Потапыч

      В тексте не пропечатываются правильно буквицы, поэтому привожу их в иллюстрации.



       Ветеринарный врач Иван Николаевич на утренней дойке обошёл всех своих подопечных, расспросив доярок о самочувствии их коров. И, убедившись, что все животные здоровы, отправился к себе в ветлечебницу. На подходе к зданию встретил свою помощницу, санитара Нину Петровну, возвращавшуюся из родильного отделения.
       — Петровна, ну что, Натальина Зорька отелилась?
       — Отелилась, слава Богу, думали за тобой посылать.
       — А что так?
       — Так телёнок больно крупный, насилу справились. Хорошо, скотник Михалыч помог.
       — А мамаша после отёла как себя чувствует?
       — С ней всё в порядке.
       — Ну и хорошо, пойду домой. Надо до обеденной дойки успеть в лес с дочкой за малиной сходить.
       — А далёко собрался?
       — В берёзовую рощу.
       — Ты лучше на просеку сходи, там малины больше и крупнее она.
       — Так это же даль какая. Если бы одному, а то с дочкой. Умается, пока дойдём, ей не до малины будет.
      — Да ты подводу у бригадира попроси, Митрофан сегодня занемог, так что лошадь всё равно свободна.
      — Так кто-то другой на ней работать будет.
      — Николаевич, ты что забыл, что Мальчик кроме Митрофана и тебя никого к себе не подпускает?
      — Твоя правда, ну значит, так тому и быть.
      Иван, договорившись с бригадиром насчёт подводы, поехал домой. У калитки он встретил жену, возвращавшуюся от соседей.
      — Тпру, — натянув вожжи и останавливая лошадь у калитки, сказал Иван и, обращаясь к жене, спросил, — Кать, а Валюша встала или ещё спит?
     — Да уже полчаса, как встала. Всё тебя спрашивала: «Когда папа придет?».
     — Ну, вот и хорошо, сейчас позавтракаем и поедем.
     Из дома выбежала дочка и, подбегая к родителям, на ходу спросила:
     — Пап, а мы что, на лошади поедем?
     — Да, доченька, мы на просеку поедем, а туда путь неблизкий.
     Валя подошла к лошади и стала гладить ей морду.
     — Осторожно, Валя, — предупредила мать, — она укусить может.
     — Меня не укусит, — возразила Валя, — я ее сахаром угощаю и хлебом, она меня любит, — и, обращаясь к лошади, добавила: — правда, Мальчик?  Конь, будто понимая, затряс головой.
     Наскоро позавтракав и собравшись, отправились в путь дорогу. До просеки ехать далеко и Валя, прижавшись к отцу, спросила:
     — Пап, а правду говорят, что Мальчик как–то раз в колодец провалился?
     — Да, было дело, — ответил отец.
     — И как же его угораздило? Расскажи.
     — Лет пять назад это случилось, ты тогда ещё маленькая была, да, неприятный случай приключился, — начал рассказывать Иван, — девчушка одна, Нина, из города к бабке Наталье приехала погостить. Ну, и на конюшню пришла посмотреть лошадей, ходила, смотрела, а потом попросила конюха дядю Митю прокатиться на лошади, ну, он и дал ей Мальчика. Она поехала за скотные дворы, а там колодец был открыт, она куда-то заехала в тупик, стала подавать назад и лошадь задними ногами попала в колодец по самое брюхо. Нина еле в седле удержалась. Спрыгнула с лошади и давай её за повод тянуть, лошадь рвётся, передними ногами пытается выбраться, но у неё ничего не получается.  Нина на скотный двор побежала, а там скотник Федор, она к нему: «Дяденька, помогите, лошадь в колодец провалилась». Вышли они со двора, Федор посмотрел и говорит:
      — Беги на конюшню, скажи Митьке, чтобы вожжей, веревок тебе дал, а сам пусть идет в МТС, автокран попросит.  Побежала она на конюшню, рассказала, как есть. Дядя Митя ей верёвок дал, а сам в МТС пришел, объяснил мужикам, что да как... хорошо, автокран был на месте. В общем, автокран пригнали, выставили. Хотели лошадь вокруг туловища верёвкой обвязать, а она боится, головой крутит, укусить пытается. Фёдор говорит:
      — Надо ей на голову мешок надеть, чтобы она не видела.
 Сбегал на двор за мешком, надели его лошади на голову, она и присмирела. В общем, окутали её верёвками, зацепили крюком и осторожно вытащили. Положили на землю, мешок с головы сняли, Нина к ней подходит, а у лошади слезы из глаз текут, лежит, тяжело дышит. Нина ей морду гладит и тоже плачет. Такая вот история с Мальчиком приключилась. Вот с тех пор он и стал кусачим.
     Навстречу мчался мотоциклист, поднимая дорожную пыль, и, подъезжая к ним, замахал рукой, дескать, остановись. Иван остановился.
     — Здорово, Иван, — приветствовал он, — далеко собрался?
     — Здоровей видели, — ответил тот, — на просеку за малиной.
     — Говорят, там медведь объявился, ты там поосторожней, посматривай.
     — Петь, а слон там случайно не объявлялся?
     — Да ну тебя, — обиженно махнул рукой Петр и, дав газу, помчался дальше, поднимая пыль.
     — Тьфу, — в сердцах плюнул Иван, — пылищи-то поднял, не продохнёшь. Но надо же, чего придумал «Медведь объявился». Да их, пожалуй, лет двадцать, как никто не видел.  И, хлестнув лошадь вожжами, крикнул: — но, Мальчик, пошёл!
      Лошадь, натянув поводья, пустилась рысью вдоль дороги. Через полчаса быстрой езды они подъехали к лесу, перед въездом в лес Иван притормозил лошадь, пустив её шагом. Лесная дорога была ухабистой и местами попадались большие лужи, которые приходилось объезжать, прижимаясь как можно ближе к деревьям. Километра через три они въехали на просеку. Иван, увидев большую поляну, направил повозку к ней.
      — Вот на этой поляне мы и остановимся, — сказал Иван дочке, — распряжём Мальчика, пустим его пастись, а сами пойдём за малиной.
      — Пап, а малина где здесь растет?
      — Да, рядом здесь, только чуть в лес углубимся.
      Пустили коня пастись, привязав его вожжами к подводе, и пошли в лес. Пройдя метров двести, набрели на густые заросли малины. Ягоды были крупные и сочные. Неподалеку виднелись ещё одни заросли. Часть их почему-то шевелилась, словно кто–то там возился. Указывая рукой, Валя спросила отца:
      — Пап, смотри в тех кустах кто–то ходит, не медведь ли это?
      — Ты оставайся здесь, собирай малину, а я посмотрю, кто там,
      — Мне страшно, не уходи, — взмолилась Валя.
      — Не бойся, нет тут медведей, а я мигом гляну и обратно.
      Иван направился к кустам, куда указывала дочка. Подходя, увидел своего приятеля Василия. Тот, раздвигая кусты, собирал малину.
      — Привет, Вась, много малины набрал? — спросил Иван.
      — Да я недавно пришёл, только, что начал собирать.
      — А мы с Валюшей только что на подводе приехали. Так что, можешь обратно с нами поехать.
      Тем временем Валя, увлёкшись сбором малины, забыла обо всём. По другую сторону зарослей зашевелились кусты малины. Девочка насторожилась: кто–то, тяжело дыша, приближался к ней.  Вдруг из кустов прямо на неё вышел медведь, поджимая левую переднюю лапу. Онемев от страха, Валя попятилась назад и спиной уперлась в ствол дерева. Медведь подошёл к ней, встал во весь рост и, подняв левую лапу, заревел. Валя увидела, что из лапы торчит кусок дерева. Медведь постоял немного... и рухнул к ногам Вали. Та в ужасе дико закричала.
      Иван с Василием, услышав крик, со всех ног бросились к Вале. Когда они подбежали, то увидели её, стоявшую у дерева. Лицо девочки было белым, как полотно. Перед Валей лежал медведь. Иван, подбежав к дочке, обнял её, стал успокаивать:
      — Не бойся, моя хорошая, я с тобой.
      Пока Иван успокаивал дочь, Василий осматривал медведя. Тот лежал на левом боку с закрытыми глазами и тяжело дышал.
      — Вань, гляди-ка, а, похоже, это твой пациент, — констатировал Василий, — смотри, лапу-то как у него разнесло, и нос сухой.
       Иван, усадив дочь возле дерева, подошёл к медведю, осмотрел лапу, приоткрыл медвежье веко, пощупал нос и произнес:
      — Да, ребята, похоже у него флегмона.
      — Чего? — переспросил Василий.
      — Гнойное воспаление, если не оказать помощь, перейдет в сепсис, то есть, попросту — заражение крови.
      — Пап, — встряла в разговор Валя, — а мне показалось, что он специально раненую лапу поднял, будто просил у меня помощи.
      — Возможно, — согласился Иван, — я тоже слышал, что иногда дикие животные выходят к людям, когда им нужна помощь. Похоже, тут как раз тот случай.
      — Ну, так и что делать будем? — спросил Василий, — бросим его здесь подыхать или как?
      — Папа, — чуть не плача, взмолилась Валя, — давай поможем, мне его так жалко.
      — Конечно, дочка, обязательно поможем, — отозвался Иван, — только его надо как-то к нам в лечебницу доставить. Тут я ему ничем помочь не могу.
      — Его надо на подводу уложить, — предложил Василий, — только как? В нем, небось, килограмм семьдесят будет.
      — Давай жердей нарубим и по ним затащим его на подводу, только её сюда нужно самим прикатить, а то лошадь, почуяв медведя, будет волноваться, и неизвестно каким образом она на это среагирует.
      — Молодец, здорово придумал, — удивлённо сказал Василий, — а жерди рубить чем будем, рукой?
      — У меня на подводе топор, я хотел черенков из орешника нарубить.
      — Да-а, — протяжно сказал Василий, — ну, прямо рояль в кустах.
      Маневрируя между деревьями, мужчины подкатили подводу как можно ближе к медведю. Потом срубили несколько небольших берез, разделяя их на ровные части. Соорудили из них подобие помоста, чтобы затащить по нему медведя на подводу. Медведь оказался не слишком тяжёлый, вероятно, из-за болезни он сильно исхудал. Когда мужчины волокли его на подводу, Валя придерживала больную лапу, чтобы ненароком она не зацепилась за жерди. Укладывая медведя на подводу, Василий предложил:
      — Нужно его ветками от срубленных берёз завалить, чтобы лошадь не видела, и подводу обратно придется на поляну прикатить, а то, кто знает, чего лошадь с испугу выкинет?
      — Ты прав, — согласился Иван.
      Так и сделали. Когда Иван подводил коня к подводе, тот стриг ушами и фыркал, а когда начал заводить в оглобли, конь стал сопротивляться, пытаясь встать на дыбы и вырваться, но Иван крепко держал его за узду.
      — Почуял, зараза, — сказал Иван, — возможно, не удастся запрячь его.
      — Мальчик, хороший, не бойся, он тебе ничего не сделает, — успокаивала Валя, подходя к коню.
      — Дочка, — попросил Иван, — отойди подальше, а то он и взбрыкнуть может.
      Не успел Иван договорить, как лошадь ударила задними ногами по подводе. Василий решил помочь Ивану, и они вместе завели лошадь в оглобли.
      — Иван, — предложил Василий, — ты держи его, а я запрягу.
      Василий запряг лошадь, как можно крепче затянув подпруги, и предположил:
      — Вань, я думаю, нам придётся с тобой вдвоём Мальчика вести в поводу. Если он понесёт, в одиночку ты его не удержишь.
      — Наверняка, иди, подержи его, а я Валю усажу на подводу.
      Иван, подозвал дочку к подводе, ухватив её за подмышки, посадил сзади и стал наставлять:
      — Если вдруг Мальчик понесёт, сразу спрыгивай с подводы. Поняла?
      Валя кивнула. Иван подошёл к коню, взял его под уздцы и, обращаясь к Василию, спросил:
      — Ну что, трогаем помолясь?
      —Давай, с Богом, — ответил Василий и потянул за узду.
      Лошадь покорно потянула повозку. По лесной дороге шла спокойно, но, когда вышли из леса, почуяла свободу и пару раз пыталась перейти на рысь, но мужчины крепко держали ее за узду. Поняв бесполезность этой затеи, лошадь успокоилась и уже покорно пошла до ветлечебницы. Пока Иван держал коня, Василий распряг его и, обращаясь к Ивану, сказал:
       — Веди его за лечебницу, пусть попасётся.
      Иван, отведя лошадь, принёс из ветлечебницы большой кусок брезента и подсунул его под медведя. Вместе с Василием они стянули раненого зверя с подводы. Потом занесли в операционную и затащили на стол.
      — Фу-у, — утирая со лба пот, проговорил Василий, — ну и здоров же бродяга.
      — Да, — согласился Иван, — семь потов сошло, пока мы его сюда доставили.
      — Дочка, — обратился Иван к Вале, — беги домой, скажи маме, что я до вечера не приду домой, — и, повернувшись к Василию, спросил, — ассистентом моим будешь?
      — А куда ж я денусь, говори, что делать нужно?
      — Сбегай на ферму, принеси ведро горячей воды,
      Василий, взяв ведро, отправился на ферму. Тем временем Иван решил хирургическими щипцами вытащить обломанный сук из лапы медведя. Но когда он, ухватившись за край, попытался вытянуть сук, медведь застонал и отдернул лапу.
      — Да, Михайло Потапыч, — вздохнув, сказал Иван, — видно, без анестезии нам не обойтись. Сейчас Василий воды принесёт, мы тебе лапу обмоем и обезболим.
      Минут через пять явился Василий и с ним ещё пять человек.
      — Это ещё что за делегация? — строго спросил Иван.
      — Медведя пришли посмотреть, — объяснил Василий.
      — Растрепал, мать твою, — недовольно выругался Иван и, обращаясь к пришедшим, спросил: — Вам, что здесь цирк? Будьте, любезны, покиньте помещение.
      Те, недовольно ворча, вышли из операционной. Василий разбавил кипяток холодной водой и принялся обмывать медведю больную лапу. Промыв ее, вытер аккуратно полотенцем. Затем продезинфицировал и сделал новокаиновую блокаду. Минут через пятнадцать приступил к операции, попросив Василия крепче держать лапу. Ухватил щипцами конец сука и резко выдернул его.
      — Ну, вот и всё, сейчас промоем, смажем мазью и забинтуем, — сказал Иван, рассматривая выдернутый сук.
      — А что за мазь-то у тебя? — спросил Василий.
      — О, это мазь особенная, сделанная по собственному рецепту, — пояснил Иван, промывая рану крепким раствором марганцовки, — а предыстория создания мази такова. Как-то раз сосед мой Анатолий пришёл ко мне и спрашивает: «Нет ли у тебя какой-нибудь мази от экземы»? Я смотрю, а у него вся левая щека в мокнущей экземе. Но я вроде как ветеринар, а не врач, не с руки мне людей лечить, отвечаю ему: «Толь, да у меня ничего подходящего нет, даже не знаю, как тебе помочь.» А он мне в сердцах заявляет: «Тоже мне, специалист, чему вас только учат?» Развернулся и ушёл. Обидно мне стало после его слов. Прихожу в ветлечебницу, взял вазелин, фракцию АСД-3.
      — А это что за фракция такая? — поинтересовался Василий.
      — Антисептик, стимулятор Дорогова, изначально сырьем для его изготовления послужила органическая фракция тканей лягушек. Ингредиенты подвергали высокотемпературной обработке и возгонке с последующей конденсацией… самое интересное, что она не борется с микробами, а повышает защитные силы организма, помогая ему самостоятельно справляться с болезнью. Тьфу ты, забыл, к чему это я?
      — Ты про соседа рассказывал, — напомнил Василий.
      — А, да. Ну вот, значит, смешал я вазелин с фракцией, добавил в неё синтомицин, стрептомицин, танин, ампулу новокаина. Всё тщательно перемешал, отложил немного в баночку и отнёс соседу. Говорю: «Вот попробуй, может, поможет? Только учти: она вонючая, как бы тебя жена с этой мазью из дома не выгнала». Встречаю его через три дня, а он меня спрашивает: «Что, за чудо мазь ты мне дал? У меня на другой день всё подсохло и смотри, щека практически зажила. Да, но вонь от неё, хоть святых выноси».
      — А для скотины ты её применяешь?
      — Конечно, — намазывая мазью рану, ответил Иван, — однажды мне пришлось лечить большой абсцесс под лопаткой у коровы. Так вот, во время операции, когда я сделал небольшой надрез на коже, чтобы вскрыть гнойник, видно, от неожиданной боли корова переступила с ноги на ногу, и мощная струя гноя ударила мне в левый глаз. Да так забрызгала всё лицо, что и правым глазом плоховато видел. Я скорей в посудомойку отмываться, а гной липкий, зараза, насилу отмылся. И вот, этой мазью я за две недели корову вылечил. Василий, подними лапу, я забинтую.
      — Куда его положим? — спросил Василий.
      — Да вот на пол, у стены, Ты сходи, сена пару охапок принеси, мы его прямо на брезенте на сено и положим.
      Василий сходил к ферме, принёс сена и, когда возвратился со второй охапкой, следом за ним в операционную вошла Валя с сумкой в руке. На поводке она вела среднеазиатскую овчарку.
      — Пап, — с порога обратилась к отцу Валя, — мама тебе и дяде Васе покушать прислала.
      Собака, почуяв медведя, ощетинилась и зарычала.
      — Фу! — крикнула на неё Валя.
        Собака не унималась и, натянув поводок, рванулась к медведю. Валя резко дернула на себя поводок и замахнулась им на собаку.
       — Фу, голос, Найда!
       Собака, прижавши уши, присела и искоса посмотрела на Валю.
      — Лежать! — грозно прикрикнула на неё Валя.
      Собака послушно легла, Валя подала ей конец поводка. Та прихватила пастью конец поводка, и, положив голову на передние лапы, наблюдала за происходящим.
      — Ты гляди, какая дрессировщица у тебя растет, — обращаясь к Ивану, сказал Василий, — ну прямо Маргарита Назарова, она и медведя выдрессирует.
      — Валя, — обратился к дочери Иван, — зачем ты Найду с собой привела?
      — Я думала, пока медведь без сознания, собаке проще к нему привыкнуть, а ты как думаешь, пап?
      — Вообще-то ты права, — согласился Иван, — и, обращаясь к Василию, предложил: — ну что, давай переложим его на сено.
      Мужчины, ухватившись за углы брезента, опустили медведя на пол. Расправив под медведем брезент, Иван принес стойку с флаконом и поставил медведю капельницу.
      — Валя, — обратился Иван к дочери, — привяжи Найду к забору, а сама сходи на телятник и попроси у Тёти Маши сосковую поилку с теплым молоком, нужно Михайло Потапыча покормить, а то, похоже, он долгое время ничего не ел и не пил.
      — Пап, а, может, мы его так и назовем — «Михайло Потапыч», — предложила Валя.
      — Ну, это длинно, надо покороче, — возразил Василий, — а что, если просто Потапыч?
      — Можно, и Потапыч, — согласился Иван.
      — Найда, за мной! — скомандовала Валя собаке и вышла из операционной. Собака вскочила и последовала за Валей.
      Василий, дождавшись пока уйдёт Валя, спросил Ивана:
      — Вань, если медведь выживет, поправится, что делать будем? Он же дикий зверь, неизвестно, каким образом он нас отблагодарит. Как ты думаешь?
      — Поживем-увидим, я слышал, что в подобных случаях звери настолько благодарны человеку, что привязываются к нему и остаются жить как домашние животные. В любом случае, как только ему полегчает, будем держать дверь открытой: если захочет, сам уйдёт в лес, благо тот рядом.
      — А если он корову задерет?
      — Если зверь сытый и ему не грозит никакая опасность, он никого не тронет.
      — Вот он поправится, чем ты его тогда будешь кормить? Не молоком же из соски.
       — Овсяной кашей, благо, «Геркулеса» у нас в сельпо полно,
      — Привет честной компании, — поздоровалась вошедшая телятница, держа в руке сосковую поилку, — дайте побачити, кому здесь молоко знадобилося?
      — Вот, Марья, полюбуйся, — указывая на медведя, сказал Василий.
      — Батюшки святи, — всплеснула руками Марья, — и правду ведмедь, а я не повирила, подумала — Валюша бреше.
      — Брешут собаки, — обиженно отозвался Иван.
      — Миколайовичу, не обижайся, я ж с Украины, а у нас там все так гаворють. Слухай, давай я його накормлю, я ж до этого дела привычна.
      — Ну, давай, — согласился Иван, — только я ему голову попридержу.
      Иван приподнял голову медведю, а Марья, привычным жестом надавив на медвежью пасть и раскрыв, сунула в нее соску. Медведь, почувствовав влагу, стал жадно пить молоко. 
      — Миколайовичу, схоже, зверюка давно ничого не ила, бачишь, як пье, аж взахлеб.
      — Вижу, — отозвался Иван, — с такой раной ему не до еды было, смотри, как исхудал. Его теперь дня три нужно молоком отпаивать.
      — Ничого, отпоим, — заверила Марья.
      — Благодарю тебя, Марья, за молоко и подмогу. Я с ним провозился, из-за этого на обеденную дойку не попал, так теперь хотя бы на вечернюю сходить. Сейчас антибиотик вколю ему и пойду. Вась, побудь с ним, пока я с делами управлюсь, хорошо?
      — Хорошо, — отозвался Василий.
      — Пап, а можно я тоже тебя подожду, — попросила Валя.
      — Дочка, мама, наверное, волнуется, и тебе с Найдой надо покушать.
      — Ну, ладно, — нехотя согласилась Валя.
      — Батюшки, и правда медведь, — воскликнула санитарка, входя в операционную,
      — а мне Марья встретилась и говорит: «У вас там постоялец появился, медведь». Я её спрашиваю: «Шутишь»? А она мне: «Иди, сама посмотри».
      — Ну вот, Петровна, глянь, какую мы малину нашли.
      — И что же с ним случилось? — поинтересовалась санитарка.
      — Возможно, в каком-нибудь овраге с обрыва свалился и угодил на сук поваленного дерева, — предположил Иван, — Петровна, подменишь меня сегодня на вечерней дойке, а то я из сил выбился, пока медведем занимался.
      — Да о чём разговор, конечно, подменю, иди, отдыхай.
Иван вколол медведю антибиотик, накрыл его дежурной телогрейкой и отправился домой. По дороге Валя спросила отца:
      — Пап, а почему тетя Маша назвала Потапыча ведмедем?
      — Я даже и не знаю, может быть, у них на юге так это животное называют.
      — А ты у Гавриила Андреевича спроси, — предложил Василий, — он как-никак преподаватель русского языка и литературы. К тому же он интересуется древнеславянским языком, может, чего и разъяснит. — И, обращаясь к Ивану, сказал,
      — ну всё, я пришёл. Если нужна будет помощь, обращайся.
      Целую неделю Иван занимался медведем: ставил капельницы, делал инъекции, поил молоком. Температура не спадала, временами медведю становилось хуже, даже от молока отказывался. Периодически у Ивана закрадывались сомнения, что он не выходит зверя. Частенько дочка приходила помочь отцу, иногда вместе с собакой. Найда привыкла к медведю и относилась к нему как к члену семьи. Однажды во время очередной перевязки Иван разбинтовал медвежью лапу и отвернулся за перекисью водорода, чтобы промыть рану, а собака вдруг принялась вылизывать её. Увидев это, Иван отогнал и отругал собаку. Другой раз Валя привела Найду и отошла к Марии на телятник, а когда вернулась, увидела, как собака прижалась к медведю и, положив свою голову ему на лапу, спала. На вторую неделю медведь стал постепенно приходить в себя, лежал с открытыми глазами и безучастно смотрел на окружающих. Два раза пытался сесть, но ему не удавалось. В такие моменты Валя была с ним ласкова, гладила по голове, почёсывала за ушами и говорила с ним ласково. Медведь прикрывал глаза и лежал не шелохнувшись. Наступил тот день, когда Иван, придя утром в ветлечебницу, застал медведя стоящим на лапах. Ветеринар опасливо подошел к зверю и, погладив по голове, прошептал:
      — С возвращением, тебя, Потапыч. Надо нам с тобой, милок, перебираться к нам домой.
      Медведь, хотя и поднялся на лапы, держался на них нетвердо, его слегка покачивало.
      — Хотя и встал ты дружище, но всё равно тебя еще штормит, — глядя на медведя, заключил Иван, — сейчас Валя придет, мы тебя кашей покормим.
      Медведь посмотрел на Ивана, присел на задние лапы.
      — Вот и молодец, — похвалил его Иван, — посиди, подожди немного.
      Минут через десять пришла Валя и с порога спросила:
      — Как тут наш подопечный?
      — Вставать пытается, — ответил Иван.
      — Правда!? — удивилась Валя, подходя к медведю.
      Медведь, дождавшись, когда Валя подойдёт к нему, стал лизать её руку.
      — Ой, пап, смотри, — радостно вскрикнула она, — он мне руку лижет!
      — Это, дочка, высшая степень благодарности животного. Он теперь тебя своим хозяином считает. Звери добро помнят, как, впрочем, и зло. Надо, дочка позаботиться о его дальнейшем проживании.
      — Что ты имеешь в виду, пап?
      — Надо ему, какое-нибудь жилище смастерить, типа собачьей будки. Ты, может, пока побудешь с ним, а я пойду ему берлогу из досок сколочу.
— Конечно, пап, — ответила Валя, поглаживая медведя по голове.
Иван, придя домой и наскоро перекусив, принялся из досок и брёвен сколачивать жилище для медведя. Часа через три рядом с собачьей стояла такая же, только раза в три большая, будка. Иван натаскал в неё сухого сена и, разровняв его, прилег, примериваясь, будет ли медведю в будке удобно.
      — Да, ну и хоромы ты медведю отстроил, — пошутила Катерина, заглядывая в будку, — прямо царские. Похоже, тебе самому тут понравилось?
      — Ничего, до зимы и такая берлога сойдёт, — ответил Иван.
      — А потом, зимой как с ним быть?
      — К осени его надо будет откормить хорошо, чтобы достаточно жиру нагулял. А перед первым снегом возьму отпуск и поведу его в лес, поживу там с ним, пока он в спячку не заляжет.
      — Да это сколько ты жить в лесу собираешься, где там жить-то будешь? А потом, как ты определишь, когда пора с ним в лес уходить?
      — Медведи перед спячкой квёлыми становятся.
      — Чего, это как понять?
      — Ну, то есть заторможенными, животные природу острее чувствуют и их организм готовится к другому состоянию. Так вот, как замечу за ним такое, так сразу и в лес, а там он при первом же снегопаде в спячку и заляжет. А жить в палатке буду. Я так думаю, дня за три управлюсь. Вот что, Катя, пойду-ка я в ветлечебницу, а то Валюша, поди, заждалась.
      По дороге на работу Иван повстречал Василия. Тот, увидев Ивана, поинтересовался:
      — Ну, как там наш спасённый?
      — Сегодня уже вставал, правда, ненадолго. Думаю, вечером переправить его к себе в усадьбу, хватит ему в лечебнице прохлаждаться.
      — А что вечера-то ждать? Давай, прямо сейчас и отведём, пока я свободный.
      — Да я думал, вечером народу поменьше будет, чтобы поспокойней его переправить.
      — Ага, зато молодежи вечером побольше, ты об этом не подумал?
      — Да, ты прав, ну тогда пойдём, сейчас его отведём.
      Когда мужчины пришли в ветлечебницу, то увидели следующую картину. Медведь сидел, склонив голову, Найда лежала рядом, положив свою морду на передние лапы, а Валя, почесывая медведя за ушами, приговаривала:
      — Хороший Потапыч, хороший.
      —  Глядите, какие нежности, — входя в операционную, восторженно воскликнул Василий.
      — Тише ты, баламут, насмерть всех напугаешь, — урезонил его Иван и, обращаясь к дочери, продолжал, — Валь, мы с дядей Васей решили сейчас его отвести домой, надо будет лапу ему как следует перевязать, сверху еще пару пакетов надеть, для надежности, чтобы грязь не попала.
—- Пап, я его ещё не кормила, надо к тёте Маше за молоком сходить.
      — Дома покормим. Он к тебе привязался, так что пойдёшь впереди, а он, я так думаю, за тобой последует.
      — Ну что, Потапыч, пойдёшь со мной? — потрепав медведя по голове, спросила Валя и шлепнув его легонько по спине, скомандовала: — ну, вставай.
      Медведь послушно поднялся,
      — Вот умница, — похвалила его Валя и вновь потрепала по голове, — сейчас мы тебе лапку перевяжем и пойдём домой.
      Иван достал широкий бинт и обмотал медвежью лапу, после чего натянул на нее двойной пакет и замотал его скотчем.
      — Всё, можно идти, — предложил Иван, — Валя, ты давай, иди вперед и зови его.
      Валя с собакой вышла из помещения, остановилась на крыльце и позвала медведя:
      — Потапыч, милый, иди ко мне.
      Медведь, осторожно ступая на больную лапу, и слегка покачиваясь, поплелся к выходу: видно было, что он не совсем оправился от болезни. На крыльце зверь остановился, принюхался и медленно спустился по ступенькам на землю. Когда брели по улице, прохожие останавливались, наблюдая диковинную процессию, а некоторые, от греха подальше, переходили на другую сторону. Иван про себя порадовался, что им никто не помешал по дороге; они уже почти добрались до дома, как вдруг из ближайшего переулка выскочила свора собак и с громким лаем устремилась им навстречу.  Появление своры не предвещало ничего хорошего… Недолго думая, Иван скомандовал собаке:
      — Найда, фас!
      Собака сорвалась с места и в мгновение ока врезалась в стаю, завязалась драка… Из поднятого облака пыли послышался визг. Собаки бросились наутек и скрылись в переулке. Когда пыль развеялась, люди увидели лежащую на дороге собаку, которую Найда, ухватив пастью за горло, душила. Собака уже не сопротивлялась, только хрипела.
      — Фу, Найда, оставь! — строго крикнул Иван, оттаскивая её за ошейник.
      Найда отпустила собаку, Иван погладил её по голове, приговаривая:
      — Молодец, хорошая собака.
      Валя подошла к калитке, открыла ее, пропуская всех во двор. Медведь, подойдя к калитке, замер на месте.
      — Потапыч, миленький, проходи. Чего остановился? — обратилась Валя к медведю.
      — Валя, он, наверное, не решается зайти, — предположил Иван, — давай я калитку подержу, а ты зайди и позови его.
      Не успела Валя войти во двор, как медведь сразу последовал за ней.
      — Ну и хоромы ты ему соорудил, — воскликнул Василий, обращаясь к Ивану, — прямо боярские, впору самому здесь жить.
      — Старался, — ответил Иван и, обращаясь к дочке, продолжил, — Валя, ты забирайся в будку, позови его и побудь с ним там немного, чтобы он свое новое жилище освоил.
      — Пап, а может, его там и покормить?
      — Хорошо, оставайся с ним в будке, а я каши принесу.
      Валя влезла в будку и позвала медведя.
      — Потапыч, иди ко мне.
      Медведь чуточку постоял в нерешительности, потом просунул голову в будку, осмотрелся и только после этого залез в нее и стал принюхиваться. Валя уселась на сено и сказала:
      — Иди ко мне, ложись.
      Зверь придвинулся к Вале и сел рядом. Следом в будку заскочила Найда и улеглась рядом с Валей.
      — Ну как, нравится тебе твоё новое жилище? — спросила Валя.
      — Ещё бы, я и сам тут жить не отказался бы, — пошутил Василий, — смотри-ка, даже и Найде здесь нравится.
     Подошёл Иван и, нагнувшись, просунул голову в проём будки.
      — Держи, дочка, — Иван подал Вале миску с геркулесовой кашей, — и ложку возьми, может, он с ложки есть будет?
      — Сейчас узнаем, — ответила Валя.
      Зачерпнув ложку каши, она подала её медведю, тот понюхал и стал слизывать кашу с ложки. Когда Валя второй раз сунула ложку медведю, тот было потянулся к ней, но вдруг Найда вскочила и в мгновение ока слизнула кашу. Медведь с недоумением уставился на собаку. Все дружно расхохотались.
      — Ну, Найда, ну, деловуха, — воскликнул Василий.
      — Да, уж, — вторил ему Иван, — не пропадёт.
      — Ну как же, ей обидно, — пояснила Валя, — Потапыча кормят, а про неё забыли, — и обращаясь к собаке, сказала, — ладно, я вас вместе кормить буду: ложку — Потапычу, ложку — тебе, поняла?
Накормив животных, Валя выбралась из будки и, обращаясь к медведю, велела:
      — Ну всё, Потапыч, отдыхай, а ты, Найда, лезь в свою будку.
      — Она теперь с медведем жить будет, — заявил Василий, — её теперь никакими калачами не выманишь.
Иван, сходив в сарай, принес оттуда уголок широкого профиля, увесистую кувалду и, обращаясь к Василию, попросил:
      — Подержи уголок, а я его вколочу в землю.
      — Пап, а для чего ты уголок возле Потапычевой будки вбить хочешь?
      — Цепь к нему привяжем, и Потапыча на неё посадим.
      — Ты что, пап! Ему же это не понравится, он же рваться будет с привязи.
      — Да, но недолго. Он сейчас ослаблен болезнью, так что быстро смирится.
      — А что, так нельзя его оставить, без привязи?
      — Дочка, он же дикий зверь. Выйдет на улицу, люди будут от него шарахаться. Может, у него и не будет злых намерений, но люди-то этого не знают. Будут жаловаться в полицию. Нам нужны эти проблемы?
      — Нет, конечно, — с грустью в голосе согласилась Валя.
      Иван с помощью Василия, забил метровый уголок в землю, прицепил в предварительно просверленное отверстие цепь. Сходил в дом и принес новый сыромятный ошейник. Влез в будку, надел ошейник зверю на шею и, защелкнув карабин за кольцо ошейника, посадил медведя на цепь. Медведь не выказал никакого недовольства, вероятно, ещё не понял, в каком оказался положении. 
      — Ну вот и всё, — констатировал Иван, — теперь у меня душа будет спокойна за него.

      С этого дня у медведя началась спокойная размеренная жизнь. Его кормили, холили, ласкали. Недели через две он окончательно поправился, рана на ноге зажила. Зверь стал осваивать новую территорию, но пятиметровая цепь ограничивала его любопытство. Поначалу он пытался освободиться от ошейника, но поняв бесполезность этой затеи, смирился. Найда так сдружилась с медведем, что постоянно находилась рядом и, даже когда Валя брала ее куда-нибудь с собой, та неохотно покидала Потапыча. Всё свободное время Валя проводила с медведем. Стоило Вале сесть на стул, который специально поставили у будки, как Потапыч сразу подходил к девочке и клал голову ей на колени, чтобы она погладила его. Валя принималась гладить медведя, тут же и Найда подбегала к ней и подсовывала свою голову под другую руку, тоже требуя ласки. Когда у Ивана выдавалось свободное время, он, как и дочка, проводил его рядом с медведем. Потапыч вставал на задние лапы, Иван подходил к нему и, обняв, принимался трепать его за ушами. Медведю это нравилось и, раззадорившись, он начинал играючи слегка прикусывать Ивана за предплечья. Смотреть на эти забавы собиралась местная детвора, да и некоторые взрослые тоже приходили. Люди стояли за забором и наблюдали за необычной игрой человека и медведя, но во двор зайти не решались. Один только соседский мальчик, набравшись смелости, обратился к Ивану:
      — Дядя Ваня, а можно мне погладить медведя?
Иван, подумав немного, согласился.
      — Ладно, Володя, заходи. Только осторожно, хорошо?
Володя кивнул и, подойдя к калитке, в нерешительности остановился.
      — Ты что, Володь, испугался? — спросила Валя.
      — Ничего и не испугался, — ответил мальчик.
      Решительно открыв калитку, направился к медведю и, подойдя к нему, остановился.
      — Ну, что ж ты стоишь, — спросила Валя, — смелее, — и, взяв Володину руку, погладила ею медведя по голове.
      — Видишь, какой он смирный, ему нравится, когда его ласкают, — пояснила Валя.
      — Так ведь любой скотине нравится, когда её гладят, — продолжил Иван, — взять хотя бы корову: когда доярка ей вымя подмоет, а потом, еле касаясь, поглаживает его, то корова в этот момент стоит не шелохнувшись.
      — А у меня кошка, как только начинаю ее гладить, сразу принимается мурлыкать, — вставил Володя, — да так громко, что можно подумать, что кто–то храпит во сне.
      С этого момента и другие дети стали подходить к медведю, а некоторые, осмелев, пытались прокатиться на нём верхом, но Валя быстро это пресекла, предупредив, что за подобные проделки запретит с медведем общаться.                               
      Как-то раз мимо их дома проходил преподаватель русского языка и литературы Гавриил Андреевич и заглянул к ним во двор.
      — Здравия Вам, хозяева, — отворяя калитку, приветствовал он Ивана с Валей,
— гостей принимаете?
      — Здравствуйте, Гавриил Андреевич! Принимаем, заходите. Скажите, а почему Вы так необычно здороваетесь? — спросил Иван.
      — Ну, во-первых, давайте обращаться друг к другу на «ты», потому что у нас на Руси на «вы» обращались либо к незнакомым людям, либо к врагам.
      — Это почему так?
      — Дело в том, что эти два слога несут в себе разный энергетический потенциал. «Вы» —отрицательный, а «ты» — положительный. Другими словами, «вы» — это тьма, а «ты» — это свет. Поэтому хочешь не хочешь, а энергетика слога на тебя, пусть самую малость, но влияет. Согласись, обратиться к Богу на «вы» язык не повернётся, молитву «Отче Наш» вспомните: «Отче Наш, да святится Имя Твоё, да прибудет царствие Твоё…».
      — Да, ты прав, — согласился Иван, — ну что ж, я согласен общаться на «ты».
      — Русский Князь Святослав, — продолжил Гавриил Андреевич, — сын князя Игоря и княгини Ольги, одержавший победу над Хазарским Каганатом, когда выходил в поход, то всегда посылал в чужие земли весть-предупреждение: «Иду на «вы»!» Что означало: хочу идти на вас, то есть, вы — мои враги. А вот у Александра Сергеевича Пушкина есть стихотворение, в котором иллюстрируется, насколько задушевным является русское «ты».
      Пустое вы сердечным ты
      Она, обмолвясь, заменила,
      И все счастливые мечты
      В душе влюблённой возбудила.
      Пред ней задумчиво стою;
      Свести очей с неё нет силы;
      И говорю ей: как вы милы!
      И мыслю: как тебя люблю!
      — Надо же, — удивляясь услышанному, молвила подошедшая Катерина, — а я думала, почему меня коробило, когда дети своих родителей на «вы» называли.
      — Вот-вот, к родителям тем более нельзя обращаться на «вы».  Теперь, во-вторых. Когда мы говорим: здравствуй, то желаем здоровья телу, а когда здравия — то духу. Когда встречаются двое военнослужащих, как они приветствуют друг друга?
       — обратился он к Ивану.
       — Здравия желаю.
       — А почему? Не задумывался?
       — Да как-то ни к чему, — пожимая плечами, ответил Иван и спросил, — интересно, а правда, почему?
       — Потому что их профессия — воевать, а это значит то, что они чаще гибнут, чем гражданские и поэтому для них дух важнее, чем тело.
       — Гавриил Андреевич, а почему тётя Маша назвала Потапыча ведмедем, — поинтересовалась Валя.
       — Медведем наши предки нарекли его за то, что разоряет ульи, другими словами — мёд ведает. Поэтому, что ведмедь, что медведь — одно и то же.
       — А я слышал, — вспоминая, произнес Иван, — что раньше у наших предков медведь был тотемным животным.
       — А что значит тотемное животное? — спросила Валя.
       — Тотемное животное — это священное животное рода, кровь которого символизирует единство рода, единение его со своим Божеством. Настоящее имя у этого зверя Бер, поэтому его жилище называется как? — обратился с вопросом к Вале Гавриил Андреевич.
       — Берлога, — ответила Валя, — потому что там бер лежит.
       — Молодец, — похвалил ее Гавриил Андреевич, — берлога считалась проходом в подземный мир, а медведь — сторожем этого мира. Согласно легендам, в дни зимнего солнцестояния медведь, который всю зиму проводит в спячке, переворачивается в берлоге, отсюда и поворот годового колеса — солнцеворот. Медведь просыпается приблизительно на масленицу. Бер — это не просто медведь как зверь, а это ещё и дух зверя — Хозяина леса, отсюда и его связь с Велесом. Бер — Хозяин леса, его защитник и распорядитель, как одна из ипостасей Велеса. На вид добродушный и неуклюжий, на самом деле медведь очень силен, жесток и скор на расправу. Охотников, рисковавших выходить с рогатиной на медведя, называли на Руси «отпетыми», то есть идущими на верную смерть. Кстати, а вы никогда не задумывались, почему говорят: «Не лезь на рожон»?
      — Даже и предположить не могу, — поразмыслив, ответил Иван.
      — Рожон, — острый кол или рогатина, укрепленные в наклонном положении, с которыми охотились на медведя. А лезть на рожон — предпринимать заведомо рискованные действия, обреченные на неудачу.
      — Не понял, а зачем его укреплять в наклонном положении? — спросил Иван.
      — Когда медведь нападает на охотника, то охотник быстрым движением вонзает острый конец медведю в грудь, а другой конец упирает в землю, и медведь напарывается на этот кол.
      — Ужас какой, — прижимаясь к медведю, пробормотала Валя.
      — А правда, — спросила Катерина, — что медведя ещё комом называли?
      — Нет, не совсем так. А ты как думаешь, — обратился к Вале Гавриил Андреевич, — подумай, тебе никакое родственное слово, означающее часть дерева, на ум не приходит?
      Поразмыслив немного, Валя улыбнулась и радостно произнесла.
      — Комель, что ли?
      — Конечно, — согласился Гавриил Андреевич, — именно. Там, где ствол переходит в корень. И дерево спиливали под комель, то есть брали часть дерева до кома. Медведь и ком никак не связаны друг с другом за исключением того, что просыпаются весной приблизительно на масленицу. Есть поговорка «Первый блин комом». Так вот, правильно говорить не комом, а К;му. Первые блины несли в лес и клали на пни, то есть на место, где живёт ком. А нести блин к берлоге, где вот-вот проснётся голодный зверь, дело опасное.
      — Так, а зачем? Пни же блинов не едят, — удивлённо спросила Катерина.
      — Чем питаются духи? Конечно, энергией. Когда печётся обрядовый блин, он ассоциируется с Солнышком, и в него хозяйка закладывает свою силу или, можно сказать, энергию, свой дух. Кладя блин на пень Кому, ему и посвящается Сила. А сам блин — плоть? Вот эта плоть посвящается Беру — Хозяину леса! Но не с тем, чтобы его сам съел. Медведь, да ещё и голодный, возле деревни — гость очень даже нежелательный…Надо было, чтобы он, как хозяин, распределил его по своим наиболее нуждающимся подопечным. Кому в семье несли всё добытое? Конечно, главному в семье — хозяину, а он уже распределял, кому оно нужнее. Вот и тут такая же аналогия. Отдали Хозяину леса, а тот голодную птичку к блину послал или мышку или ещё кого-то, от голода страдающего. Таким образом, одно действо вмещает в себя несколько основных моментов. Одаривание силой пробуждающихся Комов, оказание чести Хозяину леса — Беру и подкармливание местных зверушек и птичек, кои к весне уже всю еду в лесу, как правило, подъели.
      — Гавриил Андреевич, ты так интересно рассказываешь, а откуда ты всё это знаешь? — поинтересовался Иван.
      — Я изучал и продолжаю изучать Славяно-Арийские Веды. Предания наших предков.
      — Ты имеешь в виду, нашу древнюю историю.
      — У нас на Руси некогда истории не было, как таковой…, так как история — это то, что взято из Торы — Пятикнижия Моисея. Это писание чужого народа и к Славянам и Ариям не имеет никакого отношения, у нас было своё писание — Веды.
      — И с какого же периода идёт описание, как ты говоришь, наших преданий, с чего всё началось, там говорится? — спросил Иван.
      — Всё началось очень давно, а вот как и с какого периода, мне сейчас трудно сказать. Нужно хорошо подготовиться, чтобы понятно рассказать. Информация серьезная, и необходимо к ней подойти со всей ответственностью. Поэтому я подготовлюсь и приглашу вас к себе. Хорошо?
      — Да, — согласился Иван, — тем более, мне пора на ферму идти, на вечернюю дойку.
      — Да и мне тоже пора, — засобирался Гавриил Андреевич, — пойдём вместе, провожу тебя немного: нам по пути.
Иван и Гавриил Андреевич вышли на улицу, некоторое время шли молча, наконец, Иван спросил:
      — Гавриил Андреевич, вот ты говоришь, что наши предки начали жить здесь очень давно, а почему же не осталось никаких следов культуры, я уж про письменность не говорю. Если верить видным деятелям, выступающим по телевидению, тому, что тысячу лет назад на нашей территории обитали лишь дикие племена, которые ходили в шкурах, жили на деревьях… так что же получается, всё это время наши предки дикими были?
      — Конечно, нет, просто есть силы, которым не выгодно, чтобы мы знали правду. Ибо, как сказал Михайло Ломоносов: «Народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего», поэтому они всеми силами пытаются скрыть правду и унизить величие Славян и Ариев. У наших предков была высокая культура и письменность была. Существовало Руническое письмо, на котором излагались священные писания, такие как Веды, Велесова книга и керамические фрагменты. Торговое письмо. Берестяная грамота. К примеру, купец отсылает обоз в какой–то населенный пункт, подошёл к берёзе, содрал кору и на ней нацарапал письмо тому, кому предназначался обоз, и отдал с нарочным.
      — Это что же, получается, скрывая от нас эту информацию, из нас пытаются идиотов сделать?
      — К сожалению, это так. Вот у нас сейчас есть алфавит, а тогда была Азбука и содержала в себе сорок девять буквиц, а не как сейчас — тридцать три. И письмо наше было образным, когда читали текст, написанный буквицами, то возникал образ. Как называется процесс, когда человек получает знания, а?
      — Ну как, я думаю, образование?
      — А ты задумывался, что значит само слово «образование»?
      — Нет, да как–то ни к чему.
      — Слово «Образование» означает ваяние образа. А сейчас что? Прочёл и сам не понял, что прочитал. Вот, например, возьмем слово «мир», которое имеет до семи значений.
      — Как это? — удивился Иван.
      — К примеру, роман Льва Николаевича Толстого «Война и мир». Чем в твоём понимании является слово мир?
      — Я так думаю, время, когда нет войны.
      — Другими словами мир — это состояние без войны, так?
      — Ну, можно сказать и так.
      — А ещё?
      — Ещё, — подумав немного, Иван ответил, — я думаю, миром можно назвать всё, что находится на земле.
      — Ну, ладно, не буду тебя мучить, давай по порядку. В древнеславянской азбуке существует пять буквиц, которые произносятся, как «и».
      Гавриил Андреевич остановился и, достав из портфеля листок бумаги и карандаш, начал писать на нём буквицы и объяснять их название.
      и – иже.
      і – ижеи.
      ; – инить.
      ; – ижица.
      ; – ижа.
      — А вот теперь напишем слово мир этими буквицами и посмотрим, что у нас получится.
      Миръ – состояние без войны.
      Міръ – вселенная.
      М;ръ – община, общество.
      М;ро – благовонное масло.
      М;ръ – мера времени.
      — Есть ещё дополнительно две буквицы, если с ними написать слово «мир», то получится следующее.
      М;ръ – счастье и благополучие.
      М;ръ – неизведанная вселенная.
      — Гавриил Андреевич, — поинтересовался Иван, — а зачем ты в конце слова мир ставишь твердый знак?
      — Эта буквица называется «еръ», если она ставится в конце слова, то это означает конец творения, то есть, процесс закончен, а если творение продолжается, то ставится буквица «ерь».
      — Слушай, а и правда, при использовании этих букв образ вырисовывается, — удивлённо и радостно воскликнул Иван.
      — Не вырисовывается, а ваяется.
      — Точно, — согласился Иван.
      — Теперь вернёмся к роману «Война и мир». Так что же всё–таки имел в виду Лев Николаевич, когда называл свой роман. «Война и состояние без войны» или ещё как?
      — Даже на ум ничего не приходит, — почесав затылок, ответил Иван, — по первому варианту, что ты предложил, масло масляное получается, а что-то ещё предложить на ум не приходит.
      — Это потому, что нет образа, а для того, чтобы образ появился, нужно правильно написать. Смотри, — Гавриил Андреевич написал на листке «Война и м;ръ»,
      — Толстой в названии романа использовал не иже, а инить — латинскую букву «i», только с двумя точками, обозначающую общину или общество. Вот сейчас образ появился?
      — Безусловно! — радостно воскликнул Иван, — я бы даже сказал, что роман называется «Воина и народ».
      — Именно это и имел в виду Лев Николаевич. Теперь ты понял, чего те, кто заменил азбуку алфавитом, нас лишили?
      - Нас лишили главного, правильного образования. Из–за недостающих буквиц, мы не можем правильно ваять образ. А поэтому у нас кругом одно безобразие!
      — Совершенно верно. Если сейчас обучать грамоте так, как должно быть, то мозг человека будет работать не на два-три процента, как сейчас, а на все десять и даже больше. Ты представляешь, чего мы можем достичь?
      — Даже представить себе не могу, — покачав головой, ответил Иван, — наверное, таких высот, о которых мы даже и не мечтаем.
      — Мне ещё вот что не нравится, — продолжал Гавриил Андреевич, — сейчас в обиходе нашей речи, особенно у молодёжи, появляются иностранные слова. Значения, которым у нас придают совершенно иной смысл, нежели у них есть.
      — А какие слова ты имеешь в виду? — поинтересовался Иван.
      — Один раз иду по школьному двору, сидят молодые люди — старшеклассники. Один парень говорит другому: «Ну, ты — классный чувак», а «чувак» — это кастрированный козёл или верблюд, в буквальном смысле, в переводе с еврейского языка. Другой раз захожу домой, моя дочь смотрит по телевизору какой-то сериал, и там такой эпизод. Молодая женщина, полицейский, догоняет несовершеннолетнего хулигана, а он останавливается и говорит ей: «А ты прикольная чикса». Так вот, с еврейского «чикса» — это неуважительное обращение к женщине не еврейке, значение этого слова — проститутка, блудница. Что же получается: те, кто снимал этот сериал, не удосужились узнать истинное значение слова или специально его использовали?
      — Я не удивлюсь, если они это сделали специально, — заявил Иван.
      — А однажды встретил знакомого, он поздоровался со мной и радостно сообщает: — Гавриил Андреевич у меня пацан родился! «Пацан» — это жаргонное слово, которое есть производное от слова «Поц», одно из значений которого в переводе с иврита означает — мужчина с детским детородным органом, то есть недоразвитый мужчина.
      — Ничего себе, — удивился Иван, — как говорит один юморист: «Обалдеть»!
      — Теперь вот такое слово, которое ты недавно употребил со мной в разговоре: «идиот», знаешь, что оно означает?
      — Наверно, слабоумный человек.
      — В Древней Греции словом «идиот» называли того, кто не участвует в общественной жизни и не ходит на народные собрания. Другими словами, тот, кто уклоняется от участия в политике. А «подлец» — человек, который подлежит налогообложению. Аристократы были освобождены от уплаты любых налогов, а весь остальной народ платил. Поэтому, кто платит налоги, тот и подлый. «Негодяй» тоже имел совершенно иной смысл и означал человека, не годного к чему-либо. Например, к службе в армии.
      — До какой же степени мы тёмные, — стал сокрушаться Иван, — говорим, а сами не знаем, чего. А ещё подобные слова ты знаешь?
      — Ну, например, «сволочь» — предметы, которые сволакивают на свалку. «Безобразник» — человек, не чтивший священных образов и не творивший перед ними поклонов и крестных знамений и, к тому же, не державший икон в своем доме. «Зараза» означала «прелесть, само очарование, заразительная». Если раньше так называли девушку, то она была только рада подобному комплименту.
      — Да, — задумчиво произнёс Иван, — получается, ничего мы не знаем, о том, что говорим.
      — К сожалению, ты прав. Вот ты мне ответь, ведьма — кто такая, а?
      — Колдунья, злая женщина, которая ненавидит людей и стремится сделать им какое-нибудь зло.
      — Ведьма — ведающая мать, которая родила и воспитала в родовой традиции шестнадцать и более детей, и ни к какому колдовству она не причастна. Знанием, мудростью и богатым опытом — да, обладала. Кстати, что даёт знание, ведаешь?
      — Ну, как тебе сказать, знание даёт возможность жить правильно, я так понимаю.
      — Как сказал Свами Вивекананда, индийский просветитель и ученик Рама Кришны, «Знание даёт власть над предметом».
      — Слушай, а какое мудрое высказывание, короткое и ёмкое.
      — А вот ты как думаешь, мне обижаться или радоваться, когда меня называют дураком?
      — Конечно, обижаться, ведь дурак — это то же самое, что глупый, я так думаю. Что, опять не так?
      — Верно, не так. Дурак — человек, который мыслит большими категориями, чем другие.    Ду-Ра — означает «два и более светлых образа», то есть человек понимает больше, чем остальные, у него другое мировосприятие, он понимает в нескольких формах, но это не соответствует тому, что все вокруг воспринимают. Таким образом, то, что для него очевидно, для многих это из ряда вон выходящее. ДУРА, то есть дурак — это нормальный человек, но с совершенно другим менталитетом, мировоззрением, мировосприятием, который отличается от рядового человека данной среды. Допустим, в сказках: кому благоволила природа, кто общался со зверьём, стихиями, легко проходил испытания, которые другим были не по силам? Иван-дурак. Ведь в русских сказках Иван-дурак находчивее и прозорливее своих умных братьев. Или до сих пор, когда один другому объясняет что-то, а тот понять не может, первый и говорит: «ты что, дурак?», это значит, что у них разные образы восприятия действительности, образы каких-то вещей, явлений.
      — Гавриил Андреевич, а почему же так получилось, что правильные слова стали неправильными, зачем изменили смысл?
      — Я же тебе говорил, что есть силы, которым выгодно вносить сумятицу в нашу жизнь, чтобы паразитировать за счет нас. Поэтому они искажают нашу культуру. Позитивным словам придают негативный оттенок. Вот, к примеру, слова Урод и Юрод. У них  тоже поменяли образы.
      — Это как?
      — Урод — это первородный ребёнок, то есть «У-Рода», потому что первый ребёнок посвящался Богу Роду, он достоинство Рода. Отсюда и поговорка «В семье не без урода», потому что в семье всегда есть первородный ребёнок, то есть первый. Юрод — тот, кто вышел из-под защиты Рода, то есть не вписывается в Родовые рамки, нарушает Родовые традиции. Поэтому юродивых славяне терпеть не могли, а некто, наоборот, слово «урод» сделал ругательным, а «юрод» как бы хорошим. А вот ещё Баба Яга, также перевертыш.
      — Это как?
      — Не Баба Яга, а Баба Йога, или Йогиня-Матушка Вечно прекрасная, любящая, добросердечная Богиня-Покровительница детей-сирот и детей вообще. Она странствовала по Мидгард-Земле на огненной Небесной колеснице, то верхом на коне по всем землям, на коих жили Роды Великой Расы и потомки Рода Небесного, собирая беспризорных детей-сирот по градам и весям.
В каждой Славяно-Арийской Веси, даже в каждом многолюдном граде или поселении, Богиню-Покровительницу узнавали по излучающейся доброте, нежности, кротости, любви и нарядным сапожкам, украшенным золотыми узорами, и показывали Ей, где живут дети-сироты.
      Простые люди называли Богиню по-разному, но обязательно с нежностью, кто Бабушкой Йогой Златой ногой, а кто и совсем попросту — Йогиней-Матушкой.
      — Я слышал, что она детей в печи жарила.
      — Не жарила она детей, а совершала огненный обряд.
      Детей-сирот Йогиня доставляла в свой предгорный Скит, который находился в самой чаще леса, у подножья Ирийских гор, то есть Алтая. Все это Она делала для того, чтобы спасти от неминуемой гибели этих последних представителей древнейших Славянских и Арийских Родов.
      В предгорном Скиту, где Йогиня-Матушка проводила детей-сирот через Огненный обряд посвящения Древним Вышним Богам, имелось Капище Рода, высеченное внутри горы. Рядом с горным Капищем Рода, в скале находилось специальное углубление, которое Жрецы Рода называли — Пещь Ра. Из него выдвигался каменный помост, разделенный выступом на два равных углубления, называемый лапат;. В одно углубление, которое было ближе к Пещи Ра, Йогиня-Матушка укладывала спящих детей-сирот в белых одеждах. Второе углубление заполняли сухим хворостом, после чего лапат; задвигался обратно в Пещь Ра, и Йогиня поджигала хворост.
Для всех присутствующих на Огненном обряде это означало, что дети-сироты были посвящены Древним Вышним Богам, и в мирской жизни Родов их никто более не увидит. Чужестранцы, которые иногда присутствовали на Огненных Обрядах, очень красочно рассказывали в своих краях, что своими глазами наблюдали, как маленьких детей приносили в жертву Древним Богам, бросив их живыми в Огненную Печь, и сотворила сие Баба Йога. Чужестранцам было неведомо, что, когда задвигался помост-лапата в Пещь Ра, специальный механизм опускал каменную плиту на выступ лапаты, и отделял углубление с детьми от Огня. Когда загорался Огонь в Пещи Ра, Жрецы Рода переносили детей-сирот из углубления на лапат; в помещения Капища Рода.
      — А потом что было с этими детьми?
      — Впоследствии из детей-сирот воспитывали Жрецов и Жриц, а когда они становились взрослыми, юноши и девушки создавали семьи и продолжали свой Род. Но ничего из этого чужеземцы не ведали и продолжали распространять сказки о том, что дикие Жрецы Славянских и Арийских народов, и в особенности кровожадная Баба Йога, детей-сирот в жертву Богам приносят. Эти глупые чужеземные сказки повлияли на Образ Йогини-Матушки, особенно после христианизации Руси, когда Образ красивой молодой Богини подменили образом древней злой и горбатой старухи со спутанными волосами, которая крадет маленьких детей, жарит их в печи в лесной избе и потом поедает их. Даже имя Богини Йоги исказили, стали называть ее «Баба Яга костяная нога» и стали пугать ею всех детей.
      — А про избушку на куриных ногах что можешь сказать?
      — Курьи ножки, а не куриные, это пни или срубы деревьев, освобожденные от коры и окуренные дымом для предотвращения гниения и вредителей, на которых ставили избы.
      Много веков славяне практиковали строительство изб и амбаров на таких курьих ножках. Поднятое строение, таким образом, защищали и от разливов рек, половодий, и от вредителей, и даже от мышей и змей.
Дело в том, что до укрепления христианства на Руси часто практиковали кремацию мертвых. Трупы сжигали на ритуальных кострищах, затем прах помещали в специальные лесные на таких вот курьих ножках домики, которые служили родовыми усыпальницами. Таково исконное значение этих слов.
      — Я предполагаю, что таких слов найдётся ещё много.
      — К сожалению, ты не далёк от истины. Да вот, к примеру, ты слышал, наверное, когда говорят кому-нибудь, у кого дочь стала взрослой: «У тебя дочь-то уже невеста». Так вот, в Ведической Руси иметь дочь невесту, было делом позорным, в основном, все были весты.
      — Это что же получается, моя Валя станет совершеннолетней, а для меня это станет позором?
      — Ну, зачем так сразу, дело в том, что «вестами» называли девушек, которые знали все о сохранении быта, домашних делах, о том, как удовлетворить потребности мужа. Ее обучали премудростям замужества: как быть хорошей хозяйкой, как стать хорошей женой и матерью, где черпать мудрость. Ведь я не открою секрета, если скажу, что целостность, атмосфера, счастье и гармония в семье на шестьдесят-восемьдесят процентов зависит от женщины. Из поколения в поколение взрослые женщины передавали девушкам все знания и премудрости. Надо сказать, передавали всё, кроме сексуального опыта. Ведь девушка подходила к замужеству «чистой». Вот таких девушек выдавали замуж. У весты, то есть знающей, ведающей просто не было шанса иметь плохого мужа. Так как она использовала в своей семье полученные мудрые знания своей матери и бабушки. А затем передавала их своей дочери. «Не вестами», то есть не ведающими, называли девушек, которые не были готовы стать женой. Они не знали основ замужней жизни и не умели вести хозяйство. Их сочетали БРАКОМ, то есть мужчина «брал» к себе такую девушку, зачастую в наложницы. Если вы с женой правильно обучите свою дочь и подготовите к предстоящему замужеству, то её минует позорное звание – «Не веста». Вот теперь тебе стала понятной народная поговорка, что «хорошее дело «браком» не назовут!»?
      — Здрасте, приехали, — разочарованно произнес Иван, — это у нас теперь кругом одни браки, и что же нам делать?
      — Что делать, культуру свою восстанавливать. Ведь обряд создания новой семьи у древних славян назывался священный супружеский союз. А свадьба расшифровывается как СВА – небеса, БО — боги, ДЕ – деяние. А в целом — Небесное Деяние Богов. Славяне Брак трактуют так: кто-то из вступающих в союз – с браком – до свадьбы имел «контакт» с другими. Кстати, ты знаешь, в чём разница между небесами и небом?
      — Понятия не имею, я думаю, что это одно и то же.
      — Да нет, не одно и то же. Небо — это где нет Бога, а Небеса — это где нет беса.
      — А слово «Обряд», по-твоему, что значит?
      — В буквальном смысле — «оба рядом». То есть группа лиц, совершающих какое-то священное действие, например, свадьбу или имя наречение.
      — Да-а, — протяжно произнёс Иван, — получается, мы в своем большинстве невежды по сравнению с нашими далёкими предками.
      — Да ещё какие. Так, Иван Николаевич, я пришёл… Как подготовлюсь, сообщу тебе, когда ко мне прийти.
      — Я тут подумал, может, ты к нам. А то ведь, если мы все к тебе уйдём, кто с медведем останется? Боязно мне его одного надолго бросать. Как считаешь?
      — Ты прав, Иван Николаевич, хорошо, так и сделаем.

      Иван распрощался с Гавриилом Андреевичем и направился в сторону фермы. Он уже подходил было к телятнику, как вдруг услышал сзади нарастающий гул подъезжающего автомобиля. Иван оглянулся и увидел скорую помощь. Скрипнув тормозами, машина остановилась возле Ивана, из кабины высунулся водитель и спросил:
      — Здравствуйте, а где здесь телятник?
      — Здравствуйте, да вот он, — ответил Иван, показав рукой на ближайшее здание, — а что случилось?
      — Женщине там плохо стало, вот нас и вызвали.
      Вместе с работниками скорой помощи Иван вошёл в телятник. В проходе возле клеток с телятами на табуретке сидела Мария с закрытыми глазами, а скотник Пётр Михайлович стоял сзади, придерживал её, чтобы не упала.
      — Михалыч! Что случилось? — воскликнул Иван, подбегая к скотнику.
      — Да вот, у Маши, похоже, сердце прихватило, смотрю, она у клетки стоит, белая как полотно, и за сердце держится. Я скорее табуретку подставил, усадил, а сам — скорей звонить в скорую помощь. Уж больно долго Вы ехали, — посетовал скотник.
      — По вашим ухабам быстро не приедешь, — парировал водитель.
      Фельдшер и медсестра подошли к Марии. Фельдшер пощупал пульс. Приподняв веко и осмотрев зрачки, спросил:
      — Как чувствуете себя, где болит?
      — Серце щемить, и сил немає.
      — Приготовь шприц с адреналином, — попросил фельдшер медсестру, — возможно, понадобится.
      — Хорошо, — ответила та и скрылась в машине.
      — Носилки давай, — обратился фельдшер к водителю, — и быстрей.
      Водитель вытащил из машины носилки, подкатил их к Марии.
      — Сами сможете лечь? — спросил фельдшер.
      — Спробувати.
      Мария попыталась встать, но у неё ничего не получилось; охнув, она обратно опустилась на табурет. Тогда скотник и Иван уложили её на носилки и помогли загрузить их в машину. Когда фельдшер усаживался в машину, скотник спросил:
      — Доктор, а что с ней?
      — Подозрение на инфаркт, — ответил фельдшер и, обращаясь к водителю, скомандовал: — поехали!
      Машина скорой помощи медленно двинулась по ухабистой дороге. Иван и скотник смотрели молча на отъезжающую машину до тех пор, пока она не скрылась за поворотом.
      — Инфаркт, — задумчиво произнёс Иван, — с чего это у неё, всегда жизнерадостная такая…
      — Сноха ей позвонила, сообщила, что сын в аварию попал, в больнице в тяжёлом состоянии лежит, вот она, наверное, и переволновалась, — ответил скотник.
      На другой день пришло известие, что Мария по дороге в больницу скончалась. Хоронили её всем селом. На поминках было сказано много хороших, теплых слов, говорили, какая она была добродушная, весёлая и отзывчивая женщина. Выступал бригадир фермы, рассказал, какая она была заботливая телятница и к телятам относилась, как к своим детям и что другую такую работницу ему будет трудно найти. Выступил и Иван, поведал о том, что, когда она пришла, телята стали меньше болеть, а еще упомянул о том, как она помогала ему выхаживать медведя. После поминок Иван с Катериной пришли домой, и Иван решил проведать Потапыча.
      — Как тут наш косолапый друг? — подойдя к будке, спросил Иван у Вали.
      — Да ничего, вот пытаюсь его дрессировать, — потрепав медведя по голове, ответила девочка.
      — И чему же его ты учишь? — поинтересовался Иван, пытаясь погладить медведя по голове.
      Медведь отдёрнул голову и недовольно ворча, ушёл в будку.
      — Это что такое было? — недоуменно спросил Иван.
      — Пап, а ты на поминках водку пил? — усмехнулась Валя.
      — Да, но я и выпил-то два лафитника.
      — Похоже, Потапычу не нравится запах алкоголя, — предположила Катерина.
      — Кать, пойдем тогда в дом, не будем испытывать судьбу. Да, чуть не забыл, на похоронах виделся с Гавриилом Андреевичем, договорились, что он к нам завтра после обеда зайдёт. Так что, если захочешь послушать, то никуда не убегай. Поняла?
      — Хорошо, папа.

      На другой день, как и договаривались, Гавриил Андреевич пришёл к Ивану домой. Достал из портфеля книги с закладками. Книги были в черном переплёте с золотым тиснёным орнаментом. На нескольких обложках виднелась надпись: «Славяно-Арийские Веды».
      — Гавриил Андреевич, давайте в горнице чайку попьем и заодно тебя послушаем, — предложил Иван.
      — Я не против, давайте, с чаем-то повеселее будет.
      Гавриил Андреевич и Иван уселись за стол, который Катерина с Валей как раз накрывали.
      — Я должен предупредить, разговор может затянуться надолго, — предупредил Гавриил Андреевич.
      — Да я и предполагал, что двумя словами тут не отделаетесь, поэтому с Петровной договорился, она меня на вечерней дойке подменит, — успокоил его Иван.
      Наконец, круглый стол был накрыт, посередине возвышался ведерный тульский самовар, а на нем красовался расписанный синими вензелями заварочный чайник, возле самовара стояли две плетёные вазы с домашними пирогами и печеньями. Катерина, поставив чашки с блюдцами на стол, обратилась к Гавриилу Андреевичу:
      — Угощайтесь.
      — Благодарю.
      — Скажи, пожалуйста, — разливая заварку по чашкам, обратился Иван к Гавриилу Андреевичу, — а почему ты никогда не говоришь спасибо, а только благодаришь?
      — Дело в том, что в нашем языке все слова имеют свой глубинный и сакральный смысл, мы говорим и не обращаем внимания ни на слова, которые произносим, ни на энергетику, которой они обладают. Что значит спасибо? Если разбить слово на слоги, то получится, «спаси Бог», а зачем спасать, от чего и с какой стати? Поэтому на «спасибо» раньше отвечали — «не за что», то есть — я ничего плохого не сделал тебе, чтоб меня спасать, вообще-то «спасибо» говорят рабам божьим, но Славяне и Арии — дети Божьи, а как же мы можем быть рабами своему Отцу? А потом получается, что мы Богу указываем, кого спасать? А посему мы должны благодарить друг друга, потому что «благодарю» означает, благо тебе дарю, то есть, вы делитесь частью своего блага. Вы лично отвечаете добром на добро, а не кто-то за вас.
      — Вот живёшь так, — встряла в разговор Катерина, — и не знаешь, что ты говоришь, какой смысл вкладываешь в слова, которые произносишь.
      — Ну ладно, давайте начнём разговор, ради которого я к вам пришёл. Вы спросили, с чего всё началось на нашей земле, так вот, я, конечно, не смогу вам всё прочитать, поэтому я сделал закладки в книгах и буду из них читать выдержки, а по ходу изложения пояснять, если непонятно. Хорошо?
      — Конечно, — за всех согласился Иван, — о чём разговор?               
      Гавриил Андреевич раскрыл одну из книг, которая называлась: «Славяно-Арийские Веды. Источник жизни».
      — Так вот, в Ведах так сказано. В стародавние времена была великая Асса, то есть шли не прекращающиеся космические войны, которые идут до сих пор между силами Света — создателями и силами Пекла — паразитами.
      — В стародавние времена, — спросила Валя, — это сколько лет назад?
      — Одни источники говорят шестьсот тысяч лет, другие чуть больше. Так вот, вдали от пространств сражений, на окраине галактики, что зовётся Млечный путь, была прекрасная Мидгард - Земля. В то время на Мидгарде уже была экологическая система с условиями, подходящими для существования людей. Аборигенами на Мидгарде были неандертальцы. Согласно легенде, межгалактический транспортный корабль, называемый Вайтмара, летел с переселенцами с уничтоженных планет и, получив повреждение в одной из стычек с паразитами, совершил вынужденную посадку на нашей Мидгард - Земле. После того, как повреждение корабля было устранено, часть переселенцев осталась на этой Земле. 
      Колония Расы была создана на северном континенте, на котором не было аборигенов –неандертальцев.
      — Ты сказал Расы, а какой Расы? — спросил Иван.
      — Само слово «Раса» означает белый, чистый, непорочный. Поэтому не может быть черной Расы или жёлтой. Если, скажем, черная Раса, то получается человек — зебра. Само слово Раса — это аббревиатура и расшифровывается как Роды Ассов Страны Ассов. Ну ладно, пошли дальше. В то время на северном континенте был очень мягкий климат. Города, построенные переселенцами, были великолепны и грандиозны по своим размерам. И стали жить-поживать в этом благодатном древнем краю от начала времён благоденствия, когда наши ещё великие первопредки лицезрели в ночных небесах три луны. Где наше тресвётлое Ярило-солнце не желало уходить на покой, лишь бы лицезреть благостные деяния Богов и творения их прекрасных потомков на благодатной Мидгард - Земле.
      Все светлые силы придавали этой колонии, находящейся на задворках галактики, большое значение. Особое значение заключалось в том, что на Мидгард - Земле Светлыми силами проводился определённый эксперимент, целью которого было получение разумного существа принципиально нового типа. Другими словами, на нашей Мидгард - Земле собрали не просто переселенцев с разных планет — земель, населённых Рассой, а представителей тех цивилизаций, которые несли в себе наиболее мощную генетику, позволяющую им достичь уровня творения Богов. Только так можно было найти принципиальное решение проблемы борьбы с тёмными силами, космические войны с которыми не прекращались.
      — Гавриил Андреевич, ты сказал, что переселенцы были с разных планет, — спросила Валя, — а что, они все были, как бы это сказать, одной национальности?
      — Нет, переселенцы состояли из Славян и Ариев, и различия между ними были только в цвете радужной оболочки глаз, отражающей спектр той Солнечной Системы, откуда тот народ изначально вышел. Они состояли из четырёх народов — Ха;Арийцы, Да;Арийцы, Рассены и Святоруссы, потомками которых мы и являемся. Ха;Арийцы и Да;Арийцы принадлежат к Ариям, а Рассены и Святоруссы к славянам.
Серебряно-стальной цвет глаз — Да;Арийцы, изумрудно-зеленый — Ха;Арийцы, озерно-синий — Святоруссы, огненно-карий — Рассены. Продолжим.
      Гавриил Андреевич взял другую книгу.
      — А вот, что сказано по этому поводу в Славяно - Арийских Ведах. Книге света.
      — На Мидгард - Земле собрана мудрость многих звёзд — для того, чтобы подняться по иерархической лестнице Светлых сил, Боги должны были, достигнув максимума на своих родных планетах - землях, прибыть на Мидгард - землю, чтобы продолжить своё эволюционное движение вперед! В Славяно - Арийских Ведах прямо говориться о том, что Золотой Путь Духовного Восхождения Вселенной, заметьте: не нашей Галактики, а именно нашей ВСЕЛЕННОЙ,
начинается на Мидгард - земле!!!
      В основании ЗОЛОТОГО ПУТИ находится Мир Людей, и подъем человека в более Высокий Мир или Высшую реальность возможен только в результате Духовного Развития. Для этого в мир людей приходили Боги и приходят учителя человечества.
      Гавриил Андреевич, взяв первую книгу, продолжил.
      — Представители Древней Расы поместили в недра Мидгард - земли единственный во Вселенной Источник жизни, поэтому наша земля уникальна. Степенность движения нашего Мира по Сварге пречистой была изначальна, но путь её часто рубеж переходит.
      — А что это за Сварга, — поинтересовалась Катерина.
      — Сварга — пречистая или, по-другому, Ирий, — это канал выхода в небесные Миры Слави и Прави, в небесное Царство Богов.
      — А это что за миры такие, — спросил Иван.
      — Мир разделён на три части: Явь, Навь и Правь.
      Явь — это наш физически плотный Мир, мы его ощущаем органами чувств.
      Навь — это не знакомая нам Явь, так называемый «тонкий Мир». Но славяне разграничивали Навь на Светлую и Тёмную: в Светлой Нави — наши Предки, а в Тёмной — бесы. Схематично Тёмная Навь снизу, Светлая Навь сверху, а Мир Яви как рубеж. Раньше Предков славили, поэтому Светлую Навь называли ещё Мир Слави, а Тёмную — просто Навь.
      Славь — это Мир Предков или Светлая Навь. Светлая Навь охватывает и Астральный, и Ментальный Миры, а уже над ним Мир Прави. Правь — это Мир Богов.
      Поэтому:
      Явь — Мир людей и живых существ.
      Навь — Мир Духов и Бесов.
      Славь — Мир Предков и Покровителей.
      Правь — Мир Богов.
      Понятно? Вот такой рубеж. Довольно часто рукав Млечного пути вместе с Мидгард - землёй переходит рубеж и оказывается на вражеской территории, то есть, попадает в тёмную Навь. Пятьсот тысяч лет тёмные силы ничего не знали об эксперименте Иерархов Светлых сил на Мидгард - земле. Пятьсот тысяч лет жили потомки Древней Расы в Даарии, столицей которой был прекрасный Асгард  Даарийский и гора Мира, или её ещё называют гора Меру, возвышающаяся над серверным континентом. Всё это время космические паразиты ничего не знали об особом статусе колонии на Мидгард - земле. Но, узнав правду, тёмные предприняли попытку полонить нашу планету. Захотелось Тьме Сваргу захватить, все миры свернуть, да на тёмный путь. И не дать весь мир красотой укутать, а посеять в нём ссоры с распрями. Отзвуки сражений проникали в Мир, что обжитым был на Мидгард - земле. На самом порубежьи была та земля, и на ней жила Раса Света Чистого.
Свою победу над Светлыми силами Тёмные силы, то есть социальные паразиты, поставили в прямую зависимость от захвата ими нашей Мидгард - земли.
Тёмным силам нужно было захватить Мидгард, а не уничтожить. И поэтому они стали строить свои базы на луне Леле, ближайшей к Мидгард - земле из трёх спутников. Тёмные на Леле собрали силу, чтобы Мидгард порушить, Волю и Богов.
      — Ты говорил, три луны было? А где же сейчас две, куда делись? — спросил Иван.
      — В древности система Мидгард-Земли имела сначала две Луны — Леля и Месяц, потом перед завозом чернокожих людей стало три Луны, сейчас осталась одна Луна — Месяц. Память о трёх Лунах сохранилась только в преданиях Индии и России.
Леля — самая ближняя к Мидгарду луна, с периодом обращения в семь суток. Древние предания говорят, что на Леле было пятьдесят морей, то есть, это не просто холодный камень, а у неё была своя атмосфера. Сто одиннадцать тысяч лет назад на Леле собрались Силы Мрака, чтобы напасть на Мидгард-Землю и захватить её. Даждьбогу, то есть Тарху, сыну Перуна, пришлось разрушить Лелю одним ударом. Об этом пишут старшая и младшая Эдда, Вишну-пурана, Махабхарата и Саньтии Веды Перуна. Они нам ведают о разрушении Лели и первом Потопе на Мидгард-Земле.
Фатту наши Предки перетащили от Земли Деи. В греческих мифах Фатту называют Фаэтоном.
      — А где сейчас Дея? — спросила Валя, — раньше я что-то про неё не слышала.
      — Согласно Русским Ведам, последняя война была немногим больше 200000 лет назад, называлась она "Асса Деи". Дея — это название планеты, которая была на орбите между Марсом и Юпитером.
      Силы Мира Тьмы, которые несли дисгармонию в жизнь наших пращуров, лестью и кривдой проникли на Луну Лютицию, одного из спутников Деи и оттуда атаковали Дею.
Но жрецы с помощью силы кристаллов успели перенести Землю - Дею в иномирье. При этом во время схлопывания временных структур удар, летевший к Дее, отразился и разорвал Луну Лютицию. На этом месте сейчас пояс астероидов, вращающийся по пятой орбите после Марса. Вторая Луна Деи, Фатта, уцелела. В результате мощного взрыва была снесена часть атмосферы с населённого тогда марса, после чего славяно-арийские рода покинули его, часть из них переселилась на Мидгардъ - Землю.
После окончания Асса Деи многие люди с кожей цвета мрака, оставшиеся без своей Земли, находясь на звездолётах в космосе, попросили пощады и разрешения приземлиться на Мидгардъ. Наши Предки разрешили и выделили им земли, по климату схожие с их родиной, а для адаптации к излучениям Мидгардъ-Земли перетащили Луну Фатту с пятой орбиты и запустили вокруг Мидгарда с периодом тринадцать суток.
      Так вот, Месяц — самая большая и отдалённая от Мидгарда луна, период обращения двадцать девять с половиной суток. В древних сказах говорится: «Вот и Леля в небе светит, вот и Месяц подошёл». Так, а на чём я остановился?
      — На Леле Тёмные силы готовились захватить землю, — напомнила Валя.
      — Мидгард - Земля и потомки переселенцев Расы оказались под угрозой уничтожения. Как я уже говорил, Тарх узнал о замысле и разрушил Лелю, и все рати Тёмные сокрушил Даждьбог.
      А вот, что сказано в книге Мудрости Перуна по этому поводу.
      «Эти кощеи, правители серых,
      сгинули вместе с луной в получасе.
      Но расплатился Мидгард за свободу,
      Даарией скрытой Великим Потопом.
      Воды луны тот потоп сотворили,
      на землю с небес они радугой пали,
      ибо луна раскололась на части,
      ратью Сворожей в Мидгард опустилась».
      Таким образом, обломки луны Лели упали на Мидгард – землю, вызвав первую планетарную катастрофу.
      В результате этого пришла в движение кора Мидгард - Земли, и часть суши стала опускаться в воды морей и океанов, в то же время другие части стали подниматься из морских глубин. Даария начала медленно опускаться в пучины океана.
      — Ты говоришь, что Фатта была уничтожена, а кто и зачем уничтожил Фатту? — поинтересовался Иван.
      — Часть Славяно-Ариев переселилась на большой остров в Центральной Америке и, смешавшись с племенами людей красной кожи, попала в ловушку, долго готовившуюся социальными паразитами — силами Мрака.
      Люди красной кожи имели более низкое эволюционное развитие, чем атланты, и в большинстве случаев воспринимали действия пришельцев, как «чудеса», а их самих – как Богов! «Испытание божественностью» жрецы атлантов не выдержали. И, скорее всего, не без посторонней помощи. Жрецам очень понравилось чувствовать себя Богами, каковыми они на самом деле не являлись, и они, тайно и незаметно подстрекаемые Тёмными служителями Пекла, построили свою империю, чтобы сохранить свои «достижения» как можно дольше. Они покорили племена людей красной кожи в Центральной, части Южной и Северной Америке. И дальше они начали готовиться к захвату мирового господства на Мидгард-земле. Они создали различные виды Оружия Массового Поражения и даже разместили свои военные базы на ближайшей луне — Фатте.
      — А кто такие жрецы? — спросила Валя.
      — Слово жрец означает «жизнь рекущий», то есть знающий и говорящий об Истинной Жизни. Иными словами, Мудрый Старец Рода, выполняющий обязанности Служителя Древних Небесных Богов и Хранителя Первичного Огня — Священной Инглии.
Так вот, им незаметно внушили, что теперь главный их враг — Великая Асия, то есть Святая Рассения, которая не допускала рабства на своих территориях и не потерпела бы оного ни в одной из своих колоний. Это была правда. Славяно-арии действительно не использовали рабский труд и не позволяли никого порабощать в своей Империи. Именно поэтому ловушка сработала, и первая планетарная война между людьми Расы стала неизбежной. Когда вожди и жрецы Антлани посчитали, что уже достаточно подготовились к ней, они ринулись в наступление. В ход пошло ядерное и термоядерное оружие, они использовали и свои пси-возможности для управления стихиями Мидгард-земли, такими, как климат, погода, тектонические процессы. Кстати, почти то же самое происходит и сегодня.
      Конечно, всё это закончилось так, как и планировалось реальными организаторами войны — Тёмными Иерархами из Пекельных миров. Чтобы не допустить уничтожения планеты, Белый Иерарх Ний был вынужден уничтожить луну Фатту с размещёнными на ней базами теперь уже земных агрессоров — атлантов, ставших таковыми под чутким руководством и подстрекательством Паразитов. Луна, сойдя со своей орбиты, начала разрушаться, и её осколки начали падать на поверхность Мидгард-земли — нашей планеты. Это вызвало страшнейшую планетарную катастрофу, более страшную, чем первая. Во-первых, луна Фатта была крупнее луны Лели, и осколки, не сгоревшие в плотных слоях атмосферы и врезавшиеся в поверхность, оказались значительно больше. Во-вторых, эта луна вращалась в направлении, противоположном направлению вращения Мидгарда вокруг своей оси. И её осколки, в противоположность осколкам луны Лели, падали не вдогонку, а навстречу поверхности вращающейся Мидгард-земли. Поэтому и результат оказался значительно более серьёзным и трагичным, чем при первой катастрофе.
      Воздействие осколков луны Фатты на планету оказалось столь сильным, что земная ось наклонилась на двадцать три с половиной градуса по отношению к плоскости эклиптики. С поверхности Земли это выглядело так, будто повернулось звёздное небо, называвшееся нашими предками «Сварожий Круг». Это вызвало дополнительные, резкие изменения на Мидгарде: сдвиг тектонических плит, появление новых и «оживание» старых вулканов, появление огромных волн-цунами, обогнувших планету несколько раз и уничтоживших всё на своём пути. Погибло очень много людей. Остров Атлантида ушёл под воду. Огромное количество вулканического пепла, одновременно выброшенное множеством вулканов в верхние слои атмосферы, стало частично отражать и поглощать солнечный свет. На земле наступила «ядерная зима». Была уничтожена вся инфраструктура планеты и цивилизации Расы: прекрасные города, огромные космодромы, Врата междумирья, гидротехнические сооружения и всё остальное. В Ведах эта трагедия описана так:
      Гавриил Андреевич раскрыл книгу и прочитал выдержку из неё.
      «Великая Ночь окутает Мидгард-Землю…
      и огонь небесный уничтожит многие края земли…
      Там, где цвели прекрасные сады,
      будут простираться Великие Пустыни…
      Вместо жизнь родящей суши будут шуметь моря,
      а там, где плескались волны морей, появятся
      высокие горы, покрытые вечными снегами» …
      «Славяно-Арийские Веды», Книга Мудрости Перуна, Круг 1, Саньтия 6, 45 с.
      Но это были ещё не все беды, которыми закончилась первая планетарная война за мировое господство, организованная теми же Тёмными Силами, что командовали на нашей планете до самого последнего времени…
      В ходе войны, предшествовавшей катастрофе, использовалось ядерное и термоядерное оружие большой мощности. После применения таких боеприпасов значительная часть поверхности и вод планеты была заражена радиацией. Вполне понятно, что всем этим пользоваться было нельзя!
      Возвращаясь к планетарной катастрофе, вызванной падением луны Фатты, нужно сказать ещё и о смещении полюсов в результате поворота земной оси на двадцать три с половиной градуса. До катастрофы Северный полюс располагался в районе сегодняшней Западной Европы. После поворота оси полюс стал занимать новое положение, которое он занимает и сегодня. Явление быстрой смены местоположения Полюса, скорее всего, совсем не безобидное, и наверняка сопровождалось уникальными по своей силе природными катаклизмами.
      — А что за катаклизмы? — поинтересовалась Валя.
      — Представь себе: там, где были тропические леса, за несколько дней или даже часов появлялись ледяные горы и целые континенты. Там, где миллионы лет были льды, земля оголялась, очищаемая талыми водами. Кстати, и сейчас находят тела мамонтов в вечной мерзлоте, при вскрытии обнаруживают непереваренную пищу. Как будто её приняли только что. Это говорит о том, что они замерзли в считанные часы. А это возможно только при быстрой смене полюсов. Вот такая вот история уничтожения Фатты. Ну что, ещё есть вопросы?
      — Я не поняла, а что за огонь глии? — спросила Катерина.
      — Правильно говорить: огонь Инглии.
      — Да, да точно, и что же это?
      — Великий поток инглии — Жизнеродящий Свет и Первичный огонь мироздания, в котором появились Вселенные и наша система Ярилы - Солнца с Мидгард Землей.
      — А он откуда берётся?
      — Его излучает Ра – М – Ха.
      — А это кто? — спросил Иван.
      — Великий Ра – М – Ха – изначальная единая не познаваемая сущность, излучающая жизнь — родящий свет радости и первичный огонь мироздания — инглии, из которой появились все существующие вселенные, а также все обитаемые миры и реальности.
      — Ты хочешь сказать, что причиной создания нашей вселенной является Ра – М – Ха?
      — Да, и не только нашей вселенной, но и множества других Вселенных нашей
      Реальности, в индийских преданиях его называют Брахмой
      — Да-а, — протяжно заключил Иван, — чем дальше в лес, тем больше дров.
      — Это ты к чему, — поинтересовалась Катерина.
      — Да к тому… Гавриил Андреевич объяснит один вопрос, а после ответа возникает ещё пять.
      — Ну что, я думаю, на сегодня хватит, — предложил Гавриил Андреевич, — надо эту информацию переварить, а уже потом можно дальше знакомиться со следующим знанием.
      — Конечно, — согласился Иван, — ты нам столько всего рассказал, что на неделю хватит её переваривать. Только скажи, когда ты читал, то там были слова с приставкой бес, мне показалось, что ты приставку бес произносил с буквой з?
      — Совершенно верно. Дело в том, что коммунисты поменяли орфографию для таких слов как: безценный, безполезный, безчеловечный, безпринципный, безсовестный, безсмысленный, безславный, безпощадный, безплодный, безсодержательный, безпомощный и так далее, и заставили писать все эти слова с приставкой «бес» вместо «без». Казалось бы, какая разница. А разница очень велика. «Без» — это отсутствие чего-то, а «бес» — это одно из имен дьявола. Это правило, считают православные, было введено специально, чтобы беса восхвалять и превозносить. Искусственно внедрённая приставка «бес…» обращается в корень и означает нечистый дух, состоящий на службе дьявола.
      — Да-а, — протяжно произнёс Иван, — вот поэтому-то мы и живём неважно. Кругом ложь и тьма.
      — Давайте закончим, — опять предложил Гавриил Андреевич, — а то время уже позднее, мне пора домой идти.
      — Ну что же, благодарю тебя Гавриил Андреевич, — вставая, произнес Иван, — за весьма интересный и поучительный рассказ.
      — Это, скорее, не рассказ, а лекция была.

      Быстро пролетели остатки лета и начало осени. Валя стала меньше уделять внимания медведю, так как начались занятия в школе, да и после школы, пообедав, принималась за уроки.  Большую часть времени медведь скучал, лежал, положив голову на передние лапы. Единственной, кто составлял ему постоянную компанию, была Найда. По выходным, ближе к вечеру, Иван вместе с Валей, взяв с собой медведя и собаку, выходили через заднюю калитку и шли в лес гулять. В один из таких дней Иван завёл разговор с Валей.
      — Послушай, дочка, скоро нам придётся распрощаться с Потапычем.
      — Почему? — с сожалением в голосе спросила Валя.
      — Медведь — хищный зверь, он должен жить на воле, в лесу. Лес — его дом родной.
      — Ну, папа, он уже к нам привык, я и Найда будем скучать без него.
      — Валь, дело в том, что он скоро заляжет в спячку, а после, когда проснётся, может не вспомнить, что мы его друзья и что мы его спасли.
      — И что?
      — Да неизвестно, как он себя поведёт, ты можешь дать гарантию, что всё будет хорошо и он нас признает?
      Валя промолчала, было видно, как комок к горлу у неё подошёл.
      — То-то, — произнёс Иван.
      — Ну и куда ты хочешь его деть? — с обидой в голосе спросила Валя.
      — Недели через три пойду с ним в лес и поживу там, пока он в спячку не ляжет.
      После прогулки стали ужинать, Валя сидела за столом, насупившись.
      — Ты чего такая мрачная? — обратилась Катерина к дочери.
      — Папа хочет Потапыча в лес отвести насовсем, — ответила Валя и разрыдалась.
      Катерина подошла к Вале, обняла её и прижала к себе.
      — Ну, полно, полно, — стала она успокаивать дочь. И обращаясь к Ивану, предложила, — а может, оставим? Ведь он смирный, никого не обижает, а, Вань.
      — Да вы что, сговорились? Какой-никакой, а зверь. Мы же с огнём играем. А вдруг кого задерёт, тогда — что?
      — Вань, да мы уже сердцем к нему прикипели, ну посмотри, как Валя убивается. Давай оставим.
      Валя подошла к отцу, встала перед ним на колени и умоляюще попросила:
      — Папочка, миленький, давай оставим!
      — Ладно, — согласился Иван, немного подумав.
      Валя бросилась к нему на шею и сказала:
      — Папа, ты самый лучший на свете!

      На другой день Валя на радостях не отходила от медведя, расчесав его, принялась дрессировать. Надо же было случиться такому, что Валина радость омрачилась горем. Пока она занималась медведем, мимо проходил местный пьяница и дебошир Митька Орехов. Заметив, как Валя дрессирует медведя, зашёл во двор и направился к медведю со словами:
      — Все говорят, что у нас в деревне медведь живёт, а я ни разу не видел.
      — Дядь Мить, не подходи, — предупредила Валя, вставая между медведем и Митькой, — Потапыч пьяных не любит.
      — О, о Потапыч, — кривляясь, передразнил Митька. И, замахнувшись на медведя рукой, прошипел, — у, зараза.
      В следующее мгновенье медведь вскинул лапу и когтями ухватил Митьку за рукав куртки. Ужас обуял Митьку, он с силой рванулся от медведя и оторвал рукав. С испуга опрометью забрался на хозяйский сарай и оттуда, грозя кулаком, стал угрожать:
      — Я это так не оставлю, медведя на меня натравили, я в полицию заявлю, — прокричал он и топнул ногой.
      В этот момент крыша под ним проломилась, и он провалился внутрь сарая. Послышался поросячий визг и Митькины вопли. На шум из дома выскочил Иван и поспешил к сараю. Когда Иван открыл дверь, из сарая с визгом выскочил поросенок, а за ним выбрался Митька, весь в свином навозе… Прижимаясь к стенке сарая, он бросился к калитке. Выбежав на улицу, он стал грозить, что пойдёт к участковому и всё ему доложит.
      В опорном пункте полиции участковый Евгений Викторович Рябов, закончив свои дела, собирался домой, как вдруг к нему в кабинет ввалился Митька.
      — Во, видали? — показывая на оторванный рукав куртки, пожаловался Митька, — медведя на меня натравили.
      — Фу, а ну выйди на улицу, — скомандовал участковый, — весь кабинет провонял.
      На улице Митька рассказал, что на него натравили медведя, загнали на сарай, где он благополучно провалился сквозь крышу.
      — Еле ушёл, — закончил свой рассказ Митька.
      — Что–то ты темнишь, не такой Иван Николаевич человек, чтобы на людей медведя натравливать.
      — Викторыч, если мер не примешь, я в район поеду и всё там доложу. Я бы этого медведя лично пристрелил.
      — Ладно, разберемся, иди к себе домой, указчик. Кабы тебя кто не пристрелил, я тебя знаю, гляди, доиграешься.
      Когда участковый пришёл на подворье к Ивану, тот, сидя на стуле кормил медведя кашей из ложки, а рядом стояла Валя и салфеткой подтирала ему морду.
      — Здравствуйте, покажите-ка мне Вашего подопечного, — приветствовал Евгений Викторович.
      — Здравствуй, ну вот смотри, — поглаживая по голове медведя, сказал Иван, — что, Митька нажалился?
      — Да думаю, сам поганец что-то здесь натворил, а на других списывает.
      — Валь, расскажи, как дело было, — обратился Иван к дочери.
      Валя в подробностях рассказала, что Митька учудил.
      — Вот, шельма, а мне сказал, что вы на него натравили медведя, — и, обращаясь к Вале, попросил: — Валь, иди в дом, пожалуйста, мне с твоим отцом с глазу на глаз поговорить нужно.
      Участковый подождал, пока Валя зайдет в дом и вполголоса продолжил:
      — Вот что, Иван Николаевич, надо с медведем решать что-то, не ровен час — и вправду он свою угрозу выполнит.
      — Это какую угрозу? — спросил Иван.
      — Если я мер не приму, он грозился в районный отдел полиции сообщить, а они, сам понимаешь, долго разбираться не будут.
      — Да понимаю я, ну что же, придётся мне его в лес отвести.
      — А назад он не вернётся?
      — Я дождусь, пока он в спячку ляжет, а проснётся по весне, он уже ничего помнить не будет.
      — Точно?
      — Но ты же знаешь, кем я работаю.
      — Да знаю, только не затягивай. Давай сами вопрос решим, без посторонних. А то районные скоры на расправу, пристрелят — и все дела.
      — Да, правду говорят: «Одна паршивая овца всё стадо портит». Завтра возьму отпуск, соберусь и послезавтра поведу его в лес.
      — Ну ладно, договорились. Если нужна помощь, обращайся.
      — Хорошо.
      Когда Иван зашёл в дом, Катерина и Валя кинулись к нему с расспросами, что сказал участковый. Иван опустился на табурет, тяжко вздохнул и произнёс:
      — Придётся Потапыча в лес уводить.
      Валя уткнулась матери в грудь и разрыдалась, а Катерина в сердцах сказала:
      — Чтоб ему пусто было, ну надо, же принесла его к нам нелёгкая.
      — Ты кого имеешь в виду, — спросил Иван.
      — Митьку, конечно.
      — Ну ладно, слезами горю не поможешь. Завтра буду собираться, Василия попрошу помочь.
      На следующий день Иван отправился к Василию, рассказал ему все как есть и попросил помочь переправить медведя в лес.
      — И как только земля таких людей носит, — сокрушался Василий, — а помочь, помогу. Как из леса взяли, так в лес и доставим.
      — Давай так договоримся, ты на подводе отвезёшь все необходимые вещи, а я с медведем отдельно приду.
      — А куда ехать-то?
      — Да туда же, откуда взяли.
      — Слушай, а там неподалеку в овраге родник есть, может, как раз там расположиться?
      — А что, это мысль, только как выгрузишь вещи, подводу подальше отгони, чтобы лошадь не пугать.
      — Я думаю, тебе не помешает и собаку с собой взять.
      — Да, я тоже об этом думал.

      Поутру загрузили подводу провизией, необходимыми вещами, и Василий отправился на подводе в лес. Иван отвязал цепь и, взяв за ошейник медведя, повел его к задней калитке. Катерина с Валей вышли попрощаться. Медведь, увидев их, остановился и сел на задние лапы. Первой подошла Катерина погладила его по голове и сказала:
      — Ну, что же, Потапыч, прощай, больше мы с тобой не увидимся.
      Следом подошла Валя, обняла его за шею и, обливаясь слезами, запричитала.
      — Потапыч, миленький, как же я жить-то буду без тебя, голубчик ты мой!
      — Вы мне-то хоть сердце не рвите, — попросил Иван, — ну ладно, долгие проводы, лишние слёзы, вы с ним прощаетесь как с покойником.
      Медведь, выйдя за калитку, остановился и, обернувшись, уставился на Валю. Как ни пытался Иван сдвинуть его с места, Потапыч стоял как вкопанный.
      — Это он без меня идти не хочет, — подбегая, сказала Валя.
      — Дочка, туда очень далеко идти, ты устанешь.
      — Пап, туда дойду, а обратно с дядей Васей на подводе доеду.
      — Ладно, — согласился Иван, — только, когда уходить будешь, давай без истерик, тихо уходи, не волнуй его.
      — Хорошо, пап, а зачем ты цепь с собой берёшь?
      — Первое время на цепи пусть посидит, а потом посмотрим.
      До места добрались только за полдень, по пути несколько раз останавливались отдохнуть, перекусить и медведя покормить. К их приходу Василий натаскал воды, развёл костёр и поставил шалаш из жердей, накрытый лапником.
      — Вась, а шалаш-то зачем? — подходя, спросил Иван, — у меня же палатка есть.
      — А если медведь в твою палатку залезет и там уснёт, — возразил ему Василий, — что тогда будешь делать, в палатке его оставишь?
      — Да, — проговорил Иван, — ну, ты голова.
      — А то, не лыком шиты. А чего ты Валю с собой в такую даль потащил?
      — Так Потапыч без неё наотрез отказался идти, наверное, привык: мы по лесу вчетвером гуляем вместе с Найдой.
      — Иван, нам пора ехать, а то скоро стемнеет, да и тебе надо к ночи готовиться. Я к тебе через день приезжать буду.
      — Хорошо, только без лишних прощаний, — и, обратившись к Вале, Иван попросил, — уйди потихоньку, чтобы Потапыча не нервировать, а то будет рваться за тобой.
      Валя зашла за куст орешника и остановилась посмотреть последний раз на медведя. Иван тем временем принялся его кормить кашей.
Валя, постояв немного за кустом, поплелась вместе с Василием к подводе. У подводы Валя остановилась и обернулась.
      — Ты чего остановилась? — спросил Василий.
      — Дядь Вась, и что же, я теперь никогда не увижу Потапыча? — с горечью в голосе спросила Валя.
      — Что делать, жизнь так устроена, что приходит время встреч и расставаний. Мне самому муторно на душе.
      Валя, услышав его слова, разрыдалась.
      — Ну, полно, полно, — стал успокаивать её Василий, — садись на подводу, нам пора ехать. Надо до ночи вернуться, а то твоя мать, наверное, уже волнуется.

      Три недели жил Иван с медведем в лесу, кормил его, гулял с ним по лесу. Последнее время медведь всё больше лежал, забравшись в шалаш, вместе с ним лежала и собака. Наступили холода, пошёл снег с дождём. Иван спал урывками, прижавшись к медведю, так как часто приходилось вставать и подбрасывать дрова в костёр. Он очень сильно устал и осунулся: давали знать о себе бессонные ночи. В один из таких дней приехал Василий и поинтересовался.
      — Какие у тебя тут дела?
      — Потапыч второй день не выходит из шалаша, спит.
      — Слушай, может всё, лег в спячку? Может, давай соберёмся и поехали домой.
      — Я до завтра побуду, если не проснётся, закрою вход в шалаш и пойду домой.
      — Гляди, тебе видней. Давай, я Найду возьму с собой.
      — Не надо, она не пойдёт
      Иван с Василием собрали вещи и погрузили их на поводу, оставив только необходимое снаряжение, чтобы провести последнюю ночь. Забравшись в шалаш, Иван снял с шеи Потапыча ошейник и отдал его Василию.
      Попрощавшись с Василием, Иван стал готовиться к последней ночёвке. Натаскал побольше дров: становилось всё холоднее и холоднее… Сложил перед выходом из шалаша оставшееся вещи. Когда Иван забрался в шалаш на ночлег, собака уже лежала рядом с медведем, свернувшись клубочком.  Забравшись в спальный мешок, Иван укрылся одеялом и уснул.
      Проснулся он от холода. Рассвело. Выбрался наружу и зажмурился. Глаза слепил яркий, выпавший ночью снег. Как только глаза привыкли к свету, Иван шёпотом позвал собаку:
      — Найда, ко мне, домой надо собираться.
      Угостил оставшимися припасами собаку, собрал свои пожитки, завалил вход заранее припасёнными жердями, сверху укрыл лапником. Остановился на мгновение, глядя на шалаш, и вполголоса проговорил:
      — Ну что же, спокойной ночи, то есть, зимы тебе, Потапыч, спи спокойно до весны, и дай Бог, чтобы, проснувшись, ты не вспомнил о нас.
      Смахнул рукавом набежавшую слезу, повернулся и направился к дому. Дорога предстояла длинная, а у Ивана уже начинали мёрзнуть ноги, да и собаке приходилось несладко с непривычки.
      Через три часа они подошли к краю села, и Иван решил зайти в дом лесника, благо, тот располагался первым от леса. Хотелось переговорить о медведе, а заодно и погреться. Собаку оставил сидеть у крыльца и, подойдя к окну, постучал. Через некоторое время вышла жена лесника, высокая дородная женщина.
      — Здравствуй, Дарья, а Иннокентий Степанович дома? — поинтересовался Иван.
      — Дома, заходи, Иван Николаевич.
      ван зашёл в жарко натопленную избу, в горнице возле стола сидел Иннокентий и подшивал валенки. Увидев Ивана, отложил рукоделие в сторону и поднялся навстречу.
      — Здравствуй, Иван Николаевич, ну что, убаюкал медведя? — подавая руку и улыбаясь, спросил Иннокентий.
      — Да, — пожимая протянутую руку, ответил Иван, — уложил бедолагу, только вот на душе муторно.
      — А что так?
      — Я что зашёл-то. Может, поговоришь с нашими охотниками, чтобы они не тревожили медведя.
      — В чём вопрос, конечно, поговорю, а где ты его оставил?
      — На дальней просеке, у оврага, он в шалаше спит. Только вот мне одно не даёт покоя, есть у нас в посёлке один поганый человек. Ему только скажи, сразу туда побежит.
      — Ты это про кого?
      — Да про Митьку Орехова.
      — Можешь, не беспокоиться, в КПЗ сидит.
      — Это как?
      — Да он тут учудил… по пьяной лавочке жену приревновал и гонялся за ней по селу с ружьём, пару раз стрелял, слава Богу, ни в кого не попал. Мужики его скрутили, ружье отобрали и в опорный пункт отвели, а участковый, недолго думая, из района вызвал бригаду. В общем, срок ему грозит и, похоже, приличный.
      — Доигрался стервец, ну что же, благодарю за новость, пойду я.
      — Может, чайку с дороги, согреешься.
      — Нет, благодарю, меня дома заждались.

      На улице крупными хлопьями пошел снег. Иван посмотрел на тихо падающий снег и подумал: «Хороший снегопад, шалаш с Потапычем должен капитально завалить». Постояв немного, вспомнил про Митьку, облегчённо вздохнул и твёрдой походкой направился к своему дому. У калитки его встретила Валя, пританцовывая от мороза на месте: похоже, что стояла она здесь давно.
      — Ты чего тут стоишь? — спросил её Иван.
      — Здравствуй, папа, тебя жду.
      — Здравствуй, ты сума сошла, смотри, вся продрогла, заболеешь ещё.
      — Не заболею, как Потапыч?
      — Спит твой Потапыч в шалаше.
      Из дома выбежала Катерина и, на ходу надевая пальто, кинулась Ивану на шею, поцеловала. Валя тоже подошла к ним и, обняв обоих, прослезилась.
      — Ой, Ванечка, если бы ты только знал, как мы по тебе соскучились, — прижимаясь к нему, запричитала Катерина.
      — Да, папочка, нам так плохо без тебя, — вторила матери Валя.
Ну всё, всё, — стал успокаивать их Иван, — всё, пошли в дом, я тоже продрог насквозь и есть хочу, как волк.
      Зашли в дом, и Иван обратился к Катерине:
      — Кать, ты пока стряпать будешь, я на диване прилягу, отдохну.

      Катерина, приготовив обед, зашла в горницу, Иван спал непробудным сном, а возле дивана на ковре свернулась калачиком Найда… Погладив Ивана по голове, Катерина чуть слышно произнесла: — Умаялись, горемычные…спите уж, будить не стану…