед службами проекта.

Трейси не впервые проявляла некоторую резкость, даже отстранённость. Похоже, она всё же и всё чаще стала задумываться о собственной судьбе после его отлёта. Она и так была нетипичной женщиной, раз так долого сохраняла их отношения в прежнем состоянии...

                ***

Он старался максимально абстрагироваться и гнать от себя напряжение, однако пот так и лился ручейками по его лицу и из-под прикреплённых над висками датчиков. Слепящий свет лампы из раздражающего фактора давно уже перешёл в разряд отупляющих.
«Им не в чем меня обвинить, кроме свидания», – отупело повторял он себе снова и снова.

Но усталость от долгого сидения в этом ярком свете в окружении чёрных стёкол, конечно, сказывалась.
Вошёл ещё один агент (Дик давно уже перестал гадать, кто они – ЦРУ, АНБ?), отодвинул стул напротив, помедлил, изучающе рассматривая его, потом сел.
– Пережиток прошлого, в твоём теле и так достаточно источников информации, – ухмыльнулся он.
– Вам я готов рассказать всё то же, но это ничего не изменит ни в девятый раз, ни в двадцать пятый!
Брови агента приподнялись.
– А может, именно в этот раз ты сломаешься или ваши показания разойдутся именно сейчас? Уже готовы изменить их?
– Нет, – Дик устало покачал головой.
– А если это сохранит ваши жизни? Твою и её?
– Нет.

Агент встал, подержал стул за спинку, развернулся и вышел за дверь. За дверью в полумраке звукоизолированной комнаты наблюдения сидели двое одетых в точности также. Тот, что сидел в пол оборота, не отрывал взгляда от стекла за которым была комната для допросов, где оставался Дик.

– Он уже готов сломаться!
– Нет, заканчивайте.
– Я выведу нас на тех, кто стоит за ним! Эти русские – они очень хитры!
– Конечно, но я сказал – здесь закончили. Возвращайте его его начальству, если у них есть к нему вопросы, то это уже их дело.
– А эта девчонка...
–... ещё большая пустышка, чем он. Всё, закончили.

Агент уже прикидывал, на чём теперь сосредоточить усилия – эти русские определённо, что-то затевают! Уж слишком всё тихо. Непроницаемо тихо.