Глава 52. Наказание Божие

Механизатор колхоза «Светлый путь» Анатолий Щеглов пришёл с повинной в отдел милиции. Он сознался в убийстве Вадима Винокурова.
— Из ревности убил. — признался он, — На бабе его своей застал.
Приходил Анатолий и к Марии, предлагал ей деньги.
— Возьми! … Пригодятся! … Тебе ведь одной теперь детей растить! — виновато сказал он.
Но Маша его и слушать не стала. Для неё Анатолий Щеглов стал не просто преступником, а убийцей. Он – убийца её мужа.
— Взятку мне предлагаешь? … Не надо мне ничего от тебя! … Уходи … и не приходи сюда больше никогда! — испуганно взглянув в лицо Щеглова, гордо заявила Мария.
Арина Алексеевна, узнав об этом, пожурила Машу:
— Зря отказалась! … Деньги бы вашей семье сейчас ой как пригодились!
— Да, как же так, Арина Алексеевна? — возмущённо посмотрев на подругу, спросила Мария, — Возьми я деньги, … получилось бы, что я мужа своего продаю! … Нет! … Не надо мне никаких его денег! — гордо заявила она и ухмыльнулась, — Он небось … по совету своего адвоката просто ко мне припёрся, … перед судом. … Вон, мол, какой я – материальную помощь семье погибшего оказал. … Пусть он и не надеется на безнаказанность! … Ответит, … по закону ответит за всё!
— Мария, … зря не взяла! — ещё раз напомнила Арина Алексеевна, — Безнаказанным он, итак, не останется! … Это ж – не корову зарезал, … человека! — уверенно сказала она и, посмотрев на задумчивую Машу, спросила, — А ты-то адвоката себе наняла?
— Хм! … А мне-то он зачем? — удивлённо спросила Маня, — Чай, в суде компетентные люди работают. … Как по закону положено, так пусть и накажут!
Мария наивно верила, что и без её адвоката, суд вынесет справедливое решение. Ну, уверена она была в справедливости российской «Фемиды». Только оказалось всё непредсказуемо. Не зря в народе молва ходит: «Закон – не дышло! … Как повернёшь – так и вышло!»
Суд, по делу Щеглова, состоялся через полгода. В «наказание» УБИЙЦА получил два года условно. На суде адвокат, которого Щегловы вызвали для защиты Анатолия из другого района, оказался опытным в таких делах юристом, он легко доказал состояние аффекта. В защиту Щеглова, к удивлению Марии, выступили и некоторые механизаторы, которые ранее, казалось, водили с Вадимом дружбу. Припомнил адвокат и несостоявшийся бракоразводный процесс Винокуровых. А Марии даже слова вымолвить на суде не дали. В итоге Анатолий Щеглов остался на свободе, продолжил, как и прежде, работать механизатором в колхозе «Светлый путь».
Мария никак не могла поверить в это. Жена Анатолия, Ефросинья, лет на двадцать была старше Вадима. Их дети учились у Марии Ивановны. Хорошие мальчишки.
— Ну, не мог Вадим на «старушку» позариться. — думала Мария, — Что-то тут не так! — в этом она была просто уверена.
Ефросинья – дородная женщина, лет пятидесяти, молодой женщине, которой не было ещё и тридцати, казалась уже пожилой дамой, не способной вот так, при муже, в своём доме, решится на измену с молодым парнем.
— И мотоцикл Вадима почему-то оказался совсем не около дома Щегловых, а непонятным образом – возле зернохранилища. Почему-то те двое мужчин, которые якобы на своём мотоцикле привезли тело к дому, отсутствовали на судебном процессе. … Как-то странно они себя ведут. … Что-то бояться они стали на глаза мне попадаться. — поделилась Маша с Ариной Алексеевной, — Почему они избегают меня? … Почему отказываются что-либо рассказать? … Почему прячутся? … Что скрывают?
— Что уж теперь, Маш! ... Я ведь говорила тебе – адвоката надо было нанять! — напомнила подруга.
Пыталась молодая вдова добиваться правды и справедливости, дошла даже до Верховного суда, да только положительного результата так никакого и не добилась. Обычное дело – сверху прислали приказ разобраться на месте. А кто должен был разбираться? Тот же судья, который вынес несправедливое решение?
Однажды, когда Мария поехала на очередную сессию в институт, встретился ей православный батюшка, который тоже куда-то ехал по своим делам. На одной лавочке, рядом с ним, она оказалась. Долго Маша смотрела на батюшку, всё никак не решалась начать с ним разговор, а уж больно ей вдруг захотелось поведать этому человеку о своей горькой кручине.
— Обида, батюшка, съедает меня изнутри! — наконец, осмелев, призналась она, — Сколько слёз мною пролито! … Мужа у меня убили! — сжимая кулаки, чтобы не расплакаться, объяснила она, — Не могу простить никак! Ни себе – что адвоката не наняла! Ни убийце! … Как же так? … Убил человек человека, а наказания за это злодеяние не получил! … Людей вон нынче за украденный мешок зерна сажают. … А тут убийство так и осталось безнаказанным!
Поп посмотрел на молодую, подавленную горем, женщину и улыбнулся ей. Чистой доброй улыбкой обычного мирянина улыбнулся.
— Смирись! … Бог он всё-о видит! … Можно избежать мирского наказания, но от Божьего наказания никто не уйдёт! … Терпения тебе, милая! … Терпения! — сказал батюшка и, распрощавшись, поспешно направился на перрон.
На этом они и расстались. Казалось бы, короткий разговор! Но после этого общения Мария вдруг почувствовала некое душевное облегчение.
Для неё так и осталась неразгаданной загадкой трагическая гибель её мужа Вадима. Молиться она не умела, хотя мысленно взывала к Богу, пыталась в церкви прислушиваться к тому, о чём на клиросе певчие поют. А после, от безысходности, совсем уж было смирилась.
— Что уж теперь поделать? … Видать, судьба моя такая горемычная. … Надо жить дальше. … Надо жить! … Надо о детях думать.
Немало утекло воды с того времени. Прошло целых пять лет. Всё это время Щеглова постоянно мучила совесть за совершённый грех. Он и в церковь стал ходить. Поговаривали, и к бабке какой-то обращался за помощью.
Однажды, во время сенокосной страды, работал Анатолий Щеглов на тракторе с пресс-подборщиком. Подбирал он с помощью этого хитрого механического устройства сено из валков, прессовал его в кипы, которые автоматически обвязывались шпагатом, образуя рулоны. Во время ремонтных работ, прямо в поле, попал тракторист в прессовальную камеру. То ли просто так совпало – затянул его механизм, то ли, и в самом деле, настигло его наказание Божье?