Легенда седьмая. Пятьдесят пять вечностей
Парижанка покинула свою Вселенную. Никто не видел её после того самого дня, когда она однажды уехала встречать закаты в Третий Рим. Бродить по улочкам уже не-родного города, скитаться павшей звездой, сидеть на лестницах в прокуренном баре и выпускать колечки едкого табачного дыма от самокруток с капитаном. Она просто ушла и не вернулась.
Её не оказалось в Вегасе - он поблёк, как только сердце юной девушки перестало биться с ним в одном ритме. Её не видел Дублин, Нагасаки, даже Таллин, в котором она проводила свою последнюю весну в объятиях тёплых людей. Да что там - Хельсинки, в которых обитал некогда её незнакомец в шляпе, и те позабыли тихий и неторопливый такт её шагов.
Она ушла. Пропала без вести, не оставив после себя ничего, кроме рыжего шерстяного пальто и пары пачек пустых сигарет.
Сириус, Принцесса из Нагасаки, мужчина с цепью, Тьма - все искали её, били тревогу, а после их руки от дикой усталости опустились. Они понимали, что поиски бесполезны - они не найдут её, пока она сама этого не позволит.
Тук.
Тук. Тук.
Тот-самый-стук.
Незнакомец в шляпе осторожно переступает порог некогда родной ему комнаты и устало обводит взглядом Вселенную, которая так и застыла одиннадцатью на часах.
Он искал её - свою парижанку. Истаптывал мостовые шумных и людных парков Рима, бродил по их родным набережным, заходил в каждый чёртов бар, где могла бы проводить время девушка - но ни в одном не было её. Искал глазами в толпе на каждой из станций метро, часами ждал открывающейся двери их любимой кофейни - но она не приходила. Никогда не приходила. Ни утром, ни днём, ни вечером. Будто испарилась, растворилась морской пеной и улетучилась в туманное грозовое небо.
Тяжелый вздох. Он опускается в уголок, зажигает рисовую лампу и пускает пальцы в длинный и мягкий розовый ворс.
- Где ты, моя юная парижанка.
Раз.
Два.
Три.
Пятьдесят пять.
Светлые бусины ясеня мягко скользят в исхудалых и дрожащих пальцах.
Парижанка вновь ведёт счёт.
Круг замыкается, отсчитывая пятьдесят пять вечностей.
Капли дождя с едва различимым стуком приземляются на поля чёрной шляпы. Поднимая усталый взгляд к тёмному грозовому небу, с губ слетает тихий вздох, и едва заметная улыбка появляется на лице девушки. Набережная меж Третьим Римом и Таллином, укрытая от любопытных глаз непроглядным лесом, стала для парижанки вторым домом - она покинула Париж, потому что её сердце больше не принадлежало никому. Зачем Вселенной существовать, если это не имеет никакого смысла. И одиннадцать градусов не греют. От них холодно.
Щёлк. Она делает затяжку и выпускает облачко дыма в бескрайние просторы своего маленького мира, в котором есть место только двоим - ей и самокруткам с капитаном.
Незнакомец не помнил, сколько вечностей он устало скитался по каждому городу, по их тропам, слушая майские грозы и уличных музыкантов, играющих в такт проливному дождю. По длинным прядкам стекали ручейки небесных слёз - сегодня незнакомец не взял с собой шляпу. Он слишком давно потерял себя, слишком давно потерял парижанку, и лишь теперь понимал то, что Вселенная и правда осталась одна. Одна. Тихая и пустая, будто никогда не было тех самых одиннадцати градусов на часах, когда они вдвоём спасались в объятиях друг друга от этой лютой и промозглой зимы.
- У вас не найдётся сигареты?
Незнакомец замер, боясь обернуться на столь знакомый и до боли родной голос.
- И зажигалки.
- Знаете, я никогда не любила грозы. Всегда тряслась от страха в своей маленькой комнатке, когда слышала раскаты грома. Всегда боялась и ждала, чтобы кто-нибудь пришёл и спрятал в своих руках. Но если взглянуть под другим углом, грозы, особенно майские - самое прекрасное, что могла сотворить вселенная.
Перед незнакомцем, слабо улыбаясь уголками губ, стояла парижанка. С полей её_его шляпы падали капли дождевой воды, большая толстовка была насквозь мокрая, а пальцами она перебирала белые бусины. Глаза её больше не искрились тем счастьем парадоксального ноября - в них была лишь сталь пережитых вечностей.
- Раз. Два. Три. Пятьдесят пять.
Бусина за бусиной - она делает шаг вперёд, снимая с головы шляпу и осторожно опуская её на голову мужчины.
- Создавать вселенные на задворках уже существующих. Нам остаётся лишь несколько минут, незнакомец.
- Чёртов замкнутый круг, представляешь? Здесь время равняется вечности. И как жить дальше.
Мягко развернувшись, парижанка, тихо напевая мотивы мая, покидала Третий Рим.
И только Вселенная знает, отправился ли незнакомец следом за юной леди.
Свидетельство о публикации №220030900117