Нежданный мир. Сомовы 1632 год. Соавт. Ан

Александру Аникину

___________Нежданный
мир________________________________________ ______________
 
Александру Аникину
 
1632 год. Османская империя. Сатрап Маниса. Ибрагиму жутко наскучило сидеть в Манисе – фактически в том же замкнутом пространстве, что он сидел Роскошная жизнь надоела брату Султана Мурада, и он решил, что ему пора действовать. Его наложница Зульфия из местных наскучила Ибрагиму своей покорностью, и мать ему привела в гарем русскую
кошечку Надежду Милославскую, которую не так давно похитили из России пираты. Матушка позаботилась о сыне как нельзя лучше – невеста была лицом бела, как снег зимой в далёкой России, откуда она была родом и черна волосами, как дивные венецианские ночи.
 
Кёсем одобрила товар, и Надежду увели прочь – с плачем и с криками из роскошной залы. Кёсем ждала появления любимого сына. Над Османией нависал вечер......Мушкетёрам всё же пришлось уехать из полюбившейся им Венеции, когда духи из пачули для королевы Анны были готовы. Александр сильно жалел, что сломанная рука не дала ему возможность
вернуться во Францию. Ярина думала иначе: она была рада уединиться с мужем в дали от шумного французского двора, который перемещался с места на места, постоянно шутил, танцевал и веселился. Ярина успела от этих бесконечных танцев устать. Александр ухмыльнулся, подумав иначе: Ярина приревновала его к королеве Анне, или к какой-нибудь госпоже де Шеврез. Но ревность молодой женщины к нему Александру даже
понравилась, и он решил, что при удобном случае захочет снова испытать её чувства. Хотя мужчина понимал, что играет с огнём. Тем не менее, Ярина всколыхнула в нём нечто особенное. Дело близилось к ночи, и, несмотря на свой страх перед Кёсем за Ярину и Фису, Александр всё-таки решился написать письмо Касым-паше, супругу Алёнки, которую теперь в Османии называли Айшей. Касым-паша в срок получил письмо от Александра, и ответил купцу, что несмотря на сложную атмосферу в отношениях между Венецией и Османией, правильно они сделали.
 
Александр был рад узнать, что у его Алёнушки всё в порядке и что их сын Осман растёт крепким и здоровым малышом, что хорошо стал есть и крепко спит в своём маленьком мире – в своей кроватке. В Сухум-кале была красивая природа, и отец уже смирился со своим заморским зятем. Тем не менее, Ярина в тайне от Александра продумывала о том, что – как
у того поправится рука – они съездят в Сухум-кале, и навестят Алёнку и Касым-пашу. Как-то вечером, после сытного ужина, Ярина подошла к купцу и спросила:
– Дорогой, не хотел бы ты навестить Алёнку в Сухум-Кале?
На что Александр, посмотрев на Ярину, ответил:
– Конечно, моя радость, как только пройдёт рука...
Ближе к лету была запланирована их поездка в Сухум-Кале, но они не стали писать об этом Алёнке – во-первых потому, что не хотели её волновать; а во-вторых потому что не хотели так далеко загадывать.
 
Кёсем, правда Ярина написать осмелилась, чтобы мать Мурада разрешила им въехать в Сухум-Кале.
 
ВЕНИЦИАНСКИЕ СНЫ
 
Александру Аникину
 
Александру Аникину
 
Венеция! Ещё ни один город не вызывал столько поэтических вздохов и сонетных откровений как Венеция. В этот шикарный город и приехали наши друзья.
 
Венеция располагалась на множестве островков, и называлась по-другому - Лагуной. Город в 1634 году постепенно оживал от эпидемии чумы 1630-1631 годов, унесшей множество невинных жизней.
 
Страшная беда настигла город в 1630 году...
 
Попрошаек и бродяг заживо бросали в темницы, чтобы те не распространяли заразу, а правительство обязалось в случае исцеления большинства горожан Воздвигнуть храм Пресвятой Девы Марии. В то время считалось, что чуму приносят испарения, поднимающиеся от сырой земли - так называемые миазмы. 1630 год для венецианцев был
страшным. Каждый день безжалостная чума уносила по 500 человек (как сообщают источники), а то и больше. Город закрывали. Бордели, склады, мастерские - всё позакрывалось, а большинство горожан попросту остались без работы. Общественной жизни как таковой и не было. Да и какая общественная жизнь, если многие из горожан каждый день выкидывали тела умерших родственников за дверь. Воздух был наполнен
смрадом от сжигаемых тел. Некоторым людям удалось выздороветь - их переводили на другой остров - в Новую больницу.
 
На Новом Острове жилось лучше - там были рыба, мясо и достаточное количество провианта. Но в самой Венеции творились страшные вещи. Город вымирал. Людям уже начинало казаться, что впереди будет ещё только чума. Те, кто был измучен созерцанием страшного - пили много вина - чтобы забыться от ужасов бытия. Чума трясла город 18 месяцев, и по истечении этого ада правительство построило собор Санта-Мария-
делла-Салюте. Руководить строительством Собора в честь Пресвятой Девы Марии, как и обещало правительство - было дозволено молодому тогда архитектору Балтазару Лонгину - с высочайшего благословения Господа. В 1634 году Венеция оживала от последствий чумы. В XVII веке находилась известная аптека на Campo San Fantin. После эпидемии чумы стали снова налаживаться торговые связи и знаменитые Венецианские купцы ждали
только своих коллег для того, чтобы с ними торговаться по поводу парфюмерной продукции. Александр понял, зачем Ришельё настоял чтобы ехали они с Яриной - не хотелось признавать, но Альберт вряд ли сумел бы договориться. Тем более, что знаменитые мушкетёры, как ни крути были скорее мужланами, чем изящными кавалерами и в переговорах они не смыслили ничего. Мушкетёры вскочили на лошадей, Александр и
Яра забрались в повозку, и все вместе тронулись в путь - к Венецианским купцам и Венецианскому карнавалу. Но Ярина и Александр знали, что морем уже далеко удрал герцог Бэкингем, и не дай Бог - Бэкингем окажется на месте раньше них. Хотя это по сути была всего лишь безобидная шутка Ришельё, желающего угодить королеве, но тем не менее
герцог любил сражаться не в шутку. В Париже он получил имя Анри де Шатийон. В Великобритании о нём благополучно забыли, посчитав погибшим от руки Фельтона. Король, да и жена герцога проживали благополучно свои жизни, хотя в замке Жиля де Реца верная герцогу служанка Люсинда воспитывала его сына Эрика, которого ему родила
королева Анна Австрийская. Чтобы Людовик не заметил родов организовали очередной Марлезонский балет и инсценировку смерти герцога, которого теперь звали дворянин Анри де Шатийоном. На это имя Людовик махнул рукой, сочёл только, что Шатийон жутко похож на Бэкингема. И успокоился на этом, позволив милорду спокойно обосноваться в замке Жиля де Рэ, чтобы охранять Францию от англичан, пиратов и прочих османов. Людовик XIII был рад такой охране. Сейчас герцог сто процентов опережал Альберта и его команду, но Альберт не отчаивался, и спокойно ехал в Венецию, куда они прибыли к середине
апреля 1634 года. Венеция поразила всех скорбью, и между тем роскошью. Венеция в XVII веке дышала гармонией, не смотря на страшные последствия чумы, приехавших сюда друзей, удивила какая-то духовность этого города. В 1402 году у неаполитанского короля был остров Корфу, из которого происходила Кёсем. Александр про себя подумал, что
романтичная Венеция - это Солнце планет. С одной стороны город открывало Палаццо Дожей и великолепный собор, с другой стороны путешественники могли видеть площадь святого Марка. Александр спускался по улице Мечериа до моста, Риальто они шли в Палаццо Мочениго, который пригласил их погостить - и заодно посмотреть на парфюмерные достижения Венецианцев. Венеция была вся в каналах. Особенно Ярине понравился Канале Реджио; там был ещё Гранд Канал и некоторые другие. И, конечно же, особой славой пользовался венецианский рынок. Венеция издревле считалась республикой купцов, и
Александра интересовал прежде всего деловой квартал, правда не уступающий по торжественности дворцу Дожей. Прежде всего, мушкетёры, Александр и Ярина - как предложили знакомые купцы Александра - осматривали монастырские приходы. Каждый приход жил своей жизнью, и Александру даже показалось, что это город в городе. В Сан-Марко было больше десяти приходов, а в Сан-Кроче -шесть. Дворец Дожей был
монументальным сооружением, из огромных прекрасных колонн и путешественники увидели, что он просто поражает своим великолепием и величием. Портос даже открыл рот, когда осматривал Дворец Дожей. Вода в Венецианских каналах казалась священной, подобно крови в венах человеческого организма. По улицам города мушкетёры, Александр и Ярина передвигались на лодках вместе с их проводником Франческо. В
какой-то степени Александр сравнивал Венецию с кораблём. Венеция оправлялась от страшных последствий чумы, постепенно в повседневную жизнь горожан возвращались привычные праздники, чуть нарушавшие строгую жизнь жителей Прекрасной Лагуны. Неудобство для жизни составляло отсутствие канализации это при наличие шикарных ванн в самих дворцах. Александр даже думал, что чума проникла в город из-за
грязи, и предпочитал мыться, хотя мушкетёры это не соблюдали за исключением Альберта, который легче всех перенёс в итоге пребывание в Венеции. Портос с трудом справлялся с тяжёлой пищей, но под конец - и после того как выздоровел в итоге привык. Александр только диву давался когда ему друзья купцы рассказывали о несчастных случаях в
отсутствии водостоков. Но что поделаешь - купцы были элитным сословием и вынуждены были терпеть всяческие неудобства. В Венеции частыми были помимо всего прочего землетрясения.
 
Мушкетёры, Александр и Ярина шли по восстанавливающимся улицам города. Серые улицы и здания, красно-кирпичные дома, крыши, башенки и балконы, и огромные гигантские дворцы, возвышающиеся над остальным миром, всё это предстояло увидеть друзьям и ждало своего восхищения. Александр и Ярина знали куда им идти - в районы Торчелло,
где издревле жили богатые купеческие семьи, известные своими красочными дворцами и расписными витражами. Александр уже начинал думать, что Ришельё послал его только за этим - чтобы Альберт не наделал глупостей и не впутывал туда господина Портоса. Что же, о том, где достать знаменитые духи с запахом пачули - можно было бы спросить у его старого друга - венецианца Марко де Поло, а заодно увидеть его двух дочерей - Сильвию и Аделину. Сильвии исполнялось семнадцать лет, Аделине шестнадцать и обе слыли в Венеции писанными красавицами. Чтобы не выдавать замуж дочь за турка, Марко был счастлив выдать её замуж за человека с положением в обществе, но постарше - за
англичанина Джорджа О'Нила. Богатого дворянина должен был знать Бэкингем. Александр себя одёрнул - Анри, конечно. И Анри француз. - Ты о чём-то задумался? - Спросила Ярина, поравнявшись с ним. - Просто думаю спросить у де Поло то, что нужно Альберту да и всё. А то с мушкетёрами вечно мороки. - Подмигнул Александр Ярине и пошёл вперёд. Девушка зашагала рядом с ним, посмеиваясь над мушкетёрами. - Ну не надо так. - Заигрывала с Александром Ярина. - Это же охрана. - Я что-то сомневаюсь в этом. - Бурчал Александр. - Ты - моя лучшая охрана, а мушкетёры вечно попадают в передряги и нам самим приходится их выручать.
 
- Потом говорить королеве Анне о том, что мушкетёры нам помогли. - Усмехнулась Ярина. Александр с лукавством посмотрел на подбегающего к ним толстяка Портоса.
- Слушайте, как здесь могут делать духи? - Сказал он громко. - Здесь такой ужасный запах, что мне периодами кажется, что он хуже даже запаха парижских улиц. - Здесь была чума. - Сказал Александр. И пошёл быстрее. Портос зашагал рядом с ними. Они, наконец, минуя пару старинных улиц, оказались в знаменитом квартале Торчелло.
 
В 1634 году, в Венеции, куда прибыли наши друзья, было всё относительно спокойно.
 
Пятая турецко-венецианская война закончилась, и взгляды османов перекинулись на Польшу. В Венецию часто стекались беженцы,
 
В 1633 -1634 годах разразилась страшная польско-турецкая война, и Александр думал, что Катеринка прозорливо оказалась рядом с Мурадом, а не погребённой где-нибудь в своей родной стране. Летом 1633-1634 на Речь Посполитую двинулся Абаза-паша. Он шёл через
Дунай и Молдову, где встретился с молдовским господарем, и вышел на позиции султана Османа II. Против османов вышел Станислав Концепольский. Катеринка сильно переживала за свою родную страну, но Мурад был непреклонен. Айше торжествовала над соперницей. Кёсем- султан не была уверена в лёгкой победе. Она как-то, утром весны 1634
года, вызвала сына к себе в кабинет и завязала с ним разговор:
- Поляки будут оказывать сопротивление. - Начала Кёсем-султан, повернувшись к окну и якобы смотря на лучи ясного солнышка, которое грело её кожу. Потом Кёсем резко повернулась к Мураду, и сказала:
- Что ты делаешь?
- Мама, Абаза-паша вторгся в пределы Польши, даже не подумав о Катерине. - Заключил Мурад. - Он делал это без моего согласия. - Так останови его. - Строго приказала Кёсем. - Если твой военачальник настолько не уважает твою семью, я лучше пожертвую твоим
военачальником. И Кёсем оставила сына одного. Мурад задумался. Мурад пошёл к
Катерине, минуя Айше. Айше оказалась этим недовольна, но её увела нянюшка Исмихан Ревека.
- Мурад пришёл поговорить с женщиной. - Сказала Ревека. - Мы не должны этого видеть. Заберём Исмихан, и пошли в твою комнату в правом крыле.
Нянюшка взяла Исмихан, и почти вытолкала Айше из комнаты. В глазах Катерины стояли слёзы.
- Как ты мог! - Она сидела на корточках, и даже не взглянула на Мурада. - Поляки же подумают, что я нагнала османов.
 
- Во-первых, поляки ничего не подумают. - Задумался Мурад, и присел рядом с ней. - Успокойся. Абаза-паша ничего мне не сказал об этом походе...
- Не сказал? - Не поняла Катерина. - Я не верю.
Санабвер-хатун встала с кровати и повернулась к Мураду, который на мгновенье задумался.
- Это не я и не Айше. - Сказала Санабвер-хатун. - И я и Айше уважаем Вас и Ваш выбор, господин.
Санабвер и Катерина переглянулись. В гарем не так давно попала венгерка Даная, которую назвали Чичек - цветок.
 
- Чичек! - Хором выпалили Санабвер и Катерина. Катерина не знала, что делать. Она заламывала руки и подходила к окну. Потом отходила от окна и возвращалась снова к Мураду. В итоге Катерина не выдержала и упала в обморок от эмоционального перенапряжения. Мурад взял Катерину на руки и отнёс её к себе, кивнув Санабвер-хатун, которая села за вышивку, пока супруг разбирался с Катериной. Чичек в это время не было в комнате, она куда-то исчезла, потом, крадучись как кошка, вошла в спальню и села рядом с Санабвер-хатун.
- Что ты делаешь? - Спросила она Санабвер.
- Вышиваю. - Спокойно ответила Санабвер-хатун, стараясь не смотреть в глаза и не вцепиться без дела в волосы Чики, которая, вероятней всего, что-то чувствуя, забилась на кровать и погрузилась в себя. Санабвер не решилась ей мешать.
Тем временем, Мурад находился в опочивальне рядом с Катериной, которая лежала на его кровати. Она постепенно пришла в себя, после того как ей протёрли лоб розовой водой и дали понюхать что-то, от чего молодая женщина пришла в себя.
 
- Но ведь из-за Чичек могли погибнуть мои родители! - Боль сдавила горло Катерине. Мурад задумался.
- Чика поступила плохо, её казнят. А тебе я дарую свободу. Ты больше не рабыня. Абаза-паша будет казнён при первой же возможности. О происках Абазы-паши Мурад до этих пор ничего не знал. Лазутчики донесли ему, что, оказывается, Абаз-паша заключил брак с дочерью Станислава Концепольского Кристине, что, видимо, помогало ему продвигаться вглубь страны. О связи Абазы-паши с полячкой Мурад ничего не знал. Кристина полюбила Абаз-пашу настолько, что к 1634 году
 
оказалась беременной от него. Когда об этом через лазутчиков стало
известно Мураду, он не поверил сказанному. Сын доложил об этом матери. Кёсем расплылась в улыбке.
- Абаза-паша женился? - Она засмеялась, потом посерьёзнела. - Это явная измена. - Задушить.
Мурад поклонился матери, и оставил её одну. 23 августа 1634 года Абаза-паша был задушен по приказу Мурада IV. В сентябре у него родился сын Андрей Абаза - родоначальник известной российской дворянской династии.
 
Пятая турецко-венецианская война закончилась поражением Венеции. Со смертью папы Пия V в 1572 году, распался христианский альянс и турки были рады поражениям христиан и отобранному у них, подобно отрезанной правой руке, Кипру. После поражения в Тридцатилетней Войне Венеция руководствовалась политикой нейтралитета, но тем не менее, примерно на сто лет здесь воцарились мир и покой. Конечно, несмотря на
то, что Венеция сохраняла свои позиции как крупный торговый город -Альберт знал куда привезти Александра - Венеция всё равно уступала набирающей популярность Ост-Индской компании в Англии и набравшей популярность Ост-Индской компании в Голландии. В XVII веке Венеция ещё сохраняла роскошь и великолепие, несмотря на утрату политической
значимости, тем не менее, это был шикарный город, в котором творили величайшие умы тогдашнего времени. Несмотря на величие Венецианского государства, Венеция в XVII веке всё же имела статус второстепенной морской державы. Испания и Османская империя бросили свои взоры на Средиземное море. Султан Мурад IV решил захватить по
меньшей мере часть Европы. Ещё в начале XVI века турецкие войска стали размещать свой флот почти около берегов Венеции - их суда постоянно находились у Эгейского моря. Венеция была вынуждена увеличить свой флот, и спешно строить корабли. Венецианский флот был одним из самых сильных в Европе в то время, хотя философ Никола Макиавелли был недоволен тем, что при растущем флоте, мало внимания уделяется армии
(цит.по Макиавелли). Это несмотря на то, что Венеция много участвовала в боевых действиях на суше, тем не менее, войскам уделялось не такое большое внимание. Тем не менее, Венеция совершала много побед. "Морская партия" выступала в поддержку строительства морских судов, которые нужны были для защиты города от внешней угрозы.
 
Их основной целью был знаменитый дворец Палаццо Мочениго, куда Альберта пригласили как раз для того, чтобы он выбрал достойный подарок королеве. Александр обещался посмотреть, что там такое преподнесли Альберту его венецианские коллеги.
 
Палаццо Мочениго поразил друзей своей красотой и изысканностью. Здесь всё дышало таинством алхимии и сакральностью. Их провели в просторную залу, где было множество витражей и портретов. Ярина и мушкетёры ушли на разведку.
 
Александр сам себя неуютно чувствовал в красивом Палаццо, блеск и красота которого ослепили его душу и ранили сердце. Мужчина осматривал стены, картины и витражи дворца, хранившего множество тайн и историй. Он в молодости часто бывал в Венеции, и этот дворец, и особенно прекрасные венецианки навсегда оставили самый яркий след в
его памяти. Как-то в Венеции он влюбился в красивую девушку Юлию, правда она потом всё-таки вышла замуж за дворянина Юлия де Росси, оставив его с носом, и сейчас, видимо они жили в другом измерении. Александр оставил Юлию в покое, а она оставила в нём самые яркие воспоминания в жизни. К тому времени, купец был уже женат на Анне
Михайловне, и у него была дочь Капушка - старшенькая, которая сейчас жила в Московии, замужем за Степаном. Воспоминания охватили его душу - и о том, как он покидал Анну Михайловну, которая, не выдержав разлук и Ярину - бросила его и убежала к турку, оставив дочерей на него и нянюшку. Видимо он так надоел ей и своими изменами тоже, что она предпочла его верному османскому вояке. И о том, как родились его дочери. Вот он держит на руках Фису и Капу, а вот Алёнушку. Ему было интересно - как там Алёнушка. И если бы у него было волшебное зеркальце, он бы посмотрел - ладится ли у его младшей дочери с Касым- пашой. И виделась ли она с матерью или нет? В каком-то письме, Алёна
писала - что да. И у Александра полегчало на сердце. Анна Михайловна жила в счастливом браке много лет - и у неё в том браке тоже двое детей. Она видела своих братьев - и они ей очень понравились. Почему-то Александру захотелось узнать как Анна сейчас. Но он всегда сдерживался - потому что понимал обиду на него его первой жены. Вот он, совсем
молодым юнцом прогуливался по берегу Средиземного моря. Солнце жмурило его глаза, как в тот прекрасный день, когда он снова встретил повзрослевшую Ярину. Ярина подошла к нему, и он вздрогнул. Она была вместе с Портосом, и он посмеялся когда увидел портрет весьма солидной женщины в летах.
 
- Что ты нашёл в этой бабушке-итальянке? - Ухмыльнулся Портос. Александр со смехом отшатнулся, покраснев: он только взглянул на картину, перед которой стоял - на ней была изображена дама в красном платье, - весьма солидная женщина с волосами цвета пепла. Он подошёл и сзади обнял Ярину.
 
- Хорошо, что Палаццо не монастырь. - Сказал он. Ярина покраснела. - Осторожней, не любитель живописи. - Сказал Портос, рассмеявшись. - Палаццо похож на монастырь и похоже, что здесь дамы ходят раздельно от мужчин.
 
- А ты что со мной пришёл? - Выпалила Ярина, рассмеявшись.
- Девушка, не смейтесь громко. - К Ярине подошла служанка из Палаццо. - К ужину Вам следует переодеться как венецианка. И вас всех хотят кое-с-кем познакомить.
Служанка увела Ярину и откланялась. Александр тактично промолчал. - Слушай, дай я полюбуюсь на твою старушку и пойду лягу спать. Я чертовски устал. - Сказал Портос, подойдя к картине. - Ты не тонко чувствуешь живопись. - Рассмеялся Александр.
- Не смейся громко. - Пригрозил Портос, и тихо шепнул купцу на ухо. - Да я к ней вообще ничего не чувствую - люди тратят сутки, пялясь на такие портреты и скупают их себе. Хоть моя жена. А мне всё равно - не понимаю ничего даже в голых бабах на картинах.
- Слушай, уши всё равно услышат. Остановись. - Заметил Александр. - Ладно. - Сказал Портос. - Пошли. Только чур по разным комнатам. - Шутник. - Улыбнулся купец. И Портос с Александром пошли в одно крыло, но по разным комнатам.
 
В первый же день пребывания мушкетёров в знаменитом Палаццо их познакомили с неким композитором - Клаудио Монтеверди, который им предложил послушать несколько своих вокальных сочинений и к своему приезду в 1613 году в Город на Лагуне (как раньше называли Венецию) Монтеверди был признанным и успешным композитором. У него были
чёрные локоны и чёрные пристальные, внимательные глаза, очень тонкие руки, похожие на руки музыканта - видимо органиста. Под дирижированием классического оркестра Александр и Ярина услышали потрясающую мессу Монтеверди Месса «In illo tempore» «Во время о;но», написанную им в 1610. Также они увидели первую оперу - "Возвращение
Улисса", которую Монтеверди написал в 1632 году. Действие оперы "Возвращение Улисса" происходило на острове Итака. Она начиналась с описаний человеческих пороков и слабостей. Бас, меццо-сопрано и тенор спорили между собой о смысле жизни. Бедная Пенелопа грустила на острове Итака без Одиссея. Эвримах ухаживал за служанкой Пенелопы Меланто и вступил в заговор с женихами Пенелопы, которые не хотели чтобы Пенелопа ждала Одиссея. В конце оперы Пенелопа встречала Одиссея и прогнала всех своих женихов. Александр был потрясён музыкой, и даже захотел поучаствовать в оперном представлении. Портос же не нашёл ничего в ней изумительного, но ради приличия сказал
композитору пару комплиментов. Певцы были рады, что их послушали гости дожа.
- У Вас будет шанс при дворе Людовика XIII. - Заметил Альберт, посерьёзнев. - Мне тоже очень понравилось, но только Монтеверди туда вряд ли пригласят - у нас композитор сам король. Он сейчас занят над другим произведением, думаю, что он Вас захочет включить вместе с Анри и Яриной - поскольку у короля танцуют все.
 
- А мне нравится герцог Орлеанский! - Засмеялся Портос. Дартаньян, Атос и Арамис прыснули со смеху. - Он так ловко изображает короля! Нет мне он серьёзно нравится,
прекратите смеяться.
Портос сам улыбнулся.
- Всё-таки Монтеверди хорош. - Исправился Мушкетёр. - Я тоже не слышал у короля такой гармонии. Но возможно следующий балет из жизни короля будет интереснее, чем Мерлезонский.
- Хотелось бы поучаствовать, - подмигнул друзьям Александр и пошёл знакомиться с певцами.
- Он возьмёт уроки вокала, Людовик будет поражён. - Портос шепнул Арамису. - Погодите, я с Вами. Я тоже хочу научиться петь.
Ярина, сопровождающая Александра везде, тоже поспешила за Портосом и Маэстро Монтеверди. Дартаньян, который привык к музыке из-за Людовика XIII пожал плечами и пошёл заниматься своими делами - то есть прогуливаться по дворцу. Альберт же поспешил в парфюмерную лавку смотреть что ещё изобрели умные венецианцы.
 
После ужина на следующий день, мушкетёрам и Александру пришлось пережить землетрясение. Оно было небольшим, не более трёх балов, но оно сильно поколебало каркасы дворца, в котором они находились. Альберт едва удержался на ногах, Александр прикрыл собой Ярину, и той вышло не очень ловко - пока все, наконец, не выбежали на улицу. Страшные толчки из-под земли напугали Арамиса и Атоса, но они, выкрикнув "Один за всех и все за одного!" - побежали спасать посуду и женщин. Портос потом к ним присоединился. Александр волновался за Ярину. К середине дня всё стихло, а к ужину пропало совсем. По слухам землетрясение вызвало множество пожаров. Александр и Ярина пробыли в Венеции недолго, но им очень понравилось прогуливаться и держаться за
руки на набережной Скьявони, которая открылась ещё в XVI веке. В середине XVII века мосты и улицы оказались со ступеньками, что очень понравилось Альберту. Ещё в Венеции было много голубей, которых очень полюбил потом Портос, правда кормить их ему не разрешалось. Венеция делилась на три сословия - дворяне, аристократия и простые люди. Купцы относились к престижному сословию, так что Александра приняли за своего - чему были рады мушкетёры - и мудрости Ришельё, который уговорил их взять его с собой. Но больше всего правда Александр опасался за Ярину и за появление отрядов Кёсем - которые могли её убить. За себя он не переживал.
 
В одном из залов дворца была построена лаборатория парфюмера, и Ярина с удивлением разглядывала то, как всё здесь устроена. Альберт не мог не восхититься увиденным. Одним из достояний Венецианских дворцов были шикарные ванны, которых Александр раньше никогда не видел. Ярина сама удивилась, увидев такую роскошную ванну в комнате Палацци Мочениго, где им приходилось находиться. Ванная комната располагалась в левом крыле дворца. Мужчина и женщина, смеясь, смотрели на роскошную ванну, которую приняли потом по очереди. Мушкетёры от этой роскоши отказались. О чём после пожалели, в особенности Дартаньян и Портос. Ярина, забравшись в ванну сама казалась себе прекрасной. Вода прикасалась к её нежному телу, и девушка, купаясь в шикарной ванне, покрытой лепестками роз, почувствовала райское блаженство. Они спустились к ужину, который поразил всех обилием блюд. И знатный дож Венеции вместе со своей супругой оказался рад принять иностранных друзей в своём мире. - Что вас привело сюда, благородные мушкетёры? - Спросил дож Альберта.
- Нам нужны изысканные духи, подарок королеве Анне. - Сказал Александр, чтобы Альберт не высказал какую-нибудь глупость.
 
Мушкетёры считали своим долгом замолчать. Обжора Портос налёг на мясо, хотя после об этом серьёзно пожалел.
 
Ужин в одном из прекраснейших дворцов венецианского мира был прекрасным, но в тоже время после него Портос почувствовал лёгкое недомогание в желудке. Приближался знаменитый венецианский карнавал, который был возвращён в моду после чумной болезни, и Александр задумался, что они здесь застряли весьма и весьма надолго.
 
Карнавал был серьёзным развлечением Венецианцев, и Александр боялся, что мушкетёры попадут под его обаяние точно также, как и Улисс попал под обаяние Сирен.
 
В эту ночь Ярина почти не спала. Она подходила к открытому окну Палаццо, будто думала, что за ней кто-то пришёл. Уснув с больной головой, возможно, от выпитого вина, только под утро почти с рассветом, Ярина заснула плохо, и у неё было дурное предчувствие. Александр тоже не спал в своей комнате всю ночь. Ему с одной стороны сильно хотелось
пойти разбудить Ярину, но потом он остановился и не решился это делать - пир был очень тяжёлым, и он боялся, что молодая женщина, перебрав вина, его просто прогонит. Поэтому Александр уснул. Он увидел странный сон. Ярина была в маске посреди толпы, их окружало много людей. Потом его повязали какие-то молодые люди, и ещё он увидел что Ярину накрывает собой какой-то демон, от которого он её спас - он просто метнул дротик в демона и тот растворился. Александр проснулся в жарком поту. Ему казалось, что Ярину уже увели слуги Кёсем. Он умылся быстро, и побежал к возлюбленной, женщина мирно спала - и очень удивилась, увидев Александра у своей постели. Он приобнял её нежно, слегка не уверенно - и она его поцеловала в щёку. Она сама была робка в отношениях с ним. Он оставил её умываться, и почему-то решил пройтись по городской площади и посмотреть на виды Венеции - во дворце все ещё спали. На свою беду всю ночь не спал переевший мясо накануне Портос. Он ворочался с боку на бок, и в итоге встал даже слишком рано для себя - в девять. На службу он вставал ещё раньше - в восемь, но когда была такая возможность - он лучше бы спал, чем куда-то ходил. Александр предложил Портосу пройтись. У Портоса было такое желание - просто поспать хотя бы свернувшись калачиком на полу в центральной зале. Хоть в ванной, хотя изначально Портос купаться в ней отказался. На свою беду также проснулся раньше всех и Дартаньян. Портос с радостью
обрадовался, что от его симптомов и злорадно потирал руки. - Ну я думаю, что ты тоже переел баранины. - Ухмыльнулся Портос, и Дартаньян ответил вместо слов смачным зевком. Александр не стал слушать их перебранку, и решил самовольно выйти из дворца. Его догнала Ярина, и Портос с Дартаньяном от нечего делать поспешили за девушкой.
- Ну хоть бы позавтракать дали. - Сказал Портос. На что Дартаньян ехидно заметил:
- Ты же переел вчера вечером. Портос вместо этого улыбнулся, и сказал:
- То было вечером, а то сегодня утром. - Ладно, мы приставлены его охранять. - Сказал Дартаньян, который в данный момент нёс явную чепуху. - Пошли.
- Вы чего за мной увязались? - Пошутил Александр. - Всё равно от вас никакого проку, только проблемы.
- Расхрабрился. - Ворчал Портос. - Сам-то небось и шпаги не поднимешь. Дартаньян толкнул Портоса в бок, а сам зевнул. Он-то хоть и проснулся раньше Альберта, но чувствовал себя не комильфо. Он просто не горел желанием куда-то идти. Ярина шла впереди всех, и смотрела по сторонам, чтобы если что защитить своего возлюбленного от мушкетёров. Мушкетёры, которые сами вышли на улицу неизвестно зачем, чувствовали
себя в неловком положении. Портос нашёл какое-то яблоко в кармане своих штанов и сделал огромный надкус. Таким образом друзья в молчании дошли до центральной площади, на которой и случилась беда.
На площади Ярина прогуливалась с Александром и сопровождающими их Дартаньяном и Портосом. Был день праздника - после страшных бед в Венеции постепенно восстанавливалась мирная жизнь, и начинались праздники. На площадь постепенно стекалось множество людей, но поскольку это было раннее, Дартаньян потом говорил, что очень раннее утро, то это были в основном женщины и девушки, спешившие на службу в
католические храмы города. Венецианки были одеты очень строго, но пышно и красиво, и в общем-то, как заметил про себя Портос, любящий свою Жанну и её милые наряды - очень неинтересно. Длинные платья, шлейфы, очень строгие юбки разных цветов - впрочем точно также была одета и Ярина - женщина не любила выбиваться из общей массы людей,
когда в других городах выбиралась в общество - на ней была строгая жёлтого цвета длинная венецианская юбка - и очень яркий тёпло-жёлтый лиф. Портос зевнул от такого обилия строгости в нарядах. Кто-то из венецианок даже носил строгую чёрную одежду, что совсем не понравилось мушкетёру.
 
Среди этих девушек и женщин внимание друзей быстро привлекла одна красавица - молоденькая купеческая дочка Джульетта Баффо - из старинной купеческой династии, из которой происходила и Сафиё -султан.
Яркий и прохладный утренний ветер ласкал лица женщин, и некоторые из них явно перешёптываясь, поглядывали на мушкетёров, возможно, они мушкетёров видели впервые. Дартаньян заметно приосанился. Девушки стали к нему присматриваться, что вполне обрадовало мужчину, но на них зашикали старшие женщины. Возможно, нянюшки, возможно матери. Волнение прекратилось. Джульетта холодно посмотрела на Дартаньяна, и, сверкнув своими карими глазами-льдинками прошла павой мимо него.
Дартанья тут же помечтал о жене-венецианке. - Ну ты же не турецкий Султан. - Пошутил Александр, который явно был с ночи не в духе. Его что-то тревожило, и он беспокоился, что Кёсем тут же похитит Яринку как только узнает, что они здесь. Тем более, что купец
явно не понимал - почему они задерживаются? Они же всё купили - и духи для королевы. и он купил подарки дочерям. И Ярина купила подарки родителям, которые остались в Российском государстве. Мушкетёры и ухом не вели. Как будто они тут поселились надолго.
 
Кёсем была крайне удивлена, узнав что Сомовы остались в Венеции, и что собираются летом в Сухум, но сменив свой гнев на милость решила простить Александру купленное у неё некогда сапфировое ожерелье, и ждала супругов в гости как своих лучших родственников. Фатьма обрадовалась, что Ярина приезжает и сама собиралась со своим Мелеком в Сухум, что Кёсем весьма не одобрила, но нечего делать – согласилась.
Крошка Исмихан спокойно лежала в кроватке, и играла собранными Айше погремушками. Ярина старалась сделать всё, чтобы вылечить руку Александра, и даже сама выходила ближе к заходящему солнцу собирать нужные травы, необходимые девушке для целебных мазей, чтобы успокоить и облегчить страдания мужа, который смотрел на неё благодарными глазами.
 
______________________________Похищенный
бриллиант___________________________
 
Александру Аникину
В эту ночь Мурад был не один. Катеринка рвала и метала, и сильно страдала из-за того, что ему Ибрагим привёз красавицу Лейлу, которую прозвали Тёмная ночь. Сам же Ибрагим остался ужинать с Сельви – с его шикарной женой, привезённой с Греции. Гречанка Сёльви ублажала брата Султана в соседней комнате, пока Мурад наслаждался с Лейлой. Катеринка устроила истерику Санабвер, и та просто не в силах сдержать молодую женщину, позвала нянюшку. Аге-ага, начальник гарема, быстро успокоил Катеринку ударом по щеке. Та поняла, что её могут и побить, и тихо всхлипывала у себя в подушке. Мурад даже и не представлял, какую ложь готовил ему его брат Ибрагим. Ибрагим тем не менее, приказал
Сёльви спрятать дорогой бриллиант у себя в комнате. В это время утром к столу спускались все члены семьи. Кёсем и Фатьма находились в Сухум- Кале, в гостях у Касым-паши. И не могли ведать, что творится в Топкапе. Во дворце могли быть интриги самого разного рода. И Сёльви, преданная жена Ибрагима, выполнила всё, что сказал ей муж.
– Так ты отвечаешь на вопросы о гостеприимстве. – Кисло улыбнулся Ибрагим Мураду, который понял, что что-то не так. Мурад искренне не понимал, что случилось. Ибрагим привёл к нему Сёльви.
 
– У неё украли драгоценность, и, вероятней всего, кто-то из твоих женщин в отместку за Лейлу. Мурад ты разве не понимаешь, что это война? – Ибрагим, наслаждаясь, растягивал каждое слово так чтобы Мураду стало плохо. Мурад, едва проснувшись, ничего не понял. Но на всякий случай решил обойти женщин гарема. В это время Катеринка была после бани. Её волосы расчёсывала Айше, которая поручила дочку Исмихан на время Санабвер. Санабвер была рада посидеть с ребёнком. Мурад ввёл в гарем Сёльви. Никто ничего не понял. Катеринка, казалось, потеряла дар речи. – Это твоя новая жена, Султан? – Строго спросила Айше. – Нет. – Ответил Мурад, вытолкнув Сёлви вперёд. – Но она утверждает,
что кто-то из вас мог случайно взять её драгоценность. Женщины в гареме и французская няня Сара переглянулись. Санабвер прижала малютку Исмихан к груди.
– Кто это сделал? – Грозно спросил Мурад. – Вы знаете, что за нарушение гостеприимства, кого-то из вас казнят, глупые женщины. Если никто из вас не сознается, то вас ждёт верная смерть. Мурад вышел из комнаты женщин гарема. Тем не временем, никто не заметил, как Сёльви подбросила украшение Санабвер, и ушла, никому ничего не сказав, из комнаты.
– Нас подставили. – Тут же решила Айше, бросив причёсывать Катеринку.
– Видимо, что происки Ибрагима. И тут взгляд Катеринки упал на бриллиант, который лежал рядом с кроватью Санабвер.
– Выброси его! – Закричала Катеринка не своим голосом. – Тебе подбросили. Выброси. Иначе нас всех казнят.
Санабвер отдала дочку Айше, которая унесла малышку в люльку, и всплеснула руками.
– Сёльви. – Решила Сара, посмотрев на бриллиант. Сара взяла бриллиант себе, и, ничего не сказав девушкам, выбросила его в сад. – Если Сёльви будет вас обвинять, молчите. – Сказала Сара, вернувшись. Бриллианта, как и след простыл. Девушки затаились, и стали ждать. В комнату вошли Султан с братом. Ибрагим был вне себя от гнева. Тем временем, молодой садовник Али ухаживал за розами в саду. Цветы были редкой красоты, и Али полюбил их всей душой. Что-то сверкнуло у него под ногами, и Али обнаружил бриллиант. Юноша, под страхом смертной казни, принёс его обратно девушкам, и бриллиант увидел Мурад. – Но ведь он был у Санабвер. – Закричала Сёльви. И тут же закрыла рукой
рот. Мурад всё понял. Он схватил Сёльви за руку, и потащил её в темницу.
– С Ибрагимом разговор будет позднее. – Султан закрыл решётку за обманщицей, которую на следующее утро должны были казнить. Ибрагим, не дожидаясь реакции брата, спешно выехал с делегации прочь из Топкапы и засел в Манисе. На вопрос матери о том, где Сёльви, Ибрагим ответил, что ему нужна новая наложница. Надежда пока не имела того
опыта, что Александра, и гречанку первой отдали Ибрагима, даже не разбираясь с судьбой Сёльви, тело которой выбросили в Бофсфор после того, как узнали, что это она из ревности подсунула бриллиант Санабвер. Ибрагима Сёльви не сдала. Но Мурад понял, что его сералю, и ему самому грозит опасность – Ибрагим будет пытаться подсунуть ему своих женщин, которые вряд ли будут преданными Султану. Ругая себя за то, что провёл
ночь с Лейлой, Мурад, извиняясь перед Санабвер, принёс ей вечером подарок – красивую брошку в форме цветочка.
 
Александру Аникину
 
Прекрасная рабыня Санабвер появилась во дворце Мурада значительно позже Катти, на появление которой Катерина ограничилась мучительным молчанием, и не общением с ней. Катти, завоевав сердце молодого Султана не особенно беспокоилась по этому поводу. Она была одета в роскошные одежды, у неё были все условия для счастливой жизни и
матушка жила при ней. Правда, блаженство Катти равно кончилось также, как и блаженство Катерины и Айше. Санабвер была слишком хороша собой. Молодая девушка попала во дворец Топ Капы в качестве прислуги. Айше понадобилась новая служанка. Она приказала французской горничной Аделине сходить на невольничий рынок и привести к ней
какую-нибудь рабыню. Мурад явно скучал. Катерина была невыносимо скучна. Кроме того, чтобы хорошо поесть, девушке ничего не было нужно. Кроме того, Катерина, несмотря на длительную близость – около двух лет – с Султаном долго не рожала ему шехзаде. Исмихан, ставшая общей любимицей и Катерины и Айше радовала всех во дворце. Бабушка Кёсем не могла не нарадоваться на внучку. И вместе с тем, она стала ругать Катерину за то, что она никак не рожает ей наследника. Как-то вечером Кёсем, вместо того, чтобы отдыхать от важных государственных дел, решила поговорить о том, что Катерине необходимо пройти лечение, если она хотела дальше жить с Мурадом. Катерина возлежала на своей постели, как обычно, повернувшись спиной к Катти, когда к ней вошла Аделина и по-французски объявила о том, что её хочет видеть Кёсем. Катерина протёрла глаза ото сна, нехотя встала и попросила Аделину помочь ей одеться. Аделина помогла одеть Катеньке красивое бархатное платье бордового цвета, которое раздражало Катти своей красотой. Молодая женщина вошла в комнату, где её ожидала Кёсем. Величественная и
красивая, мать Мурада была такая же красивая, как и при первом свидании – она излучала сильный поток энергии, которая буквально сбивала Катерину с ног. От мощи и величия Катрин села на тумблин. Кёсем, обрадованная своим успехом, зорко посмотрела на невестку, и улыбнулась ей. Потом начала важный разговор.
- Катерина, - сказала она, - я ничего не понимаю. Почему у Вас с Мурадом до сих пор нет шехзаде?
Катерина не ожидала такого разговора, и немного опешила. - Простите, я не понимаю… - залепетала она, дрожа перед Кёсем, - Вам известно, что Султан Мурад недавно взял в жёны Катти. Была же пышная свадьба.
- Катеринка, наивная душа. – Посмеялась Кёсем. – Неужели ты не понимаешь, что у Катти не может быть детей? У Катерины округлились глаза.
- Поэтому я надеюсь на тебя. На Айше и на Санабвер. - Санабвер? – Удивилась Катерина. – Это новая рабыня Айше? - Да. – Улыбнулась Кёсем своей величественной улыбкой. –А ты должна сделать всё, чтобы Султан Мурад прислал тебе подарок. Санабвер,
чувствую, ему и без усилий понравится.
Катерина покраснела. И опустила голову в знак покорности. Кёсем дала рукой понять, что аудиенция окончена. Когда она вернулась в их красивую, розовую комнату, к ней подошла
Айше. - Что сказала великая? – Спросила она.
Катеринка, между тем, устала ждать аудиенции у Мурада. Кёсем, которая иногда, чтобы разогнать скуку, царившую при дворе, с интересом за ней наблюдала, тем временем решив столкнуть Мурада с Санабвер. Красивая девушка как-то шла в прачечную, когда она неожиданно столкнулась с Султаном. Мурад вышел из дверей своих покоев, и направился к ней. Санабвер заметила приближение красавца-султана, и замерла. Он ей
понравился с первого взгляда, и девушка решила с ним заговорить первой. Почувствовав интерес к ней, Мурад двинулся вперёд, и подошёл. - Ты кто? – Спросил Султан.
- Рабыня Айше, жены Султана. – Ответила Санабвер. – Я несу в прачечную бельё малютки Исмихан.
Довольный отец расплылся в широкой улыбке, но он не признался в том, что он и есть Султан. Мурад предложил Санабвер прогуляться по красивому Саду Топ Капы, но перед этим дошёл с ней в прачечную, чтобы она сдала бельё. Девушка впервые гуляла с мужчиной, да ещё и с таким изысканным, как Мурад. Она слегка смущалась. - Меня купили на рынке для Айше, французская горничная – Аделина. – Рассказывала Санабвер. – Я помню своих родителей, но не помню, кто они. Мы из глухой провинции.
- Ты турчанка? – Заглядывая ей в глаза, спросил Мурад.
- Нет, я иранка. Хотя знаешь, может быть, что я могла бы быть и бедной турчанкой.
Санабвер смутилась. Мурад взял девушку за руку. Из окна своих комнат на молодых людей смотрела довольная Кёсем, которая мечтала избавиться от Катти. Теперь осталось положить в постель к Мураду Катьку, и заняться гаремом Ибрагима. Очень уж Кёсем не по нраву была тупая француженка Шевалье. Мурад радовался новому знакомству, которое чуть вдохнуло ему аромат свежести в жизни. Ему как будто чего-то не хватало. А тут к нему сама подошла девушка…
Кёсем не совсем была довольна развитием событий. Поскольку она ждала шехадзе от Катерины, чтобы не бросать девушку в Босфор, она решила ускорить встречу Мурада и Катерины. Кёсем поняла, что следующим хёльвет переживёт Санабвер, и пока она готовилась, она послала француженку Аделину за Катериной. Катерина подменила Санабвер на хёльвете. Когда Санабвер подошла в комнату Мурада, ей стражник сказал,
что Султан уже с Катериной. Обиженная девушка ушла прочь. Руки Мурада спускались ниже на бедро Катерины. Он уже забыл, что ждал Санабвер, и радостно ласкал в порыве другую девушку. Ему было всё равно, кого любить в эту ночь, которая так неожиданно опустилась на мир Топ Капы. Он опускался на её ягодицы, целовал в низ живота, сжимал
округлые груди и даже не стал снимать маску. Он не был уверен, что под ней Санабвер. Впрочем, Мураду было всё равно, кто рядом с ним сейчас. Катерина поддавалась на ласки, но по природной своей лени не дарила свои. Наконец, Мурад, в комнате в которой пахло мускатом и анисом, уснул на груди у женщины, которая пришла к нему в эту ночь. На
следующее утро довольная Катерина скакала по гарему, и съела весь виноград, что стоял на тумбе. Мурад увидел Санабвер через три дня после хёльвета с Катериной.
Санабвер казалась понурой и не могла простить Мураду обиду. Они молча брели по саду. Санабвер, обиженная на любимого, хотела уже убежать. Но он не отпускал её руку, и Санабвер пошла за ним против воли. Он привёл её в самый живописный уголок сада, в котором опустился перед ней на колени и стал читать стихи:
 
В слияниях мечты вечерней
Прекраснее всего с тобой
Мне наслаждаться негой верной,
И быть с тобой одной судьбой.
Нас будто ниточка связала –
Прекрасен наш с тобой союз,
И не разрубишь нас кинжалом –
Такая крепость наших уз.
Мне хочется побыть с тобою,
И в губы крепко целовать…
Позволь побыть на миг судьбою
И крепко-крепко обнимать…
 
На такую оду Санабвер сдалась. Он подошёл к ней, и крепко обнял за талию. Уже несколько мгновений, влюблённые сладко целовались под древним, реликтовым деревом. На следующее утро Катерина почувствовала, что ждёт шехзаде…
 
_____________________________________Расска зы Султана
Мурада__________________________________
 
Александру Аникину
 
Санабвер Хатун не верила тому, что Мурад прислал ей подарок. Он долго не замечал её, поглощённый Айшей, да и к Катерине Султан явно был сильно привязан. Но всё-таки, по мнению Санабвер, Султан больше всего любил Айше. А она любила его, человека, который спас её от верной гибели. Санабвер помнила его холодный взгляд, когда он понял, что её
подослали его убить. Санабвер помнила его холодный тон, когда он понял, что не она украла бриллиант у Сёльви. И Санабвер любила своего господина всем сердцем. Да и почему ей не любить своего Султана? Он был красивым, добрым, неравнодушным к бедам простых людей. Она это видела и поддерживала его. Она даже любила дочку Мурада от Айше Исмихан – настолько это был красивый ребёнок красивых родителей, и
она всегда рада была подержать малютку Исмихан на руках. Ей прислали заветную брошь. И за несколько часов перед свиданием, Санабвер решала, какое из платьев ей выбрать. После омовения в горячей ванной из лепестков роз, Санабвер, которую укутала в тёплое одеяло француженка Сара, осталась наедине с собой. Тело девушки хотело любви Султана Мурада, и её грудь буквально ломило от страсти. Санабвер чувствовала, что сейчас её любимый жаждет её. – Забытую страсть приправляют хорошим напитком. – Смеялась Фатьма, разливая по пиалам сладкую смесь, наподобие русского чая. – Эта смесь
разогреет вам кровь и придаст силы. Фатьма сжала Александру руку, и пытливо посмотрела ему в глаза. Александр улыбнулся подруге: в этом была вся Фатьма – яркая, и игривая.
Он лукаво посмотрел на Ярину, которая заметно покраснела. – Как же я рада, что вы снова приехали! – Фатьма встала со стула, и обняла Ярину за плечи. Потом она снова села, и наложила себе итальянский десерт. – Мы с Мелеком вас заждались.
Александр улыбнулся, и снова бросил страстный взгляд на Ярину. Девушка снова зарделась. Фатьма перешла на шёпот: – Вечером обязательно пройдитесь по берегу. Здесь очень красивые закаты. – Верещала Фатьма, довольная приезду дорогих гостей.
Мурад пригласил Санабвер на ужин, приготовленный Сарой. Засахаренный виноград, вторые блюда, сладости, сладкие напитки, щербет – всё это лежало на золотых и серебряных блюдах перед рабыней. Девушка, смотревшая на это, печально вздохнула. Сколько женщин уже было рядом с Мурадом!
– Что-то не так? – Улыбнулся Мурад. Санабвер зарделась. Он сел рядом с ней на сафьяновые подушки красного цвета, и осмелился приобнять. Силой страсть захлестнула Санабвер. Она любила его. Она жаждала его. – Я люблю тебя. – Шепнули губы Санабвер, и она положила голову Султану на плечо, но ей показалось, что он и не думал её ласкать. Он
начал ей рассказывать о себе:
– Недавно ко мне вернулся мой лучший друг Элеа Челлеби, путешественник, важный чиновник и поэт. Мы с ним давно не виделись, с тех самых пор, как мне пришлось вырвать Элеа из сердца из-за происков матери моей – госпожи Кёсем. Моя мать не любит меня. Ей ближе по сердцу брат Ибрагим, и я, чувствую, что Ибрагим ради власти способен на
подлость. Но мне всё равно. Если меня убьют, мне будет всё равно – ведь я буду уже там, рядом с Аллахом. Прости, что я тебе уделял недостаточно внимания. Теперь я буду уделять внимание всем женщинам сераля, поскольку мой брат будет искать повод, чтобы найти для вас замену.
Простите, что вы с Айшей и Катериной могли из-за меня пострадать. Я постараюсь быть хорошим мужем, и отцом отныне. Если на то будет воля Творца, я женюсь на тебе в назначенный им срок. Моя мать невзлюбила меня после того, как я осмелился продать её сапфиры и бриллиант, чтобы не разорилась наша страна. Матушка не поняла меня, и, думала, что я делаю против неё и брата Ибрагима. Это усилило наше недопонимание. Но
теперь всё будет иначе. После рождения сына Касым-паши Османа, Кёсем и Сомов помирились – поскольку Касым-паша, наш единственный военачальник, голова которого не слетела из-за просчёта, женат на дочери русского купца Айше. Я возлагаю надежды, что это смерит чуть темперамент Кёсем. Александр Сомов и его подруга Ярина, ставшая теперь
его женой, забрали у меня сапфиры, а мушкетёры бриллиант. Родственникам наших лучших людей прощается всё. Кёсем сменила гнев на милость, и, надеюсь, что теперь сможет успокоить моего бурного братца Ибрагима, по вине которого тебя могли бы выбросить в Босфор. – Вам не за что извиняться, повелитель. – Робко сказала Санабвер, чуть
отстранившись. – Вы делаете всё во благо сераля, и государства.
Мурад, немного успокоившись, стал читать стихи:
 
- Послушай. Эти стихи я посвятил Энео Челеби. Надеюсь, что тебе понравятся. Я их ему прочитаю, когда мы соберёмся семьёй на ужин. Он приглашён.
 
Мне очень грустно, тебя рядом нет.
В моих глазах потух бывалый свет.
И я живу в тоске, себя губя:
Залит тоской печальный силуэт.
 
И я смотрю на серость, грязь и в даль...
в моей душе - огромная печаль.
Со мною твой прекраснейший портрет,
И прошлого сейчас мне очень жаль.
 
Но ты вернулся, и прошла тоска...
Уныла боль прошла, вернулся свет...
Былой печали больше правда нет.
Теперь ушла она, и далека.
 
Со мною радость, и со мной мой друг.
Как хорошо, что вновь вернулся ты.
И в сердце много прошлой теплоты.
А в сердце прочь исчезла сотня мук.
 
Мурад кисло улыбнулся. Он посмотрел в карие глаза рабыни, и ему захотелось испить вкус её губ. Он поцеловал Санабвер, а затем они оба забылись на ярких подушках из нежного сафьяна… спускалась ночь. Солнце окрасило сухумский берег в прекрасный золотистый оттенок нежных тонов.................Александр и Ярина бродили по берегу Сухум- кале, взявшись за руки, и, любуясь изысканным закатом. Облака красиво прорезали воздух. Почти молочное море касалось ног Ярины, разбиваясь в мелкие барашки пены, обдавая её ноги бесконечной теплотой. Александр любил эти волны, любил эту женщину, которая шла рядом с ним. Алёна сейчас занималась его внуком, и Александр подумал о крамольной мысли. Она её, казалось, поймала, и изящно повела правым плечом, которое он, слегка смутившись, ловко поцеловал. Они спустились на нежную мелкую гальку, и он порывисто, поцеловав е в шею, стал нежно массировать её живот. Ярина откинулась назад, и с наслаждением закрыла глаза, а он опускался ниже, и, поддаваясь теплу багряного заката, сам дарил любимой женщине тепло и ласку.
 
1640 год. Ярина и Александр отпраздновали восьмидесятилетний юбилей Александра и юбилей с года их свадьбы. Их первенец Михаил спокойно спал в кроватке. Фиса, Тавернье и Альберт, которые приехали к ним в Венецию из далёкой Франции, смотрели как спит этот малыш, рождённый от необычных родителей. Альберт, тем временем, поведал своему
старшему другу о том, что намерен жениться. Его избранницей стала графиня Мадлен Лекло. Александр поздравил с этим друга.
Султана Мурада тревожили дурные предчувствия. Отдав приказ о казни своего брата Ибрагима, Мурад чувствовал себя не правым. Хорошо, что вмешалась мать, и, стоя перед ним на коленях, отвела приказ. Счастье разлилось в душе у Мурада каким-то странным теплом. Он благодарил Творца о том, что ему не пришлось брать грех на душу - убивать брата.
 
Но, видимо, его время пришло. Мурад после ужина почувствовал себя плохо, и ушёл к себе в опочивальню. Всё как будто поплыло перед глазами, и Мурад вспомнил свою жизнь, детство, юность, взросление, борьбу с матерью и братом за престол. Он снова увидел всадника смерти на вороном коне....
 
Всадник смерти пронёсся перед ним, открыв новые горизонты реальности. Странная ночь покрыла плащом свои горизонты - и Мураду стало необычайно холодно, и отчего-то тоскливо. Ангел смерти проник в его покои, и протянул ему свою руку. Мурад не совсем понимал, что происходит. Но он понимал, что смерть его близка. Он спустился в сераль,
поцеловал свою жену Айше, простился с Катеринкой, которая, устав от интриг мирно спала. Мурад почувствовал что-то дурное. Ему стало плохо. Потом слуги сообщат, что Султан отравился. Он спустился в сад Топкапы, и ему показалось, что всадник на вороном коне приехал за ним... Мурад протянул к нему руку, и упал замертво...
 
После печальных похорон Мурада Александр и Ярина уехали в Венецию, где и остались до конца дней своих. Через неделю после прибытия в Венецию Ярина объявила мужу что ждёт ребёнка...