Русское расовое мироощущение и лингвистика

Проблемы русского языка, письменности и лингвистики

Эссе 1

Эта работа о Великом природном Даре от Создателя Русскому Народу, расовом Великоруском Языке, как Основе Созидания Русской Имперской расовой Культуры. Великоруская лингвистическая изследовательская мысль проделала здесь свою великую работу, ее просто Нам с Вами не дают показать в величии прозрений расовой Сущности Мiра. Большой вклад в языкознание внесли и Ломоносов, и Татищев и их предшественники. Но в полном объеме Русский научно-лингвистический Гений проявился впервые в трудах Адмирала Шишкова, его «Славянорусский Корнеслов» и прочих. Собственно Шишков прямо показал матрично-деятельную роль Русского Языка в Становлении Мировой Русской Имперской Типологической Культуры и Великоруской Среды Обитания.

Но чтобы обсуждение было предметным, давайте коротко познакомимся с выдающимися лингвистами великоруской школы и тематикой их работ и вкладом в науку.

И так Ломоносов. Он создал первую научную российскую грамматику («Российская грамматика», 1757). В ней он, исследуя язык, устанавливает грамматические и орфоэпические нормы, причем делает это не умозрительно, а на основе своих наблюдений над живой речью. Ломоносов первый разработал научную, классификацию частей речи. Он же создал знаменитую теорию «трех штилей», которая оказалась действенным руководством при создании нового литературного языка. Язык он разделил на три стиля: высокий, посредственный, низкий. Высоким стилем предписывалось писать оды, героические поэмы, торжественные «слова о важных материях». Средний стиль был предназначен для языка театральных пьес, сатир, стихотворных дружеских писем. Низкий стиль — стиль комедий, песен, описаний «обыкновенных дел».

Первым значительными лингвистическими работами были труды Татищева и Ломоносова. Плебейский «историзм» как бы не замечает, что Ломоносов и Татищев проявили себя благодаря брату фаворита Царицы Елизаветы Петровны, графа Шувалова. Саму Императрицу Елизавету Петровну интересовали лишь балы и наряды (после нее по слухам осталось порядка десяти тысяч бальных нарядов В.М.), а весь воз государственных тягот тащил на себе Иван Иванович Шувалов, разносторонний государственный деятель. Но даже вроде бы всемогущий Шувалов не смог оградить Татищева и Ломоносова от государственного засилья «птенцов гнезда петрова», и всех этих русофобствующих проводников лживой «норманской теории» происхождения Русского Народа. Тут уж понятно, если это быдло «цивилизовали» норманы и превратили в Русский Народ, то и конечно же для этого быдла далее иные «цивилизаторы» и «создали» церковно-славянский язык, из которого далее «выродился» литературно-государственный русский. То далее на этой лживой русофобской платформе «историзма» можно было городить любую русофобскую «историческую» чушь.

 Пафос лингвистической теории Ломоносова, под влиянием которой долгое время находились все крупные деятели XVIII века, заключался в утверждении литературных прав русского языка, в ограничении искусственно навязываемой ему церковнославянской стихии. Ломоносов своей теорией установил Великорускую Основу литературного Русского Языка фразой: -

«Повелитель многих языков, язык российский не токмо обширностью мест, где он господствует, но купно собственным своим пространством и довольствием велик перед всеми в Европе»

А вот и Александр Семёнович Шишков (1754 — 1841) — русский писатель, литературовед, филолог, мемуарист, военный и государственный деятель, адмирал (1824). Государственный секретарь и министр народного просвещения. Безценные же труды Шишкова так и остались лежать под спудом, как русская святыня и значимость их не осознана культурным Русским Мiром и по сей день.

Наиболее радикальным лингвистическим произведением Шишкова можно назвать неопубликованный «Славянорусский корнеслов», имеющий  авторский подзаголовок: «Язык наш — древо жизни на земле и отец наречий иных». Как явствует из подзаголовка, книга посвящена обоснованию роли русского языка в качестве Типологического расового наследия индо-европейского праязыка (самый близкий фонетически к русскому языку санскрит В.М.). Здесь упор надо делать не на уникальность русского языка, а на то, что Шишков поставил вопрос о системе языковой лингвистики. Далее эта тематика была разработана в трудах Глушкова (в работах по машинизации языка), Поршнева с антропологической точки зрения Русского Языка, как ведущего культурного маркера второй сигнальной системы Человека Разумного, и завершил ее Кнорозов, работая над созданием системы расшифровки мертвых языков народов мира.

Кнорозов определил количество корнеслов в языках Мировых Культур в количестве примерно 1600 корнеслов, используемых имперским народом в период разцвета, апогея его Мировых Культур. Вот это и есть самый наглядный маркер динамики народной жизни и современного состояния общества. Он же наглядный показатель независимости данного периода культурной жизни Типологического Народного и Государственного Сообщества, или же в ином случае, степень угнетения его инорасовым паразитизмом кочевнической либералистики. Здесь расовый язык калечиться усечением Азбуки и семантики (в Русской языковой Культуре это петровская реформа удаления надстрочных знаков и тональных ударений В.М.) и массовым включением инорасовых силлогизмов в сам Типологический Язык. И вот здесь «реформаторская динамика» Великоруского Языка наглядный показатель разрушительно-паразитической деятельности «мировых цивилизаторов», патазитических разрушителей всех Основ Типологических Культур, как и Мировой Русской Культуры с ее Языком в частности.

Главной задачей «цивилизаторов-реформаторов» было – изменить Русский Язык, оскопить его семантику и его Алфавит – Буквицу и Глаголицу. Изменение языка ведет неумолимо отражается на изменение расового культурного кода сознания. Буквица, в отличие от иных без-образных языков, ретрансляторов линейного мышления, развивала образное, нелинейное расовое имперское мышление Русского Народа. Русская Буквица в усеченном виде теперь известна нам под именем церковнославянской кириллицы. Она обрезана и подчищена от лишних букв, звуков,надстрочных знаков, и Образов.
 Буквица имела 49 букв. Современная азбука - только 33, да и то используется лишь в письме.

Любопытна гипотеза А. С. Шишкова о происхождении русских слов. Он считает, что все слова произошли от основных первоначальных корней, поэтому главы книги часто носят такие названия: «Дерево слов, стоящее на корне КР, ГР, ХР: крест, корень, скорбь, гордость, грех» или «Дерево слов, стоящее на корне ТР: страсть, труд, страна, прост». При этом, по мнению Шишкова, все слова, происходящие из одного выделенного таким образом корня, объединены близким лексическим значением.

А вот еще ряд значительных русских лингвистов.

Известный русский филолог, поэт и переводчик А.Х. Востоков явился основоположником великоруской филологии. Он написал знаменитую «Русскую грамматику» (1831), в ней он осуществил «перебор всего русского языка», рассмотрел его грамматические особенности на уровне науки своего времени.

Даль, Владимир Иванович - известный лексикограф известен нам как составитель уникального «Толкового словаря живого великорусского языка», работе над которым он отдал 50 лет своей жизни. Словарь, в котором 200 тысяч слов, читается как увлекательнейшая книга. Читая такой словарь, узнаешь быт народа, его взгляды, убеждения, стремления.

Буслаев Федор Иванович (1818-1897) – академик. В 1858 г. появился его «Опыт исторической грамматики русского языка», сохраняющий значение первостепенного труда, влияние которого чувствуется почти во всех позднейших исследованиях.

Капитальный труд Буслаева «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (1861) характеризует его как наиболее яркого и последовательного представителя мифологической школы в русской науке. Буслаев связывает воедино язык, поэзию и мифологию, он рассматривает фольклор, как безличное творчество народа, как «осколки древних мифов». Книга «Русский лицевой апокалипсис. Свод изображений из лицевых апокалипсисов по русским рукописям с XVI в. по XIX» (т. 1—2, 1884) доставила Буслаеву мировую известность.

Лингвист Александр Потебня рассматривал язык как составную часть культуры народа, как компонент его духовной жизни, и отсюда его интерес и внимание к обрядам, мифам, фольклору славян. Потебня был глубоко заинтересован связью между языком и мышлением. Этой проблеме он посвятил, будучи еще совсем молодым, свою зрелую, глубоко философскую монографию «Мысль и язык» (1862).

Д. Н. Ушаков является составителем и редактором одного из самых распространенных толковых словарей, знаменитого «Толкового словаря русского языка», замечательного памятника русского языка первой половины ХХ века. Он придавал огромное значение разработке нормативки правильного произношения, справедливо считая, что единое, нормативное литературное произношение — основа речевой культуры, без нее немыслима общая культура человека.

С. И. Ожегов автор популярного «Словаря русского языка», был не только прирожденным лексикографом, но и одним из крупнейших историков литературного языка. Его перу принадлежат многочисленные статьи по вопросам культуры речи, об истории слов, о развитии русской лексики.

Вот таков краткий перечень крупнейших русских лингвистов и направления их научной деятельности. А далее Мы с Вами перейдем к обсуждению проблем современной русской лингвистики на примере выдержек из работ значительного русского педагога Светланы Леонидовны Рябцевой и ином. Сосредоточимся на связи лингвистики и педагогики. Русская школа гибнет без возвращению к раздельному обучению мальчиков и девочек, где были ранее и должны быть совершенно разные методики и сами составы учебного процесса. Гибнет без педагога мужчины-воспитателя, и он ушел из подобной школы по причине «мертвящей, схоластической советской промарксистской» системы педагогики. Несколько помог в этом сталинский период, где вернулись к раздельному обучению мальчиков и девочек, но троцкист Хрущев сразу вернул назад в калечащую душу ребенка советскую систему совместного обучения тех и других и сугубой политизации учебного процесса.

В некоторых своих прежних работах я касался проблем русской лингвистики, всегда искренне завидуя будущим исследователям, будущим восстановителям Традиций Высокой Эстетики  Нашего с Вами, искалеченного антирасовыми, антикультурными «реформами» Великоруского расового Имперского Типологического Языка. Языка творца самой Имперской Культуры, через матричный код его «коллективного безсознательного» Великоруской Имперской Расы, заложенный в ее Азбуке. Все эти «реформы» побуждались силами  инорасовыми, русофобскими, разрушительными для Нашей с Вами Великоруской расовой Культурной Типологии. Начало реформам было положено с фикции «создания» языка «кирилло-мефодьевского», церковно-славянского. Там было выброшено из Русской Азбуки, матричной записи Великоруского расового Кода, врожденного Русского Божественного Дара, Буквицы и Глаголицы, порядка десяти букв. А далее Русский Язык разрушался практической секулятивной антикультурной «петровской» реформой XVIII века, а завершилась эта инорасовая вакханалия оскопления Русского Языка реформой «советской», 1918 года. Не избежал Русский Язык далее 70 летнего «научного» советского уродования «марксистами», что только стоят эти «комбеды», «комучи», «краскомы», «пролеткульты» и прочая сатанистская антирасовая лингвистическая эквилибристика. Дело этих хронических реформаторов неистово продолжают современные «демократы», как в СМИ, так и в Нашей с Вами повседневной жизни.

Скажу сразу горящих вопросов спасения Русского Языка набралось столько, что молча ждать ее освещения в Русском расовом смысле далее просто немыслимо. Общаясь с филологами, я давно обратил внимание на их полное равнодушие к русской лингвистике, и единственно, что я мог здесь предположить, что это вполне соответствовало качеству и идеологической направленности педагогической подачи этой науки в «советских» школах и ВУЗах для плебейства «строителей социализма-коммунизма».

В то же время наша школа русской лингвистики чрезвычайно богата выдающимися личностями, педагогами, педологами и лингвистами мирового масштаба, совершенно неизвестными современному читателю Русского Мiра.

Вот что говорит официоз: - «Лингвистика — наука, изучающая языки. Это наука о естественном человеческом языке вообще и обо всех языках мира как индивидуальных его представителях»

Расовый Русский Язык есть Дар божий Русскому Имперскому Народу, как маркер Созидания Мировой Имперской Типологической Культуры. Его Традиции Высокой расовой Эстетики хранятся и в Народе, и в Личностях, как и Духе Высокой Эстетики расовых Традиций, его Великоруской Аристократии. Изменяется грамматика бюрократической писанины, как и простонародные диалекты русского языка, и это естественный процесс изменения условий повседневной жизни, но рамки Великоруской Типологии удерживали эти изменения в условно количественных пределах, оставляя неизменным само природное культурное качество Богоданного Русского Языка от Начала Человеческой и Русской Истории.

Примитивно глупые политическо-идеологические иудохристианские мантры, об «обретении» из посторонних, «кирилло-мефодьевских» или иных, инорасовых источников Русской Азбуки и Письменности, это злобная антирусская, антикультурно-антиимперская идеологическая ложь. Ложь разрушителей Мировых Культур, Наших с Вами «цивилизаторов», транслируемая различными способами либералистикой в Ареал Жизни Русского Мiра.

Я уже писал о дуализме противоборствующих сил, Нашего с Вами мира Народов. Истоки этой патологической лжи либерального клана в сатанистской, расистско-шовинистической природе социально-либералистической псевдорасы, как идеологически-политических  разрушителей Мировых Культур расовых народов. Их извечное противоборство расовой Правде Культурных Традиций Имперских Народов есть Суть либералистики. Собственно это противоборство сил Созидания Божественной Эстетики Имперских Культур во главе с расовой Аристократией Имперских Народов и дьявольских сил разбойничье-паразитических, патологического Разрушения, от кочевнической, безпочвенной толпы из дегенеративных отбросов разных народов. Она, эта толпа в своих действиях не хаотична, она всегда не прямо, интердикционно управляема ее немногими безраздельными владыками, суперанималами человеконенавистниками, разрушительной воле которых противостоять не может. 

В Среде либералистики господствует чистая догматика лживых «простых решений». Эта либералистическая ложь, непременно подается вкупе с ветхозаветным, как и параллельно, «научным эволюционизмом», от того времени, когда совращенный Евой Адам съел греховное яблоко и погиб в путах прирожденного греха. Теперь Нас с Вами идеологически, церковной патристикой, заставляют каяться перед «наместниками Бога на Земле» церковным священничеством. Или, эти же, уже как «научные» силы, предлагают Нам с Вами иной вариант «эволюционизма»: - из обезьяны «вылез» человек разумный и жил в шкурах убитых им копьями диких зверей, пока не появились извне «продвинутые цивилизаторы», от «эффективного, продвинутого гения международного торгашества», и далее несется либерально-идеологический догматический бред: - «о торговле, как единственном универсальном двигателе развития и прогресса». Вот такую «цивилизаторскую» примитивщину, «научно культурно», несет Нам с Вами и иудохристианская Церковь с ее патристикой, вкупе с социальными теориями  либералистики, и конечно же вкупе с «советско-демократическим научным марксизмом».   

В этом плане только сущей примитивной дикостью суррогата космополитического, «общечеловеческого» и «советско-марксистского» безрасового, космополитического мышления можно объяснить церковную догматику «создания» кирилло-мефодьевского, церковно-славянского языка.  Мне заранее хотелось бы извиниться перед простыми верующими русскими людьми, вот по каким моим публично религиозным позициям. Так я негативно отзываюсь о иудохристианской религиозности и ее ложной патристике, о гибельной для Церкви и системы Государственности, иерархии Высшего Священничества, как параллельной антигосударственной космополитической ветви власти в государстве. Самым негативным образом отношусь к отстранению Поместным Собором РПЦ МП 1988 года, и последующими Архирейскими Соборами, от общественной и церковно-приходской жизни самих верующих людей в церковных приходах, как и их Приходских Советов, об ложности   ветхозаветного эволюционизма и иных негативных сторонах церковности, но я не касаюсь неприкосновенных личных вопросов Веры.

А теперь вернемся к вопросам русской лингвистики. Как только я познакомился с работами педагога Светланы Леонидовны Рябцевой и прочитал ее заключение: - «В школе русские дети не любят уроки русского языка, его считают трудным. Русский язык на самом деле очень красивый и простой. В основе его — Морфологический закон, согласно которому почти всё можно проверить, как и не нужно зубрить тома правил и исключений», то мне сразу вспомнилась школа и ненавистные мне и моим товарищам уроки русского языка. Там доминировала зубрежка «правил», полностью отсутствовала русская живая мысль, и это вызывало буквально отвращение к самому предмету и далее к классике русской литературы. А потом прямо откровением представали, ненавистные с уроков русской литературы произведения разных русских писателей, перечитываемые уже с интересом самостоятельно.

 С.Л.Рябцева, автор многих исследовательских книг по вопросам русской расовой педогогики. Правда в своих работах ее иногда «заносит» с доказательной базой, в которой она совершенно правильно опирается на ведические источники, но почему то связывает это с фактически масонским экзотерическим «рерихианством» (может здесь какая то дань этнонациональному родноверию? В.М.) . Две работы Светланы Леонидовны «Очерки живого русского языка» и «Очерки математики» Мы с Вами ниже фрагментарно обсудим.

В своих работах Рябцева призывает: - «Спасти наш уникальный по заряду духовности, исторической и человеческой памяти язык от нашествия варварской идеологии потребительского общества с его примитивными запросами. Русский язык — язык РУССКОЙ ПРАВДЫ. Лгать на нем (пока он пребывает в великоруском расовом Каноне Русской Правды В.М.) невозможно. Он был засорен немалым количеством ненужных иноязычных слов, чтоб было, на чем лгать». В том, что сейчас, как никогда актуален «человек духовный», который должен наконец-то вскрыть ложь «цивилизованного человечества» с его скепсисом по поводу существования нематериального мира: - «Якобы духа — нет, живем один раз, жизнь несправедлива, судьба человека зависит от случайностей».

И здесь С.Л. Рябцева высказывает основополагающую мысль: изначальный смысл русского слова можно понять и извлечь, если твердо знать, что «так называемого переносного смысла (в семантике и духе русского языка В.М.) не существует вообще». Рябцева обращается далее не к грамматике, а к проблеме перевода нравственно значимого, познавательного. При этом происходит «страшное»: С.Л. Рябцева ниспровергает «духовный строй» английского языка, то есть посягает на святыню нынешнего массового сознания, сопоставляя русский с английским. Сопоставляет, а не спекулятивно сравнивает, по русским расовым критериям их Мирового Типологического Имперского значения и богатства все той же семантики.

И далее Мы с Вами перейдем к обсуждению проблем современной русской лингвистики на примере выдержек из работ С.Л. Рябцевой и ином. Сосредоточимся на связи лингвистики и педагогики.

Эссе 2

Вчера на первую статью по данной теме получил любопытные рецензии. Они интересны и сами по себе, по содержанию, но и отражают мировоззренческий дух авторов отзывов. Здесь они своими отзывами подсказали мне, что ответ на них поможет уточнить и тематику сущности этой важной мировоззренческой работы. А работа именно мировоззренческая, и суть ее раскрывается в области лингвистики, где она наиболее наглядна.

Вот к слову С.В. Рябцева, она педагог и пишет свои работы, отчетливо представляя, как профессионал-педагог, беды ущербной педагогики советско-демократического периода России, как беды политики воспитательного значения школы и беды конкретно лингвистических проблем, нынешнего состояния русского языка. Отсюда и ее простительные завихрения в сатанистское «рерихрианство», от нашего гибельного Серебренного Века Культуры,  в своей «доказательной базе». Но абсолютно правильные «доказательные» опоры на дохристианскую ведическую культуру Русского Народа, и простительны прочие небольшие недочеты.

Моя же задача в раскрытии подобной темы несколько иная. Язык это отражение коллективного духа народа, его расовое «коллективное безсознательное», данное Нам с Вами от Создателя. Он формируется в свою культурную форму в процессе созидания народом своей Социальности, высшей стадией практической деятельности Становления Духа и самих Основ Жизни Народа. И являет собой природную Имперскость, коллективного духа подобного народа. Она дает этому народу Великий природный Дар, уникальной возможности, построения Мировой Имперской Типологической Культуры. И это качество было дано в Истории лишь очень немногим Народам, и в том числе Русскому Народу. А Мировые Имперские Культуры главная ценность нашего Мира Народов и Русский Народ, строитель своей Мировой Имперской Типологической Культуры, стоит по праву в этом Великом Ряду.

Семантика, фонетика и этимология русского языка помогают понять суть великого процесса Становления коллективного духа Русского Имперского Типологического Народа в общекультурном и любом ином смысле.

(вспомним Рябцеву: - «Учащиеся изучают не внутренние законы языка, а формальные орфографические правила, в которых нет системы, так как правила излагаются без объяснения их оснований. Например, почему употребляются те или иные буквы, знает этимология)

Здесь надо определить, уточнить, то основополагающее, давно определенное, но, к сожалению, забытое на сегодняшний день в русской лингвистике. Надо вспомнить судьбоносные деяния и выводы Великих Русских лингвистов и обязательно возродить их. Это наша главная задача! Эту задачу я и ставлю в этой серии статей, а что получится судить Вам.

И так полученные рецензии на первую статью работы: -

«С.Л. Рябцева ниспровергает «духовный строй» английского языка, то есть посягает на святыню нынешнего массового сознания, сопоставляя русский с английским»
 Любить свой язык - похвально. Но ниспровергать другой - мягко говоря, плохо. В корне неправильно ставить один язык выше другого. Это всё равно, что ставить свой народ выше других. Все эти бредни о духовности или бездуховности того или иного языка отвратительны.

 «Безценные же труды Шишкова...»
 Вам, видимо, слышится «бес» и поэтому вы против современных правил написания приставки без/бес? Тогда давайте слово «черта» писать «чирта», чтобы не видеть в нем рогатое, хвостатое и копытное зловредное существо.

 «книга посвящена обоснованию роли русского языка в качестве расового индо-европейского праязыка (самый близкий фонетически к русскому языку санскрит)»
 Вредное и совершенно ненаучное обоснование. Разве русский язык не относится к семье славянских языков (остальные славянские языки не могут лежать в основе расово-чистого языка)? А санскрит, что - какой-то суперблагородный язык?
«До встречи в следующих частях»
 Нет, прощайте.
Алексей Аксельрод   

Это была первая рецензия и там был мой короткий ответ. Но при более тщательном разсмотрении отзыва я вижу необходимость здесь дать более развернутую картину.

Первое абзац о Рябцевой. Но Рябцева проводит (может не совсем корректно, но это совсем другой вопрос) сравнительный содержательный анализ русского и английского языков исходя из реалий сегодняшнего беснования англоманов в России и сознательной показательной ломки, фактического уничтожения, основ русского языка и русской культуры, с насильственным насаждением в обществе комополитического либерализма.  И никакого ниспровержения английского языка здесь нет и близко, Рябцевой разсматривается его разрушительная паразитическо-космополитическая роль в народном духе Русского Мiра. Она же не убеждает англоговорящий мир переходить на русский язык, «как более совершенный, духовный и удобный». А патологическая боязнь градации и содержательного анализа языка и духа народов мира это прямой признак безнационального нравственного плебея духа дегенеративного по материалистике мировосприятия либерала. Общепризнано, что все народы разные, как и ценны по своему все Мировые Типологические Культуры, и только ущербный либеральный дух трактует их равноправие в арифметическом, бухгалтерском смысле.

 Ну, например, строим дом, где в строители подбираются разные люди, специалисты, которые способны выполнять какой либо вид работ, совершенно разной специализации и ценности. И здесь ни у кого не возникает мысли, что одна работа ценней или важней другой, иначе дом не построить. А в мире народов также все народы не равноценны, но и все одинаково важны, как и занимают свое определенное место, свою социально-национальную нишу, в нашем общем мире народов.

И только не народы, а ущербная безнациональная каста паразитов либерального клана, требует «равноправия» или «свободы, равенства, братства», или «борьбы за права человека» для своего паразитического проникновения в созидательный мiръ расовых народов. И веками, тысячелетиями таким способом пытается поработить мир народов, и глобализмом, и всеми остальными «измами», насильственно внедряемых в социальный мир народов. Эти космополитические плебеи панически бояться и жестоко преследуют созидательный Дух движения любой расовой имперской мысли. Это они бояться лингвистической градации языков, как изучения деятельной динамики исторических природных корней и основ языков народов.

Это псевдо русский нравственный выродок Чаадаев писал либеральные писульки «философских писем», скрывая свою западническую инорасовую ущербность своего духа за наукообразными оборотами «писем». Это нравственные безнациональные выродки в России XIX века шли в «бомбисты» и «идейно» убивали русского государственного человека из-за угла. Это безнациональный нравственный выродок Александр Ульянов с другими отморозками замыслил разрушение природной Русской Монархии, практическим замыслом Цареубийства. Это его единокровный брат и последователь, кровавый интернационалист «ильич» в веке XX, был поставлен глобалистами в России во главе «мировых революционеров» и банд нравственных революционизированных иных отморозков, в том числе и русской крови, будущих ритуальных конкретных Цареубийц и разрушения Монархической Империи. Это та местная российская черносотенная публика чуствовала, какое то советское время, свою причастность к государственной власти (ей это давали, время от времени, понять властные либералы пропагандистской демагогией будущего мирового господства «социалистическо-коммунистической системы») и сейчас ее идейные последователи плачут и горланят о возвращении «социализма» в любом облике, как возможности свободного массового общественного прозябания, ничем особо «не заморачиваясь».

И здесь не русский лингвист Шишков испоганил русский язык сатанистской подменой «без» на «бес», а «ильич» руками безнациональных выродков в ходе «реформ» русского языка «мировыми революционерами» 1917-1918 годов. И здесь духовное сродство моего рецензента с ними не вызывает никакого сомнения.

 А государственный деятель, адмирал и Великий Русский Лингвист  А.С. Шишков сказал вечное, что «в переводе с эволюционного языка на инволюционный (язык тела, не духа) безследно утрачивается именно духовный, высший смысл понятий». И все «реформы» русского языка имели инициаторами материалистических либеральных «упрощенцев», с целью интернационализации русского, «слишком шовинистически национального» языка.

И последнее. Да русский язык относится к славянской группе языков. Но имперский в этой группе лишь русский язык. Его имперское формирование относиться к древнему индо-европейскому праязыку Ведической Культуры, который в процессе Великих Движений в древности условных «индо-европейских» народов оказал влияние на формирование языков будущих народов европейских имперских Культур. А к штампу «благородства» санскрита, прикрепленного моим рецензентом Аксельродом, содержание моей работы не имеет никакого отношения. Поэтому я с ним тоже попрощаюсь, темы общей синкретизации взглядов больше не просматривается.      
 
К тому же порядку передергивания смыслов относится критика утверждения мифической «духовности», как превосходства русского языка. Вот Аксельрод в рецензии: - «Все эти бредни о духовности или бездуховности того или иного языка отвратительны».
И у меня, и у Рябцевой, и у всех русских лингвистов говорится о природном, эволюционном духе русского языка, а не о его «духовности». Духовной должна быть сама педагогика, как и сам характер методики преподавания смыслов духа русского языка детям, а не язык, об этом и пишет в своих книгах Светлана Рябцева и в этом я с ней, да и все прежние значимые русские лингвисты, присоединяемся.

И вот еще одна рецензия: -

«Хотел бы Владимир отметить положительно ваши начинания по поводу нашей отечественной лингвистики, которая находится, к сожалению, ниже плинтуса.
 Но для начала, хотел бы поддержать, как ни странно Алексея, по части вот этих слов.
 «Все эти бредни о духовности или бездуховности того или иного языка отвратительны»
 И вот почему. Язык и речь, это рабочий инструмент, средство для кодировки/обозначения и передачи информации. Только и всего.
 Точно таким же инструментом обозначения и передачи информации являются, так называемый язык дорожных знаков, смайлики, иконки на мониторе, и т.д.
Язык и речь, это инструмент, устройство, механизм, и как и любой инструмент он может быть более или менее производительным, с тем или иным КПД, и т.п.
По поводу санскрита. Просто Владимир вы не в теме. Санскрит это такое мыло, похлеще старославянского. В силу чего на них ни кто не хочет общаться. Ибо мыло оно и есть мыло.
 Простой пример. Официальным языком церкви является старославянский, однако, даже попы, на нем общаться не хотят. А, казалось бы, должно все выглядеть совсем наоборот».
Сергей Горохов 2

Эти два комментария Аксельрода и Горохова имеют внутреннее сходство. Установив его истоки, Нам с Вами будет легко вести дальнейшую беседу. И здесь Мы с Вами должны вернуться к лингвистическим прозрениям Михайлы Ломоносова и его основополагающему делению русского языка на «штили». Вернуться, выделив из него «штиль» литературный, основу которого, в том числе, и дал Гений Ломоносова. А этот стиль дал миру Великую Русскую Литературу XIX века.

Уже давно было замечено, что со смертью имперской государственности и растворения имперского народа, его Культура долго еще дает могучие ростки. Нечто подобное и случилось с Русской Культурой, в ее проявлении феномена Великой Русской Литературы.

В моей работе «О реформе советского кривописания» отмечалось: -

 «Я уже писал, что грандиозных реформ уже буквенной русской грамматики было три. Сначала Ведическая дохристианская Культура перевела руническое индоевропейское письмо, в наследство о себе, на русскую расовую буквенную основу, как одну из грамматик индоевропейского русского народа. Первая реформа Церковно-славянского языка Библии было образование на основе русской грамматики «кирилицы», с  удалением семи «лишних» букв. Вторая Петра Великого удалила еще пять и вот третья большевиков еще три.

 (привожу по памяти, да и точное количество букв здесь не важно; важно то, что каждый раз это был слом Русской и далее Имперской культурной и социальной формации В.М.)».

Импульс русской литературе дала Императрица Екатерина Великая, отменив обязательную службу Дворянства и наделив его возможностью вести жизнь людей «свободных профессий». Русская Расовая природная Культура имперского дворянства начала стремительно вырождаться. И Русская Литература своим Величием Духа и Высокой Духовности Содержания отразила эту трагедию «тягловой» Имперской Русской Элиты. У графа Толстого - русскими типами семьи князя Волконского и Духа Народа в Отечественной Войне 1812 года, и служилого дворянина Вронского. Отразилась дворянским Высоким Творчеством Пушкина - «Капитанская дочка» и Лермонтова - «Герой нашего времени» и «Песня про купца Калашникова» и иные произведения. Народный Дух  дал феномен Великой расовой Поэзии Николая Клюева.

То есть лингвистика сама по себе не может быть духовной, но только ее тип (а здесь и имеется в виду русский тип лингвистики В.М.) может позволить на ее основе творить Высоким Духом, с Высокой Духовностью Содержания.

Там же в «Реформе советского кривописания» было: -

 «5 января 1918 года был опубликован декрет наркома просвещения Луначарского, который обязывал все печатные издания Советской России «печататься согласно новому правописанию». Так был дан старт грандиозной реформе русского языка. Писатель Иван Бунин говорил: «…никогда человеческая рука не писала ничего подобного тому, что пишется теперь по этому правописанию».

И обе рецензии и Алексея Аксельрода, и Сергея Горохова находятся в «тренде» советской реформы «правописания» и последовавшей губительной реформы русской педагогики. Реформаторы перевели ее в «советское» материалистическое либеральное русло. Именно поэтому для материалистов Аксельрода и Горохова в лингвистике «советского типа» нет, и не может быть, духа и духовности. Но видят они это явление совершенно с разных позиций. Алексей Аксельрод с позиции либералов, «демократов» - «мировых революционеров». А Сергей Горохов с материалистической механистической позиции советской «совковой» системы педагогики преподавания русского языка и ощущения духа его лингвистики. Отсюда из материализма его: -


«И вот почему. Язык и речь, это рабочий инструмент, средство для кодировки/обозначения и передачи информации. Только и всего.
 Точно таким же инструментом обозначения и передачи информации являются, так называемый язык дорожных знаков, смайлики, иконки на мониторе, и т.д.
Язык и речь, это инструмент, устройство, механизм, и как и любой инструмент он может быть более или менее производительным, с тем или иным КПД, и т.п.»
«По поводу санскрита. Просто Владимир вы не в теме. Санскрит это такое мыло, похлеще старославянского. В силу чего на них ни кто не хочет общаться. Ибо мыло оно и есть мыло.
 Простой пример. Официальным языком церкви является старославянский, однако, даже попы, на нем общаться не хотят. А, казалось бы, должно все выглядеть совсем наоборот».

Здесь Сергей рассматривает языки, с лингвистической точки зрения материалистического бытового социального общения, у меня же взгляд на язык, как на явление феномена общей социальной культуры народа и имперской культуры в частности. У меня нет «бухгалтерско-арифметической» планки сравнения языков вообще, и санскрита с русским языком, опять же в частности. Я отмечаю их корневое и иное сходство, как принадлежность к единому источнику, индоевропейской языковой группе.

Здесь наглядный пример мертвый язык – латынь. Он потерял значение разговорного языка, как средства социального общения, но прекрасно используется, например, в медицине. Вообще латынь была, наряду с греческим языком, разговорным языком половины Римской Империи. Но именно в виду особенности греческого языка, более развитого семантически, он вытеснил латынь из социального обихода и превратил ее в мертвый язык.

Здесь есть еще одна знаковая особенность. Греческий язык имеет некоторую двойственность основы. Давайте посмотрим на сравнительную корневую характеристику русского и греческого языков.

Сравнение по признаку акрофоничности указывает на определенное проникновение в греческий язык инорасового и типологическо  социально торгашеского финикийского типа письма. Это очевидно и послужило основной причиной распада и гибели духа народа и самих полисов Греции и Рима, как типлогических явлений мировой Истории.
 
 Великоруская Азбука Буквица и Глаголица также полностью обладает признаком акрофоничности. Среди названий 29 букв нашей азбуки — по крайней мере 7 глаголов. Из них 4 — в повелительном наклонении: два в единственном числе (рцы, цы) и два — во множественном (мыслите, живите), один глагол в неопределенной форме (ять), один — в третьем лице единственного числа (есть) и один — в прошедшем времени (веди). Более того, среди названий русских буквиц встречаются и местоимения (како, шта), и наречия (твердо, зело), и имена существительные во множественном числе (люди, буки). В нормальной связной беседе один глагол приходится в среднем на три другие части речи. В названиях букв Русской Азбуки наблюдается именно такая последовательность, что прямо указывает на связный характер азбучных наименований.
 
 Таким образом, Великоруская Азбука представляет собой Послание — совокупность кодирующих фраз, позволяющих каждому звуку языковой системы придать однозначное графическое соответствие (т. е. букву).
Совокупность приведенных выше фраз и составляет азбучное Послание:
 «Азъ буки веде. Глаголъ добро есте.
 Живите зело, земля, и, иже како люди,
 мыслите нашъ онъ покои.
 Рцы слово твердо — укъ фъретъ Херъ.
 Цы, черве, шта Ъра юсъ яти!»
Источник: politikus.ru, где можно найти подробную расшифровку Послания.

Из-за своей естественной акрофоничности русская лингвистика и подвержена инорасовой «реформации», через алфавит и прочие инструменты. И наша главнейшая задача вернуть русскую лингвистику к природному состоянию, конечно же и естественно в современных реалиях.

Эссе 3

Прежде чем перейти к обсуждению взглядов на лингвистику русского типа от современного педагога С.Л. Рябцевой, давайте обозначим позиции, с которых и пойдет дальнейшее Наше с Вами обсуждение.

И так Ломоносов. Его «три штиля» это первая попытка разобраться в природе русского языка и обозначит его нравственные приоритеты. Сами «три штиля» заставили нарождающуюся русскую литературу обозначить приоритеты стиля литературного. И Пушкин, и Лермонтов просто блестяще с этим справились. Пушкин «Капитанской дочкой» заложил основы русского нравственного романа, а Лермонтов в «Герое нашего времени» вывел великий великорусский тип. Тип нет, не Печорина, а типичного русского «служаки» и типичной нравственной личности Максима Максимовича. (Пушкин здесь дал коллективный портрет родителей Гринева и его слуги, как образец Великруского быта и Бытия).

Цитату из Ломоносова: - ««Повелитель многих языков, язык российский не токмо обширностью мест, где он господствует, но купно собственным своим пространством и довольствием велик перед всеми в Европе» надобно расшифровать. Как Нам с Вами говорит мифология народов, из индо-европейского праязыка, в его мировых Великих Движениях, переселениях индо-европейских Народов, закономерно сформировались и вышли все языки значимые, языки типологические имперские, как носители Мировых Имперских Типологических Культур. И естественно, как единственной реальной, осязаемой Культурной и Духовной Ценности нашего Мира.

Ту же тему, в своем ракурсе, развивает и радикальное лингвистическое произведение Шишкова его неопубликованный «Славянорусский корнеслов», имеющий  авторский подзаголовок: «Язык наш — древо жизни на земле и отец наречий иных», то есть мысли о том, что слова произошли от основных первоначальных корней индоевропейского праязыка, и в дальнейшем сформировали типологические языки. И наконец, Буслаев в его труде «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» связывает воедино язык, поэзию и мифологию и рассматривает фольклор, как безличное творчество народа, как «осколки древних мифов».

Далее А.А. Потребня закономерно выявил и обозначил реально глубокую связь между языком и мышлением. А Д.Н. Ушаков и С.И. Ожегов сформировали основы русской лексики и культуры речи.

Советский период жизни России характеризовался исследованиями в области  русской лексики и культуры речи. Да это и понятно, здесь его выразителем стал Сергей Иванович Ожегов (1900-1964), как и его старшие товарищи и наставники Д.Н. Ушаков, Б. А. Ларин, В. В. Виноградов, Б. В. Томашевский, Л. П. Якубинский, Л. В. Щерба. Советская педагогика при всей ее «марксистско-ленинской» ущербности сохраняла на культурном фоне и культуру литературной речи. Вот здесь заслуга С.И. Ожегова и вышеперечисленной школы русско-советских лингвистов несомненна.

Но наступили времена «демократического» одичания общественной жизни и современные троцкисты, духовные и кровные наследники «мировых революционеров», сразу поломали остатки той русско-советской культуры речи на всех уровнях. На Россию повторно, через десятилетия, опустился мрак «Пролеткульта» в его ново-старом обличие, с его злобным, жестоким преследованием и активной ломкой основ русского языка. «Русские патриоты», «деятели космополитической псевдокультуры, Н. Михалков со товарищи, приветствуют мат в творчестве, во всех его проявлениях. Жестоко и демонстративно на ТВ калечат все любое «национальное». Повсеместно царят перлы: - сленговое «демократическое» - «латвийцы и латвийки» вместо литературного латыши, «полячки» вместо польки и так далее. Замечание делать безполезно, в ответ услышишь, что либо дико «демократическое»,: - «ну, что ты привязываешься, тебе же понятно о чем идет речь».

Замечу, что на ТВ, наверное специально, отбирают самые отвратительные типажи, и нет, не для того, чтобы Мы с Вами возмущались, это попутное, а для того, чтобы возвести эту ущербную «демократическую» разболтанную мерзость в норму, и даже «культурный» образец. И также когда видишь человекообразные чучела обоих полов одетые в «свободные», как балахоны, «демократические» тряпочки, стирающие половые различия и превращающие всех ее носителей в безликое «демократическое» же ОНО, то в ответ на замечание, слышишь то же антикультурно «демократическое»: - «ну что ты от них хочешь, им же так удобно, они самовыражаются».

Вот на такой морально-нравственной основе давайте и познакомимся с работами С.Л. Рябцевой в фрагменте ее книги ««Очерки живого русского языка» и далее обсудим работу «Очерки математики».   

И так выдержки из «Очерков живого русского языка»: -

«Как калечили Русский Язык в ХХ веке»

«Процессы, происходящие в языке, и процессы общественные имеют единый корень — мировоззренческий. Будем ли мы прилежно зубрить все глупости, которые навыдумывали разрушители грамотности,  или же начнём изучать действительные, простые и красивые законы русского языка?

В течение XVIII-XIX вв. происходило осознание родного языка, которым прежде пользовались не задумываясь. Научное изучение и духовное освоение русского языка началось с замечательных работ М.В Ломоносова (1711-1765 гг.), который дал основной тон науке.

Открытия одного становились опорой для трудов следующего. А.С. Шишков (1754-1841) заложил основы семасиологии, увидел единую основу всех славянских языков, догадался об их происхождении из единого источника; разделил живое и мёртвое начала в языке, доказал, что дух — основа основ.

Чем больше в языке тело предпочитается духу, тем больше портится язык и упадает дар слова

В.И. Даль (1801-1872) собрал и сохранил для потомков великое богатство — лексику живого великорусского языка, подтвердил корнесловие и на его основе составил Толковый Словарь Живого Великорусского языка — уникальный научный труд, которому нет равных в мире.

Откуда взялось (…) всё ненужное и несвойственное русскому языку, между тем как всё существенное не разгадано и упущено, будто его не бывало? Виною всей путаницы этой (…) западный научный взгляд на язык наш. Дурное направление это может получить развязку двоякую: или найдутся после нас люди, которые разгадают Русскую грамматику и построят её вновь, откинув нынешнюю вовсе; или язык наш постепенно утратит самостоятельность свою и с неудержимым наплывом чужих выражений, оборотов и самих мыслей подчинится законам языков западных.

 

Ф.И. Буслаев (1818-1897) тоже отметил, что учебники и руководства ориентируются на подход к русскому языку как к чужому, а не родному (!!! да для инорасового либерального сознания это так и есть, а они сели на Русскую Культуру и лингвистику в первую очередь В.М.), и это положение с каждым десятилетием только ухудшается. Учащиеся изучают не внутренние законы языка, а формальные орфографические правила, в которых нет системы, т.к. правила излагаются без объяснения их оснований. Например, почему употребляются те или иные буквы, знает этимология. А орфография этих причин не касается, но без них правила являются мёртвой догмой, непонятной и неинтересной. Так, вместо прояснения вопросов нагромождаются затруднения.

Тяжёлая мысль о невозможности угодить какому-нибудь вновь выдуманному правилу невольно приходила всякому, кто только брался за перо.

Буслаев описал внутренние законы языка и доказал, что орфография вовсе не нужна, если изучается этимология: не надо запоминать, как пишется то или иное слово, если знаешь, почему оно пишется именно так. Стараниями Буслаева и его многочисленных учеников и последователей в учебных заведениях страны вплоть до 1917 г. изучали этимологию. А в университетах — историческую грамматику и сравнительное языкознание. На этом прочнейшем запасе знаний мы продержались через связь поколений до сего дня, пережив все потрясения в области русского языка.

Тем более, что армагеддон приближался, готовился во всех сферах и в первую очередь в ментальной: проворство, коварство, хитрость проходимцев от науки получали большую подпитку. Произошла инициация всякой нечисти, и она, вдруг, повылезла изо всех щелей.

В 1904 г. проявила бурную активность и так называемая «педагогическая общественность»: московское и казанское педагогические общества выступили с предложением изменить русское правописание.

Спешно была создана при АН орфографическая комиссия (1904). В неё вошли Бодуэн де Куртенэ И.А., Шахматов А.А., Корш Ф.Е., Брандт Р.Ф. и другие. Возглавил комиссию Фортунатов Ф.Ф.

(в то же время начался, с 1898 года до 1926 года, Серебренный Век Русской Культуры, хотя «паровозом» этого гибельного процесса выступило скорее не само русское общество, а «россиянская» космополитическая интеллигенция, и этот процесс затронул в том числе, и лингвистику; он закономерно закончился «советской» реформой правописания и жутким «Пролеткультом», и тогда же начались «опыты» с русской школой педагогики, как бездумной и безпощадной ломки ее вековых традиций В.М.)

Он заявил, что комиссия должна стремиться избавить русское письмо от особенностей, которые не оправдываются современным состоянием русского языка. Фраза «синхронистическая оценка русского письма была основой всей работы орфографической подкомиссии и полностью отразилась в её предложениях» означает, что комиссия сделала попытку, прикрываясь наукообразными выражениями, уничтожить этимологию, которая только и даёт истинное знание языка. (отказаться от этимологии — значит ничего не понимая, зубрить правила В.М.)

«Рекомендации орфографической комиссии были единонаправлеными: отменялись традиционные написания в пользу фонематических», т.е. придуманных на скорую руку.

Например, Щерба Л.В., член комиссии, предложил все префиксы на согласный писать по произношению: фход, оддать, по- тписъ, опстановка.

Столь же чудовищные предложения поступили и от других членов комиссии… Очередная волна накатила в 1912 г. К° пыталась «продавить» свою «реформу» русского языка.

Подобные предложения невозможно оценить иначе, как глумление над русским языком. Эти «учёные» яростно и торопливо, всеми неправдами продавливали свои «теории», подводя под эти глумливые пакости, цель которых — (умышленная В.М.) хаотизация письменности, якобы «научную базу».

Конечная цель и тогда, и теперь была одна: заставить народ отказаться от Русской Азбуки, перевести русский алфавит на латиницу и этим истребить русский язык.

 Бодуэну де Куртенэ доверили переиздание Словаря Даля. Злоупотребив доверием, он выпустил от имени Даля фальшивку: исказил его замысел, подменил основы Словаря и ввёл в Словарь ругательства.

Необходимо знать: так называемое 3-е изд. Словаря Даля 1903-09 гг. — это подделка. Недействительны, таким образом, и все (последующие В.М.) переиздания.

 

Так что под видом нового слова в науке была предпринята попытка заложить ложную, а значит деструктивную идею, подобную мине замедленного действия. А поскольку «Ложь — это несуществующее» (Аристотель), то и всё, построенное на ложном фундаменте, обречено рухнуть

(все созданное либералами изначально ложно, и рано или поздно обречено рухнуть по замыслу каббалистической мистики либералов; этот принцип заложен во все их начинания, где бы они, у Нас с Вами в России, не проявлялись В.М.).

Якобсон P.O. требовал изъять вообще «ъ», всюду заменить его на «ь»: подъехали, объём.

Чернышев В.М. предупредил о последствиях: «ъ» является в результате чередования ъ//о (объ//обо). Если вместо «ъ» поставить «ь», тогда вся морфология будет сломана. Мы будем давать неверные морфологические представления».

Но этого-то они и добивались! («Прежде всего старайтесь язык народный, а потом и самый народ уничтожить.» Порталис.)

 Временное правительсво во главе с Керенским, разумеется, сразу же занялось «реформой» русского языка.

Новое правило «перед глухими согласными во всех приставках пиши «с» было введено по постановлению Особого Совещания при АН от 11.05.1917. Это правило нарушало морфологический закон русского языка, а также правила, установленные Ломоносовым в § 122, 123 «Российской грамматики» 1755 г.

В результате усложнилось правописание, появилось множество слов с удвоенной «с», что противоречит традиции русского языка.

И вот результат: человек, желая написать слово с префиксом без, по новым правилам невольно пишет кощунственную двусмысленность в таких, например, словах, как безстрашный, безшумный, безполезный …

Такая гнусность в 1912 г. вызвала бурю негодования: всем была ясна цель подмен. (Верующие знали (истинную мистику явлений В.М.): именовать — значит вызывать к проявлению).

Реформа 1917-18 г. (уже при большевиках) подтвердила беззаконные новшества, которые придумала комиссия. Глумление над русским языком разворачивалось всё шире.

Поливанов Е.Д. (1917), Якобсон P.O. (1962), Пешковский А.М. (1930), Аванесов (1964), Дурново Н.Н, (1930), Щерба J1.B. (1931) предлагали разные «новшества» и ратовали за переход на латинский алфавит.

В 20-е г.г. была латинизирована письменность некоторых народов СССР, как  у безписьменных, так и вместо арабской. Но в 1936 году их перевели на русский алфавит.

За частными новопридуманными «правилами», и за т.н. фонематической теорией стоит одна идея — разрушить иерархическую основу языка, писать, не обращая внимания на морфемный состав слов (а из морфем и складывается смысл).

Лозунг «кто был ничем, тот станет всем», действовал во всех сферах жизни, и конечно же, отразился в языке. Второстепенные члены предложения стали называться главными, появились безличные глаголы, когда действие есть, а деятеля якобы нет, суффиксы и префиксы стали считаться корнем. Словом, в сознании людей порушены были основы и порядок. Изъято было понятие ДУХА из жизни и языка. После реформы 1917-18 г. конечно же пошли обвальные процессы в правописании, поскольку были изъяты буквы из азбуки.

(Был выдвинут лозунг В.М.)… «рационализация русского письма — это не техническая, а насущная политическая задача», и что «реформа равняется на малограмотных и неграмотных в первую очередь». Иначе говоря «спасатели» собирались опустить культуру до уровня полной безграмотности. Реформаторы не угомонились и по сей день…

Подьезд … циган, огурци, щоки, доч, читаеш, скокать, предлогать, безоглядки… — Эти предложения были глубоко обдуманными, логичными. Многие из них привели бы к отмене написаний, противоречащих фонематическому принципу, к упрощению написании…

Касаткин Л.Л., Крысин Л.П., Львов М.Р , Терехова Т.Г. Русский язык (для студентов пединститутов). — ч. I — М.: Просвещение, 1989.

Это адресовано будущим учителям!

Кстати, об «огурцях». В учебниках правила размазаны по нескольким разделам, тогда, как правило одно, и оно совсем простое: сочетание цы — русское, а ци — иностранное: цыган, цыплёнок, цыц, синицы, лисицын, молодцы, огурцы, циркуль, цилиндр, цивилизация, акция, провокация, Ельцин.

Делать анализ их продукции нет смысла, т.к. в учебниках ложная основа, следовательно, всё остальное уже не играет роли. Главное — учить по ним нельзя, т.к. знаний об устройстве русского языка они не дают, а то, что дают, невозможно применить на практике. Но за народом остаётся право выбора: прилежно зубрить все глупости, которые навыдумывала К° разрушителей (не способных даже разобрать слово по составу, не то что внятно изложить теоретические основы), приседать перед ними в чаянии милостей и выгод, или же изучать настоящие законы русского языка, опираясь на истинную науку».

С.Л.Рябцева, «Очерки живого русского языка»

Что можно сказать в заключение? Работы Светланы Рябцевой очень полезны, злободневны и своевременны. Пожелание здесь одно – надо Светлане Леонидовне издать более короткие и компактные, общедоступные варианты главных мировоззренческих работ. Наша общеобразовательная школа России крайне нуждается в антиреформаторах. Обучение мальчиков и девочек, конечно же, должно быть традиционно раздельным. И главное надо вернуть основы Русской Педагогики и тогда в школу придет Русский Учитель. Нет, от женщин учителей отказываться, конечно же, не надо, они делают в школе свое дело, но мужчин преподавателей явно не хватает.

Ну, а работу Светланы Рябцевой «Очерки математики» и прочие вопросы Мы с Вами обсудим в приложениях к этой работе.