Вообще-то, при Брежневе жили плохо

 
!!!!!!!!!!!!!!  "Посвящается господам Е. Спицыну, Ю. Жукову, А. Сванидзе,
!!!!!!!!!!!!!!  Д. Быкову, М. Ефремову и другим сокрушителям и идейным
!!!!!!!!!!!!!!  борцам, не знающим ни мер, ни границ


Исторические сравнения наиболее корректны и информативны, когда проводятся в рамках (круге действий, полномочий и возможностей) аналогичных объектов исследования или внимания, когда воссоздаваемая социальная картина четко оговаривается. Например, "так жили в Москве выходцы из семей старой русской интеллигенции" или "в таких политических, бытовых и коррупционных обстоятельствах  проживали, занимались творчеством и делали карьеры в 50-70-х годах  представители влиятельных кланов".
Сравнение жизни в разных эпохах (в одной стране, в разных) осуществляется по десяткам-сотням научных и свидетельских показателей.
Характеристика исторического деятеля производится не исходя из  понятий и пристрастий говорящего о нем, а в сравнении с  его предшественниками на этом же месте и в том же качестве, аналогичными деятелями в близких по структуре и методам иностранных государствах, по критериям качества, относящимся именно к данной деятельности (император, председатель правительства, главнокомандующий).
Несопоставимость явлений (внутреннего содержания объектов) и сбои во времени обязательно должны оговариваться по специальному перечню. выработанному наукой и практикой. Например, когда сравнивают карьеру сына известного и влиятельного режиссера с "бездарностью" из провинциального театра - неплохо хотя бы мельком перечислить, кто суть родители "бездарности", на какие зарплаты жила семья, сколько стоил билет до Москвы и где в те годы человек из провинции мог остановиться в столице и сколько это стоило - обычная атрибутика социального исследования, а также, кто, как и за какие заслуги возвел одного в гении, а другого в бездарности, какие очные и заочные конкурсы выиграл первый у второго. И т. п. 
Или, желая во что бы то ни стало сравнить существенно разные эпохи, государственные личности и явления, не сравнимые внешне как френч, галифе и сапоги сталинского наркома с камзолом, чулками и башмаками с пряжками  испанского вельможи времен реконкисты - надо обязательно объяснить, зачем это делается, и не полениться, раз уж на то пошло, рассказать вкратце кто есть те и другие, когда  и где жили, в каких формациях...
И еще неплохо было бы постоянно помнить, что история исторической науки и исторической беллетристики содержит огромное количество примеров, когда ранние исторические исследования, при, казалось бы, небольшом объеме введенных в оборот документов и выявленных артефактов,  оказываются глубже и точней, нежели более поздние [1].


Показатель ВВП на душу населения в  РФ, достигнутый  в последние годы брежневского правления, в 1978-82 гг, явился апогеем правления ортодоксальных коммунистических лидеров, и не был превзойден ни через 15 лет. ни через 20, ни через 25 [2].


Продукции, которую традиционно относят к фактору выживания и некоторого комфорта, производили в конце 70-х - начале 80-х не просто больше, а значительно больше. В этой номенклатуре электроэнергия, говядина, свинина, сливочное масло, рыба, водка, ординарные и марочные вина, диван-кровати, традиционные отечественные концепты пылесосов, стиральных машин, телевизоров, велосипедов, мотоциклов, привычные износостойкие нейлоновые носки, нательные майки, трусы, пижамы, кальсоны. Требования к качеству, конечно, было пониже, чем у телеэстетов, изнывающих от невозможности ежедневно вкушать пармезан ризотто, котлеты из щуки и устрицы фин дё клэр, но все же оно было, т. е. качество. Не избыточное, которым гордятся иностранные производители, заставляя потребителя платить за функции,  которые ему непонятны и не нужны, а  оптимальное качество на уровне, способном удовлетворить по критерию цена/качество большинство потребителей со средним доходом
В этой части можно констатировать преимущество того времени перед последующими реформаторскими годами, а также и  нынешним временем. А если учесть, что утраченные велозаводы, производства телевизоров, мотоциклов и т. п. - это рабочие места, выживание моногородов и подспорье для тощего бюджета семей и организаций - то преимущество выглядит явным.
И подобные откаты  заметны во многих сферах и отраслях. Да, тогда было значительно лучше: с отечественным приборостроением и бытовой электроникой, гражданским авиастроением и гидроэнергетикой, с ценовой доступностью внутренних пассажирских перевозок и путевками в санатории и базы отдыха; быстрей и успешней осваивались новые территории, для неудовлетворенных и для непоседливых граждан открывались вполне цивилизованные и правовые  возможности бросить все и начать на новом месте с нуля [3].
Правда, тогда, впрочем, как и сегодня, с народом никто не разговаривал и ничего не объяснял (а с народом надо говорить, постоянно, как с маленьким ребенком - иначе через самое короткое время можно ожидать неприятных неожиданностей). Оттого представление гражданина о его координате на мировой карте социального благополучия было искаженным. Считалось, что качество продуктов питания у нас низкое ("травят народ "), хотя в действительности обстояло с точностью до наоборот, шутили, что в колбасе нет мяса, хотя технологически заменить ее чем-либо дешевым не представлялось в те времена возможным, брезгливо осматривали в отделах текстиля пиджаки и костюмы советского индпошива, при том, что чуть ли не в любом районном универсаме можно было подобрать очень неплохой деловой образец, не хуже европейского (этим воспользовались в конце 80-х кооператоры, переклеивая торговые ярлыки вроде фабрики "Красная нитка" Ивановского райпромторга" на таинственно-непонятные "SOS", "Sale", "Metallic", "About").
Раздражал периодически возникающий дефицит, в том числе по пустяковым товарным позициям, которые еще вчера повсеместно в изобилии заполняли витрины (спички, соль, гвозди, скрепки, бумага, носки, граненые стаканы, одеколон). Дефицит также неожиданно прекращался, как и возникал, без пояснений, устранения недостатков и выводов на будущее. Знаменитый дефицит вареной колбасы,  сильней других подтачивающий Великий и Могучий [4], мог быть исправлен повышением продажной цены за килограмм на 0.5-1 руб. Решение требовалось принять на уровне правительства, но об этом могли узнать западные недоброжелатели и объявить о крушении социалистических устоев - решение не приняли...

Чтобы не увлекаться в глубь темы, которая не "кликабельна",  а,  следовательно, абсолютно праздная для исполнителя, остановимся всего лишь на нескольких критериях, по которым (преимущественно) неформальное общество и отдельные граждане оценивали в те времена качество жизни за границей и у нас.   
За границей: безопасность жизни; возможность получения востребованного на рынках труда образования; экология среды обитания.

У нас: устройство на более и менее доходную или престижную работу; решение социально-бытовой триады еда - одежда - квартирная обстановка; возможность нескучно проводить досуг (в XIX веке это называли более точным словом "рассеяние") [5].
Критерий - безопасность жизни. По количеству насильственных преступлений,  в частности убийств на 100 тыс. населения, Россия в конце 60-х - начале 80-х годов в разы, а в отдельные периоды в десятки раз(!) "опережала" развитые страны Европы [6]. Одного этого показателя достаточно, чтобы констатировать, что жить достойно и уверенно в такой стране невозможно,  и прекратить дальнейшую дискуссию.
Деятельность милиции, которая "нас бережет", ее внешний вид, манеры, рассказы людей, сталкивающихся с ней ближе - не внушали ни уверенности, ни уважения, ни надежд. Типичная картина времени: на виляющей от обочине к обочине милицейской машине (или мотоцикле с коляской) разъезжает по улицам и проселкам нетрезвая веселая компания из лейтенантов, сержантов и девиц легкого поведения.
О суде, прокуроре и адвокате знали, как правило, понаслышке и на протяжении жизни с ними не соприкасались. Тем более, что суд в общегражданском обороте не удручал себя вопросами защиты чести и достоинства гражданина, ограждения его от произвола и незаконных действий других лиц, а рассматривал дела почти исключительно по весьма занятным бракоразводным перипетиям и разделу имущества между родственниками и супругами; требовались "концы", чтобы заявление приняли, а затем, чтобы рассмотрели по сути.
Народ делал вид, что ему все нипочем, открывал дверь в любое время на каждый стук и звонок, ходил вечерами в кино, в гости и в рестораны, но боялся... что попадет в какую-нибудь уличную разборку, что в ресторане изобьют, что остановят в темной подворотне и отберут деньги,  что снимут шапку...
Критерий - доступность получения хорошего или престижного образования, востребованного на рынках труда. Показателен пример: в поясе 200 км от Москвы ежегодно из средней школы поступали в институт 1-3 человека. В основном, в областные педагогический, сельскохозяйственный, реже в медицинский. До столицы редко кто доезжал. А уж о том,  что есть такие вузы, как МГИМО, Институт иностранных языков, Дипломатическая академия, на периферии и слыхом не слышали (например,  в Справочнике вузов на 1979 г их еще нет). Динамика процесса вузовского образования в брежневские годы была незначительная. Но все же различия в периодах существовали. В 60-х гг везде, кроме некоторых авангардных направлений науки и общественной жизни и сфер деятельности одаренных педагогов-новаторов, учили неинтересно и плохо [7], но все думали, что так и должно быть, общественная студенческая жизнь бурлила и, по известному образному выражению, разливалась всеми цветами радуги; профессиональную никчемность сглаживали занятия в студенческих научных кружках и надеждой , что за прилежание в "научных" исследованиях и общественной работе после окончания учебы оставят в аспирантуре. В 70-х гг  и начале 80-х тоже учили неинтересно и плохо, но общественная студенческая жизнь уже не бурлила, аспирантура и место преподавателя на кафедре стали считаться престижными во властных и элитных кругах, поэтому примерно с 1975 года фактически сделалось невозможно просто так, без связей и взятки, за одни лишь учебные, исследовательские и общественные заслуги остаться в аспирантуре (одновременно резко снизилась вероятность поступить в аспирантуру  после срока обязательной отработки). В стране было около десятка вузов и факультетов европейского уровня, для поступления в которые нужна была недоступная даже гиперталантам специальная подготовка (например, в МФТИ, МИФИ, мехмат и физфак МГУ - требовались повышенные познания по математике, а именно: математической технике, что давали только хорошие математические спецшколы, на международную журналистику - продвинутое знание одного или нескольких языков и даже профессиональные публикации) [8].
Мальчики поступали в военные училища - но это не был выбор престижного или интересного дела; поэтика военной профессии прошла, выбор определялся, во-первых, недостаточной подготовкой для прохождения конкурса в желаемый гражданский вуз, во-вторых, уверенностью в некоторой карьере, которая выделит над сверстниками, в-третьих, слухами о нескучной жизни и больших зарплатах у военных. В деревенских и поселковых школах таких было больше, чем поступивших в гражданские вузы [9].
Критерий - экология, то есть о среде, благоприятствующей или препятствующей  производительному труду и развитию личности.
Иностранный неоднозначный  термин и размытая проблема мало кого озабочивали. Считалось, что власти и ведущие специалисты следят за тем, за чем надо. Если леса срубают, а реки пересыхают, то это обычный природный круговорот; когда-то и Волга не там текла, и Рязань была больше Петербурга. Эстеты проникались эргономикой, той же экологией, но масштабом поменьше, на уровне лаборатории, цеха. Но, вероятно, путали ее с модной тогда экибаной, и дальше затейливых букетов цветов на столе секретарши и особой подсветки в углах кабинета начальника новация не продвигалась. В механических цехах круглогодично было холодно, сыро и грязно. В обшарпанных комнатах технических и производственных бюро стояли крепкие канцелярские столы и старые разваливающиеся стулья, на стеллажах,  в шкафах и на шкафах внаброс лежали под слоями пыли проекты, схемы и технические описания "с времен Очаковских и покоренья Крыма", на современные технологии намекали немецкие отвертки с ярко оранжевыми рукоятками, стрелочные тестеры, осциллограф, логарифмическая линейка и штабеля ящиков [10] с иностранными этикетками.

Новопринятым на работу специалистам объясняли только самое необходимое. Конкуренция была преимущественно злобно-недоброжелательной [11], работник за пять лет путем проб и ошибок узнавал то, что при надлежащем низовом и общезаводском обучении мог освоить за три месяца [12].
Об общедоступных профессиональных конкурсах в отраслях и на предприятиях не было и речи. Именно такие мероприятия объективно выявляли кандидатов в чемпионы мира, тех, которые со временем могут открыть неизвестные ресурсы природы, доказать недоказанные теоремы, придумать новые методы [13] и технологии, наработать на Нобелевскую премию. Замещение высших производственных должностей партийными функционерами, родственниками, полезными знакомыми и знакомыми полезных знакомых становилось очевидным анахронизмом. И хотя техника еще не делала таких рывков, когда в три-четыре года полностью менялись научно-технологические и организационные концепции и приоритеты, становилось заметно, что отстаем.
Модернизации и текущие громкие проблемы  разрешались не проектами, квалификацией, продуманной профилактикой и очередностями, а дилетантскими импровизациями, мистификациями и навалом.
Типичная сцена на производстве, на крупном машиностроительном заводе. На важный, но простейший ремонт станка с ЧПУ, у которого грузчики при смене заготовки сорвали с болтов конечный выключатель собиралось человек тридцать: все цеховые электрики, бюро ЧПУ, бюро приводов и человек пять из цехового руководства, замы главного инженера. Начальники бюро с непроницаемым видом ходили вокруг станка, долго изучали схемы, открывали и закрывали шкафы с мигающими светодиодами. Менее проникнутые важностью момента рядовые инженеры и монтеры заглядывали им из-за  спин,  ничего не замечая анормального и не получая ответов на свои вопросы. Зевая от холода и скуки, спецы группировались кучками по интересам, чтобы обсудить футбольный чемпионат, отсутствие шансов где-либо подработать к зарплате, недальновидность начальства, надменность конторщиц  и куда пойти сегодня обедать. Вдруг все уходили. После обеда появлялись два монтера и за пятнадцать минут ставили новый конечник.
Подобная организация работы со временем начинала раздражать даже тех, которых все и всегда устраивало. Эргономика явно давала сбои.
Еще не отстали, еще не проиграли, еще не испытали позора и отчаяния, но, как у пережившего свой век идеалиста-страстотерпца, финиш становился постоянно и мучительно различим.

Наши, отечественные,  критерии качества жизни не были научными, а шли от жизни - были выстраданы десятилетиями неурядиц, отражали человеческие чаяния о минимальном жизненном комфорте, этаком маленьком временном счастье накануне неких грандиозный свершений (в них верили года до 78-го) и больших хороших перемен в части благосостояния.
Критерий счастья 1- устройство на более и менее доходную или престижную работу
Высшее образование и заслуги, а тем более научно-технические достижения (изобретения, рацпредложения, статьи в журналах) предполагались факультативными, т. е. могли отсутствовать. Важно чтобы попасть в колею. Одно дело прийти молодым специалистом на завод и начать свое великое служение с рядового мастера участка, такого же, как еще двадцать или сорок в цеху. Кто-то со временем выдвигался в старшие мастера, кто-то к пенсии становился замом или даже начальником цеха. Иной дороги у цехового мастера при типовой размеренной работе, от одного месячного плана до другого, не было. Можно было организовать какой-нибудь справедливый скандал с внутризаводским резонансом. Резонера сразу замечали и обычно предлагали или повышение, или место в другом более перспективном подразделении. Но дело это рисковое да и не всякий по психологической конституции своей его потянет. Как пел Высоцкий: "Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков".
Другое дело поступить под протекцию влиятельного человека (дяди, отца, друга семьи, делегата клана), который отследит все служебные перипетии, охранит от ошибок и случайностей, осуществит продвижение так, что ни кому, ни на какой контрольно-проверочной комиссии не придет в голову заподозрить неистинность заслуг. Подавляющее большинство руководителей  так называемого директорского корпуса 70-х выдвинулось именно таким путем. Такой способ выдвижения несомненно накладывал отпечаток на кругозор руководителя, нравственные устои и методы действия.
К директорскому корпусу у знатоков и специалистов какое-то особое уважение. Считается, что он как единственная высококвалифицированная институция на поле практической хозяйственной деятельности спас экономику от резкого обрушения в период безглуздых горбачевских реформ  - феномен, о котором не все знают.
Кто-то (возможно, Синявский или Даниэль) иронично заметил,  что большевики получили большинство симпатий благодаря своей забавной рубленой терминологии, народу она понравилась: ВКП(б), Ревком, Комбед, ВЧК, Торгсин... Похоже, что и в случае с директорами народу понравилось эффектное выражение "директорский корпус".
В реальности и безглуздых реформ не было [14], и достославные "брежневские" директора ничем нетривиальным себя не проявили. Ни в ранний горбачевский период, когда обсуждались концепции, ни в поздний, когда предпринимались некие практические шаги. А в первые годы постсоветского времени ("брежневские" директора и тогда все еще стояли у руля предприятий) они не сделали и десятой доли того, что могли бы сделать. Причина? Самая простая и самая парадоксальная: они были тотально неграмотны, как управленцы. Они выучили  несколько производственных ситуаций, научились в них удовлетворительно действовать. Новые же ограничители, непривычные для них, сразу поставили их в тупик. Парадоксально! Хотя даже средний выпускник бизнес-школы, изучивший практикум аварийного управления,  знал, что и как надо делать [15].

Относительно карьерных неудачников, лиц без связей или с незначительной поддержкой. Даже из тех, кто с первых лет своей трудовой деятельности ставил задачу каким-либо образом выбиться наверх, будь то высокая административная должность, или достижение высшей конструкторской квалификации, или  защита докторской диссертации, или карьера по партийной линии - таких волею случая в зоне моего внимания было более двухсот человек (реципиентов) - только трое взошли на самый верх (один вырос до известного ученого, получил Государственную премию [16], другой вошел в руководство, а в более позднее время стал владельцем знаменитого футбольного клуба, третий несколько месяцев занимал должность председателя горисполкома (мэра)) и еще человек десять поднялись на региональных уровнях и в соответствующих масштабах (в должностях "вечных" директоров средних предприятий, начальника ГАИ, известных адвокатов, кандидата наук, зав. кафедрой в институте)
"Некарьеристам" в плане хорошего трудоустройства тоже было нелегко. Инженерные зарплаты были маленькие, подработать где-либо было крайне трудно, тем более, что предлагаемые приработки почти всегда были нелегальными, и заказчик нередко односторонне снижал договорные ставки, а порой, не расплатившись, просто исчезал из виду. Переход из инженеров в рабочие сопровождался семейной драмой и административно-классовыми притеснениями (начальство смотрело с недоверием, рабочие за своего не принимали).

Критерий счастья 2 - решение социально-бытовой триады еда - одежда - квартирная обстановка.
В этой части все обстояло, хоть и неоднозначно, но в итоге вполне сносно. Недостатка в еде, вине и водке не существовало. И если бы не распропагандированный культ вкусной и изысканной еды, никаких недовольств и возмущений тут не предполагалось.
В одежде народ был неприхотлив. Послевоенная традиция сохранялась: вещи берегли и даже сезонные и одноразовые носила годами. Так что в шифоньере какого-нибудь нестарого школьного завуча всегда что-нибудь висело и на будни, и на досуг, и на праздник, и на официальную встречу. И почти все отечественного производства. К услугам гурманов от кутюр - многочисленные ателье индпошива. Стоять в очереди не приходилось даже в центре Москвы, цены - умеренные. Джинсы вплоть до Андропова были в тотальном дефиците. Но джинсы - это не одежда, т. е. не физиолого-эстетическая необходимость. Это - воспитание. Многие достойные публичные люди никогда в жизни не носили джинсы, но одевались элегантно, по моде, и выглядели на пять с плюсом.
С квартирной обстановкой обстояло подобным же образом. Если не исследовать экстремальную историю коммунально-бытовых нравов - а тут и с едой, и с одеждой, и с мебелью, и с соседями происходили воистину шекспировские трагедии - то и тут народное море до середины 80-х оставалось не взбаламученным: главное квартира есть, а мебелью обрастем со временем.
Критерий исследуется не в части абсолютной социальной и эстетической нормы первой четверти XXI века, а лишь относительно давнего конкретного промежутка времени и в ракурсе: затрудняло ли данное состояние (рынка продуктов питания, одежды, мебели, сантехники, бытовой техники, электроники) жизнь советского человека. Ответ: Если и затрудняло, то не очень.

Критерий счастья 3 - возможность нескучно проводить досуг (т. е. "рассеяние").
На воскресенье ездили к родителям. Или принимали гостей, или сами шли в гости - любимое занятие брежневского времени. Но не каждую неделю. На надувной лодке по озеру, велопробег до соседнего населенного пункта, лыжи зимой - это удел одного из десяти, а еще девяти человекам что делать. Не все были архивными интеллектуалами, которым довольно темной комнатки и продавленного дивана, чтобы читать и перечитывать монографии, хроники и тонизирующие романы.


Если бы не угасшая еще популярность кинематографа, привлекавшего повсеместно большое количество народа на новые и ретро показы [17], то с "рассеянием" в будние дни дело обстояло бы совсем плохо. Даже культурно выпить и посидеть с друзьями  и семьей было проблемой. Пивные бары, кафе и рестораны из относительно культурных заведений еще в 60-х годах во время промышленного бума превратились в злачные места. Постоянное сквернословие, ссоры, драки. О состоянии милиции уже говорилось: и не защищала, и порядок на надлежащем уровне не поддерживала, а жила своей особой личной жизнью, про которую зеленые новобранцы  и выдуманные телевизионные прототипы разных рангов понимали как про высокое служение (неизвестно чему), а опытные служаки - всего лишь как дополнительные возможности  к удовольствиям и личной независимости.
Рестораны притягивали - как символ зажиточной и беззаботной жизни. Но во всех однотипных явлениях есть общие начала: официанты долго не обслуживали, грубили и обсчитывали, клиенты не соблюдали нормы, и вместо того, что бы слушать музыку, есть непривычные блюда, запивая понемногу слабым вином, глушили фужерами водку, дрались, угрожали, переходили на поножовщину - даже в элитных ресторанах больших городов. Зачинщиками рукопашных конфликтов почти всегда были завсегдатаи ("золотая молодежь" и богема). Они презирали "прочее быдло", их прикид, их манеры, их жен; вели себя изысканно-вызывающе, с особым шиком хамили женщинам, делали непристойные предложения, нарочно провоцировали на прекословие и драку; администрация стояла на их стороне, официанты придерживались нейтралитета. После очередной разборки, с кровью, разбитой посудой, приезжал милицейский бобик. Младший лейтенант лениво подходил к администратору, получал  положенную мзду и шел забирать избитых, которых официантки вытирали и приводили в чувство в отдельной комнате. Зачинатели драки в это время преспокойно сидели за своими столиками, продолжая так весело начавшийся вечер.
Иногда случались эксцессы: за избитых товарищей прибегал заступиться взвод курсантов - быстро и методично обрабатывали кулаками, ремнями, сапогами всех, кто был похож на "хозяев жизни" и, построившись в ближайшем переулке в колонну по три, исчезали.
В деревнях и поселках других средств интеллектуального "рассеяния", помимо кино,  и близко не существовало. Отсутствовали также и рестораны, а кафе от греха подальше закрывали уже в семь вечера. Сявотистые компании собирались у остановки, за школой, у закрытого кафе,  у магазина. Фильм про уличную шпану 60-х "Три дня Виктора Чернышева", где пятеро парней пристают от нечего делать к прохожим, дурачась и дразнясь. - это не про шпану, а про безобидных шалунов. Шпана - это физическое насилие, это нож [18] в кармане у каждого, это готовность припугнуть этим ножом, а если затеется дело, то и употребить...
Обыватель, взопрев от неясных предчувствий, несся по вечерней улице, не реагируя на оклики, ни на кого не глядя, лишь бы быстрей перешагнуть за родную калитку. Возможно, в этом было особое удовольствие, раз вспоминают о тех годах, как о лучших периодах жизни - как же: не изловили ведь, не оскорбили, не избили... - эк ловко ускользнул!

И прочее, и прочее, и прочее...
Люди, ау!





------------ ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] В российской истории это в большей степени коснулось времен Екатерины Второй, Павла Первого, Александра и Николая Первых, Отечественной войны 1812 года, Сперанского, Ростопчина, Декабристов, Пушкина. Гоголя, Белинского... Точней тех оценок, которые были даны этим деятелям и явления по свежим следам (для истории это 15-50 лет после пика явления), доныне нет. Последующие исследования лишь добавляли песчинки в гамады.   

[2] По общий сумме ВВП уровень 1980-1990 был достигнут только в 2006, а по большинству основных (исторических для России) отраслей промышленности и сельского хозяйства, кроме газонефтедобычи и предприятий с нею ассоциированных, лишь десятилетие спустя. По ряду позиций сравнения сделались и вовсе невозможны  ввиду отсутствия сколь-нибудь значительных показателей или самой отрасли.

[3] Помните у А.Вознесенского: "Надо, как Брумель, начать с ничерта!"

[4] Великий и Могучий (Советский Союз) - эпитеты из Гимна СССР

[5] Расхождение в главных критериях качества жизни происходило не потому, что мы сами с усами и плевать хотели на всякие там заграницы. Это было бы хорошо, но этого не было. На границу тогда оглядывались даже больше, чем в лживых 80-х горбачевского периода и в обманчивых 90-х, когда каждому хоть на полгода или на месяц поверилось, что он каким-то невероятным стечением обстоятельств разбогатеет, сделается успешным, важным, красивым, знаменитым... Кстати, в 70-х в каждом областном и просто сколь-нибудь крупном городе для иностранцев обязательно оборудовали специальные гостиницы повышенного комфорта, куда своих не пускали, а также магазины, залы в ресторанах и т. п.  Причина разных критериев крылась в абсолютном несовпадении привычной атрибутики быта, работы, транспорта, отдыха, государственной системы бесплатных,  дотируемых и льготно-поощряемых социальных программ у них и у нас.

[6] Статистику скрывали. Даже в юридических институтах студенты изучали криминалистику на обобщенных примерах катастрофически огромной преступности в странах капитализма (образчиком тут являлись США, где преступность традиционно выше, чем в странах классической Европы) и благоприятной в странах социализма (в качестве образца бралась ГДР, где с преступностью обстояло неплохо)

[7] Хороший фильм "Доживем до понедельника" (1968) - типичное допущение соцреализма. т. е. не то, что было в реальности, а что должно и могло быть

[8] При этом победителями республиканских и всесоюзных олимпиад среди школьников чаще становились представители периферии, где не было ни хороших спецшкол, ни необходимой литературы, ни достаточно подготовленных для такого уровня учителей. Последующая научная биография таких "победителей с периферии", как ни странно, продолжалась отнюдь не в выше перечисленных столичных альма-матер, а на той же периферии: в лучшем случае региональные власти способствовали их облегченному поступлению в местные не выдающиеся по всесоюзному рейтингу  вузы, где они с трудом годам к 35 защищали малозначительные мелкотемные кандидатские диссертации. Это те, из которых можно было вылепить без особого труда  великих ученых, те, которые могли стать Абелевскими, Филдсовскими, Нобелевскими и т.п. лауреатами.

[9] В начале 70-х годов большинство военных училищ перевели в статус вузов (до этого преобладали средние военные училища) и вместе с присвоением воинского звания и военной специализации стали выдавать общеинженерные дипломы. Я проводил интервьюирование  и анкетирование среди десятков курсантов военных училищ и офицеров гарнизонов, в том числе по аспекту выбора военной профессии. Пылкой страсти к военной службе как к профессии я не обнаружил ни у одного человека, хотя романтико-патриотическое восприятие действительности у некоторых молодых офицеров было заметно. В основном свой выбор мотивировали равнодушно-индифферентно: а куда я еще пойду?! что тут, что там...  Примерно у одной трети опрошенных преобладала грубо утилитарная мотивация: одежда и обувь - бесплатные, без жилья не оставят, о карьере начальство подумает, напрягаться особенно не надо (при этом обычно приводился в пример некий знакомый офицер, гость дома, подчас родственник, который, по мнению окружающих, всю жизнь ничего не делал,  жил в шикарно обставленной квартире, хорошо одевался, ежегодно ездил на курорты, имел машину и т. п.)

[10] В ящиках часто лежали красивые дорогостоящие железки и приборы, которые не подошли к нашим производственным линиям или которые по прошествию сроков между заявкой и прибытием контейнера раздумали устанавливать

[11] На всех заводах так - от мелкого опытного производства гидромодулей до танковых гигантов, флагманов турбостроения и ракетостроения. Песня "Руку дружбы подали, повели в забой" - это про шахтеров; возможно, у них было по-другому.

[12] В фильме "Частное мнение" (1977) в целом верно подмечено: опытная работница инструментальной кладовой нарочно путает ярлыки и места хранения инструментов, чтобы сменщица путалась и не находила. Этой "невинной" хитростью выигрывалась конкуренция, и утверждался статус высококвалифицированного работника.

[13] Наполеон говорил, что решаема любая проблема, надо только найти метод решения

[14] Трудно назвать реформами те колебания "шаг вперед, два шага назад". Во-вторых, надо признать, что в горбачевские годы контроль над экономикой государство не утрачивало.

[15] Основные вызовы были такие. Сначала предприятия стали терять некоторую часть покупателей и заказчиков; их доля не была катастрофической, ибо централизованное планирование никто не отменял, а утвержденный план приравнивался к закону. Но заменить их и найти других представляло трудность, ибо такими поручениями раньше не занимались. Далее возникла вилка: банки не всегда имели возможность кредитовать производственные предприятия в прежнем режиме; последним, чтобы обеспечить непрерывную работу технологических линий по выпуску готовой продукции, т. е. оплачивать электроэнергию, материалы, полуфабрикаты, газ, пар, сторонние транспортные услуги, работу субподрядчиков и т. п., приходилось брать деньги из фонда заработной платы, а зарплату задерживать или выплачивать частично, или навязывать вместо денежной формы натуральную (товарами цеха ширпотреба, непрофильными складскими активами). Выдержать конфликт с рабочими и профсоюзами было непросто, тем более, речь шла о ситуации ранее немыслимой.
Помимо денег из фонда зарплаты, можно было примерно такие же суммы волюнтаристски заимствовать из резервирований на оплату текущих платежей по налогам и социальным фондам. Но налоговые органы находились начеку, и необходимые фискальные суммы принудительно снимались с расчетного счета предприятия, не взирая, откуда и для чего поступили на завод деньги. Обозначился вопрос: как сделать так, чтобы хотя бы некоторое время иметь возможность пользоваться фискальными деньгами; как организовать эту процедуру так, чтобы не выходить за рамки закона. Вот здесь требовалось проявить директорскую сметку, смелость, умение овладевать новыми знаниями и методами. Семнадцать из двадцати директоров тест провалили. К середине второго постсоветского года большинство предприятий встало или перешло на двух-трех дневный режим работы сотрудников.

[16] Получал одновременно с Беллой Ахмадуллиной

[17] См. статью автора "Золотой век рос. кино. Статистическое введение"

[18] В отличие от шпаны 30-50-х, носивших в кармане воровские заточки, "семидесятники" имели складные магазинные ножи, которые тогда продавались в каждой торговой точке, даже в отделе игрушек