Отбор присяжных

               

                Отбор присяжных.

     В старину преступников за тяжкие преступления садили на кол.  Но это было давно.  Теперь убийца расплачивается за своё преступление в России на основании приговора,  вынесенное часто судом присяжных. Разумеется, если совесть не загрызёт его раньше.      
    Дело это в Индустриальном районном суде города Краснодара, наконец, было назначено к слушанию на 14 июня — менее, чем через год после убийства Подленского Олега Владимировича.
    Если  обыватели успели забыть и  Мажеву Светлану Николаевну, и её преступление, СМИ  однако, за несколько дней до процесса начали кричать о нём, напомнили  все подробности убийства.  Убийца – женщина, да ещё молодая и красивая, занимавшая видное место среди адвокатов города.
    Убила она с поразительным хладнокровием, все обстоятельства как нарочно, подобрались так, чтобы случай этот запомнился надолго, хотя за это время ещё чуть ли не сто семьдесят  убийств одно за другим нарушали однообразие и скуку краевого центра.
    К тому же время от времени СМИ сообщали что-нибудь новенькое о прекрасной пленнице, томящейся в СИЗО – бедной жертве медлительного правосудия; проходил месяц за месяцем, и, вполне естественно, ужас содеянного отчасти изгладился из памяти, а в героине стали находить даже что-то трогательное. Возможно, адвокат Лазуков Андрей Ильич на это и рассчитывал. Возможно по его совету Светлана и стала интересоваться злосчастными преступниками, своими товарками по СИЗО, и, не жалея денег, помогала нуждающимся коллегам по несчастью.  Сети незамедлительно информировали об этом пользователей, показывая, таким образом, Светлану в выгодном свете и вызывали к ней симпатии.
    Зал суда был переполнен задолго до появления судьи, адвоката и обвиняемой. Для иных  людей нет большего наслаждения, чем любоваться медленной пыткой, которой терзается подсудимый, когда ему грозит пожизненное лишение свободы, - со столь изысканным удовольствием сравнится только зрелище смертной казни. Где ещё во всём блеске проявляется человеческая изобретательность, ум и энергия,  как не на крупном процессе, в выступлениях искусных юристов? Где ещё можно любоваться подобной изворотливостью и проницательностью, подобной ловкостью и красноречием?
    В суде над убийцей есть всё, что нужно, чтобы пощекотать нервы публике. Возможность роковой развязки придаёт особую значительность каждому слову и каждому взгляду.
    Стараясь ничего не упустить, зрители пожирают глазами каменные лица присяжных, воинственного прокурора и преисполненного энергии защитника, бесстрастного и немного чванливого судьи, снедаемой тревогой подсудимого. Жадно ловят они каждое слово в ожесточённых спорах юристов о толковании закона,  тщательно взвешенные решения судьи, жадно следят за поединками между юристами и свидетелями.
    Сочувствие толпы непрестанно колеблется, следуя всем оттенкам благоприятных или неблагоприятных свидетельских показаний; затаив дыхание, она выслушивает напутствие судьи присяжным. Она быстро проникается враждебностью или, напротив, симпатией к обвиняемому и столь же быстро отдаёт предпочтение прокурору или защитнику. Её приводит в восторг смышлёный свидетель,  неожиданным ответом опрокидывающий все хитросплетения неугодного ей юриста. Нигде так не радуются шутке, даже самой убогой, нигде не награждают остряка столь бурным одобрением, как на процессе об убийстве.
    По ту сторону барьера холёные адвокаты с помощниками заполнили все места, свободны только стулья, отведённые за столом для тех, кто причастен к делу. По другую сторону- слева, в зале, яблоку негде упасть – люди пристроились где могли. Дышать нечем. Такая духота бывает только в суде: воздух точно отравлен всеми мыслимыми на земле преступлениями, которые год за годом входили сюда в образе неисчислимых преступников и преступниц.
    Возникает некоторое оживление, когда появляется прокурор, который проходит к столу и раскладывает перед собой бумаги. Чуть погодя чопорно входит защита в лице господина адвоката Лазукова Андрея Ильича.
    Всем, кто присутствует в зале суда, известен господин Лазуков, прославленный адвокат по уголовным делам, и, проходя к своему месту, он раскланивается с присутствующими в зале; он хорошо осознаёт, что на него направлены все взгляды.
    Господин адвокат высок, строен, у него широкие плечи и большая голова, слегка вьющиеся белокурые волосы, он чисто выбрит, у него красивое лицо с голубыми глубоко посаженными глазами. На нём безупречно  тёмно-зелёный
костюм, белая рубашка и красный галстук. На груди сверкает золотой знак, означающий профессиональную принадлежность,  а когда адвокат садится на своё место и снимает кожаные перчатки, все видят на левой, очень белой руке массивный перстень с печаткой. Усевшись, господин адвокат Лазуков неторопливо обводит взглядом зал, говорит что-то своему помощнику, достаёт из кармана ножик с рукояткой из слоновой кости и, медленно покачиваясь на стуле, начинает подрезать ногти.
    Ещё через минуту из двери  выходит судья Старыгин Николай Фомич и опускается в кресло; это джентльмен в чёрной мантии, со слегка рыжеватыми волосами, с лицом круглым, светлым и довольно благодушным; он скорее смекалист, нежели умён, и вид у него весьма самодовольный. Карьера судьи Старыгина ничем не примечательна. Древний его род ведёт начало от уральских князей древней Тартарии. Его предки  упали за прошедшие времена так, что потомок великого князя начал свою карьеру просто-напросто матросом на речных судах Камского речного пароходства; но он, как всякий потомок знатных предков был смышлён и честолюбив, быстро овладел искусством жить без помощи родителей, был призван на два года срочной службы в ВВС, где закончил службу сержантом и командиром огневых установок на бомбардировщике дальней авиации ТУ16.
   Находясь ещё в рядах Советской Армии, Старыгин Николай Фомич поступил на первый курс юридического факультета Пермского государственного университета, и закончив его успешно,  стал следователем в Свердловском районе  города Перми. Через два года он переехал в Краснодар, где продолжил работать следователем, став, впоследствии, следователем по особо важным делам, затем как подающий большие надежды, был выдвинут на должность судьи Индустриального района города Краснодара. Через три года его избирают одним из вершителей правосудия, и он с достоинством занял председательское место в суде районного масштаба.
     В нашей демократической стране, вышедшей из СССР, господин Старыгин вынужден пока ещё скрывать своё достоинство древнего рода под внешностью простолюдина.
     Судья Старыгин никогда не брал взяток и потому не имел сверхдоходов, как некоторые его коллеги, но он благоразумно откладывал деньги, ибо всегда был убеждён, что только независимый судья может быть беспристрастным, - и принадлежавшие ему старинные раритеты оцениваются в два, а то и в три миллиона  Евро.
    Едва судья опустился в своё кресло, началось заседание; с резким уральским акцентом было объявлено о слушании очередного дела и конвою велено было ввести обвиняемую.
    В зале наступила глубокая тишина, когда вошла подсудимая Мажева Светлана Николаевна, опираясь на руку конвойного, который провёл её к месту, огороженное решёткой, позади защитника. За нею следовали мать и дочь, им предложили сесть поблизости.
    Светлана была очень бледна, но от этого огромные глаза блестели ещё ярче, и выразительное лицо казалось трогательно печальным. На ней было простое чёрное платье, которое смотрелось, совершенно изящно, хотя и было без всяких украшений.
    Тонкий кружевной шарф, наполовину закрывая лицо, не столько скрывал, сколько оттенял её красоту. И в светскую гостиную невозможно войти с большим самообладанием, в храм – с более гордым смирением. В лице и манерах Светланы никто не заметил бы ни смущения, ни вызова; и, садясь на своё место – оно было на виду, и за малейшим её движением могла неотступно следить добрая половина все присутствующих, - она так и не подняла глаз.
    Ропот восхищения пронёсся по залу. Когда  Светлана подняла ресницы, она увидела неподалёку Александра и Евгения.
    Затем прокурор приступил к чтению обвинительного заключения, составленного по всей форме. Согласно этому заключению она, Светлана Николаевна Мажева, обвинялась в убийстве Подленского Олега Владимировича с заранее обдуманным намерением, посредством выстрела из пистолета.
    Светлана выслушала всё стоя, и когда, наконец, прокурор дочитал до конца, на вопрос судьи: признаёт ли она себя виновной? – ответила негромко, но отчётливо: «Не признаю». Потом она села, и суд приступил к отбору присяжных.
    Первым был вызван  Владислав Демихов, учитель танцев.
    - Составили ли вы себе мнение о настоящем деле, высказывали ли вы вслух и знакомы ли с кем-либо из лиц, причастных к делу? – спросили его.
   - Нет, - ответил  господин Демихов.
   - Признаёте ли вы смерть тяжким преступлением?
   - Признаю, Ваша Честь, чего ж тут не признавать.
   - Читали ли вы что-нибудь об этом деле?
   - А как же, Ваша Честь, каждый день в интернете читаю новости.
   Адвокат заявил отвод, и присяжному было предложено на сей раз считать себя свободным.
    Ежков Анатолий.
    - Чем вы занимаетесь?
    - В принципе, ничем определённым.
    - Не имеете определённых занятий, по каким причинам? Ну, а, в основном, чем занимаетесь? Чем зарабатываете на жизнь?
    - Держу салон девиц для развлечений, Ваша Честь.
    - Проститутки, вот как? Явно незаконное действие. Сауна есть?
    - Сауна есть, но она не является местом греха, Ваша Честь. У меня что-то похожее на фитнес клуб, куда приезжают деловые люди и чиновники, чтобы в спортивном зале укрепить здоровье. Для стимуляции их спортивных нагрузок с ними выпускаю работать стройных и гибких девиц.
    - А, понимаю … вы, должно быть, являетесь секретным руководителем по развлечениям, которые оплачиваются они тоже тайными спонсорами.  Слышали ли вы что-нибудь о сегодняшнем деле?
    - До настоящего времени ничего не слышал, Ваша Честь.
    Адвокат Лазуков указал, что Ежков Анатолий не пригоден для данного процесса. Судья Старыгин с этим не согласился. Защитник настаивал. В конце концов,  дан был отвод без указания причины.
    - Шпенков Игорь, таксист.
    - Читать умеете?
    - Умею, да только нет у меня такой привычки.
    - Слышали что-нибудь об этом деле?
    - Может слыхал … , а может, то было про другое. Никакого мнения не имею.
    Прокурор встрепенулся и  возопил: «Э-э-э! Одну минуточку! Почему вы говорите, что не имеете по этому делу никакого мнения? Вас кто-нибудь научил?
    - Нет, товарищ прокурор.
    - Поосторожнее, поосторожнее. С чего же вам вздумалось сказать такую вещь?
    - Так ведь про это всегда спрашивали, когда я бывал присяжным. 
    - Ну, ладно. Допускают ли ваши нравственные принципы сурово наказать убийцу, то есть, вы не будете возражать против того, чтобы признать человека виновным в убийстве на основании улик?
    - Может, и  буду, а, может,  нет.
    Прокурор решил, что на этом его можно поймать:
    - Так, может быть, чувство сожаления к преступнице помешает вам правильность оценить улики?
    Присяжный заявил, что никаких чувств у него на этот счёт нет и что ни с кум из лиц, причастных к делу, он не знаком.
    Его признали годным.
    Галиев Фуат Хасанович, разнорабочий на стройках города. Не составил себе и не высказал никакого мнения по делу. Никогда о нём не слышал. Полагает, что за любое преступление человек должен быть наказан, но справедливо. 
    Признали годным.
    Созвариев Александр Абрамович, владелец недвижимости в виде двух гостиниц. Долговязый, крикливо одетый образец довольно распространённой разновидности «франта-выскочки»; глаза проныры и хорошо подвешенный язык. В интернете сообщение о данном деле ему попадалось на глаза, но оно не произвело на него впечатления. Свои выводы сделает на основании улик и свидетельских показаний. Не видит для себя преград по выполнению обязанностей беспристрастного присяжного.
   Прокурор спрашивает:
   - Как объяснить, что сообщения в сетях не произвели на вас впечатления?
   - Отродясь не верил СМИ, особенно в сетях.
   Смех в зале, судья Старыгин одобрительно улыбается и Созвариев становится присяжным.
   Горбунов Константин Степанович, дворник. Слышал ли он что-нибудь о рассматриваемом деле? Вместо ответа он качает головой.
   - Образование какое?
   - 9 классов.
   - Справедливость наказания за убийство поддерживаете?
   - Да.
   Его уже были готовы назвать присяжным, но тут прокурор, обернувшись к нему, небрежно спрашивает:
   - Понятно ли вам значение слова присяжный?
   - Да, это поддержка судом бедных людей.
   - И как же это делается?
   - Конфискованное имущество преступника делится между присяжными.
   - Вы что, смеётесь надо мной? – гремит прокурор. Уж вы не полоумный ли?
   Константина Горбунова отпускают восвояси.
   - Неплохой был бы присяжный, - шепчет адвокат Лазуков. – Он посматривал на подсудимую сочувственно.
   Так они трудились -  и за весь день отобрали только двух присяжных. Зато этими двумя Андрей Ильич Лазуков  остался доволен. Всем незнакомым он давал отвод. Кому, как не ему знаменитому адвокату, было знать, что главное сражение даётся именно во время отбора присяжных.
    Всё последующее – опрос свидетелей, красноречие сторон, расточаемое перед присяжными, - всё это нужно только для того, чтобы произвести больше  впечатления.
    По крайней мере, так представлял себе господин Лазуков суд присяжных. Впрочем, непостижимая штука – натура человеческая: иной раз уж так старательно отбираешь присяжных, а они в последнюю минуту ни с того, ни с чего заколеблются и подведут тебя.
    Прошло пять утомительных дней, прежде чем закончен был отбор присяжных, зато в полном своём составе эти 12 человек делали честь защите.
    Насколько известно было господину адвокату, только двое имели высшее образование с гуманитарным уклоном.
    У всех двенадцати были низкие лбы и тупые физиономии; в двух-трёх лицах сквозила животная хитрость, остальные были безнадёжно глупы. В целом они представляли собою наследие «мрачных девяностых», гордо именуемое обычно «периодом накопления первоначального капитала».