Давненько Ноздрев не брал в руку шашку. Дымовую

               
     - Ну что, товарищи, - абсолютно дежавюсто произнес Хрущев, ласково трогая тут же зардевшуюся Трейси Лордс по юной груди патриотки ( американской ), - пущайте, что ли.
     Сутулый от идеологического недомогания Суслов, усмехаясь про себя явному характеру издевательской по сути сказочки, ловким движением ампутированной кисти снял серенькую шляпу и пустил на сцену первого представителя, коему партия и правительство доверили важнейшую функцию : тавтологически представлять достижения Союза по молоку и мясу на международном конкурсе грузинских поваров, ловивших зеленую трехрублевку из предыдущей истории ( ее матросу дали за плевок симметричности, если кто не помнит ) чапком Гудкова - старшего, но не поймали, зато обнаружили ковбойскую шляпу майора Воронина - тоже, так сказать, из Ивлукича - на вытянутой огурцом седой от невзгод голове Джигарханяна, строившего строения в условиях шарашистых хозрасчетов. Выкатился вечно молодой и пьяный Харатьян. Откинул гитлерюгендовский чуб с тут же пошедшего псориазом лба и заорал, невольно копируя Хиллари Суонк в роли американской Ханны Райч ( Машенька, не просри шанс, наплевать на крысу рунета, соответствуй по уму и будет счастье ) :
     - Двадцатый год ! Двадцатый год ! Крест - накрест прошлое клинком перечеркнет !
     - Харэ, - сразу решил советский премьер, самолично расстреливая поющего актера из пулемета, - у нас наследственность памяти предков и конституция ромеев Калигулы. У нас конь в Сенате ! - юродствовал Хрущев, подтянув мешковатые штаны с Орденом Ленина по гульфику к грудям зажиточного куркуля, кем его ошибочно принимали на Западе и Востоке, но был он на самом - то деле Ворошиловым. Да ! Ворошиловым. Тем самым. Просто никто не хотел задумываться над конспирологической сущностью международного вмешательства в реформы Сукарно, закупали мандаринские диалекты через радиостанции Тираны, помогали маленько колбасой голодающим казахских солончаков, породив новую волну психоделии Прилепина, ходили строем и пели песни, не обращая достодолжного внимания ликам быстро меняющихся вождей : казалось бы, еще вчера седасто - алкогольный краснотой лица Ворошилов кивал трудящимся с Мавзолея, а сегодня уже Булганин воспользовался ослаблением плашек на пять дюймов и отрастил неприличную бороденку, напоминая будущего Лимонова и прошлого Троцкого, на следующий день - уже Хрущев. Бля. Так и запутаться можно.
     - Давай длинного, - прогремел Хрущев, откатывая пулемет колесиками. Суслов согласился, промолчав. Вышел длинный. Постоял и неожиданно зашатался, белея. Упал лицом вниз. Из - за кулис вылез плоским лицом крымский татарин и взвыл :
     - А мамыньки, ухойдакали !
     - Это мой текст, сука !
     Сзади на татарина разъяренной кошкой набросилась блистательная Дита фон Тиз, но тут раздался мерный стрекот пулемета. Вздымавший стропила кулис маленький Балабанов опытнейшим глазом отметил и запомнил. Через сто лет и три года очень гадкий актер Сухоруков, подменяя великого актера Безрукова в роли безногого фрегата, берущего амбразуры кубическим построением эскадрилий, будет так же, как и увиденный Балабановым премьер, стрелять и кричать тоненьким гнусным голосом " Аааааааааааааа".
    - Говенные экспонаты, - ответил Хрущев на недоумевающий взгляд Суслова. - Где джигиты ? - вопросил он и пришла пора уже мужчине в пальто шататься перед яростными бородавками премьера.
    - Оказались еврем Зельдиным и мордвином Кадочниковым, - осторожно подсказал с третьего ряда матрос, плюя на третью штанину. Хрущев недоуменно всмотрелся. Действительно, штанин, как и ног, у матроса было три ! Премьер довольно заулыбался и, пошарив в карманах, протянул матросу синенькую пятерку. - Видите ? - торжествующе кричал Хрущев, пряча пулемет меж рядов зрительного зала всех концертов. - Орудуй рублем - и они ноги отрастят. А вы мне х...ню какую - то демонстрируете ...
    - Есть еще пидор Рыбак с скрипицей и бровями, - кашлянул фактурный фронтовик Брежнев, качая железом Шварца чейнстоксовую мышцу Бабченки, - уроды всякие и три куска изоленты.
    - Вот ! - торжествовал Хрущев, сферическим и юлообразным вихрем катаясь по залу всех концертов. - Вот ! Можете же, когда захочете.
    - Но мы не хотим, - раздался голос с портрета и все руководящие и не так уж товарищи с людями уставились на бородатое лицо Энгельса.
    - П...дит, - предположил портрет Ворошилова.
    И я так думаю.