Солнцеубийца

1.

- Сегодня опять будет жарко! Не забудь захватить нам воды! – послышался громкий голос. На веранду выскочили ребёнок и девушка. Они были почти раздеты, и один, и другой долго не решались следовать дальше.
- Мама сказала, мы можем погулять. Лин?
         Старшая сестра с тревогой смотрела на парк. В безветрии почти не колыхались тяжёлые зелёные ветки. Солнце стояло над головой. По-прежнему пели птицы. Но не было на небе ни облачка.
- Как раз есть время, прогуляемся и назад. Ты чего, Лин, что случилось? – ребёнок долго смотрел на сестру. Опустив взор, та стояла, не шевелясь, между светом и тенью. Длинная занавеска покрывала её фигуру несложным мелким рисунком и интересно ложилась на плечи и волосы. Девушка всё также молчала.
          Малыш продолжал смотреть на неё, с недоверием и немного со страхом. Прежде любимая улица в один миг заставила насторожиться и вздрогнуть. Мысли как будто передались.
- Эй, ты чего? – он внимательно наблюдал за движением девушки. А она, осторожно оттолкнув одной рукой занавеску, замерла, постояла так ещё пару минут. Взгляд вновь устремился к улице, деревья недвижимо стояли, зелёные, кое-где уже жёлтые. Жёлтые листья в самом начале июля. Это было и странно, и подозрительно.
- Рано к нам пришла осень. Хотя, нет, не она. Не нравится мне эта погода…
          Бледная рука высунулась из тени на свет. И тут же девушка отдёрнула руку.
- Да что с тобой?!
- Не пойдём. – покачала лишь головой.
          Младший брат, не поняв, пожал плечами, высунулся в другое окно, отшатнулся.
- Какая сегодня жара, ты права! – он повторил движение, только протянул обе руки. Какое-то время держал их на свету, а сам смотрел, точно ждал, что же сейчас с ними будет. Но вскоре прервался.
- Не надо!
         Сестра выхватила мяч и самокат и забросила их в угол веранды.
- Зачем ты?..
- Не по такой погоде!
- Ты не иди. А я… - но, посмотрев на свои внезапно разгоряченные руки, мальчишка тут же закачал головой. – Я тоже не пойду, будем дома. Уговорила. А мама? Что скажет она, когда узнает, что ты снова запираешься у себя? Она снова будет кричать на меня.
- На нас. Но, поверь, я в такую погоду не выйду.
- Слишком жарко, согласен. Я тоже уже не хочу.
          Предстояло сказать родителям, что свежий воздух – не лучший вариант, когда за окном за тридцать, они лучше займутся играми, - найдутся дома дела. …Примерно так выглядели первые дни, когда люди ещё ничего не знали. Представить только, они поняли, что что-то не так, но боялись, как наивно выглядят их страхи и опасения! А с другой стороны они боялись уже тогда, но больше от неизвестности. Никто из них не мог знать, как серьёзно всё станет в будущем, как далеко зайдёт…
***
- Ну, и жарища сегодня!
- Давно не было так! Ужасно.
- Кажется, с каждым днём всё сильнее…
- Я чувствую себя вампиром и уже очень скоро сгорю, не останется даже пепла, вот увидите.
           Команда из пяти человек снова отдыхала на пляже. Кто-то пил, кто-то стоял в стороне. Тот, кто сказал про вампира, чувствовал себя нехорошо. Это было видно со стороны, но никто не предал значения. Парень стоял по колени в воде, прозрачные зеленоватые волны привычно кусали теплом, лёгкий ветерок разбавлял это тепло лёгким холодом.
- Да ладно тебе, ты чего?
          Парень покачал головой. По нём с каждым мгновением становилось видно, что что-то не так. Только что? Голова выглядела тяжёлой, взгляд постепенно уплывал и туманился. Красная разгоряченная кожа начинала гореть и чесалась. Все были красными, но не все испытывали от этого такой жар. Тот, кто хвастался всегда отличным загаром, внезапно покачнулся, а после упал в долгий обморок. На секунду он пришёл в себя и успел пробормотать пару слов, а потом снова упал. Перепуганные насмерть друзья потащили парня на берег. Они подумали, что в первый раз он упал понарошку, хотел сымитировать то, о чём недавно сказал и упал. Но как-то уж очень реалистично.
          А на берегу стало ясно совсем другое. «Вампир» так и не открыл глаз. Он не пришёл в сознание, лишь слегка подёрнул ногой и руками, а после затих, вздохнул. Он замер и этим шокировал всех. В свои неполные 25 у него остановилось сердце. Парни долго кричали и звали Билла назад. Кроме Билла в тот день на пляже скончалось ещё несколько.


2.

         С каждым днём оно разрасталось, разгоралось, словно феникс, и увеличивалось. Солнце – источник света и тьмы, добра и зла, наших побед, поражений… Каждый день оно дарило тепло и свет и скрывалось на время ночи, каждый день люди радовались его лучам или печалились, каждый день, глядя на него, кто-то загадывал мечты, а кто-то бежал от жизни… Но с каждым днём то, что было привычнее всего всем на свете, менялось и становилось другим. Учёные с ужасом глядели на чудовищные размеры светила.
          ...И без того огромное солнце становилось с каждым днём только больше. Его лучи обжигали, на улицу днём было почти не выйти. Ситуация накалялась, и росла паника. Ужас пронизывал жителей, и весь мир понимал, что спасения нет и не будет. Люди приняли свою обречённость, пусть не сразу, но достаточно быстро. Приняли или принимали. Они поняли самое главное, что бессмысленно не верить и спорить, ибо чего добьётся один человек, скажи он, что в правду не верит? Солнце не станет меньше. Солнце всё равно убьёт всех. Против природы космоса бунтовать – только зря тратить силы.
          Переселяться некуда, не на чём даже лететь. На фоне шумихи, правда, построили несколько космических кораблей и людям обещали, что завтра будет старт, каждый день – завтра. На самом же деле не будет – он был, провалился, теперь забыт, не оправдал себя ещё месяц назад, или больше. Людям не сказали об этом, чтоб не лишать мечты, не вводить лишний раз в отчаяние. Отчаяния и без того слишком много.
          Сказав, что люди примирились достаточно быстро, я молчу о том, сколько это вызвало слёз! Ведь это даже нельзя представить себе. И близко! Когда вас покидает любовь, или кто-то уходит из жизни, мир рушится, но не всегда в прямом смысле. И не всегда у всех. И не сразу. Даже взрыв супервулкана представляется в сравнении с ним бедствием благодатным. Ведь вулкан после пробуждения заснёт, он заснёт обязательно. Следовательно, потом всё пройдёт. Даже ядерная зима не сможет длиться вечно, и это кончится. А что же тут? От Солнца не спастись никому. Люди заперты на своей жалкой планете, как в банке. Эта банка ещё и теплица – из-за облаков, атмосферы, с каждым днём увеличивающей температуру; температура росла всё быстрее, создавался парниковый эффект. Он рос с усиленной скоростью, и также росло быстро Солнце.
           Протуберанцы уже с лёгкостью достигали поверхности Меркурия, они лизали его, ласкали, а после палили жаром. Огромные смертоносные лучи пытались коснуться Венеры, но ещё не умели – не получалось. Они тренировались, и навыки с каждым днём улучшались. На это было страшно смотреть, ведь следующей была наша планета...
         …Примерно в таком жутком состоянии обречённости и отчаяния, встретил планету Он, появившийся почти из ниоткуда. Странный парень без прошлого, никому неизвестный и ранее никем незамеченный. Я, собственно, знаю лишь то, что ум его, гений, дремал ровно до того часа, пока не случилась эта катастрофическая ситуация (до неё никогда не был известен науке). Не был и вдруг внезапно он стал. Его имя разнеслось по земному шару как нечто почти божественное, нечто не от мира сего. Боялись даже помыслить о том, что случится, если что-то пойдёт не так. Боялись помыслить и то, как бы не пришельцем был гений.
          Кто он такой и что сделал? На первый вопрос ответить, увы, не смогу. Информации нет, или она затерялась. На фоне психоза планеты даже немудрено. А второе могу – и просто. Человек был уверен и краток. Он понимал с должной серьёзностью всю ситуацию, понимал и отзывался о ней крайне встревоженно, и в тоже время вселял надежду, он верил сам и своей верой заставлял верить многих других, он обещал «убить (укротить) Солнце», за что и был прозван солнцеубийцей. О нём пойдёт наша речь.
***
         Миру был нужен герой, он нашёлся. По профессии – астроном, по характеру – завоеватель, по имени – просто ?Джек. Всё началось со странного почти поэтического трактата на тему «необходимости погубить Солнце и искусственно ввести мир во тьму». Эти строчки оттуда, цитирую. Длинные и местами довольно занудные описания расчётов, гипотез и яркие мысли самого автора о том, что «понадобилось долгое время, но я понял главное: солнце (его свет и тепло) очень опасные для нас. Можно прожить и без!» А дальше почти стихами.
          Романтизированные размышления про тьму и Луну, яркие бесконечно далёкие звёзды, красоту ночного сине-чёрного неба и лёгкого холодного ветерка, шелеста листьев в ночи и того, что часто в ней происходит. «Ночь – мудрейшее и спокойнейшее время суток, ночь сама по себе никогда не заставит пойти на отчаянный шаг. Солнце – наоборот, разжигает огни страстей, революций; и сколько войн было на нашей планете, сколько всего оно видело и ни разу не вмешалось, не остановило! Нет, было такое – но только раз. Всё же ночь намного спокойнее. Благодаря мраку и тому, что человек не является ночным созданием, ночь он использует лишь с целями любопытными и благонаправленными…» Автор явно упускал то, что и ночью случается смерть от насилия. И не только она – много всего может быть...
          Поэтому данный литературный труд по сути был нужен лишь для того, чтобы замылить глаза народу, возбудить в нём дух романтиков, бунтарей. А ведь именно это, нежелание мириться и гибнуть, и было нужно нашему гению, ему был нужен народ, поддержка. Тогда якобы «будет всё».
         Таинственный человек, возложивший сам на себя такой непосильный труд, ко всеобщей радости не начал боготворить чужие планеты, иначе бы его никто не послушал. Говоря о вещах исключительно реалистичных, но только не везде строго научных, он очень мастерски объяснил печальную ситуацию. Сожалел о том, что ещё нет должного уровня в науке, о том, что не открыты иные миры, вскользь упомянул безумную идею переселения на Марс и Титан. Безумную о того, что, во-первых, не было на чем лететь, а во-вторых, потому что Марс довольно близок к Земле, лететь надо намного дальше. Поэтому он и говорил, что «за пределами нашей системы такие планеты есть, но они нам ещё неведомы и даже, что таить? – не открыты. Даже открыв с десяток таких планет, мы бы не смогли улететь все туда, и началось бы ещё одно наваждение. А ещё почти никто из людей не смог бы лететь куда-то всю жизнь, а полёты со скоростью звука – это только фантастика».
          Как откликались люди? Не верили, немного смеялись. Они держались из последних сил, оттого не верили почти никому. Они очень сомневались в гении неизвестного Джека и думали, что уже на следующий день все забудут о нём, он умолкнет. Но Джек был настроен так, что не хотел сдаваться. С каждым днём он призывал людей не опускать руки, и люди начинали терять сомнения. Измученные и доведённые до крайней степени отчаяния, они начинали верить, потому что «великий гений» обещал всем помочь, всех спасти. В глубине души, конечно, было осознание наивности этой затеи, но вы же прекрасно все понимаете, что человек верит больше всего, именно тогда, когда уже поздно что-либо делать.
           Те, кто хоть один раз видел новую вспышку или приближающийся протуберанец (и не терял зрения от того), говорил, что отдал бы всё, лишь бы «убить злое Солнце».
           И так вырос целый культ. Сначала единицы, а после тысячи начали верить и поддерживать отчаянного искателя, создателя спасающей всех идеи. Только по-прежнему были люди, которые смеялись и отговаривали. А ещё те, кто «не горел желанием спускаться под землю», в пещеры, строить там города, потому что «Солнце было им дорого». Они бы «никогда не променяли его золотистый свет на вечную смериподобную тьму». Некоторые не хотели сказать ничего против Солнца, так как считали его источником жизни и всего мира; даже несущее гибель, оно продолжало им нравиться. Но не было времени выбирать.
         «Вы должны избавиться от этого предрассудка и пойти вслед за мной. Мы не выдержим такой удар, если не будем действовать, температура и без того повышается почти постоянно. Ночной образ жизни. Жизнь только ради спасения. Никакой работы, никакой суеты понапрасну. Все деньги направить на новый проект, иначе они не стоят и звука». А ещё говорил, что «люди должны измениться, но они не хотят отказаться даже от мысли о свете, не говоря о другом.» Кстати последнюю фразу каждый интерпретировал как угодно.


3.

          Спасительная почти бредовая идея, которой, однако, верил сам Джек и та часть людей, что почти вскоре последовала за ним, представляла из себя довольно странную философию. Технически это тоже представлялось совсем непросто. Некий новый материал, который может парить и выдерживать несусветные температуры, а так же вырабатывает кристаллы холода, им нужно было окружить Землю, выстроить за облаками листовой барьер-шар, этакую неубиваемую «броню», «которая должна сработать, а иначе не может быть».
          И тратились огромные деньги, изобретался этот спасительный материал, и даже, поверьте, был создан. Началась активная деятельность, и, будучи поглощёнными нею, люди отвлеклись от кошмара, вздохнули и снова начали жить, хотя жить – очень громко сказано… Просто не было больше времени думать о чём-то плохом. Времени ни на что не было.
           Началась деятельность, связанная с реализацией защитного «шара», опять миллионы долларов, сбор денег со всех неравнодушных, сперва нелегальное, а после согласованное с высшими инстанциями «опустошение» казны многих стран. Денег было собрано даже больше, чем требовалось, но всё пошло в ход, и поэтому так быстро построили.
           …А только температура росла. Солнце становилось всё больше. Ему было плевать на то, что люди боялись его или верили в счастливое «излечение». В это же самое время к светилу были запущены ракеты с секретно разработанным веществом. На тот случай, если идея с «шаром» провалится или сработает как-то не так, как должна, это просто ещё один шанс, но скорее так само, как все, обречённый.
          Как отреагировали люди на эти последние новости? А кто как. Одни не верили, другие слепо надеялись, третьи не хотели ничего знать. Важно то, что практически никто (даже из тех, кто верил) не выразил слов благодарности. Народ воспринял спасение, как что-то должное. И это вызвало вскоре ответное небольшое снова почти в стихах письмо. Безумный гений, как его уже успели назвать после «солнцеубийцы», писал, что, быть может, люди и не достойны спасения. Ведь, «коли уж так случилось, нам нужно сплотиться изо всех сил! Почему же даже здесь, перед лицом неминуемого, мы такие же, как всегда, почти все мы?!» И ещё очень много всего.
         За вольные мысли, сюжет которых был явно против людей, человека едва не убили. Его хотели подвергнуть наказанию, но после стало ясно иное: если «защитный шар» не выполнит своих прямых обязанностей – идея падёт, – это будет лучшим наказанием для создателя безумной теории. Но тогда погибнет не только он, погибнут все на планете. И безумца пришлось простить. Всё равно всем известно, что будет.
         После этих и ещё некоторых подобных выходок одинокий человек понял, что больше не верит в успех. И в себя. И начался период сомнений. Прощённый земным народом, «великий Джек» не простил сам себя за то, что не смог быть понятым. И был теперь ещё более отчаян, чем прежде, но ничто уже не имело значения.


4.

          Планета менялась на глазах. Флора и фауна гибла. Едва ли можно было выйти на улицу и увидеть там животное, гуляющее преспокойно, как прежде. Многие погибли. И животные, и люди, гибли и продолжали. Смерть работа сверхурочно, а ещё случилось кое-что неожиданное, но не буду забегать наперёд.
         Хочется сказать ещё то, что «безумная идея безумного гения», как дословно выразились об астрономе-любителе недавно именитые издания и учёные, всё же был проницателен и не так глуп, как казалось. Благодаря его мысли температура повышалась, но уже не так быстро. И радиактивный свет, радиация уменьшилась в несколько раз. Процесс не был остановлен, но частично приостановлен. И все радовались, что хотя бы вот так. Но не всё было не так прозаично…
          Власти решили умолчать от Земли самое главное. Мрак, образовавшийся в следствие супермощной «брони», снизил температуру, но ускорил парниковый процесс и свёлся почти к тому же, что было.
          Мир стал напоминать огромную теплицу, с большим перепадом температуры ночью и днём, а ещё постапокалиптический город. Все фильмы и книги на данную тему, просмотренные или прочтённые когда-либо, вспоминались и становились реальными. Тьма угнетала. Люди снова сходили с ума. Воспетая и возведённая в культ идеала, искусственная вечная ночь оказалась отнюдь не тем, чем её рисовали поэты. Отныне не было ни капельки романтизма, только ужас снова и снова угнетал и пугал, и выматывал. Многие болели, но не лечились. (Лечиться могли не все.) Переполненные больницы ставили почти всем депрессию, врачей удивляли лишь те, кто сумел остаться спокойным и оптимистичным в это нелёгкое время.
         …Из-за невыносимого душевного страдания, люди, как несомненные представители дневной жизни, ждали и жаждали видеть свет. Начинали объединяться в группы и строить заговоры, и думать. Кто-то впадал в религию, кто-то ненавидел «культ Солнца». Люди, стоящие у власти, конечно, пытались уничтожать любые подобные настроения, но не всегда могли, а иногда как вроде бы что-то делали. И поэтому, когда случилось следующее событие, по силе своей ужасное, даже катастрофическое, нашлось достаточно много людей, ликующих, полностью лишившихся страха.
         Они были, без сомнений, безумны. Свет сводил с ума не меньше, чем тьма ночная. Люди кидались в крайности. По некоторым непроверенным слухам, всё зашло так далеко, что люди, точно в давние времени, начинали устраивать ритуалы. Злому Солнцу приносили в жертву младенцев и дев. Искали умных и непорочных. Думали, Солнце смилостивится. А ему было на всё наплевать.
          Но вернёмся к тому, что случилось. Катастрофа носила глобальный характер. Весь этот и без того ужасный кошмар продолжился, когда учёные потеряли из виду Луну. Она просто рассыпалась, сгорела, упала! Она начала опадать на Землю маленькими и большими обломками. Защитный шар, просуществовавший не более месяца или двух, с горем пополам немного задерживающий свет и жар Солнца, был пробит в разных местах, но он выстоял. Нужно было только в кратчайшие сроки залатать пробоины, сделать новые листы спасительных соединений. Как можно скорее! Работать на высоте невыносимо стало уже даже роботам.
          После того, как упала Луна, ещё долгое время все вспоминали этот день с некой радостью. Говорили, как это было красиво и как жаркие лучи мгновенно разрезали тьму. Про это писали даже картины. А после умолкли опять.
            Затишье продлилось недолго. Люди прозрели и начали беспокоиться за новые угрозы из космоса. Кто-то даже жалел, что больше не осталось спутников. Пусть бы они упали! Все вместе! Все сразу! Не стало бы тогда ни шара, ни тьмы. Умерли бы все, но в свете.
          …И снова не выдержали своей роли листы. Суперохлаждающая поверхность дала сбой, это способствовало катастрофе. Страшно сказать, но из-за них это случилось ещё быстрее. А ведь как все надеялись, верили!.. Ждать и без того нет ни дня, нового не придумать. Время потеряно... Теперь уже нет возврата. Природа возьмёт всё назад. Так ей дано, так велено, иначе не может быть.


5.

          Человечество держалось до последнего. Спустя ещё какое-то время к народу вернулась идея улететь в космос. Все понимали её нереальность и от того как вроде бы хотели ещё сильней. Писали книги про Марс, про красную пыль, освещённую золотыми лучами. Как улетели на Марс, а там было также жарко, про Марс, который уже сгорел, про Нептун, на котором стало тепло и уютно.
          Откуда пошла эта новая волна космического настроения, доподлинно никому неизвестно. Но она повлияла на многих. Учёные снова начали заниматься проблемами топлива, но таких быстрых результатов, как с «защитными листами», не вышло. И всё провалилось во второй раз. Кто-то даже пустил слух, что в ракете был тот самый известный всем астроном-гений, что он сам предпочел эту гибель, улетел, прекрасно зная, чем всё закончится, и даже надеясь на это.
          «Погиб солнцеубийца – погиб мир!» - тут же заговорили люди. Кто-то верил в это, кто-то надеялся, кто-то боялся, что теперь уже точно настанет конец, а кто-то повторял это, потому что повторяли другие. Правдой будет сказать, что не осталось к тому моменту уже ни одной души, кого бы не затронул этот безумный солнечный ужас, все глядели с тоской на диск полоумной звезды, а кто-то не верил слухам и также хотел бежать.
          А на самом деле не было ни малейшей возможности. Не улетел в космос и прославленный гений Джек. Не ступил он ни на цветастую планету с алмазами взамен гор, ни на красную, не увидел на последний похожих на красные соты домов, не увидел и не увидит. Возможно, лишь только в мечтах.
          И уж тем более наивно и фантастично выглядел самый последний вариант спасения – романтики, возомнившие себя последователями «великого Джека», хотели телепортировать Землю. Но как? И куда? Каким образом? Они говорили, сами не зная ответа. Они понимали прекрасно, что невозможно, это только идея, только глупая мысль, обречённая на провал и забвение.
          «А было бы хорошо – переселиться этак на Нептун иль Плутон, в те края, после, если не понравится, вернуться назад или начать путешествовать далее. Искать, выбирать лучшее место, бороздить так просторы Вселенной. Присмотреть место где-нибудь возле звезды Кау или беты Кита. Высчитать координаты. Составить новую звёздную карту. Планировать во всех деталях первую встречу с нептунианцами, договоры о сближении, перемирии. Представлять путешествия на Плутон или другие планеты; то, как пришельцы не могут или не смогут посетить наш мир ввиду собственных особенностей строения, но всё равно пригласить…»
          Эх, мечта! К счастью, это все понимали. И не было ни одного, кто бы поддерживал такую фантазию. Невозможные вещи невозможны по всем параметрам. Для телепортации нет ни оборудования, ну нужных законов физики. Человека не разложишь на молекулы, а уж планету – тем более. Или разложишь, но после не соберёшь. И что же – разве так лучше?

           Люди много всего придумывали. Но у них так ничего и не вышло… В один не очень прекрасный момент Земля просто исчезла из виду. Никто не почувствовал Ад. Смерть смилостивилась быть очень быстрой. Космос в очередной раз доказал, кто главнее всего на свете и как мал и глуп перед ним человек... Как глуп! Даже гений!.. Но у нас ещё есть время исправиться.


Симферополь – Севастополь, март 2020, 428 (2013)