Океанская Сага. Книга вторая. Часть первая

               
    Холодная морская волна накатила и накрыла с головой, принеся внезапное облегчение для организма.
    Роберт глухо застонал. Сознание возвращалось медленно, очень медленно, словно кит, всплывающий из темных океанских бездн  - вот вода светлее, светлее, светлее, и – вот оно – солнце!...
    Глаза медленно разлепились,… Морская соль приятно щекотнула зрачки и начала жечь… Роберт вновь тяжело застонал…
    Страшный шторм, далеко не самая большая редкость в здешних широтах швырял фрегат, словно щепку в весеннем горном ручье, когда её закручивают прозрачные водяные вихри, стремясь утянуть осколок дерева на дно и прижать к холодным округлым камням.
    Приближение шторма определили заранее и паруса были полностью убраны, а всё ненадёжное на палубе намертво закреплено дополнительными кантами.  Однако ветер и волны знали своё дело и полностью перехватили управление судном, и спустя несколько часов отчаянной схватки судно безжалостно было выброшено на подводные скалы, как потом оказалось – прибрежные.
    В голове у Роберта тогда так и прозвучало: «Шмякнулись как яйцо!». Отчего-то вспомнилась стародавняя детская забава, когда они вместе с крестьянскими детьми обстреливали друг друга протухшими яйцами.… Воспоминания были совсем не к месту, но зачастую наш мозг выдаёт в критических ситуациях то, что мы и предполагать не могли…
    Судно шмякнулось о подводные камни, словно яйцо и вдребезги…
    Огромная сила удара буквально размозжило дно корабля сразу в нескольких местах, тёмная океанская вода хлынула в трюмы, а ещё спустя минуту фрегат Его Королевского Величества Людовика-14-го перестал существовать…
    Роберта потянули на дно тяжёлые сапоги, но он не растерялся и в несколько сильных взмахов ощутил под ногами дно, но волна в спину опрокинула его, закрутила, обдирая кожу на мелких камнях, удар по голове и свет померк… 
    Новая волна морской прохлады наполнила рот солёной океанской водой и мелким песком. Роберт закалякался, с огромным усилием приподнялся на локтях, попытался сделать глубокий вздох, но снова захлебнулся в кашле….  Глубоко вдохнул, перевёл дыхание и медленно приподнял тяжёлую свинцовую голову…
    Везде, насколько хватал взгляд тянулся длинный песчаный берез унылого серого песка, а прямо по курсы, ярдах в двадцати от линии прибоя высилась серая, испещрённая глубокими трещинами стена. Поросшая какой-то неведомой растительностью, ухитрявшейся закрепиться в глубоких трещинах на самых отчаянных обрывистых участках, стена обрывалась внезапно по обеим сторонам, спустя сотню ярдов своей протяжённости. Дальше шли нагромождения скал вперемежку с прибрежным серым песком и отдельными клоками тёмно-зелёных кустарников…
    Надо двигаться…. Надо идти – Роберт сделал неимоверное усилие и, пошатываясь, встал на ноги. Постоял, собираясь с силами, и медленно побрёл к скальной стене, припадая на правую ногу.
    При первом же осмотре стены стало ясно, что штурмовать её в лоб не имеет никакого смыла, обрывы, хоть и были наклонными и имели множество выступов, что могло послужить вполне приличными опорами для здорового, полного сил человека, были сейчас недоступны для Роберта. Нет, только не для него и не сейчас, увы!.. Нет, он сейчас не в том состоянии, чтобы лезть вверх, карабкаясь по крутым, почти отвесным  склонам.   И он побрёл дальше вдоль стены, направляясь к ближайшему проходу между несколькими небольшими скалами.
    Спустя несколько минут стена кончилась внезапным обвалом – похоже, что землетрясение обвалило этот участок, будто пороховой заряд разметал по кускам крепостную стену.  Несколько островерхих и округлых скал лежали тяжёлой грудой, будучи наполовину занесёнными смесью прибрежного песка с мелкими каменными обломками. Странно, но здесь песок был гораздо светлее, уже не серая перемолотая масса прибрежных камней, а с более светлым, желтоватым оттенком. Роберт прижался спиной к большому круглому валуну и тут ноги отказали ему, и он медленно сполз вниз. Нужно передохнуть, и закрыл глаза.
    «Нет,- тихо прошептала мысль,- нельзя сейчас закрывать глаза, нельзя! Можно впасть в забытье и сколько ты окажешься в нём сказать трудно». 
    Между скал змеисто струился песок, открывая проходы вглубь острова.
    «Колдовские дороги» - прошептал внутренний голос. Роберт не удивился, он прекрасно понимал своё состояние сейчас да и к тому же, будучи наслышанным рассказов бывалых моряков, которые когда-либо терпели крушения и оказались в подобном  положении, он понимал, что сейчас его организм утомлён и сознание не может работать нормально.
«Пятьсот дукатов!» - громко сказал голос. – Пятьсот дукатов за кружку чистой холодной, родниковой воды!».
    Роберт еле согласно кивнул – да, вот они – галлюцинации и об этом моряки рассказывали тоже. И об этом их предупреждали, когда он учился в Морском корпусе. Уставший организм, жара тропиков и длительная жаждая – вот благодатная почва для подобных голосов и видений.
    Ну, что ж, пятьсот так пятьсот, ничего не попишешь, коли у вас цены такие, сударь!
- Эй, кабатчик! Кабатчик! – Роберт попробовал щёлкнуть пальцами, но получилось только сухое шуршание сухой обожжённой экваториальным солнцем кожи.
    Видение исчезло, исчез и навязчивый голос. Сознание медленно, но начинало проясняться несмотря на общее тяжёлое состояние. Ещё шаг, ещё рывок.… Протиснувшись между скал, Роберт увидел то, что во все времена вселяло надежду на спасение в сердца людей, оказавшихся на необитаемых островах – впереди, в полусотне ярдов прямо по курсу зеленела пальмовая роща – это спасение! Значит, там есть и прохлада, есть и вода! Сильнее, быстрее, быстрее вперёд! – Роберт сконцентрировал оставшиеся силы и в несколько минут достиг заветного оазиса.
    Прохлада укутала его спасительным покрывалом…. Ну, а теперь вода, нужна вода, рыть ямку у корней дерева нет сейчас ни сил, ни желания.
    Спасительная влага оказалось в десятке шагов во глубине пальмовой рощи – маленькое озерцо, в котором едва могли уместиться пара взрослых человек манило к себе освежающим воздухом. Роберт упал на колени и погрузил голову в спасительную глубину…
    Он пил долго и жадно, рискую захлебнуться в каждый момент, но он пил, пил и пил…
                Конец первой части