Трибунал для защитников Родины

     Однажды, мой отец, воевавший с августа 1941 года до самой Победы, рассказал мне об одном случае, свидетелем которого он был лично. По его словам, часть, в которой он служил, после пополнения и переформирования в тылу была снова отправлена на фронт. Само собой, бойцов снабдили всем необходимым, в том числе неприкосновенным запасом продовольствия, так называемым «НЗ». Причем, было строго приказано, ни в коем случае, без соответствующего разрешения, не использовать этот запас.

     И вот, на одном из привалов, командование решило проверить наличие у бойцов всего того, что им было выдано перед отправкой. После тщательного осмотра, выяснилось, что, несмотря на категорический запрет, два бойца съели свой неприкосновенный запас продовольствия. Самое удивительное, что приказ нарушили не какие-нибудь неопытные новобранцы, а старые служаки, ветераны ещё финской войны. Тем не менее, без всяких разбирательств, обоих нарушителей, в назидание другим, тут же расстреляли перед строем. 

     Как, из-за такой ерунды – расстрелять?! Нам, нынешним в это сложно поверить, но так было. Время было другое, тем более военное. Кругом – огромные массы людей, неразбериха и малокомпетентные командиры, пытающиеся драконовскими мерами навести порядок.

     Естественно, ввиду сложности такой обстановки и невозможности длительного содержания под стражей подозреваемых и этапирования осужденных, вынесение военно-полевым судом общеуголовных наказаний, — таких, как арест, лишение свободы или исправительные работы, — часто представляется невозможным, поэтому универсальным наказанием для всех категорий подсудимых часто являлся незамедлительный расстрел.

     Страшно подумать, во сколько поломанных судеб и растраченных зря жизней обошлось многим военнослужащим Красной Армии обыкновенное разгильдяйство и недисциплинированность!

     Вот перед нами список военнослужащих, всего лишь одной 1-й гвардейской армии, осужденных Военным трибуналом этой армии к высшей мере наказания и реальному лишению свободы только за апрель 1943 года:

     Так, уже в первый же день апреля были приговорены к 10 годам исправительно-трудовых лагерей 41-летний рядовой 439-го стрелкового полка Егор Алексеевич Решетняк, 34-летний рядовой 4-го рабочего батальона Сергей Абрамович Высоцкий, 41-летний рядовой 128-го гвардейского артиллерийского полка Гаврила Яковлевич Гимс. Между прочим, последний осужденный умер в камере предварительного заключения 10 апреля. А 20-летний рядовой 563-го стрелкового полка Василий Макарович Щербина был даже приговорен к высшей мере наказания – расстрелу.

     5 апреля к 10 годам лагерей были приговорены 29-летний рядовой маршевой роты Яков Кузьмич Просолов и 19-летняя телефонистка 116-го артполка Зинаида Никитична Быкова.

     На следующий день точно так же был наказан рядовой 561-го стрелкового полка 22-летний Владимир Васильевич Зласин.

     А вот 39-летний рядовой 91-го стрелкового полка Михаил Матвеевич Солдатенко в субботу 10 апреля был приговорен к высшей мере наказания.

     Заседания Военного трибунала проходили даже в выходные дни, причем, по каким-то причинам, военные прокуроры 1-й гвардейской армии судили и военнослужащих других армий. Так, в воскресенье 11 апреля расстрел присудили 29-летнему рядовому автополка 38-й армии Андрею Захаровичу Бурьянову. По 10 лет лагерей дали 48-летнему заведующему столовой военторга 1-й гвардейской армии вольнонаемному Степану Ивановичу Никитину и 19-летней санинструкторше ППГ 12-й армии Раисе Андреевне Парашенко.

     Тяжелым оказался понедельник 12 апреля ещё для двух защитников Родины – рядовой 229-й отдельной стрелковой бригады 43-летний Митрофан Никитович Курмаз и 42-летний рядовой ППС 1968 Трофим Демидович Белоконь были приговорены к 10 годам ИТЛ.

     21 апреля к расстрелу был приговорен 21-летний рядовой 60-й гвардейской стрелковой дивизии Иван Степанович Пристав, а рядовой 475-го стрелкового полка 22-летний Александр Ильич Дзюба – к 10 годам лагерей.

     Черным днем сразу для пятерых военнослужащих выдалась пятница 23 апреля. Пожилой, 47-летний рядовой 62-й инженерно-сапёрной бригады Алексей Тихонович Зюзин, получил за какую-то провинность 10 лет ИТЛ. Особенно трагичным этот день оказался для бойцов 564-го стрелкового полка: рядовые Василий Антонович Толярчик (1909 г.р.), Александр Карпович Гура (1911 г.р.) и Александр Михайлович Лисаченко (1923 г.р.) были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Ещё двум 18-летним солдатикам Семену Трофимовичу Литвиненко и Ивану Александровичу Олейнику присудили по 10 лет лагерей.

     На следующий день рядовой 52-го стрелкового полка 20-летний Самсон Меркурьевич Меркуриев в виде наказания получил 10 лет лагерей.

     26 апреля решением трибунала рядовой 846-го стрелкового полка Трофим Петрович Лобода (1907 г.р.) и рядовой запасного стрелкового полка Иван Лазаревич Ерохин (1914 г.р.) были приговорены к смертной казни, рядовой 128-го гвардейского стрелкового полка Анисим Петрович Шевченко (1906 г.р.) – к 10 годам ИТЛ. Кстати, последний в 1985 году был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени, значит, был ещё жив. Отсидел ли он положенный срок в лагерях или сумел искупить свою вину на фронте – остается только догадываться. 

     Высшую меру присудили на следующий день 25-летнему рядовому 44-й гвардейской стрелковой дивизии Николаю Михайловичу Сахарову.

     28 апреля по 10 лет лагерей получили 23-летний рядовой 374-й стрелковой дивизии Михаил Иванович Донец и 18-летний рядовой 62-й инженерно-сапёрной бригады Иван Савельевич Иващенко. Смертные приговоры были вынесены рядовому 62-й инженерно-сапёрной бригады Ивану Нестеровичу Терновому (1916 г.р.) и рядовому 3-го кавалерийского корпуса Алексею Прокофьевичу Трунову (1922 г.р.).

     Роковым для начальника боепитания 60-й инженерно-сапёрной бригады военинженера 3-го ранга Ивана Павловича Щербаня (1900 г.р.) стал день 29 апреля, когда его приговорили к расстрелу. Сравнительно дешево отделалась 22-летняя старшая медсестра эвакогоспиталя № 2774 Вера Андреевна Исаева – ей дали «всего» 8 лет лагерей. Судя по всему, ей предложили искупить свою вину и оставили в Действующей армии. По крайней мере, войну она закончила в звании старшины, заслужив две медали «За боевые заслуги». Позже, уже в 1985 году, её наградили и орденом Отечественной войны 2-й степени. В общем – повезло медичке!

     Последний день апреля во многом определил дальнейшую судьбу двух рядовых 229-й отдельной стрелковой бригады Ивана Ильича Савенко (1902 г.р.) и Федора Владимировича Костюкевича (1910 г.р.), получившим по 10 лет исправительно-трудовых лагерей. 

     Итак, только по 1-й гвардейской армии за апрель месяц 1943 года Военным трибуналом было вынесено 34 суровейших приговора защитникам Родины, сражающимся на передовой. Самое поразительное, что среди осужденных – три девушки! Интересно, конечно, – какие такие ужасные (с точки зрения Военного трибунала) преступления совершили эти совсем молоденькие девчонки?

     А за весь период войны Военными трибуналами наших Вооруженных сил было осуждено 2.530.683  человека, в том числе за «контрреволюционные» преступления — 471.988 человек, за воинские и общеуголовные преступления, соответственно 792.192 и 1.296.483. Из числа лиц, привлеченных к уголовной ответственности за «контрреволюционные» преступления, большая часть была осуждена за измену Родине (274.599 человек) и за контрреволюционную агитацию и пропаганду (117.492 человека). К высшей мере наказания было приговорено 217.080 человек (в том числе в 1941 году 31.327 человек).

     Печальный, ужасный итог. Да, война, конечно, жестокая штука. Однако всегда ли были справедливы предъявленные осужденным обвинения? Ведь не секрет, что уголовные дела нередко возбуждались по формальным основаниям. Часто обвинения в дезертирстве предъявлялись военнослужащим, просто заблудившимся в незнакомой местности. За утрату казенного имущества тоже могло последовать суровое наказание. 

     Должен признаться, лично со мной тоже произошел подобный казус: буквально на третий день моей воинской службы у меня украли шапку! К счастью, я служил уже совсем в другое время и мне просто выдали другую шапку, в назидание объявив наряд вне очереди. А ведь будь это на войне – могли бы дать лет 10 лагерей, а то, чего доброго, и расстрелять…